О немцах и ракетах

На Селигере, в деревне Пески, упомянутой впервые в 1615 году – здесь расположилось русское посольство во главе с князем Данилой Ивановичем Мезецким, посланным на переговоры со шведами, которые в свою очередь находились в деревне Селище, примерно в 200 верстах от русских, я проводил каждое лето с 1966 по 1983 год. Деревня расположена рядом со крупнейшим мужским монастырем Нилова пустынь, буквально рядом, метрах в трёхстах на острове Столобном, и примерно в 10 километрах от города Осташкова, если плыть по озеру...

Напротив деревни, примерно в 2-3 километрах по воде находится остров Городомля, про который среди местных и приезжих ходили слухи, что там делают то ли химическое, то ли бактериологическое оружие. Скорее всего эти слухи - отголоски памяти о том, что 1932 году на острове был открыт первый в СССР Ящурный институт, в цели которого входило изучение этого вирусного заболевания и разработка вакцины против него, а в 1937 году на Городомлю перевели Военный научный медицинский институт РККА, который биологическим оружием занимался.

Сам остров Городомля размером примерно 2 на 3 километра, был окружен по периметру колючей проволокой и охранялся вооружённой охраной – попасть ради любопытства на него было невозможно. Впрочем, некоторые жители там работали, а некоторые - даже жили. В детстве меня как-то взяли туда родители одного моего деревенского приятеля, и так как мне было лет шесть, во мне не увидели шпиона и пропустили без оформления пропуска во внутрь этой закрытой зоны. Там, среди соснового леса, закрывавшего тайны острова от посторонних взглядов, оказался поселок с весьма необычными для этой местности симпатичными домиками, а главное - внутренним озером, соединенным с Селигером каналом - это мне понравилось больше всего, канал был перекрыт шлагбаумом, и, чтобы попасть в него на своей лодке, родители моего друга предъявили охраннику пропуск… Каких-то таинственных военных объектов я тогда не увидел, и где-то до начала двухтысячных годов, когда я наткнулся на книгу воспоминаний Вернера Альбринга «Городомля: немецкие исследователи ракет в России», не знал о том, что Городомля, начиная с 1946 года, была центром разработки советских ракет…

О Вернере Альбринге

Вернер Альбринг (Werner Albring) родился в 1914 году в небольшом городке Швельме, расположенном в земле Северный Рейн-Вестфалия. В начале XVI века это был городок из 50 домов, в которых проживало около четырёхсот жителей, за прошедшие полтысячи лет жителей стало около 30 тысяч. С 1934 по 1939 Альбринг изучал машиностроение в техническом университете Ганновера, где он в 1941 году защитил диссертацию, и затем, до 1945 года, трудился в должности заместителя начальника Института аэромеханики и летной инженерии. С мая 1946 года он начал работать техническом институте города Блайхероде, находившемся в советской зоне оккупации, под руководством Гельмута Греттрупа, бывшего ассистента Вернера фон Брауна. Этот институт входил в группу научно-исследовательских организаций, известных под названием Институт систем управления «Нордхаузен», которым руководил Лев Гайдуков. В этот институт после окончания Второй мировой войны советские оккупационные власти собрали множество высококвалифицированных немецких ученых и инженеров для работы над проблемами в которых было заинтересовано советское руководство. В конце октября 1946 года по распоряжению Сталина немецкие учёные и инженеры были вывезены на территорию СССР. Сто пятьдесят специалистов вместе с семьями, всего около 500 человек, были поселены на острове Городомля в специально построенном поселке, на котором также был организован научно-исследовательский центр по ракетной тематике. В Германию эти люди вернулись летом 1952 года, проведя на острове около 5 лет…

О немецких специалистах в СССР

В своих воспоминаниях Альбринг пишет о том, что «многочисленные группы немецких техников и исследователей были привезены в Советский Союз. Среди них были не только ракетостроители, размещенные в Городомле, но также авиастроители и создатели авиадвигателей, вывезенные в Куйбышев и специалисты по разделению изотопов, которые работали в Крыму над проблемами технологий ядерного оружия. [] Я предполагаю, что мысль привезти в страну немецких специалистов исходила от высшего руководства. Мое предположение основывается на том, что патронами отдельных специальных направлений были политики из советского Политбюро. У нас патроном был тогдашний министр вооружения Устинов. Ядерные техники, то есть сотрудники фирм Ardenne, Hertz, Steenbeck и Thissen контролировались членом Политбюро Микояном, в других группах специалистов по ядерной физике бывал министр госбезопасности Берия. Высшее политическое руководство в 1945 и 1946 годах очень внимательно следило за сообщениями западных средств информации, в которых технические комиссии американцев и англичан сообщали, что Германия во время войны очень далеко продвинулась во многих научно-исследовательских разработках». Альбринг указывает по крайней мере на три направления, по которым немецкие ученые и конструктора лидировали с большим отрывом от учёных США, Великобритании и СССР: это стреловидное крыло, представленное Адольфом Буземаном ещё 1935 году; применение газовой турбины в качестве двигателя самолёта; и, разработка тяжёлых жидкостных ракет. Он пишет: «Жидкостно-реактивные двигатели, несомненно, были задуманы и разрабатывались сначала только в Пенемюнде (имеется ввиду ракетный центр III Рейха Peenemunde Schiessplatz - моё примечание), в дальнейшем их разработка разделилась на два направления: одно во главе с фон Брауном в США, другое с Гельмутом Греттрупом в Советском Союзе. [] Конструкторы разделились на два сектора. Руководитель первого сектора инженер Бласс взял все работы по фюзеляжу ракеты и двигателю, сектор архитектора Яффке конструировал аэродинамические стенды. Доктор Хох был руководителем сектора управления, доктор Магнус — научным сотрудником. Господин Хох руководил всей работой по созданию «модели траектории». Там была электрическая аналоговая вычислительная машина (АВМ), с помощью которой моделировались устойчивость и маневрирование на траектории полета. Профессор Шютц, физик из университета Кенигсберга, руководил сектором измерительной техники. Среди наших сотрудников были также доктор Гайерманн, ответственный за изготовление инструментов, физик доктор Шмидт и астроном доктор Хоппе. Эрих Апель стоял во главе маленькой механической мастерской. Во время войны молодым ассистентом Апель руководил отделом на фабрике Линке-Хоффманн в Бреслау, которая изготавливала детали ракеты А4. Я возглавлял сектор аэродинамики и проектирования. Весь наш коллектив был филиалом научного института номер 88, руководителем которого являлся генерал Гонор, а главным инженером полковник Победоносцев».

Впечатления об СССР

Вернер Альбринг отмечает, что контраст между Европой и СССР проявился сразу после пересечения польской границы. Он вспоминает о том, как «Жена Греттрупа со злорадством передала полковнику Победоносцеву коробочку с дохлыми клопами. Тот выразил дружеское сожаление. А полковник Королев (речь о Сергее Павловиче Королёве – моё примечание) на своем, несколько по-восточнопрусски звучавшем немецком языке сказал: «Это Россия, это жизнь»...

Быт и снабжение немецких специалистов и членов их семей было достойно обеспечено советскими властями – Альбринг пишет о том, что их жизнь была более комфортной и сытой, чем у граждан СССР и немцев, живших в эти годы на территории проигравшей войну Германии.

«Перед отъездом нам в первый раз выплатили русские деньги. Я в качестве компенсации за поездку получил 5000 рублей. В зале ожидания на вокзале в Калинине за сорок рублей я купил дочке плитку шоколада».

В СССР в то время были нормированные цены на продукты и товары по карточкам, и коммерческие цены, на количества, которые превышали норму обеспечения по карточкам. Приведу коммерческие цены конец 1945 года:

Говядина средней упитанности 1 сорта 150 руб/кг

Свинина разрубочная необрезная 1 сорт 300 руб/кг

Колбаса вареная "Отдельная" 250 руб/кг

Колбаса полукопченая "Краковская" 370 руб/кг

Сосиски русские 240 руб/кг

Судак мороженный 110 руб/кг

Сельдь Мурманская чанового посола 150 руб/кг

Масло сливочное несоленое в/с 370 руб/кг

Масло подсолнечное раф. 250 руб/кг

Молоко 40 руб/литр

Сыр "Советский" 50% экстра 330 руб/кг

Яйца десяток 100 руб

Сахар-рафинад 250 руб/кг

Конфеты шоколадные "Весна" 340 руб/кг

Печенье "Рот Фронт" 240 руб/кг

Чай грузинский 600 руб/кг

Водка 0.5 литра 100 руб

Ситец 55 руб/метр

Сатин 95 руб/метр

Драп 2000 руб/метр

Бостон 1450 руб/метр

Крепдешин 600 руб/метр

Пальто мужское деми 3000 руб

Костюм мужской 2950 руб

носки муж 95 руб

Мыло хозяйственное 137 руб/кг

Мыло туалетное 75 гр 85 руб.

Духи "Красная Москва" 400 руб/флакон

Папиросы "Казбек" 40 руб/пачка

Чайник латунный никель. 500 руб

                (Данные ЦСУ СССР. РГАЭ Ф.1562 оп.41 Д.239 л. 218)

«Сейчас я расскажу о заработной плате. Руководитель сектора с докторской степенью зарабатывал в месяц 7000 рублей, без степени — 6000 рублей. Докторам без руководящих должностей платили 5000 рублей. Дипломированные инженеры и инженеры с особыми знаниями и опытом получали от 4000 до 5000 рублей. Зарплата механиков составляла 2500 рублей, секретарши 1600 рублей. Господин Греттруп зарабатывал 10 тысяч рублей, а профессор Пауер с семьей в 8 голов получал 8500 рублей. Нам было ясно, что максимальная зарплата у нас была выше, чем у русского министра. [] заработки немецких специалистов были гораздо выше доходов советских граждан. Из-за суровой зимы 1946 года, осенью 1947-го в России был собран плохой урожай. Продукты выдавались по карточкам. Но, для нас, немцев, имелась возможность покупать еду на рынке. При этом мы не замечали никакого недоброжелательства со стороны русских рабочих, инженеров и администрации в Городомле или со стороны населения Осташкова. Было удивительно, что меньше, чем через год после окончания войны представителям страны, которая напала на Советский Союз, были гарантированы такие привилегии».

Немецкие специалисты с своими семьями жили в отдельных двухквартиных домах, которые были специально построены на острове; они могли заниматься спортом – так немцы построили на Городомле теннисный корт, купались в озере и загорали, а раз в год, летом, их катали на пароходе по озеру, разрешая устраивать пикники, но бдительно следя затем, чтобы рядом не было деревень и поселков, в которых жили советские граждане; поселенцы устраивали концерты и организовали две любительских театральных группы. Для их детей была организована школа с преподаванием на немецком языке. С коммунистической пропагандой советские власти не докучали – все ограничивалось формальным украшением зданий на 1 мая и 7 ноября.

О свободном времени

Альбринг пишет: «Сколько свободного времени было у нас в Городомле? Каждую неделю 48 часов занимала работа. Сначала мы настраивались на работу по 36 часов в неделю. Профессор Цайзе аргументировал такой настрой тем, что в Западной Европе перед второй Мировой войной коммунистические партии, как мы все хорошо помнили, боролись за 36-часовую рабочую неделю. Но, советское руководство объяснило нам, что во время войны рабочее время было увеличено до 48 часов и с тех пор еще не сокращалось. Итак, для нас рабочая неделя также составляла 48 часов. [] Русские вахтеры требовали неукоснительной точности начала работы. Опоздание на несколько минут наказывалось ощутимыми денежными штрафами. Немецкий коллектив на требовательную пунктуальность в отношении начала работы отвечал такой же пунктуальностью по отношению к окончанию рабочего дня»…

О начальстве

На остров постоянно прилетало высокое начальство из Москвы: от Королёва до министра до министра вооружений СССР Д. Ф. Устинова, который курировал проект. Начальство прилетало на гидросамолете ГСТ - собственно это был американский самолёт Consolidated PBY Catalina, доработанный для изготовления на заводе № 31 в Таганроге под советские материалы КБ Г. М. Бериева.

Советская зашоренность

Альбринг вспоминает такой случай: «В Городомле мы спроектировали канал большого размера, с площадью измерений от одного до двух метров, приводимый в действие насосом. Однако, прежде чем нам предоставили возможность соорудить этот канал, мы с Иоханнесом Шмиделем должны были изложить принцип аналогии для газового потока и методику измерений в канале на научно-техническом совете одного московского института. Сначала молодые русские специалисты, выступавшие в качестве оппонентов нашего проекта, отнеслись к нему очень скептически. Этот метод был им неизвестен, как и мне шесть лет назад при встрече с Рябушинским. Но, в конце концов, советские инженеры все же согласились с нашими доводами, когда услышали, что автором идеи был их соотечественник Циолковский и что теперь доведенный до совершенства метод может снова вернуться в их страну»…

Кто такой Рябушиский, или куда делись русские учёные...

Весной 1942 года Альбриг, во время командировки в научно-исследовательский институт аэронавтики в Париже, познакомился с Дмитрием Рябушинским, крупнейшим специалистом в области гидроаэродинамики. Создавший в 1904 году на собственные деньги первый в мире Аэродинамический институт, Рябушиский был вынужден покинуть Россию, после того как 1918 году его арестовало ВЧК. Позже большевики мелочно мстили великому ученому до самого краха советского режима в СССР, так в 1950 году Всеволодом Пудовкиным и Дмитрием Васильевым был снят советский биографический фильм «Жуковский» - в нём Рябушинский (роль исполнил актёр Михаил Названов) изображён как алчный, высокомерный и непорядочный предприниматель – о том, что это учёный мирового уровня, который сформулировал вариант основополагающей теоремы теории размерности (пи-теорема), создал кавитационную схему («схема с зеркалом»), и сформулировал т.н. парадокс Релея-Рябушинского в задаче Буссинеска о теплоотдаче, коммунистические ничтожества естественно в фильме не упомянули...

Вместо эпилога

Не могу не согласиться с мнением Альбринга о управлении (хотя речь идёт о его опыте работы в ГДР, это замечание можно считать в какой-то мере универсальным): «в министерствах было мало специалистов, определенные разработки и результаты исследований оставались невостребованными промышленностью. Кроме того, экономика в качестве специальности чрезвычайно переоценивалась. Часто даже технические специальности и рабочие группы руководились экономистами. Это могло привести к полной остановке технического развития»…