В маске Черного Файзуллы Глава 16. Расправа

Глава из повести "В маске Черного Файзуллы"

Их было тринадцать. Тринадцать? Файзулла, еще раз обернувшись, отошел в сторону из строя и просчитал «своих» бойцов. Да, с ним их тринадцать.

Роджер шагал в первой шеренге. Пилотка сбита на правый бок, куртка расстегнута до живота, весь грязный и потный. Джон – тоже. Но эта махина по сравнению с Роджером смотрелась очень плохо – уставший, идет, растягивая шаг, будто похрамывает.

«Играешь, - сплюнул про себя Файзулла. – Да, на тебе пахать нужно, трактор экскаваторный!»

Стив выглядит не лучше: идет, как лебедь, вытянув свою шею вверх, виляя задом, как толстая мамка. Остается вместо пилотки натянуть ему на голову косынку. Вот будет смеху. Хотя бандану раньше носили многие моряки, пираты.

- Р-раз, раз, раз! В ногу идем! Левой, левой, – командует строю Файзулла.
Солдаты, хоть и иностранные, а солдаты. Видно, и они под такую же команду шагают в строю в своей армии.

Щурясь, Файзулла посмотрел на блокпост. Идут к нему уже минут пятнадцать, а создается такое впечатление, что за это время они ни на сантиметр к нему не приблизились.

- Командуй, что спишь? – требует Роджер.

- Не торопи, медик! – «врезал ему под дыхало» Файзулла. – Твое дело нашатырь в нос совать!


- Что-о?! – взревел Роджер.

- Подчиняйся командиру, солдат, выровняйся! Быстро исполняй мой приказ! – гаркнул Файзулла. – Я смотрю, ты забыл, что такое марш-бросок в полной амуниции! Прибавь шагу! Быстро!

Лицо Роджера стало багровым.

- Когда придем, я тебя убью, сколопендра! – шипит командир наемников.

- Но еще не пришли, петушина! Я из тебя сейчас все перья повыдергиваю! – продолжает накалять обстановку Блэк. - Ну-ка, вперед, быстрее иди, потный и грязный петух!

Роджер сжал приклад, Файзулла – тоже. Сейчас он не мог понять, что его заставляет сейчас так вести себя с Роджером. А почему? Да потому, что он должен вести себя не обычно, чтобы те ребята, которые сейчас припали к биноклям на блокпосту и наблюдают за их приближающимся строем, должны понять, что что-то здесь не так. Да, да. Только что произошел бой. Появились неизвестные советские солдаты. Их командир разгорячен и кричит на одного из своих подчиненных. А тот огрызается ему. И не просто огрызается, а вот-вот готов вскинуть свой автомат и застрелить командира.

«Ну, ребята, вы, что, не видите? Мы совсем не те, мы  - не советские солдаты, тем более спецназовцы! Мы - нервные, мы - злые, и автоматы у нас не те. Вы, что не видите, барбосы? А-а, понятно, далеко мы еще от вас. Ладно, повторим эту комедию чуть позже», - Файзулла на всякий случай перебежал на правую сторону строя, ожидая, если блокпост откроет по ним огонь, то у него будет возможность спрятаться на обочине дороги под одним из вывернутых тополиных корней.

- Успокойся, Роджер, это я так, на всякий случай. Я же офицер, - Файзулла попытался остудить наколенное сердце иностранца.

- Доигршься! – выпалил в ответ тот.

- Правильно сказать – «до-иг-ра-ешь-ся», - по слогам произнес это слово Блэк. – Повтори, а то сразу поймут, кто ты на самом деле.

- Молчи! – закашлялся Роджер.

- Скажи своим, чтобы прибавили шагу, - тихо сказал Файзулла.

И сам, чувствуя дрожь в ногах, понял, что чуть не дождался пары пуль от Роджера. Но эта мысль, заметил он, сейчас его не так тревожила, как другая - приближение к новому бою. Что-то предчувствуя, начал осматриваться по сторонам.
Первое, что удивило - это люди, копошившиеся невдалеке от блокпоста. Раньше он их не видел.

«Что они там делают? Кто они такие? Случайно, это не люди Смита? Похоже, они. Почему они? Все в афганской одежде. Двое стучат цапками или лопатами по земле, поднимая пыль. Разве дехкане будут без толку стучать по земле. Они, что там, змею убивают?»

- Роджер, готовьтесь к бою, это - засада русских! – повысил голос Файзулла.

- Где? – сбавил шаг иностранец. – Приготовиться к бою! – скомандовал он своим «солдатам».

- Почему ты думаешь, что это русские, Макарыч?

- Афганцев бы они сюда не подпустили, - ответил Файзулла. – Блокпост - это вооруженная часть. Сам подумай, если около тебя начнет собираться группа людей, то сразу же появится мысль об опасности. Если солдаты не отогнали их подальше от себя, значит, они им не мешают. Может, они уже предупреждены о нашем приближении, переоделись и ждут?!

- Что нам делать?

- Дай своим команду «привал», остановимся, подумаем, лезть ли нам дальше на этот рожон, - сказал Блэк.

- Halt! – повторил слова Файзуллы Роджер.
И к неожиданности, все «солдаты» тут же бросились вправо и попрятались за вывернутыми корнями тополей, смотря на афганцев, которые в ста-ста пятидесяти метрах от них, копаясь в земле, делали вид, что не видят приближающихся к ним строем «шурави».

- Мы попали в их засаду!? – то ли спросил, то ли воскликнул Стив, целясь в афганцев.

Роджер в бинокль начал наблюдать за ними.

- Это, кажется, те, кто пришли к нам со своим караваном, - сказал он.

- Смита видишь? – спросил у него Файзулла.

- Нет. Хотя, не могу понять, посмотри на того крайнего афганца, - подал бинокль Файзулле Роджер.

Блэк, прищурившись, сразу нашел крайнего афганца. Да, похоже, это был Смит. Этого им еще не хватало.

- Это - их русский командир, я его знаю, - соврал Файзулла.

- Откуда ты его знаешь?

- Перед тем, как меня ранили, он только пришел в мою роту. У него большая родинка справа на виске.

- Где? Дай бинокль.

- Роджер, стой. Он видит, что мы нервничаем, что мы за ними наблюдаем в бинокль.
Двое из них подняли автоматы и целятся в нас.

- Дай бинокль! - приказным голосом сказал Роджер.

- Жить надоело? Бери, - протянул ему бинокль Файзулла.

Услышав эти слова, Роджер с размаху сел на корневище, потом, сдвинувшись, опустился еще ниже, на землю, чтобы его за травой не было видно переодетым русским.

А Файзулла, как ни в чем не бывало, стоя, продолжал наблюдать в бинокль за афганцами, копающимися в высохшей глине.

«Ну, что ж, Смит, ты это или не ты, но ты - враг. Нет, ты - не русский, нет, - с
такого расстояния было невозможно хорошо рассмотреть лицо человека, цвет его глаз, тем более ту выдуманную родинку на правом виске, тем более, который к нему повернут своей левой стороной. Но Файзулле казалось, что это, именно, те люди, с которыми Смит и хочет попасть в Кабул. – Да, да, так это получается, к тебе ехали эти машины. Зачем же ты их тянул на блокпост. Или ты думал, что Роджер - ракета, все твои приказы выполняет со скоростью звука? Ошибаешься, Смит, этот парень постарел, хочет жить и мечтает быстрее закончить эту войну и набить себе карманы твоими долларами».

- Что ты там видишь? – спросил Роджер.

- Похоже, их командир передает кому-то что-то по рации, - соврал Файзулла, наблюдая за стоящим, как на посту, афганцем.

- Нам нужно уйти назад?

- Жди, - остановил его Файзулла. – У нас привал, отдыхайте. Я ищу их БМП.

- Бронетранспортеры?

- Боевая машина пехоты. Похоже, они вкопаны со всех сторон, и на нас повернуты их пулеметы. Успокойся, Роджер, - громко шепчет Файзулла. – Если мы сейчас побежим, то они все поймут и откроют по нам огонь. И все. Дай мне подумать, что делать дальше. Где-то здесь есть кяриз.

- Поземный переход, - воскликнул Роджер.

- Да, парень. Когда найду его, то и решу, как будем к нему выдвигаться.

Нет, у афганцев не было боевых машин пехоты. И находились они не перед поворотом к въезду на русский блокпост, как говорил Роджеру Файзулла. Но в том, что это - группа Смита, Файзулла по своим расчетам считал, что ошибся не больше, чем на десять процентов.

Именно там, где час назад у горы прошел бой, у одного из сгоревших пикапов он увидел убитого человека со шрамом на виске. Этого парня он видел в том караване, который вез Смиту оружие.

Но, самое главное, что ему запомнилось, пикапы были пустыми. Теперь он понял, почему Роджер кинулся именно к ним, он искал то, чего не нашел. Значит, это химоружие находится в руках Смита. Где же он? Не ушел ли с караваном пуштунов? Если да, то они с Фаридом со своей задачей не справились. А если он еще где-то здесь, то нужно выходить на блокпост, и не с этой группой, а одному. Нужно срочно передать о наемниках с химическим оружием, что они готовятся к теракту в Кабуле.
А как это сделать? Как?

Встав на колено, Файзулла вскинул автомат, прицелился в парня, которого Роджер принял за Смита, и нажал на курок.
И этого выстрела вполне хватило...

- 2 –

- Ты, что сделал? – тряся Файзуллу за ворот, кричал Роджер. – Зачем стрелял?
Пуля, взорвавшая ветку корня над его головой, испугала наемника, и, бросив Блэка, Роджер кинулся в рытвину, оставшуюся от вывернутого дерева. Но Файзулла не бросился за ним, прячась от пуль афганцев, а быстро пополз вправо, к двум вывернутым корневищам, находящимся в метрах пятидесяти от них. И не ошибся, там никого не было.

Файзулла всеми силами сдерживал себя, подавляя желание, выглянуть наружу. Он прекрасно понимал, что это - опасно, что ему сейчас нужно уйти из группы Роджера, которая, скорее всего, сейчас играла роль отвлечения внимания русского блокпоста от группы Смита. А Смит ждал те джипы, которые были кем-то, скорее всего душманами, а может и Фаридом, уничтожены на дороге. Нужно быстро и незаметно выбраться из этой кутерьмы и добраться до блокпоста.

Отдышавшись, слушая нескончаемую перестрелку, Файзулла попытался определить, подключились ли к ней десантники из блокпоста или нет?

«А как это понять?» – Блэк стал прислушиваться к канонаде.
К одиночной стрельбе из стрелкового оружия и коротких очередей, длинные автоматные и пулеметные очереди не добавлялись, как и стрельба из зениток.

«Что ж вы, ребята, молчите, а? Что трудно хотя бы над головами духов пару очередей дать?», - нервничал Файзулла.

Чей-то сильный крик слева сбил его с размышлений. Кого ранили, трудно угадать, может, и Роджера. Стрельба со стороны наемников усилилась.

Файзулла, выбравшись из ямы, снова остановился в размышлении, куда ему сейчас ползти. Если в сторону душман, то это опасно, скорее всего, они рассеялись по полю, и он может вылезти на кого-нибудь из них. Если ползти назад, то это, значит, уходить от своей цели. С одной стороны, это - правильно, нужно спрятаться от всех, а потом найти выход, как добраться до блокпоста.

Взрыв, раздавшийся слева, в метрах  пятидесяти от Файзуллы, скорее всего, говорил о том, что кто-то из «солдат» Роджера, обезумев от огня, кинулся через дорогу к горам и попал на минное поле. А ведь всем им он десятки раз сказал вчера и сегодня повторил, что вокруг блокпоста русских установлено минное поле. Забыть об этом мог только испуганный человек.

Второй взрыв, прозвучавший чуть дальше, ближе к блокпосту, заставил Блэка задуматься. Что это? Обстрел из миномета, или снова кто-то подорвался на мине. Третьего взрыва не было ни через минуту, ни через две. Значит, он исключает обстрел этой территории из миномета. Второе, что он отметил, стрельба стала реже.

«Так что же делать? Ползти назад? – и, не ответив на этот вопрос, Файзулла быстро пополз к бугру, к тому его участку, где, судя по вырезанному дерну, крестьяне вели заготовку глины для производства кирпича. – А где там прятаться?» – и, снова сменив направление своего движения на сорок-пятьдесят градусов левее, в сторону дороги, пополз к ближнему вывернутому корню, поросшему кустарником.

Это толстое корневище было сильно обтесано и больше напоминало толстое копье, торчащее из земли и смотрящее своим острием в небо. А это, в первую очередь, говорило об удалении его от блокпоста русских, и у дехкан была возможность без боязни его обтесывать, чтобы собрать опилки для разведения костра.

- Ой, - вскрикнул мальчишка, сидевший в ямке под корневищем.

- Привет, бача! – вздрогнул от  неожиданности Файзулла. - Салам, бача, - тут же поправил себя Блэк и улыбнулся мальчишке. - Я дуст, дуст, шурави, - и пожал мальчишке ладошку, вытянутую к нему на встречу. – Не боишься, и правильно. А где твой дуст?

Но мальчишка не понимал, о чем спрашивает его шурави, и то ли, улыбаясь, то ли, удивляясь, смотрел на такого же грязного, как он, незнакомого дядьку.
Файзулла уперся спиной в стенку ямы и, прислушиваясь к затихающей стрельбе, попытался хоть на несколько минут расслабиться.

Второй мальчишка был рядом с ним, он прятался за корнем с другой стороны, в молодой поросли тополя. Спрыгнув в яму, он уселся напротив Файзуллы. Блэк открыв глаза, посмотрел на мальчишку и, не оказывая ему никакого внимания, снова закрыл глаза.

«Сейчас, ребята, дайте мне минут десять-пятнадцать поспать, - и, зевнув, положил большой палец на предохранитель автомата.  Но опускать его не стал, мало ли что может случиться. И думать ни о чем не хотелось, а только спать. – Спать, но этого делать никак нельзя. Я только немножко сейчас посижу, отдохну», - пытаясь не закрывать своих глаз, думал Файзулла.

Но в такие минуты, как всегда возникает мысль,  что управляешь собою, Привыкаешь к этой мысли, сознание ей живет. Но, на самом деле, это не так. И усыпая, во сне ты думаешь только об одном, что спать нельзя…

И с этим нельзя не согласиться, ведь сознание и живет, только благодаря тому, что живет его носитель, человек. Вот поэтому оно и сторожится, пытается не дать уснуть хозяину, а то вдруг душманы или эти наемники нагрянут к нему. А они его ищут, ищут, ищут. Да, да, вон слышно, нет, даже видно, как тени мелькают над Файзуллой, закрывая на мгновение лучи солнца. Это говорит о том, что они уже рядом, бегают, а Файзуллу не видят. Ну, и хорошо, что они его не видят. Значит, он хорошо спрятался от них, прямо под водой. Вода водой, а волшебная, сухая. Удивительная вода, разве она может быть сухой? Удары волн о камни на берегу, он хорошо слышит, то нарастают, то убывают. Снова нарастают, опять убывают.

- Сарбоза, сарбоза! (Солдат)

«Неужели и рыбы умеют говорить по-афгански? Да еще и толкаются. Сейчас, сейчас»,
- Файзулла открыл глаза и, щурясь от лучей солнца, посмотрел на чье-то темное лицо, склонившееся над ним.

- Фу ты! – испугался Файзулла и рывком попытался отползти от мальчишки назад. – Что тебе?

Бача пожал плечами.

- Ну, ты и шкода любопытная, отдохнуть не даешь, - без злости прошептал Блэк. – О-о, да видно я уже здесь долго сплю, - чувствуя ломоту в плече, подумал Файзулла. – Да, да, спасибо, малыш, - и стал прислушиваться к звукам.
Шум волны, бьющейся о камни, наверное, он во сне спутал с гомоном мальчишек.

- А где…, - но тут же махнул рукой, понимая, что афганские мальчишки не знают русского языка. – Бача, бум-бум.
Заморыш, вытерев свой нос рукавом, улыбается, и не сводит глаз с шурави.

- Бах-бах, оташ, - вспомнил он, как переводится слово огонь, добавив, - чанд килуметр та Кабул (сколько километров до Кабула?)
Мальчишка снова пожал плечами и махнул рукой за спину Файзуллы.

- Кабул?

Мальчишка снова широко улыбнулся ему в ответ и закивал головой.

- А сарбозы? Там, - указал в сторону дороги, - бах-бах?
Мальчишка снова махнул в ту же сторону рукой. А второй мальчишка, оттолкнув его плечом, показал рукой в сторону горы.

- А-а, ушли в горы. Ясно. Ну и хорошо, - и, поднявшись, полез из ямы наверх.
Но оба мальчишки уцепились в него руками и потащили назад.
Из их испуганного щебета Файзулла понял только несколько слов: «хориджи» и «душман».

«Вот это да, «душман», говоришь? Душман, душман, это значит, и у вас есть душманы. Душман, душман, это же обозначает враг. Да, да, враг! А «хориджи» - иностранец. Во-от как, потрясающе, - и показав мальчишкам большой палец, мол, молодцы(!).

Уцепившись рукой за корень дерева, приподнял голову вверх. Сооружения блокпоста отсюда толком и не рассмотреть, колоски травы мешают. И душман не видно. Если бача говорит, что они иностранцы, значит, это те самые наемники.

- А где шурави? - тыкая в свою форму, спросил у мальчишек Файзулла.
Бачата улыбнулись и показали сначала в сторону блокпоста, потом – в сторону горы.

- Все ясно, ребята. Спасибо. А, душманы?
Мальчишки показали вправо от блокпоста, на возвышенность.

- Ясно. Мне туда нужно, - и показал мальчишкам в сторону блокпоста.

Они улыбнулись.

- Бача, - и Файзулла показал в сторону блокпоста, - мне туда идти нужно.

- Мамну! – громко сказал один из мальчишек. - Запрещено!

- А кяриз? Кяриз, кяриз, где?
Оба мальчишки закивали головами, показывая в сторону минного поля:

- Монка, - в один голос сказали они.

- Знаю, что там мины, - вздохнул Файзулла. – Значит, поползу, а вы сторожите свои кирпичи, - улыбнулся Файзулла. - Хода хафез! (До свидания).

- 3 –

И снова он один. Еще тогда, на Шайтан-горе, когда ему с Фаридом удалось уничтожить группу наемных зенитчиков, Файзулла божился себе, что больше не «оденет» на себя маску Файзуллы. Но не получилось, сложившаяся ситуация заставила его снова повторить этот опасный «трюк» без страховки, наполненный унижений и психологических срывов, не говоря уже о различных физических страданиях и испытаниях.

Нет, хватит, теперь, это уж точно, его последняя операция. Осталось всего пятьсот-семьсот метров до блокпоста, и если он дойдет до него живым, поставит на этом точку. И все. Неважно, что впереди его ждет: награда или трибунал. Нет, трибунала не должно быть, в особом отделе докажут, что он работал у душманов, как разведчик, под маской Черного Файзуллы. Что он не дал в кишлаке Калахаким местным душманским командирами Саадр ад-Дину с Тораком, зверски убивающим дехкан, представить это, как действо Советских солдат. Также он надеялся, что им известно и уничтожение Файзуллой совместно с Фаридом зенитчиков, готовившихся сбить гражданский самолет.

А теперь нужно сделать все, чтобы предотвратить новый теракт с применением химического оружия. Неужели как-то по-другому, без убийств, эти американские политики не могут доказать, что их демократия лучше коммунистической? Неужели у них не хватает ума работать мозгами, а только с подключением црушников и других спецслужб, чтобы с их помощью разными способами убийств, сталкивать между собою народы? Им нужна только кровь, война, чтобы убивать людей, делать их рабами? Ничего, Смит, если удастся тебя взять живым, я обязательно задам тебе этот вопрос. Обязательно напомню, как ты ждал над пленными солдатами той казни - «красная гвоздика». Нет, я обязательно возьму молоток и сделаю отбивную из твоего колена или из твоей ступни, чтобы ты понял, что такое значит - боль!…

Файзулла с размаху уткнулся рукой в подошву чьего-то ботинка, возникшего неожиданно в сухой траве. Его хозяином оказался один из «солдат» Роджера. Большое бордовое пятно на его груди говорило о том, что пуля попала ему в сердце. Получается, душманы убили своего же душмана!

«А ты спрашивал меня, Роджер, зачем я первым выстрелил в душмана, целившегося в меня»? Так, для этого и стрелял, сэр-господин, потому что тебе нужна эта война. А зачем ее делать чужими руками, а? Своими начали(!), вот и потрудитесь испытать, что это такое, подливать масло в огонь чужой войны и делать ее своей. Пусть этот огонь и по вашим рукам лезет к вашей голове, к вашим мозгам!» – с раздражением думал Файзулла, продолжая ползти дальше, в сторону русского блокпоста.
- Файзулла! Помоги! – слова стонущего человека он хорошо расслышал.

«Кто это?» - Блэк посмотрел на лежавшего в метре от него на боку человека и чуть не присвистнул, это был Роджер. Пуля ему попала в правое плечо, вся гимнастерка в крови.

- Больно? Ползти сможешь?

- Я к русским не пойду, - простонал Роджер.

- Нет уж, сэр-господин, - вырвав из рук Роджера автомат, Файзулла, ухватив за шиворот, потащил сопротивляющееся тело наемника за собой. – Нет уж, твоя шкура мне , как раз,  сейчас очень нужна. Пусть весь мир знает, кто воюет в Афганистане: не дехкане, не рабочие афганские, которым нечего между собою делить, а црушники, притащив сюда сотни наемников. Да, господин Роджер? – и с еще большей силой сделав рывок к себе, Файзулла посмотрел в глаза стонущего от боли человека.
– Вот такие здесь сейчас будут пироги. Всех мы возьмем, господин-сэр, всех ваших. И вашего Смита, и вашего Чарли, и ваши мины, с чем они, с какой химией? – Файзулла остановился, переводя дыхание, и снова посмотрел в глаза Роджера.

- Что, Роджер, не хочешь вернуться домой? А, сволочь? Сколько ж ты из-за своей трусости наших ребят поубивал? Сволочь! Ничего, сейчас ты за все это со своими молодчиками обязательно ответишь. Обязательно! Это тебе говорю я, гвардии старший лейтенант Федор Кулибин. Перед международным трибуналом ответишь. А? Что, удивился? Я твоего Макарыча, вот этими руками убрал. Вот этими!… - и протянул свою ладонь к его глазам. – Вот этими! Ты меня называл предателем, помнишь?

- Не докажешь, - простонал Роджер. – Хочешь просто прикрыть свою задницу.

- О-о, оказывается, мы русский язык еще очень хорошо помним?! – рванул за ворот к себе голову Роджера, Файзулла. – Ну что же, попытаемся доказать, попытаемся. Сам привезу тебя в тот кишлак, где ты руками дехкан людей убивал. И не просто убивал, а казнил, снимая с них кожу, - и снова, дернув за ворот Роджера, потащил его сопротивляющееся тело за собой.

- Смит, Джон! – орал Роджер. – Стив! Ко мне!

- Давай, давай, ори!

- Мне больно, сделай мне обезболивающий укол! – орал со стоном Роджер.

- Сейчас, сейчас, сволочь. Сейчас сделаю тебе укол, только не брыкайся.

- Ты, Макарыч, - предатель!

- Правильно, говоришь.

- Блэк, ты же хотел жить в Америке. Блэк?! Я тебе помогу, я тебе помогу, Блэк. Я сведу тебя с кем нужно. Блэк, у-у-у. Блэк?

- Давай, давай, уговаривай, - шепчет или думает Файзулла, напрягаясь всем телом, когда подтягивает за собой тяжеленное тело Роджера. – Выбирай, сгниешь здесь вот, - кивает в землю, - или тебя вылечат в советском госпитале? Выбирай! Ну?

- И тюрьма…

- А ты еще и мозгуешь. Нет, Роджер, зачем же тебя в тюрьму сажать, а? Ведь ты - самый золотой фонд ЦРУ? А? Роджер, ЦРУ? Вот и расскажешь обо всем.

- А у тебя память плохая? Ты же тогда еще был при сознании, когда я сорвался, - с мычанием от боли проговорил Роджер.

Файзулла смотрел на лицо раненного и удивлялся выносливости и умению этого человека мыслить даже в таком шоковом состоянии.

- Какой же ты тяжелый, Роджер. Так что, помрешь здесь сейчас или госпиталь? Выбирай!

- Дай мне пистолет.

- (?)

- Да, да, я знаю, он у тебя есть там.

- Нет, Родя, нет, - и, приподнявшись над травой, посмотрел в сторону блокпоста. – Метров пятьсот осталось. Фу-у-у, решай, Радион.

- Помнишь? Ты же уже того был, без сознания.

- Просто угадал, Родя. Так что?

- Я не знаю.

- А Чарли для чего? Для чего этот колдун был вам нужен? Родя, Родя, ты это, Родя…
- тормошил Роджера Файзулла. – Родя…

- Он, очень сильный гипнотизер, - едва приоткрыв глаза, прошептал Роджер, и его голова упала на бок.

- Ты что это, умер? - приложил голову к груди Роджера Файзулла. – Дышишь? Дышишь.
Ну, и ладно. Полежи пока здесь, - и, сорвав с головы свою пилотку, и, вытащив из автомата Роджера шомпол, продырявив им пилотку, воткнул его в вершину вывернутого корневища тополя. – Теперь не потеряешься, - прошептал Блэк, - а я домой. Домой – и, встав в полный рост, пошел к блокпосту.

Взрыв, раздавшийся впереди Файзуллы, кинул его на землю. Только не взрывной волной, а чьей-то другой мощной физической силой, в эту секунду ухватившей Файзуллу за шею и бросившую его через подножку на землю.

- Ха-а! – только и смог выкрикнуть Файзулла, сильно ударившись спиной о землю.
И вонючий дым, застилающий все вокруг, лез ему в нос, в рот, не давая вдохнуть, так сейчас не хватающего Блэку воздуха.

Перевернувшись на живот, скомкав в ладонях траву, Файзулла уперся в нее ртом и носом, пытаясь дышать через этот природный фильтр.

- Файзулла, Файзулла, - кто-то в трубу выкрикивал его имя.
А, может, это показалось? Блэк, не выпуская скомканную траву, снова припал к ней лицом.

Сильный удар по ребрам был настолько неожиданным и болючим, что Блэк вскрикнул.

- Вставай, бегом за мной. Бегом!
Файзулла попытался одернуть от себя руку незнакомца, которая ухватила его за локоть руки, в которой он держал единственное свое спасение от газа - комок травы.

- Давай, бегом. Убью!

Файзулла, пытаясь не дышать, поднявшись, быстро побежал за этим человеком. Дым, ползущий по земле, через два-три десятка шагов стал становиться более прозрачным. Воздуха, как назло, совсем не хватало его организму, и еще через пять шагов Файзулла, с силой оторвав руку от тащившего его человека, упал на землю, и, как можно ближе прижавшись к земле носом, попробовал вздохнуть. Воздух здесь не был таким кислым, как там, откуда его только что вытащил этот незнакомец.

- Все, отдышался? – навис над ним этот человек, и только сейчас, взглянув на него, до Файзуллы дошло, почему ему казалось, что этот человек говорит с ним через какую-то необычную трубу. На его лице был противогаз.
Этого человека он не знал. Одет он был в короткую маскировочную куртку и штаны темно-зеленого цвета. Новенькую, еще не знающую ни афганской пыли, ни грязи. Подпоясан офицерским ремнем, тоже новым, без щербинки. Единственное, что ботинки в пыли. Неужели русский?

- Пошли, нам туда, - мужик сняв с лица противогаз, махнул куда-то назад.

- Блокпост там, - напрягшись всем телом, указал в другую сторону Файзулла.

- Там наша смерть, - сплюнув, и, почесав заросшую черной щетиной бороду, сказал незнакомец.

- Кто ты?

- Бача, ты меня пугаешь.

- Наджибулла?

- Хе-е. Салам, салам, бача!

Файзулла вскочил на ноги, и, нагнувшись, оглядываясь на стелющийся по степи белый дым, побежал за афганским милиционером.
      
- 4 –

Вот так дела? Файзулла удивился тому, что, буквально, две или три недели назад ему в мечтах приходила эта мысль - попасть в то место, где можно наесться винограда, благодаря этой сладкой ягоде, он восстановит свои силы. В Дех-Сабзе растет вкусный виноград без косточек – кишмиш, как и в Чарикарской долине.
Афганская техника – три БТРа были спрятаны в винограднике.

Файзулла, ворвавшись в виноградный сад, стал обрывать гроздь за гроздью и укладывать их в изогнутую правую руку, прижимающую эти лучезарные зеленые кисти с искрящимися в солнечных лучах ягодами к груди. Медовый сок быстро наполняет рот, и Блэк с огромным удовольствием направляет его в глотку, понемногу проглатывая его вместе со сладкой, хрустящей кашицей.

Афганские солдаты не торопят его, с улыбками следят, как Файзулла поглощает одну за одной виноградные кисти. И, буквально, через несколько минут, Файзулла перестал поглощать этот бесценный дар и, посмотрев на Наджибуллу, попросил воды, чтобы попить и умыться.

- Джаг туран, или ты уже не капитан, а майор - джагран? – спросил Фёдор у афганского офицера Наджибуллы.

- Джагран, - широко улыбнулся тот. И, спрыгнув с бронетранспортера, подошел поближе к Файзулле и прошептал. – Ты так похож на одного русского офицера.

- Откуда знаешь так хорошо русский язык? – вопросительно посмотрел на Наджибуллу Файзулла.

- Учился в Руссии.

- Понятно. Почему не подобрал Роджера?

- Тих-ха, - приложил указательный палец к своим губам афганский милиционер. – Смит за ним послал меня.

- А меня зачем тогда спас? – прищурился Блэк.

- Роджер умер. Амрика.

- Американец? – поинтересовался Файзулла.

- Ха, ха, Амрика.

- А Смит?

- Амрика, - снова закивал головой Наджибулла.

- А Азолия Хранфрахт?
Наджибулла посмотрел на гору и, показав в небо рукой, прошептал:

- Кабул ждет Смита.

- В Кабуле Азолия ждет Смита? Где ждет? – взяв за рукав Наджибуллу, придвинулся к нему поближе Файзулла.

- Тебе зачем?

- Люблю ее, - легонько ударив кулаком по груди, прошептал Блэк. – И она меня.

- А-а, бача, пригласиш на свадьба.

- Да, да, в Лондон, - улыбнулся Файзулла.

- О-о-о, привезу самый вкусный щербет. Пальчик оближашь.

- Спасибо, - похлопал Наджибуллу Файзулла. – Так, где Смит?

- Смит ждет шайтан-арба, - придерживая указательный палец у губ, прошептал милиционер. - Там ждет, - махнул в сторону кишлака.

- Делеко?

- Рядом, Файзулла. Отдохни, ты устал.

- Когда шайтан-арба придет?

- Совсем скоро. Завтра утром. Спи, скоро тебя Смит звать будет.
- Ладно. А их много?

- (?), - Наджибулла посмотрел на Файзуллу и, сморщив лицо, покачал головой.

- Что?

- Зачем душить бача, мардом? - и в голосе, и в глазах у Наджибуллы были слезы. – Ты, ты, зачем ему помогаешь, а? Ти-ы, бача, ти, мусульманин, зачем? Бей своих.

- Вот как заговорил? А ты сколько вешал своих афганцев, казнил, сжигал? Не считал? А теперь детей и народ тебе стало жалко? Наджибулла, тебе кто платит?

- Шайтан платит, - тяжело вздохнул афганский майор. – Шайтан! Ненавижу Амрика!

- Когда пойдет Смит в Кабул?

- Завтра пойдет. Ждет Торака джип.

- Джипы? Так, они там сгорели.

- Не-ет, - не поднимая глаз с земли, прошептал Наджибулла, - он еще ждет и шайтан-арба ждет.

- Я пойду к Саадр ад-Дину, - прошептал Файзулла. – Пусти, а?

- Нет! Смит сказал, что ты с ним в Кабул пойдешь.

- В Кабул? – Файзулла посмотрел Наджибулле в глаза. – И ты пойдешь убивать свой народ?! - то ли спросил, то ли просто сказал Файзулла.
Майор пожал плечами и сел у колеса бронетранспортера.

- Так, я пойду?

- Нет, Файзулла. Нет, - и что-то сказал своим солдатам.

Двое из них спрыгнули с бронетранспортера и, наведя на него автоматы, указали на Наджибуллу.

- Садись рядом, Блэк. Ты теперь тоже Амрика.

- Я тебя не понял, Наджибулла.

- Я тоже сам себя не понимает, - занервничал Наджибулла. – Садись! - и, словно места было мало рядом с ним, немножко отодвинулся в бок. – Садись! Ты - герой, так сказал Смит. Ты - предатель, так сказал Торак. Ты - враг, так сказал Саадр ад-Дин. Ты - дуст, так сказал я.

- А Смит для тебя кто? – присаживаясь рядом с Наджибуллой, спросил Файзулла.

- Амрика.

- Амрика.

Взрыв, раздавшийся в винограднике, был настолько неожиданным для всех, что Файзулла и сам не понял, как оказался лежащим под колесом БТРа. Но, реакция Наджибыллы была быстрее, он лежал под Блэком, что вместо испуга его только рассмешило до истерического гогота. А за ним начал смеяться и афганский милиционер, и его подчиненные.

- 5 –

Любые попытки Файзуллы уединиться от афганцев не имели успеха. По нужде его отпускали не больше, как на двадцать шагов от бронетранспортеров, показывая, что кругом мины. Попытки объяснить Наджибулле, что ему необходимо встретиться со Смитом, вызывали  у майора только злость.

- Скажи, кто взорвался на мине? – выбрав момент, когда Наджибулла присел невдалеке, обратился к нему Блэк.

- Что-о?

- Мина взорвалась рядом. Кто взорвался? Ну?

- Тушкан, - улыбнулся Наджибулла. – Заяц такой.

- Твои говорили, что это сарбоз.

- Сарбоз? Нет, бача, не шурави. Кхмеры Смита.

- Как это понять? У Смита же афганцы.

- Нет, - покачал головой Наджибулла. - Смит любит огонь в чужих руках.

- Так, что же ты меня к нему не пускаешь? Объясни!

- Голос громкий у тебя! – прищурившись, посмотрел на Файзуллу царандоевец. – Я не знаю, что с ним делать. Я не знаю, что с тобой делать. Он пятьсот афгани стоит, ты – триста тысяч.

- Как это понять?

- А просто понять. Шурави тебе пулю в затылок пустят, расстрел. А партия Афганистана оценила твою голову высоко. Так что, я думаю.
Файзулла почувствовал что-то похожее на головокружение.
«Этого еще не хватало. Неужели так все просто?»

- Думай, бача. Думай, - встал Наджибулла и, легонько похлопав Файзуллу по плечу, наклонился к нему и сказал на ухо. – Живи пока, шурави.

- Но…! – вскочив на ноги, воскликнул Блэк, но тут же весь обмяк телом и снова сел на землю.

- Я тебе и говорю, друг ты мне, - и, окликнув двух афганцев, показывая пальцем на Файзуллу, что-то им приказал. В его голосе слышалась командирская жесткость.
Наведя на Файзуллу автоматы, они стали с двух сторон от него.

- Так будет спокойно, Файзулла. Молись Аллаху, проси у него помощи. Аллах Акбар!

- Аллах Акбар! - тут же повторили за своим командиром эту фразу сарбозы. Один из них даже щелкнул предохранителем автомата. Это заметил и Наджибулла и, видно, похвалив своего солдата за рвение, с улыбкой посмотрел на Блэка. – Он - хороший исполнитель, Файзулла. Будь осторожен, застрелит.

- Да, да, - закрыв ладонями свое лицо, тяжело вздохнул Блэк.
Красный шар солнца уже касался верхних веток виноградных кустов. Кушать не хотелось, только пить. Файзулла посмотрел на охранников, стоявших перед ним, как истуканов, и прошептал:

- Дай воды. Ау, - и, раскрыв ладонь лодочкой, прикоснулся к ней губами и сделал вид, что пьет из нее воду. – Ау, ау, дуст, ау.

Афганец помотал головой и, показав в сторону гроздьев винограда, сказал:

- Ангур.

- Спасибо, вздохнул Файзулла, - и, встав, подошел поближе к виноградным веткам и сорвал с них небольшую гроздь ягод. -  Хуб хастам.
На лице обоих солдат была ненависть. Один из них махнул стволом автомата, требуя у Файзуллы, чтобы он вернулся назад, на свое место.

«Этого еще не хватало, - подумал Файзулла. – Ну, что ж, с вами нужно быть, как можно, осторожнее. Да, да, как бы пробраться внутрь БТРа, а? Рация, надеюсь, у вас рабочая. И что? Ага, и идея-то есть неплохая - выйти на оперативного дежурного дивизии и передать про Смита. А что? Не зря же особисты вбивали мне в голову, на какой волне можно выйти на дивизию», - Файзулла невольно улыбнулся себе.

Солнце спряталось за горой. Чернота, опустившаяся на землю, пришла с прохладным ветерком. Минут через десять стало знобить. Но Файзулла старался держаться, опасаясь сарбозов Наджибуллы, стоявших рядом с ним с автоматами.
На шорох, раздавшийся сбоку, часовой крикнул цифру, которая была одной из частей пароля.

- Се!

- Пандж, - откликнулся приближающийся к ним человек.

«Как у нас, - подумал Файзулла. – Три плюс пять, будет восемь. А восемь – это шаш. Нет, нет, шаш – это шесть, семь – хафт, восемь – хашт, девять – нох, десять – дах. Вроде так.

Это был Наджибулла. Он подошел близко к Файзулле.

- Спать пора, Блэк.

- Настроения нет, - громко вздохнув, ответил Файзулла.

- Не бойся.

- Так, что ты решил делать со мною? – спросил Файзулла.

- Не знаю еще, - сел рядом с ним царандоевец. – Иногда хочется уйти в горы. Там хорошо платят. Двух своих солдат вчера растерял. Хотели убежать к душманам.

- Так, ты вроде…

- Не говори так! – в голосе Наджибуллы появилась жесткость.

- Ты сам же там и тут.

- Я тебя убью, Файзулла, и сниму с себя камень.

- Ты забыл, кто я? – сдерживая себя, спросил Блэк. – Ахмад Шах не любит тех, кто его не любит. 

- Ты не тот, за кого отрывают голову, - прошептал Наджибулла.

- Я - тот, за кого отрывают голову, - прошептал Файзулла.

- Ахнаф, я слышал, погиб.

- Нет, Ахнаф у Смита.

- Ты врешь! – растущее раздражение в голосе царандоевца говорило о том, что он верит словам Файзуллы.

- Проверь. Можно я буду спать в БТРе, здесь холодно?

- Шакал! – выругался Наджибулла и, поднявшись, отдав какое-то распоряжение своим солдатам, ушел. 

- Дай воды. Ау! – снова попросил у часовых Файзулла.
И в ответ тут же услышал, как кто-то из них снял с ремня флягу и, приблизившись к нему, протянул ее.

- Ташакор, - Файзулла поблагодарил афганца.

- Нист (не за что), - ответил тот. 

Сделав несколько глубоких глотков, Файзулла остановился, прислушиваясь к звукам тишины. Ветерок легонечко играл ссохшимися листьями винограда. Где-то невдалеке разговаривали между собой афганцы.

«Ну что ж, нужно готовиться. Где я нахожусь? – задумался Файзулла. – В трех-четырех километрах от кишлака Дехи Пумба. А-а, стоп-стоп, напротив блокпоста. Эта дорога идет на Кабул, та, что около блокпоста, идет в долину. Погоди-ка, погоди-ка. Нет, нет, все правильно, мы сейчас находимся напротив блокпоста, на дороге. И все. Смит со своими, как их там назвал Наджибулла, кхмерами, в метрах пятидесяти-ста от нас. Ну что же, а, вызывать огонь на себя?»

Шум, раздавшийся справа, привлек к себе внимание Файзуллы.

На окрик часового:

- Пандж, - никто не ответил.

Шум пробирающегося к ним невидимки замолк.

- Шома кисти? (Кто вы?) – спросил афганец, поставленный Наджибуллой охранять
Файзуллу. – Ча-ар? (Четыре).

Тишина.

Второй часовой, стоявший невдалеке от Файзуллы, сделал шаг к нему поближе, стукнув стволом автомата в корпус бронетранспортера.

- Як! – выкрикнул он. В его голосе тоже чувствовалась дрожь от испуга.
Файзулла весь напрягся, чувствуя приближение чего-то неладного. Вот-вот оно должно произойти, а что это? Ночь черная, как черная краска, она окрасила каждый сантиметр, каждый миллиметр воздуха, которым дышит Блэк, эти часовые. В ней покрылся черными тонами и бронетранспортер, и кусты виноградника, и проволока, по которой это растение раскинуло свои ветки с тяжелыми гроздьями винограда. Все!
Вскрик часового был настолько неожиданным, что Файзулла вздрогнул, но из-за того, что его спина уперлась в колесо БТРа, ему некуда было отползти. Он замер и тут же обтер лицо от брызнувших капель сока ему на лоб и лицо. Сок был теплым, липким. Обтираясь рукой, Файзулла почувствовал сильный удар автомата, кинутого ему в лицо, а потом совсем растерялся, когда с шумом на него завалилось тело часового.

Оно хоркало, обливая его грудь, лицо кровью. Судорога ноги умирающего больно била его в косточку колена. Но Файзулла не откинул его от себя, а, наоборот, крепко удерживал умирающего на себе. Что-то подсказывало ему притаиться под телом умирающего и тихо дышать, не выдавая своего присутствия здесь.

Незнакомые слова шепчущих рядом с ним иностранцев, он хорошо слышал. Похоже, это - люди Смита, они ищут его, Файзуллу. Но что-то удерживало его окликнуть их. Второй часовой упал рядом, его тело тряслось в судорогах, стукая автоматом о тело своего умирающего коллеги. И  выстрелил. Причиной этому, скорее всего, стали судороги пальцев умирающего сарбоза, нажавшие на курок автомата.

Выстрел вспугнул разведчиков Смита, в ту же секунду убравшихся отсюда.
Откинув от себя тело убитого часового, Файзулла, в одно мгновение вскочив на ноги, залез на БТР и спрыгнул в люк. Рация оказалась на месте. Нащупав руками тумблер, нажал на него и, увидев свет от загоревшихся ламп накаливания, тут же приступил к поиску нужной волны. Наушник шумел сильно, но помня, что вращать ручкой нужно медленно и плавно, старался не думать о том, удастся ему сейчас выйти на нужного абонента или нет.

И, к счастью, все удавалось. Десяточка остановилась на освещенном участке между двух его пальцев:

- Купол, купол, купол, - стал он называть первое попавшееся ему на ум слово.

- Да, да, - через шум помех расслышал он тонкий мужской голос. – Гвардии лейтенант Ушаков, помощник оперативного дежурного...

- Слушай и передай в особый отдел, срочно. Это - Файзулла Блэк.

- Кто, кто?

- Не перебивай, лейтенант. Это Ку-ли-бин Файзулла Блэк.

- Слышу.

- Завтра готовится теракт в Кабуле, может, в аэропорту, может в университете, может, в районе иностранных посольств  с применением отравляющих веществ.

- Слышу.

- Это могут сделать наемники или царандоевцы, или афганцы, переодетые в русскую форму. Банда находится в Дех-Сабзе в винограднике у кишлака Дехи Пумба. Сейчас или утром они должны выдвинуться в Кабул на чем угодно, в том числе, даже на нашей технике. Они ждут смены блокпоста.  Все иностранцы. Возглавляет их…

- Шайтан! – только и услышал Файзулла раздавшийся над ним крик, больше ничего.
Удар прикладом ему в голову отбросил его тело в сторону кресла механика-водителя, и Файзулла тут же потерял сознание.