Человеческий голос

Как-то в далекой юности у меня случился экзистенциальный кризис, и необходимо было за что-то зацепиться, чтобы выжить. И вот, стоя с закушенными губами на балконе, я услыхала ГОЛОС. Грассирующий, не сильный, с ярко выраженным вибрато, очень теплый, умоляющий и молившийся; в нем звучало то отчаяние, то нежность, он исповедовался и утешал. И даже мелодраматические интонации нисколько не опошляли его. И в моей пустоте что-то щёлкнуло, каким-то чудом голос убедил меня в сверхценности жизни. И вот, держась за этот голос, я и выбралась на свет. Позже я узнала имя певца—это был Шарль Азнавур.

ЧТО Азнавур мне? ЧТО дрожанье
на непонятном языке армянских связок?
Подражанье не то Пиаф, не то реке...
 Но если выбирать мне ГОЛОС,
что соткан из любви и слёз,
что утешает, молит, холит,
то это будет он. Всерьёз.
\авторское\

Терапия человеческого голоса может быть велика. В его феномене самое удивительное, что голос является личностным маркером гораздо в бо;льшей степени, чем все остальные составляющие личности. И дело тут не только в неповторимости тембра, но и в том, что слишком многое открывается в человеке, невольно транслируется в социум именно через голос. В речи —это нормативность произношения, чистота и разнообразие интонаций и особенности модуляций фраз— речевая мелодия, темпоритм, богатство или бедность обертонов (глубина), громкость и т.д., словом то, что специалисты называют просодикой (просодией).

Неслучайно в зарубежных фильмах мы опознаем героев по дублеру, слившемуся с лицом персонажа, и с трудом воспринимаем замену актёра. Конечно, тембр и сила голоса зависит от физиологических характеристик, но даже эту данность сильные личности преодолевали. Самый яркий пример—древнеримский оратор Цицерон, который, как известно, имел от природы слабый голос и плохую дикцию, но с помощью специальных упражнений смог изменить эти характеристики.

В разных культурах были и есть «люди-голоса», т.е. те, чей голос связан с определенным событием и даже историческим периодом, как, например, голос И. Левитана, или с определённым художественным образом, как голос доброго сказочника Зиновия Гердта, Юрия Яковлева и Иннокентия Смоктуновского, Василия Ливанова и Клары Румяновой, ассоциирующийся в нашей благодарной памяти с детскими мультвпечатлениями.

Что же касается поющих голосов, о, тут можно бесконечно долго рассказывать об истории становления вокального искусства, традициях и классификациях. Но я о другом: о чуде человеческого голоса. Вокалисты тоже бывают очень разные вне зависимости от типа голоса и жанра музыки, в которым они работают, а именно: есть, на мой взгляд, среди поющих «люди-птицы» с феноменальными данными и певцы-личности, для которых их голос является важнейшим инструментом для донесения прежде всего мысли и чувства, и, пожалуй, академисты, стремящиеся к bell canto.

Люди-птицы —как стихия, близкая к природе. Недаром перуанская певица Има Сумак училась петь, подражая птицам, а цыганка Валентина Паномарева, некогда бывшая джазовой колдуньей советского джаза(фри-джаз) пела, перекрикивая водопады и соревнуясь с птичьим клёкотом и ветром в горах. Многие ее помнят как исполнительницу романсов, а настоящий ее голос, не сдерживаемый рамками жанра, — в джазовых композициях (см. альбом «Искушение»). Это голос самой планеты, хтонических сил, камлание ведуньи. К подобным врожденным талантам можно отнести и новоявленную звезду из Казахстана Димаша Кудайбергенова и прочих вокалистов с колоссальным диапазоном природного инструмента.

Академических певцов, отшлифовавших свой голос до фантастической красоты и гибкости, начиная со знаменитого в эпоху Генделя контр-тенора Фаринелли, в историю музыки вошло достаточно много, особенно итальянцев. Не буду утомлять перечислением, но Мария Каллас для меня была певицей номер один по причине необыкновенной красоты тембра. Холодные серебристые тона колоратурного сопрано Бэлы Руденко, глубокое, грудное меццо  Образцовой и баритональный бархат незабвенного Дмитрия Хворостовского… Они ушли, а голоса остались в записи и в наших сердцах.

Экспрессия Меркьюри и Лауры Перголицци (LP), ласковый тенорок Демиса Руссоса, мягкое контральто Шер, гортанные призвуки Бичевской и Александры(из белорусского дуэта), забавная хрипотца ZAZ, утончённость во
фразировке Николая Носкова, трогательная детскость Бьёрк, необъятная мощь тоскующего голоса Лизы Джеррард (L. Gerrard из Dead Can Dance), таинственная нежность Элизабет Фрайзер (солистка Cocteau Twins)….Их голоса узнаваемы и любимы.

Джазовые голоса —это вообще отдельный космос, прежде всего потому, что представляют собой иную, нежели в классике и на эстраде, вокальную традицию. Впитавшие элементы блюза и госпелс, манеру скэт (имитация голосом духового инструмента), а позже на стыке джаза и рока —другие варианты звучания, они могли быть очень разными: теплым, доверительным, с яркой индивидуальной окраской, как у Билли Холидэй и Луи Армстронга, и подобно трубе, острым, полетным, звонким ; мрачно-экстатичным, как у Диаманты Галлас; камерным и задушевным, как у Роберты Флак и Мелоди Гардо. Cоединяясь с национальными традициями других народов, джазовый саунд образовывал новые формы и стили, так, например, родился необычный вокал Нино Катамадзе и Азизы Мустафа-заде.
Джазовый вокал вообще, как правило, требует очень подвижного голоса, с большим диапазоном, т.к. включает резкие октавные скачки, глиссандирование, интонационное балансирование\т.н. "грязные тоны", блюзовые\, открытые звуки, иногда почти речевые интонации…

Есть певцы безголосые, как это ни странно. Я не о поющих красотках, а об авторской песне и ее исполнителях. В этом жанре первенствует смысл слова, а вокал второстепенен. Такое пение называют тембральным: этакий говорок, как у Вероники Долиной или Б. Ш. Окуджавы, рык Высоцкого, задыхающиеся короткие фразы родоначальника авторской песни Александра Галича… Являясь прежде всего авторами текста, они имеют право подавать свою мысль в любой одежде. Их поэзия сливается с авторской интонацией навсегда. Такова особенность бардовской песни, которая могла возникнуть только на базе русских музыкально-поэтических традиций. Эти же традиции, сложившиеся на базе силлабо-тонической системы и в то же время важности слова, способствовали необычному явлению в 60-ые годы хх века—популярности декламации авторов- поэтов, чьё исполнение можно было сравнить с пением. Я до сих пор помню размашистые интонации Вознесенского и хрустальные у Бэллы Ахмадулиной на вечерах в Политехническом. Вот так вслух читать-петь свои стихи, собирая огромные аудитории, можно было, наверное, только в рамках той культуры. И Иосиф Бродский оттуда же: его монотонная мелодическая линия с повышением тона в конце напоминает литургическую мелодику. «Всякого, кто слышал, как
Иосиф Бродский читает свои стихи, поражала его манера декламации, почти распевная и столь непохожая на преобладающие манеры .<…> Вместо этого Бродский выпевал свои строки, словно бы одержимый некой внешней силой, вызывая в воображении слушателей образ греческого оракула, одержимого божественным глаголом. Его манера чтения была, подобно ораторской, выразительна и рассчитана на публику, но значительно музыкальнее. Собственно говоря, он почти пел». ( Лосев Л., Янечек Д.)
Любители поэзии Бродского помнят его неповторимый голос, эмоционально нейтральный, но гипнотически воздействующий на слушателя.

Исследовательница белорусского фолка Руся (SHUMA) говорит о том, что научение дыхательной технике и правильной подаче звука сильно влияет на пересоздание человеком своего внутреннего потенциала и поведенческих черт. Хотите, чтобы вас услышали, пошлите голос определенным образом, а не бормочите себе под нос.
Согласитесь, феномен человеческого голоса необыкновенно интересен.

Эссе для журнала "Маладосць"