Сказы Салаирской тайги

 Виталий Милосердов

Сказы
салаирской тайги

Новеллы

Барнаул
2024 г.

УДК
ББК
М

М Милосердов Виталий
Сказы салаирской тайги / Виталий Милосердов   - [б.м.]: Издательские решения, 2024. – 95 с.
ISBN 

В сборнике представлены новеллы, содержание которых описывает реальные  события, произошедшие с автором и его друзьями в период последней четверти прошлого века и первой четверти ХХI века.

Материал может представлять интерес для тех, кто дружит с природой. Ознакомившись с новеллами, вы приобретёте некоторые теоретические знания, важные  для общения с окружающим миром, что позволит вам избежать ошибок, оказавшись в трудной ситуации.

УДК
ББК






ISBN 
(С) Виталий Милосердов 2024


   В сборнике представлены новеллы, содержание которых описывает реальные  события, произошедшие с автором и его друзьями в период последней четверти прошлого века и первой четверти ХХI века.

   Материал может представлять интерес для тех, кто дружит с природой. Ознакомившись с новеллами, вы приобретёте некоторые теоретические знания, важные  для общения с окружающим миром, что позволит вам избежать ошибок, оказавшись в нештатной  ситуации на природе.


      Салаир

   Салаир – низкогорная территория, находится на юго-востоке Среднесибирской низменности, где пересекаются границы Алтай-ского края, Кемеровской и Новосибирской областей. Образован он сильно разрушенными за миллионы лет существования горами с максимальными высотами чуть более шестисот метров. Отроги гор поросли хвойными и лиственными деревьями и кустарником - тай-гой. Лесоучастки через каждые пятьдесят-шестьдесят лет, по мере созревания деревьев, вырубаются. Лес теперь вывозится мощными лесовозами или тракторами, а раньше вывозился конной тягой по временным дорогам. После вырубки лесосеки и дороги затягивает кустарник, потом вырастают берёзы и осины, в тени которых про-растают и хвойные породы: ели, пихты, реже - кедры из семян, разлетающихся от оставленных лесорубами, маточных деревьев. Птицы тоже принимают участие в восстановлении леса, запасая семена на зиму в укромных местах.
В долинах, распадках и лощинах журчат ручьи и текут мелкие речки, которые, объединяясь, несут свои воды в северном направлении в Чумыш или на юг, в Бию. Периодически на ручьях и речках поселяются бобры. Они устраивают запруды, заболачивая участки тайги. По мере разрастания семей бобров, к их жилищам приходят охотники с разрешенными и запрещенными орудиями охоты, истребляют часть зверей, а выжившие бобры переселяются на новые места. Испокон веков живут в тайге мелкие и крупные травоядные и хищные животные, начиная от мышей, ласк, куниц, зайцев, заканчивая волками, медведями и лосями, поддерживая созданную природой, пищевую цепочку. А ещё около полувека назад эти места облюбовали туристы из близлежащих городов и посёлков. Со временем они, кто в одиночку, а чаще, объединяясь группами от трёх до двадцати человек, построили таёжные избушки-заимки. (Заимка оборудуется на временно заимствованной официально или, чаще, неофициально территории Гослесфонда). По пути в эти избушки, вокруг избушек или на обратном пути к железнодорожным станциям с этими туристами случаются забавные, а порой и драматические приключения. Начну с тех, которые произошли с моим участием.

Свою первую избушку группа туристов, состоящая в основном из работников одного из градообразующих предприятий Барнаула - Алтайского моторного завода (АМЗ), начала строить в 70-е годы прошлого века. (После государственного переворота и возвращения всех расколовшихся частей СССР на капиталистический или феодальный путь развития, АМЗ прекратил своё существование). Место для постройки избы выбрали близ горы с крутым восточным склоном, удобным для катания на широких туристических лыжах. Гору стали именовать Моторной. Ручей, протекавший близ выбранного для строительства места, тоже назвали Моторным Позднее события, связанные с постройкой избы и освоением таёж-ных мест для активного отдыха, я отобразил в таком стихотворении.

  Под горой Моторной был построен дом,
  И друзья туристы собирались в нём.
  Озорные игры, песни у костра.
  Эх, была весёлая, весёлая пора!

  Годы пролетели и пора пришла,
  Молодая поросль трапами пошла.
  Озорные игры, песни у костра.
  Так вот продолжается весёлая пора.

  Если светит солнце и снега метут,
  Горные тропинки ждут кого-то, ждут.
  Озорные игры, песни у костра.
  Никогда не кончится весёлая пора.

   А вообще, месторасположение избы не имело чётких близлежащих ориентиров, что доставляло сложности с отысканием места её при очередных приездах в выходные дни после одно-двухнедельного перерыва, так как летом тропа быстро зарастала травой, а зимой её заносило снегом, толщина покрова которого к весне достигала полутора-двух метров. После длительного перерыва избу отыскивать было особенно сложно. С этим замечанием связан первый рассказ.


     Осенью за грибами

   После длительного перерыва таёжную избу, построенную близ горы Моторной, отыскивать было особенно сложно. С этим я и столкнулся. А было это так.
В конце сентября 1983 года я предложил группе коллег из конструкторского отдела АМЗ съездить в тайгу за грибами опятами, которых в иные сезоны вырастало как ромашек на лугу. Они росли и на пнях, и на поваленных бурей стволах деревьев, и на земле среди полутораметровой травы. Предполагалась ночёвка в таёжной избушке. Причём мои коллеги имели лишь минимальный опыт поведения в тайге, на уровне грибников. У меня был перерыв в посещении этих мест в несколько лет, связанный с уходом за двумя малолетними детьми.

   После почти четырёхчасовой дороги на электричке мы вышли из неё на  полустанке Тогулёнок. Солнце уже перевалило через полуденную отметку и, периодически выходя из-за осенних облаков, освещало поредевшие золотистые кроны берёз, кустарники с ржа-выми листьями, темнеющие на их фоне вечнозелёные остроконечные пирамиды пихт и елей и округлые шапки  кедров. Расстояние до избушки мы в то время оценивали в 12-15 километров. Точнее определить было невозможно, так как карты отсутствовали из-за действующей строгой секретности.
Первая половина пешего пути пролегала по достаточно накатанной дороге в долине небольшой речки, имеющей такое же название, как и полустанок – Тогулёнок. Скорее всего, речка и дала название полустанку, построенному в 50-е годы во время прокладки здесь железной дороги для вывоза угля из Кузбасса. Заодно по этой дороге вывозился вырубаемый здесь лес. Автомобильную дорогу, по которой мы шли, туристы называли «нижней», чтобы отличать её от другой автодороги, проложенной по водоразделам здешних речушек, и называемой «верхней». Причём к нашей избушке можно было добраться, воспользовавшись отрезками или нижней, или верхней дорог. Маршрут по нижней дороге был длиннее, но не требовал набора высоты, а по верхней короче, со значительным набором высоты. К тому же, чёткого, определённого перехода с нижней дороги на верхнюю на пути движения к избушке не было. Я предполагал идти через верхнюю дорогу. Пока мы шли по нижней дороге, то несколько впереди двигался член нашей группы старший меня по возрасту, к тому же он был моим начальником по работе. В такой ситуации моё внимание было ослаблено. А, как выяснилось позднее,  напрасно…

   Я пропустил место схода с нижней дороги. Когда я осознал это, немного свернул с дороги и остановил группу. Сказал, чтобы они отдыхали, а я поднимусь немного повыше и уточню маршрут. Ушёл я одетый в спортивный трикотажный костюм, в брезентовой штормовке, в резиновых сапогах, с пустыми карманами, без компаса, спичек, как всем думалось ненадолго, но…
Отойдя по густой, высокой траве метров на двести от места привала, я определился, что двигаться в таких условиях без тропы будет затруднительно, и надо продолжать движение по нижней до-роге. Пошёл я назад к месту привала, но не то своей же тропе, а где-то сошёл с неё. В результате, прошел я мимо моих попутчиков, пересёк нижнюю дорогу, не заметив этого, так как она в этих местах уже не была накатанной, заросла травой и не просматривалась.
Проницательный читатель скажет, что надо было остановиться, поаукать. На этот счёт есть поговорка, «Вот был бы я такой же умный, как моя жена (тёща) завтра». Я же стал подниматься вверх уже по другому склону но, не заметил этого, чтобы сверху увидеть группу или выйти на дорогу. Так я поднимался по склону всё выше, продираясь через густой кустарник, обходя поваленные деревья. Тучи на небе сгустились, опустились ниже. Периодически накрапывал мелкий дождь, капли которого обволакивали траву, кусты и скапливались на ветках деревьев. Даже когда дождь прекращался, вся эта вода впитывалась моей одеждой. Я обозначил его как «ниж-ний дождь». Но я, не останавливаясь, всё шёл и шёл.

   На одной из полянок с поникшей от ветра и дождей травой, из-под ног у меня выпорхнул и опустился метрах в пяти рябчик. Я пошел в его сторону, он снова взлетел и опустился. Так обычно птицы этой породы отвлекают и отводят опасность от своих гнёзд и малых птенцов. Но сейчас была осень, птенцы летали самостоятельно. Скорее всего, это был подранок. Но для меня это была дичь. В моих условиях добыть её было бы совсем не лишним. Я выломал подходящую палку, и после нескольких бросков подбил птицу. Засунул рябчика в карман промокшей штормовки, я, несколько приободренный, продолжил путь в неясном направлении. Светлый день заканчивался, приближался вечер. Чтобы попытаться увидеть какой-нибудь ориентир, я влез на попавшийся по пути высокий кедр. И, вот чудо! Метрах в пятидесяти стояла избушка, но не наша. Это была сторожка от лесопитомника Аламбайского лесничества. Раньше здесь я не был, но знал, что барнаульские туристы пользовались гостеприимством постоянно жившего здесь сторожа, ночевали здесь, скрашивая его одиночество.
В избушке было тепло от топившейся кирпичной печки. Сто-рож угостил меня чаем, заваренным таёжными травами, и указал, в каком  примерно направлении я должен идти в сторону станции Тогулёнок. Пробираясь через кустарник и густую траву, обходя буреломы, я, конечно же, сбился с нужного направления, но  со склона увидел широкую хорошо накатанную щебёночно-глинистую до-рогу. Решил идти по ней в надежде встретить кого-нибудь или ка-кую-нибудь машину. А вот направление движения выбрать было затруднительно.

   Наступила ночь. В появившихся просветах между тучами временами появлялась Полярная звезда, но дорога извивалась и не совпадала с тем направлением, куда, по моим предположениям, надо было идти. Временами мне казалось, что идти нужно вправо, а на следующем изгибе казалось – влево. Трижды я менял направление, но, в конце концов решил, что надо идти всё же в одну из сторон, а не метаться. К тому же своего точного местоположения относительно железнодорожных станций я не представлял. Хоть и была ночь, но тьма не была кромешной, дорога просматривалась в свете звёзд, несмотря на то, что примерно половину небосвода за-крывали облака. Иногда на полянках, прилегающих к дороге, попа-дались небольшие копны сена. Я уже подумывал зарыться в одну из них, да  немного поспать. Но, подойдя к одной копне, обнаружил, что сено мокрое, плотно слежалось, и устроить в нём нору  будет затруднительно. Я продолжал идти.

   На обочине дороги увидел стоящий грейдер, оставленный здесь на ночевку дорожными рабочими. Я его обследовал, но не нашёл ничего, что могло бы мне помочь. Пройдя ещё немного, я увидел что-то, испускающее тусклый свет. Сначала я подумал, что это мокрые гнилушки светятся, есть у них  такое свойство. Всё же подошёл на всякий случай поближе и обнаружил костёр, а в нём тлеющий уголёк(!)
Это дорожные рабочие не затушили полностью свой костёр, не загасил его и моросящий днём дождик. Немного живого тепла осталось и мне, и очень кстати. Я был вне себя от радости. Быстро наломал сухих веточек с нижних веток елей, ободрал с росшей неподалёку молодой берёзки бересту, подготовил ветки потолще, и только тогда стал раздувать уголёк. Вспыхнула береста, занялись мелкие веточки, и вот уже пламя облизывает толстые, хотя и мокрые ветки, разливая вокруг тепло. Я разделся, вылил из сапог воду, отжал одежду,  стал просушивать её и греться сам. Можно было и подкрепиться. Я стол ощипывать рябчика, но кое-где шкура обры-валась вместе с перьями, что не снизило гастрономических свойств тушки. Нанизав ощипанную и выпотрошенную птицу на ивовую палку, я стал запекать её над пламенем костра, а мысли мои вновь обратились к моим попутчикам, впрочем, о них я периодически вспоминал и во время блуждания по тайге.

   Оставшись одни, мои коллеги с полчаса безропотно ожидали моего возвращения. Ожидание затягивалось. Они развели небольшой костёр, перекусили, чтобы скоротать время и не терять его, когда я вернусь; они пока ещё надеялись на это. Начал накрапывать дождь. Они укрылись плащами, полиэтиленовыми плёнками и стали обсуждать причины  моего невозвращения и свои дальнейшие действия. Были предположения, что я ушёл в свою избушку и вер-нусь (или не вернусь) за ними. Кто-то предлагал возвращаться к железнодорожной станции и уезжать домой. Были предположения разного толка, но верх взяла мудрая женщина Людмила Григорьев-на. Она сказала, что у туристов есть правило: при чрезвычайных ситуациях подобных этой, оставаться на месте, хотя бы до утра. Они добавили дрова покрупнее и стали ожидать дальнейшего развития событий в полудрёме. Между нашими кострами была дистанция по прямой километров десять-двенадцать.

   Тем временем моя одежда подсохла, рябчик поджарился. Я оделся и стал трапезничать, имея на ночной ужин деликатесное блюдо. Когда я уже по второму кругу обгладывал мелкие косточки, то за дальними отрогами невысоких хребтов со стороны, в которую я направлялся, заметил всполохи света подобные далёким зарницам. Лучи света приближались, а потом послышался и шум мотора(!) Я взял из костра головёшку, вышел на середину дороги и стал размахивать головнёй круговыми движениями. Машина останови-лась. Это был ГАЗ51, в кабине которого сидели двое мужчин. Я стал объяснять, что я турист, разминулся с товарищами, прошу подвезти до какого-нибудь населённого пункта. Они переспросили, не поняв значение термина «турист». Может быть я охотник? Я пояснил, что грибник. Взаимопонимание было достигнуто. Они ехали из Новокузнецка в Тягун через Аламбай, по маршруту, не пересекающему железную дорогу. Для меня этот маршрут был максимально подходящим, так как пролегал вблизи того места, где я оставил своих коллег. Водитель согласился подвезти меня, предложил сесть не в тёплую кабину, сославшись на тесноту, а в кузов. Всё-таки ночь, тайга, странный человек(!)
Памятуя, что в «чужую машину со своим уставом не садятся», я с радостью запрыгнул в кузов. Машина, урча мотором, не торопясь покатила по дороге, а я, присев за кабиной, наблюдал за дорогой. Вот на горизонте показались огни станции Аламбай, машина свернула влево и поехала по грунтовой дороге. Свет фар выхватывал из темноты густую траву, кустарник, поваленные деревья, но теперь они не являлись для меня препятствиями. Ещё около десяти километров, и машина повернула направо. Я отметил для себя, что, скорее всего, мы проехали мимо горы Горелой, но не стал останавливать машину, чтобы доехать до более точного ориентира. Теперь это более узнаваемое место туристы называют «Стоянка геологов», потому что несколько лет назад здесь базировалась геологоразведочная партия. И, когда показалась развилка с деревянным мости-ком, перед которым основная дорога в сторону Тягуна уходила на туннель, я постучал по кабине. Машина остановилась, я выпрыгнул из кузова, сердечно поблагодарил водителя и вприпрыжку, чтобы согреться и поскорее увидеть моих друзей, побежал назад к горе Горелой, от которой до места расставания, произошедшего около двенадцати часов назад, было чуть более километра.

   Костёр и фигурки людей около него я заметил ещё издали. А когда я в четыре часа ночи вышел в круг света из темноты со словами: «Извините, я немного задержался», трудно сказать, какая ре-акция преобладала в выражении лиц моих товарищей, которые так волновались по моей вине. Там был и страх (а не приведенье ли это явилось среди ночи?), и радость (всё обошлось!), и возмущенье (ну, заставил же ты нас поволноваться!), и вопрос (где же ты пропадал так долго?), и что-то ещё. Но через несколько секунд замешательства мне уже предлагали занять лучшее место у костра, наливали горячий чай, спрашивали, чем накормить. Сладкого горячего чаю я выпил две кружки, а от еды отказался, сославшись на то, что недавно пообедал и поужинал дичью.
Подремав до рассвета у костра, мы перекусили и пошли к станции на дневную электричку. Из низких туч падали пушистые хлопья снега, они покрывали ветки деревьев и кустарника, застав-ляли поникнуть траву, укрывали дорогу, на которой мы оставляли цепочки следов. Зазимок. Был первый день второго осеннего месяца. По поверьям, окончательно снег ляжет через месяц.

   Чуть не забыл о первопричине нашего путешествия. Одну семейку опят я сорвал-таки, где-то на поляке, близ которой добыл рябчика. Предлагал поделить опята между всеми, но каждый великодушно отказался.

   Этот случай мы регулярно вспоминаем, когда собираемся вместе у кого-либо в день рожденья или по другим поводам. По-вторить вылазку за опятами в салаирскую тайгу в том же составе так и не удалось. А вот других случаев общения с природой и до этого случая и после было множество. Вот один из них…


      Лыжня на снегу

   Повторить вылазку за опятами в салаирскую тайгу  в том же составе  так и не удалось. А вот других случаев общения с природой и до этого случая и после было множество. Вот один из них….
Так, ещё раньше я тоже разыскивал ночью своих друзей-туристов. Дело было зимой 1974 года. Туристическая секция АМЗ, обновлённая и сплочённая  активным инженером-технологом Зло-биным Геннадием, который по совместительству руководил на за-воде  технологическим отделом, была в стадии бурного развития. В секции, члены которой накануне совершили самодеятельный лыж-ный поход первой категории сложности на Каракольские озёра и летний поход второй категории сложности к Белухе, обсуждался проект лыжного похода третьей категории сложности вдоль Терек-тинского хребта. Если вышеупомянутые маршруты пролегали по местам, активно посещаемым в те годы плановыми группами тури-стов, то предстоящий маршрут разрабатывался самостоятельно.

   Предполагалось пройти на высотах полторы-две тысячи метров воль хребта с ночёвками  у таёжных костров. Для этого похода и вообще для пополнения материальной базы секции готовилось снаряжение. Так, широкие лесные лыжи, приобретённые профсоюзной организацией  для турсекции,  были окантованы металлическими полосками с целью упрочнения и уменьшения их износа. Был  разработан проект и изготовлен своими руками коллективный спальный мешок, разъединяемый на  четыре части. Боковые секции спальника были утеплены пятидесятимиллиметровым поролоном, а две средние – тридцатимиллиметровым. Его можно было использовать в двухсекционном варианте (боковины) на два-три человека, в трёхсекционном варианте – на пять-шесть человек, и четырёхсекционном варианте – на девять-десять человек. Общими силами членов секции были пошиты бахилы из прочного брезента для участников предстоящего похода и активистов, пропагандирующих спортивный туризм в цехах завода. Готовилось и иное снаряжение. Читателей, рассматривающих нашу деятельность по подготовке к походу с позиции нынешнего времени и нынешнего уровня состоя-ния материальной базы туристического снаряжения, возможно, удивят наши проблемы и способы их преодоления. Но таковы были реалии полувековой давности.

   Для проверки уровня подготовленность членов секции и участников похода, а также качества снаряжения , проводились тренировки с имитацией условий предстоящего похода. Так был организован двухдневный лыжный поход с ночёвкой у таёжного костра по маршруту станция Тягун  - станция Аламбай. При движении выяснилось, что окантовка лыж цельными стальными полосками непрактична, так как при прогибе лыж пластины растягивались и постепенно на кантах образовались волны, увеличивающие сопротивление скольжению лыж. Это привело к снижению скорости движения и опозданию членов похода на электричку. Мы были вынуждены ночевать на полу зала ожидания железнодорожного вокзала и возвращаться в город утренней электричкой. Мимоходом отмечу, что в результате этого около пятнадцати человек опоздали на полдня на работу, а это было серьёзным ЧП заводского масштаба. К тому же переполошились родственники  туристов. Опять же, с точки зрения теперешнего состояния телефонной связи, проблема выглядит ерундовой. По результатам этого тренировочного похода окантовка, вспучившаяся в средней части лыж, была снята, оставлена только по концам. Позже окантовку убрали вовсе.

   Следующим шагом было испытание многоместного спальника. Для этого дождались подходящей погоды, выбрали по прогнозу время с температурой ниже минус тридцати. Основная группа ту-ристов-испытателей выехала в субботу утренней электричкой и вышла на лыжах из Тягуна к стационарной пасеке, расположенной километрах в пяти от станции. Там предстояло переночевать в спальнике без костра и проверить его холодоустойчивость. Летом к пасеке вела наезженная дорога, а зимой туристы пользовались  сетью мелких лесных дорог. Я в тот день участвовал в соревнованиях по спортивному ориентированию и поехал на ночной электричке. Прежде я не бывал на пасеке и предполагал отыскать группу по следам на снегу.

   В Тягун ночная электричка пришла около полуночи. Я вышел из посёлка по лыжным следам, оставляемыми нашими туристами. Эти следы отличались от следов охотничьих лыж, которых в тайге было достаточно много, тем, что окантовка, оставленная на задних концах лыж, создавала на снегу специфический рисунок. Была без-облачная морозная ночь с полной луной. Деревья потрескивали от холода. Когда я шел по тайге, распутывая лыжные следы, из-под снега то и дело вылетали рябчики, разбуженные хрустом снега под моими лыжами.  Сбивая пушистый снег с ветвей могучих деревьев, они улетали куда-то вглубь тайги, чтобы там снова, сложив крылья, спикировать в глубокий рыхлый снег и чутко заснуть до утра, если их опять не потревожит колонок, или лисица, или очередной  припозднившийся турист.
Поначалу специфический след от лыж туристов чётко читался в лунном свете, и я бодро продвигался по нему. Но в какой-то момент он оказался затоптанным охотничьими лыжами. Пройдя некоторое расстояние по этому следу и не найдя нужных мне отпечатков туристических лыж, я уже стал сомневаться в благоприятном исходе поиска. Думал, что надо вернуться на станцию и продолжить поиски уже при дневном свете, но терять время на обратную дорогу и назавтра повторять всё сначала не хотелось. Оглядевшись, я увидел сухостойную ель со сломанной вершиной. В те времена при таких поездках я почти всегда носил в рюкзаке топор и, конечно же, средства для разведения костра. Опыт устройства таёжного костра (нодьи)  из трёх брёвен у меня был. Примерно через полчаса костёр был готов, пихтовый лапник для теплоизоляции от снега тоже был заготовлен. К тому же, работая топором, я дополнительно согрелся, ибо, как известно, дрова греют дважды. Осталось перекусить, чтобы восполнить запасы энергии в организме. Для этого я вскипятил чай, растопив снег  в эмалированной миске (котелок по раскладке, составленной нашим бессменным завозом Розой, мне не требовалось брать). Прогревшись изнутри и пополнив в организме запасы питания, я благополучно заснул в (одноместном) спальнике, периодически поворачиваясь к огню то одним, то другим боком. Было около трёх часов ночи.

   А в это время, пока я шёл в сторону пасеки и устраивал свой ночлег в глухой тайге, около пасеки мои друзья испытывали деся-тиместный спальник в экстремальных условиях. Они собрали все его четыре части, застегнув импровизированные пуговицы, воедино в помещении пасеки и разложили его на пихтовом лапнике, пред-варительно настеленном на снег. Выйдя из тёплого помещения на тридцатиградусный мороз, разувшись, они улеглись в спальнике, плотно прижавшись друг к другу. Испытания начались. А мороз, выступая в качестве оппонента, приступил к выполнению  своих обязанностей. Первое время тепло молодых, горячих тел и тепло, принесённое из помещения пасеки,  успешно противостояло усилиям Мороза Ивановича. Но через несколько часов баланс запасов тепла стал перераспределяться. Мороз брал верх. Дрожь до стука зубов не помогала выделить достаточное количество тепла для поддержания нужной температуры тела.
Люди поодиночке стали покидать спальный мешок, уменьшая долю коллективного тепла внутри него. Благо, что в десяти метрах была тёплая изба. К четырём часам двое самых холодостойких свернули спальник и занесли его в избу. В экспериментах отрица-тельный результат тоже является результатом. Впоследствии было решено, что в поход для утепления возможных ночёвок без костра следует взять палатку.  Её мы изготовили из двух двухместных брезентовых палаток, распоров по одной смежной боковине, убрав днище и сшив палатки вместе. Такую палатку мы использовали как тент с тремя стенками при ночёвках у костра. А во время одной ночёвки в походе, которая происходила  выше границы леса во время метели, мы спали в ней с опущенной передней стенкой, как в шатре. Для защиты от ветра была сложена снаружи стенка из снежных кирпичей. Была у нас и печка, сваренная из тонкого стального листа, но ею в том походе так и не воспользовались.

   Утром меня разбудило яркое солнышко, добавившее своего тепла к теплу от тлеющих головёшек догорающего костра. Я под-кинул в костёр веток, вскипятил утренний чай и вернулся к тому месту, где потерял специфический след от лыж моих друзей. При солнечном свете распутать лыжные следы было не трудно. Через полчаса я уже был около пасеки, где обнаружил пустой настил из лапника и спящих в доме экспериментаторов. Впрочем, свой эксперимент по холодной ночёвке при температуре минус двадцать я провёл ещё раньше, когда были изготовлены две боковые части спальника. Испытания я проводил у себя дома, ночуя в холодных сенях. Комфорта не было, но до утра я выдержал. А вот испытать спальник в более экстремальных условиях мне не удалось из-за того, что распутать клубок лыжней в ночное время бывает сложно. Порой лыжня или колея позволяет отыскать верный путь, но часто приходится идти и вовсе без лыжни, зная лишь общее направление или азимут.

      По тайге без лыжни

   Порой лыжня или колея позволяет отыскать верный путь, но часто приходится идти и вовсе без лыжни, зная лишь общее направление или азимут. Вот дин из таких случаев.

   Было это в начале марта 1998 года. Я поехал с сыном-студентом и его приятелем Романом такого же возраста в Тогулёнок, чтобы потом уйти в Моторную избу. В те годы эксплуатировалась изба второй очереди постройки. Стояла тёплая, солнечная  погода. В электричке было много туристов. В нашу избу и к ближайшим соседям в Резиновую избу, (изба названа по наименованию завода Резино-технических изделий), ехали примерно по десять человек. Я в ту пору ездил в тайгу не каждый год, поэтому с нетерпением ожидал встречи с природой, предвкушал, как войду в сумрак тёплой избы, вдохну аромат свежерасколотых дров и смолистый запах слегка прокопчённых стен.

   Мой тёзка Виталий А. собирался идти избу Моторную, но не от станции Тогулёнок, а от станции Тягун. Он нередко ходил с этой станции, путь от которой был километров на семь-восемь длиннее, но давал возможность дольше быть наедине с природой и проверить себя в более тяжёлых условиях. Если от Тогулёнка трасса регулярно использовалась туристами, и, даже если её засыпал снег, выпадающий за перерыв в движении по ней в одну-две недели, то предыдущие следы практически везде хорошо читались. От Тягуна же такой трассы не было. Но я прикинул, что ребята спортивные, физически сильные, на лыжах стоят хорошо, а снаряжение для вы-хода из нештатных ситуаций у меня есть, и мы присоединились к Виталию. Прошли мы вдоль посёлка по дороге, направление которой примерно совпадало с  направлением нашего движения к избе, а когда за посёлком дорога повернула на юг, мы пошли по азимуту на восток. Теперь ухе следовало двигаться, используя рельеф мест-ности. Виталий уверенно шёл всё дальше и дальше, выбирая путь то вдоль ручьёв, то по водоразделам, стараясь не терять набранной высоты. Поочерёдно место впередиидущего занимал кто-то из нас, потому что тропить лыжню по рыхлому снегу труднее, чем идти вторым, третьим, и, тем более, замыкающим. Но общее направление движения, заданное Виталием, мы выдерживали.

   Тёплые лучи весеннего солнца делали своё дело, верхний слой снега на открытых участках южных склонов размягчался и подтаивал, в результате чего он налипал на лыжи. Это явление, именуемое «подлипом», резко снижает скорость движения и требует дополни-тельных затрат сил, потому что каждая лыжа сразу становится ни три-пять килограммов тяжелее, и как бы обретает высокие каблуки, стремящиеся при ходьбе вывернуть ступню, скольжение лыж ста-новится невозможным, а передвижение на лыжах – изматывающим. Наиболее радикальным методом борьбы с подлипом является обив-ка скользящей поверхности лыж шкурой с ног оленя – камусом, чем пользуются профессиональные  охотники. Туристы же применяют натирание лыж всевозможными мазями на основе парафина, но они помогают слабо. К тому же снег в тени и на солнце имеет разную структуру и склонность к слипанию, что требует от смазки иметь разные противоположные свойства, что невыполнимо.

   Чтобы переждать время, когда солнышко склонится ниже к горизонту, снег остынет  и подлип прекратится, мы остановились на обед часа на полтора,. Во время обеда и вынужденного простоя мы просушили на солнце лыжи, отдохнули и в урочный час продолжили путь. Замедленная скорость при подлипе и остановка при-вели к тому, что до темноты мы не успевали дойти не только до Моторной избы, но и до Резиновой, которая была на пути нашего движения, но ближе на три-четыре километра. Однако на смену дневному светилу вскоре вышло ночное, разогнав тьму. Пользы от луны, как известно из высказывания одного из младенцев, устами которых глаголет истина, больше, потому что она светит ночью, когда темно, а днём-то и так светло. Итак, при лунном свете мы продолжали идти уже без подлипа и с большей скоростью, но даль-ние объекты, по которым можно было бы сориентироваться, не просматривались. Чтобы уточнить маршрут, Виталий остановил группу, скинул рюкзак и, сказав, что скоро вернётся, ушёл в лунный полумрак.
Мы присели на рюкзаки  и подождали пять-семь минут. Днев-ная теплынь при солнышке сменилась лёгким морозцем. Сидеть без движения  в лёгкой одежде стало некомфортно. Для начала мы оде-лись потеплее, но и это не очень помогло. Тогда я развёл небольшой костёр, но, поскольку Виталий за это время так и не вернулся, решил устраивать нодью и готовиться к полноценной ночёвке. Я достал из рюкзака двуручную пилу, и мы с мальчиками быстро напилили, используя сухостойную ель,  брёвна для костра и подкладки под него, заодно и согрелись. Сложили брёвна по схеме: два рядом потоньше снизу, а третье потолще - сверху. Мальчики стали запускать нодью, используя горящие ветки из вспомогательного костра, а я начал ломать лапник и укладывать его, готовя лежанку.

   Вдруг снизу из распадка, расположенного с противоположной стороны склона, куда уходил Виталий, послышалась песня. Я по-кричал что-то, но в ответ мне звучало только эхо, переплетаясь с песней. Через несколько минут с той стороны, куда уходил Виталий, появился мужчина на лыжах с рюкзаком, он подошёл к рюкзаку Виталия, стоящего поодаль от нашего костра, и стал из него что-то доставать. Я взял на всякий случай топор и стал приближаться к мужчине, лицо которого было в лунной тени, а свет нашего костра до него не доставал. Чтобы как-то прояснить обстановку, задал нейтральный вопрос: «Ну, что там творится в мире?»  «Да ничего, всё в порядке, вас ждут» - отвечал пришедший. «Кто, где, зачем нас ждут???» - пронеслось у меня в голове, а рука крепче сжала топор. «Меня чаем напоили, вот и вам принёс в термосе» - спокойно про-должал «пришелец». И только тут меня осенило, что это и есть наш провожатый, это эхо его песни звучало с противоположной от него стороны из распадка. Топор выскользнул из моей руки в снег.

   Достав кружки и продукты для перекуса, мы уселись на лапник около уже разгоревшейся нодьи и весело стали обсуждать сложившуюся ситуацию. Виталий поведал, что немного засомневался, правильно ли мы идём, чтобы попасть на перешеек в рельефе, двигаясь по которому, можно будет избежать спуски-подъёмы по пере-сечённой местности и выйти к Резиновой избе. Через какое-то время он понял, что мы шли верно, но решил дойти-таки до избы, чтобы отмести все сомнения.
После перекуса мы собрали рюкзаки, но уходить от пылающего и согревающего живым теплом костра, ставшего уже своим, родным, не хотелось. Мы ушли, а он ещё долго, то исчезая за заснеженными стволами деревьев, то ненадолго появляясь вновь, посылал нам вдогонку свои лучи.

В избе нас встретили радушно, как и принято встречать утом-лённых путников в туристических избах-заимках. За поздним ужи-ном мы рассказали о своих приключениях и устроились на нарах, а в избе ещё долго звучали песни по гитару и без сопровождения, ибо здесь так принято. Это является визитной карточкой Резиновой избы. Вторая визитка этой избы – баня с купанием в пруду в любое время года. Наутро мы собирались идти к себе в Моторную избу, но нас уговорили остаться, применив в качестве довода информацию, что там много народа, а информация в тайге, несмотря на многокилометровые расстояния между избами, всегда достоверная. Мы остались.

   После завтрака женщины с детьми-школьниками пошли ка-таться с гор, потому что был праздник, отмечаемый всеми женщинами ещё существующего в те годы Советского Союза – восьмое марта. Все мужчины, кроме меня, занялись хозработами, которые всегда найдутся в жилищах подобного типа, а я принялся готовить суп к обеду по согласованной рецептуре. Но происшествия про-должались. Через определённое время, когда  суп на плите печки уже доходил до готовности, я увидел в стенном шкафчике высокую баночку с приправой красного цвета. Я принял её за кетчуп, который в те времена только изредка появлялся на прилавках магазинов, а я знал о такой приправе, потому что читал о кетчупе в рассказе из журнала «Юность». Для придания супу красивого цвета я положил в него пару столовых ложек кетчупа (как я полагал), но, когда стал проверять степень готовности, зачерпнув и остудив содержимое ложки, то почувствовал, такое жжение, словно в язык мне ужалил десяток пчёл.

   Такое я ощущал в далёком детстве, когда старший брат порекомендовал мне полизать красные стручки жгучего перца, сказав, что это вкусно, как конфеты, о которых тогда я что-то  знал пона-слышке. Да, да, мой проницательный читатель, в той баночке ока-залась приправа со жгучим перцем, которую рекомендовано добав-лять по чайной ложке. Чтобы уменьшить жгучесть супа, я мелко нарезал и сварил ещё картошки и добавил в суп кипячёной воды. Жгучесть уменьшилась, но не очень. Тем временем стали возвращаться с прогулки и хозработ хозяева избы. Я, разливая суп по мискам, рассказал о своей оплошности. Кто-то, попробовав, сказал, что вкус нормальный, кто-то отметил, что суп несколько островат, а девятилетняя Катя сказала, что есть невозможно. Но всё-таки съела мисочку и … попросила добавки. На моё замечание, что суп жгучий, грустно ответила: «Очень кушать хочется».
Оставшееся время, проведённое в избе, и обратная дорога были без эксцессов. Роман по возвращении домой долго с восторгом рассказывал матери об этом путешествии, особенно его впечатлило то, что он часть пути шёл впереди, и мы всё-таки вышли к намеченной избе.

   Порой дорога в неизвестность заканчивается трагически, если на помощь не приходят другие искатели приключений.

      Лабиринты на снегу и во взаимоотношениях

   Порой дорога в неизвестность заканчивается трагически, если на помощь не приходят другие искатели приключений. Распутать лабиринт лыжней в ночное время бывает сложно, но, по разным причинам, иногда люди попадают в эти ситуации. Так, около десяти лет назад в период новогодних и рождественских каникул, когда устанавливается период рождественских и крещенских  морозов, произошёл описываемый случай.

   Парень средних лет, назовём его Ильёй, двигаясь по лыжне, дважды не обратил должного внимания на разветвляющуюся лыж-ню и ушёл от таёжной избушки, в которую он предполагал прийти, на добрый десяток километров, даже не заметив, что ушёл так да-леко. Но, если Илья шёл в избу лишь во второй раз, то его попутчик, точнее, организатор этой поездки, назовём его Никитой, был в этих местах добрый десяток раз и дорогу знал хорошо. Но у Никиты была черта характера, назовём её условно – «соревновательность» с самим собой. Он в каждую поездку учитывал и сравнивал время, которое затрачивал на дорогу до избы.  Горько сокрушался, если время движения  на сей раз было больше, чем в предыдущие поездки и бурно радовался, если оно оказывалось меньше.
А пока отвлечёмся и рассмотрим, что происходит в тайге во время новогодних и рождественских каникул. В многочисленные туристические избушки-заимки, разбросанные по тайге на рас-стоянии от одного до пяти километров друг от друга в зоне от стан-ций Тягун - Аламбай,  съезжаются до двух сотен туристов. Кто-то приезжает до Нового года, чтобы здесь его и встретить, около настоящих ёлок, стоящих в сугробах на своих корнях, а не около искусственных, стоящих в комнатах на подставках. Ближайшую к домику ёлочку или пихточку наряжают привезёнными из дома игрушками, мишурой и серпантином, дополняя снежное убранство таёжной красавицы, в которое её нарядила Природа. Вокруг наряженных ёлок водят хороводы и организуют игры. По мере подрастания новогодних деревьев вместо них выбирают новые, молодые, а  приезжая спустя несколько лет и созерцая вытянувшиеся выше крыши некогда маленькие деревца, с умилением вспоминают дни минувшие. Кто-то приезжает на Рождество или Крещение, чтобы сходить в баньки, которые есть практически около каждой избушки, а потом окунуться в прорубях устроенных самими туристами на запруженных ручьях и речках  или просто упасть в пушистый обжигающий снег, а потом снова забежать в парилку. Такие процедуры затягиваются порой далеко за полночь.

   А ещё в эти каникулярные дни посетители домиков наряжаются в костюмы и шумными ватагами ходят в гости к ближайшим и далёким соседям или на лыжные прогулки по намеченным марш-рутам или просто, куда глаза глядят. В результате вокруг избушек образуется такое количество перепутавшихся лыжней, что, двигаясь по ним, немудрено и заблудиться, если постоянно не контролировать своё местоположение, что бывает не так просто из-за схожести рельефа и пейзажей. Особенно трудно ориентироваться в ночное время.

   Итак, Никита с Ильёй накануне Рождества сошли с утренней электрички на станции Тогулёнок и, скатившись с Контрольной горки, бодро двигались  по лыжне, хорошо накатанной десятками туристов, прошедших до них. По мере удаления от станции от главной лыжни ответвлялись веточки лыжней, уходящие к разбросанным здесь избушкам. Сначала ушла влево лыжня к новой Абашевской избе, именуемой так по фамилии её хозяина и строителя. Потом поочерёдно ответвились вправо лыжни к Железнодорожной избе и к заново добротно отстроенной избе  Детей Подземелья, перед Горелой горой влево ответвилась лыжня к Скворечнику и к Скальнику . После Горелой горы на которой были накатанные сла-ломные трассы, вправо ушла лыжня к старой Абашевской избе, на нижней дороге оставалась ещё изба Макса,  расположенная  слева. Главная лыжня отклонялась вправо на подъём к верхней дороге, с которой, повернув влево, можно было дойти до избы Резиновой. Сворачивать с верхней дороги надо было вправо в определённом месте, никак не обозначенном на местности, а, двигаясь по дороге дальше, можно дойти до Моторной избы, куда и направлялись Ни-кита с Ильёй, и до Гиперборейской избы, расположенных на рас-стоянии менее километра, то есть практически рядом друг с другом под горой Моторной. Ещё дальше по верхней дороге была избушка Двух Охотников, о которой рассказывали изредка попадавшие туда туристы, но широкому кругу она не была известна. А если пойти после подъёма вправо по верхней дороге, то в районе горы Лысой и реки Ветловой Сунгай можно отыскать ещё несколько туристиче-ских изб-заимок. К ним чаще ходят от станции по другому маршруту, но во время прогулок обитатели всех этих избушек часто навещают друг друга, оставляя на снегу свои следы.

 На подъёме с нижней дороги  на верхнюю Илья снизил темп движения. Никита озаботился, что выбивается из графика скорости и что ему не удастся установить новый рекорд. Тогда он предложил Илье идти по верхне дороге в своём медленном темпе, а он, Никита, побежит побыстрее. При этом он предупредил Илью, что вправо (в Резиновую избу) сворачивать не надо, а при первом ответвлении лыжни повернуть налево. На этом они и расстались. Никита резво побежал вперёд, а Илья, отставая всё больше и больше, двигался следом. Вскоре Никита исчез из его поля зрения.
В Моторной избе, где ночевало около десяти человек, с утра этого дня жизнь шла по своему обычному распорядку, общему для всех и индивидуальному для каждого. Кто-то, проснувшись чуть раньше, растапливал, погасшую и остывшую за ночь, печь, кто-то пошёл к ручью, расположенному метрах в ста по склону, чтобы по-полнить запасы воды, кто-то взял на себя роль повара и готовил завтрак. Те туристы, кто приехали давно, собирались на дневную электричку. Вот подоспел завтрак, все уселись за длинный стол, и шумно переговариваясь и отпуская весёлые остроты,  принялись трапезничать, похваливая поваров за вкусные блюда. После завтрака стали стихийно организовываться группы по интересам. Отъезжающие проверяли снаряжение и вещи, распределяли продукты на перекус во время движения и ужин в электричке, ведь предстояло идти от четырёх до пяти часов, а потом более трёх часов ехать.

   Кто-то изъявил желание протопить к вечеру баньку и готовил дрова и растопку, кто-то собирался на недалёкую прогулку на пол-тора-два часа. Я предложил нашему патриарху, старейшему по воз-расту Власу Павловичу, участнику, нет, не Куликовской битвы, а строительства первой (нынешняя была третьей) Моторной избы, прогуляться до верхней дороги. Идти предложил по водоразделу, на котором стоит наша избушка. Он разделял сток воды в наш, Мо-торный ручей и соседний, Гиперборейский. А потом по верхней дороге нам предстояло пройти в сторону заброшенного посёлка Сунгай, который некогда являлся центром золотодобычи методом  промывки золотоносной породы в лотках. Располагался посёлок близ слияния основного русла реки Сунгай и притока Ветловой Сунгай. Мы взяли немного провизии для перекуса, так как прогулка предполагалась на четыре-пять часов, фотоаппараты, чтобы снимать интересные пейзажи и природные объекты, и отправились в путь.

   Сначала мы шли по водоразделу, тропили трассу, сменяя друг друга, пока не вышли на верхнюю дорогу. По ней, к нашему удив-лению,  была проложена лыжня. Сначала мы подумали, что она ве-дёт к избе Двух Охотников, но, когда она повернула в Гиперборей-ский ручей, поняли, что её проложили наши соседи. Мы же пошли дальше, останавливаясь ненадолго для фотосъёмок. А снимать было что. Перед теперешним похолоданием, а в этот день при солнышке температура воздуха была около минус двадцати пяти градусов, бушевала метель со снегопадом при относительно небольшом морозе. Деревья и кусты, укутанные снежными покрывалами, выглядели скульптурами, созданными самой Природой. Здесь можно было, найдя нужный ракурс и включив фантазию, увидеть скульптуры крокодилов, попугаев, слонов, бегемотов и просто ка-ких-то сказочных фигур. Тропление было нетрудным, потому что свежевыпавший рыхлый снег лежал на плотном насте. Более двух часов мы двигались в сторону Сунгая, пока не  вышли на большую поляну, по краям которой были какие-то летние постройки. Должно быть, летом здесь была базовая стоянка лесозаготовителей. С пло-щадки, находящейся на плоской вершине холма, открывалась пано-рама окружающих хребтов и долин сливающихся рек, на юго-западе просматривалась большая прогалина - след от некогда рас-полагавшегося здесь посёлка. Цель прогулки была достигнута. Пе-рекусив, мы описали  по кромке поляны большой круг и, выйдя на свою лыжню, стали возвращаться по ней домой.

   Перед нами снова проплывали уже знакомые пейзажи зимней тайги с теми же снежными скульптурами, которые с другого ракурса выглядели чуть иначе. По ранее протоптанной лыжне идти было легче, на обратный путь мы с Власом Павловичем затратили меньше времени, а когда вернулись в избу, то попали к окончанию обе-денной трапезы, но свою долю получили сполна и даже с добавкой. Около пяти часов  вечера пришёл с электрички Никита, и радостно сообщил, что он побил свой рекорд, затратив на дорогу на двенадцать минут меньше, чем в прошлом году. Его, естественно, усадили за стол, накормили, напоили, предложили отдохнуть с дороги, сообщив, что скоро будет готова и баня. Дальше всё шло по выра-ботанной за многие годы негласной программе: кто-то отдыхал после прогулки, кто-то, приняв на себя обязанности повара,  обсуждал меню предстоящего ужина, только Никита вдруг стал проявлять некоторую озабоченность. Наконец он сообщил, что шёл не один, от него где-то отстал Илья, которого некоторые туристы знали по редким появлениям в нашем обществе. Постепенно озабоченность овладела всеми. У многих был в памяти случай, произошедший во время рождественских морозов в этих местах, лет за пять до этого. Тогда от переохлаждения  погиб турист из Инструкторской избы. А сегодня к ночи мороз мог опуститься ниже минус тридцати. Сначала кто-то сбегал до ближайшей избе к гиперборейцам. Безрезультатно. К ним никто посторонний не приходил. Евдоким, опытный турист, побежал в избу Резиновую, чтобы проверить, не забрёл ли Илья к ним. В нашей избе обсуждали предполагаемые варианты маршрута Ильи и способы его поиска. Наиболее вероятным считалось предположение, что Илья ушёл по верхней дороге в сторону Сунгая, проигнорировав все лыжни, отходящие  налево. Через час с небольшим вернулся Евдоким из Резиновой избы с отрицательным результатом. Ильи там не было. Тем временем за окном сгустился мрак, наступала ночь.
 
   На поиски отправились четыре человека. Трое: Евдоким, Ни-кита и Влад пошли по классической тропе к верхней дороге, а  я пошёл по водоразделу, где дважды уже прошёл днём. Дойдя до верхней дороги, я по следам лыж обнаружил, что кто-то затоптал наш поворот и прошёл в сторону Сунгая. Это мог быть Илья. Я оставил на развилке свой фонарик, работающий в мигающем ре-жиме, на случай, если Илья, поняв свою ошибку, будет возвращать-ся, и пошёл навстречу группе трёх, потому что их маршрут до этой точки был длиннее. Встретившись, мы приняли решение идти в сторону Сунгая, искать Илью. Лыжня, по которой прошло пять че-ловек, уже позволяла развить более высокую скорость. Мы с Владом опередили Никиту и Евдокима, а они шли медленнее. Мимо нас уже быстрее проплывали та же снежные фигуры, но они на сей раз были в молочном лунном освещении, что придавало им ещё большую таинственность и сказочность. А лыжня уходила всё дальше и дальше. Вот и показалась широкая поляна, а на лыжне были глубокие следы человека, идущего  без лыж. Безусловно, это были следы Ильи. Но почему он идёт без лыж? Где же он сам? Эти и другие вопросы возникли одновременно у меня и Влада.

   Илья же, после того, как Никита исчез из его поля зрения, продолжал идти по накатанной лыжне по верхней дороге. Ни на ка-кие ответвления лыжней влево он не обратил внимания, а их было три, Илья же шёл прямо, по лыжной колее. Опустилась ночь, Илья включил налобный фонарик и шёл дальше. Вышла полная луна, за-ливая дорогу, окружающие деревья и кусты молочным матовым светом. Илья шёл дальше. Порой у него появлялись мысли, что пора бы уже появиться долгожданной избушке, но ведь лыжня всё продолжалась(!) Он обошёл по кругу всю поляну, не заметив, что прошёл по кругу. От длительного движения снег, постоянно попа-дающий под подошвы лыжных ботинок, постепенно так перегрузил элементы лыжного крепления, что крепление на одной лыже было вырвано, что называется «с мясом». Самостоятельно отремонтиро-вать крепление Илья даже не попытался. Он попробовал идти на одной лыже. Но вторая нога, лишённая достаточной площади опоры, проваливалась в глубокий снег по самые, как бы это лучше сказать… в общем, по пояс. Тогда он надел на себя всю тёплую одежду и, перемещаясь по опушке поляны на одной лыже, наломал мелких веточек и развёл небольшой костерок, который при тридцати-градусном морозе вряд ли мог обогреть, но огонь согревал душу.

   После этого он достал свой телефон, чтобы уточнить время, часы показывали час ночи, но, о, радость! Здесь, на высоком холме была доступна телефонная связь! Решение пришло моментально. Илья набрал номер МЧС и долго объяснял кто он, зачем и где находится и так далее. Он искренне считал, что находится где-то близ избы Моторной, о чём и сообщил дежурному оператору МЧС. Надо отметить, что оперативные сотрудники краевой службы МЧС хорошо знали эти места, так как периодически устраивали здесь свои тренировочные сборы. Они сообщили Илье, что утром вышлют из Барнаула группу спасателей и попытаются его отыскать. А Илья-то, пытаясь связаться по телефону с МЧС, наивно полагал, что за ним немедленно вышлют вертолёт и он с комфортом вернётся в Барнаул.
Вот у этого затухающего костерка мы с Владом и застали Илью. Он сидел на рюкзаке и спальнике, вытянув к огню ноги без ботинок, видимо, пытаясь их согреть. Илья смотрел на нас широко раскрытыми глазами и задал резонный, по его мнению, но совершенно нелепый, на наш взгляд, вопрос: «Вы что, на вертолёте, так быстро? Я почему-то не слышал шума мотора». Мы с Владом, удивлённо переглянулись, у нас одновременно родилась одинаковая мысль: «А не свихнулся ли парень от стресса?» Но после его пояснений, что он связывался с МЧС, всё стало на свои места. Влад позвонил в МЧС по телефону и сыграл отбой по поводу поиска по-терявшегося в тайге, сказав, что мы его уже разыскали. Оставалось дождаться отставших Никиту с Евдокимом, у которых в рюкзаке был ремнабор, и попытаться восстановить крепление. Ожидание затягивалось. Тогда я отвязал от бахилы тесёмку, наглухо прибинтовал к лыже ботинок Ильи, и мы двинулись в обратный путь. Прибинтованная к ботинку лыжа не позволяла идти с высокой скоро-стью, но всё-таки мы двигались!
Шли мы плотной группой, причём Илья был в середине. А вдруг он опять потеряется! Привычку ходить в группе, удерживая всех в поле зрения, я усвоил от своего первого инструктора Алек-сандра Комарова, с которым был в своём первом серьёзном походе на Шавлинские озёра. Примерно в середине пути мы увидели сто-явший на лыжне рюкзак с термосом горячего чая. Рюкзак оставили Никита и Евдоким, решившие не идти дальше, сняв с себя проблему поиска, хотя один из них был виновником этого ЧП. Остаток пути был пройден без происшествий. В четыре ночи мы были в доме, где мирно отдыхали наши коллеги
.
Остаётся добавить, что это происшествие имело своё продол-жение, связанное с ним или нет. Кто знает?  Влас Павлович перестал ездить в тайгу, сославшись на преклонный возраст. Влад тоже давно не появлялся в избе, хотя когда-то активно участвовал в её строительстве. Евдоким через три-четыре года после описываемых событий тоже прервал поездки. Никита построил жилище на берегу Чёрного моря и уехал туда на ПМЖ. У Ильи, по слухам, с тех пор дела в бизнесе пошли в гору, и теперь он преуспевает, но в тайге его с тех пор никто не видел.

   В лабиринте лыжней и жизненных ситуаций переплетается много всего. Порой лыжня или колея позволяет отыскать верный путь, а порой  уводит не туда. Кто-то скажет, что не следует искать непроторённых путей, а пользоваться проверенными дорогами и маршрутами, и он будет прав. Правы и те люди, которые идут в не-известность, иначе не были бы освоены отдалённые континенты и земли, а жизнь была бы не так интересна.

      Встречные маршруты ведут в одно место

   Кто-то скажет, что не следует искать непроторенных путей, а пользоваться проверенными дорогами и маршрутами, и он будет прав, но всегда находятся и люди, идущие в неизвестность или почти в неизвестность, и они тоже правы, иначе не были бы освоены отдалённые континенты и земли, а жизнь была бы не так интересна. В споре двух человек, когда каждый считает себя правым, всё равно есть истина, которую и следует принять.

   Этот случай произошёл в конце 90-х годов прошлого века в начале апреля. На исходе зимы наступает некоторое затишье в зим-них поездках туристов в тайгу из-за неблагоприятных погодных условий для лыжных путешествий, а именно, из-за дневных оттепелей, превращающих снег в аморфную массу, прилипающую к лыжам и превращающую движение на них в мучительный процесс. Передвижение без лыж ещё более затруднительно из-за глубокого снега. Но желание побывать в заветной таёжной избушке периодически овладевает мною и многими туристами, заставляя искать способы для его удовлетворения. Чтобы избежать подлипа снега на лыжи, неминуемого в тёплое дневное время, я выбрал поездку на вечерней электричке. Электричка идёт только до Тягуна - станции, предшествующей станции Тогулёнок, от которой до нашей избы кратчайший путь, около двенадцати километров. От Тягуна можно идти разными маршрутами. Например, сначала можно идти по шпалам железнодорожного полотна до туннеля, а потом по верхней дороге до горы Моторной, пройдя мимо которой свернуть к нашей избе. Этот путь самый надёжный, исключающий возможность за-блудиться, зная один-два ориентира, но самый длинный по протя-женности и не очень интересный из-за монотонности движения. Другой, ещё более надёжный маршрут для тех, кто многократно ходил от Тогулёнка, это дойти до станции по железной дороге, а за-тем до избы по классическому маршруту, имеющему некоторые ва-риации. Я выбрал менее протяжённый, но более заманчивый из-за своей непредсказуемости путь, который в результате оказался не таким уж коротким и ещё более насыщенным непредвиденными событиями, чем я предполагал.

   От станции Тягун, куда электричка прибыла около полуночи, я прошёл около километра вдоль железной дороги до переезда. А потом взял направление на юго-восток-восток, предполагая выйти на верхнюю дорогу в районе Лысой горы, а дальше можно идти хоть с завязанными глазами, ибо этот участок я проходил сотню раз. Однако идти строго по прямой в густой тайге без дороги, да ещё в ночное время, весьма затруднительно. Постоянно встречаются густые заросли высокого кустарника, который, из-за постоянно падающего на него снега в течение всей зимы, склонил свои ветви под его тяжестью до самой земли, образовав сугробы снега и пре-вратив их в сказочные скульптуры, сделав участки леса непролазными. Их надо обходить, выискивая оптимальный путь. Поваленные высокие деревья, порой переплетённые с другими стволами, создают свои препятствия, их вид можно представить по широко известной картине И.И. Шишкина «Утро в сосновом лесу», если добавить снега и убрать медведей, впрочем, медведей убирать не обязательно, они вполне могут оказаться здесь в берлоге, устроенной под этими завалами. Эти препятствия тоже нужно обходить. И главное, что не позволяет двигаться строго по прямой, это рельеф местности. При движении стараешься избежать спусков в лощины, чтобы потом не карабкаться на подъём очередного склона, неизбежно появляющегося на пути. Всё это превращает прямолинейный маршрут, проложенный на предполагаемой в уме карте, в череду мелких и больших зигзагов, увеличивающих реальную протяжен-ность  дороги в полтора, два и более раз. Так я и шёл то по рыхлому снегу, оставшемуся таковым в затенённых высокими деревьями участках леса, то по хрустящему насту, образовавшемуся на по-верхности сугробов,  подтаявших под лучами солнца по-весеннему припекающего в дневное время. Когда моя дорога поднималась на гривки,  и на горизонте хоть и слабо, но  просматривался при лунном свете контур горы Лысой, я пытался скорректировать направление движения. При этом старался не уклониться слишком далеко вправо к югу, иначе можно было не пересечь верхнюю дорогу и уйти в долину реки Сунгай. Уклонение влево было бы менее критичным, оно вывело бы меня к железной дороге и всего лишь удлинило путь.

   Всё-таки ночное передвижение в непростых условиях бездорожья, в конце концов, притомило меня, и, поскольку я не был ограничен временными рамками, то решил отдохнуть и подремать у костерка. Разгребать снег метровой или большей толщины я не стал, а лишь притоптал его, положил толстые сучья, а на них развёл огнь. Присел у огня на термоизолирующее сиденье, прислонился к рюкзаку и заснул. Поворачиваясь в полудрёме к огню то одним, то другим боком, проспал чутким сном до того, как на востоке на без-облачном небосводе заалела заря, предвещающая восход солнца и тёплый день. Который теперь час, я не стал уточнять, потому что, при нахождении наедине с природой, нет необходимости в отмеривании точных отрезков времени, достаточно отмечать восход, пол-день, закат и делить эти отрезки времени на две-три части. От тепла горящих толстых веток снег протаял, подложенные сучья тоже сго-рели, и в снегу образовалась яма метровой глубины. Перекусив, я собрал рюкзак и продолжил путь уже при солнечном свете, но пока без подлипа. Через какое-то время я вышел к дороге, расчищенной бульдозером, а примерно в километре слева увидел работающие тракторы.

   Надо сказать, что в районе посёлка Сунгай в первые годы советской власти, а, может быть и раньше, велась добыча золота в не-больших объёмах, в память об этом остались названия небольших речек Золотарка первая и Золотарка вторая. И в описываемый пе-риод времени, по слухам, проводились изыскания по возобновлению золотодобычи. Я решил, что значительно отклонился к югу и вышел в район посёлка Сунгай. Когда я подошёл к расчищенной дороге, по ней двигался бульдозер. Надо было бы остановить его и уточнить моё местоположение, но ложное чувство стыда, что я заблудился, удержало меня от этого, и, как показали последующие события, не напрасно. Направление дороги сначала было на юго-восток, а потом она и вовсе повернула на восток, то есть туда, куда мне, по моим представлениям, и следовало теперь идти. И вот спустя полчаса после изменения направления дороги на восток, я увидел впереди фигурки двух человек, двигавшихся мне навстречу. А с пешеходами в этих местах принято поздороваться и расспросить о цели и маршруте движения. Ко мне подошла женщина, назовём её Верой с сыном лет десяти Димой. Она поведала, что около часа назад сошла с электрички из Барнаула и теперь идёт в Резиновую избу, где один раз была в середине зимы. Но ведь и я, двигаясь в противоположном направлении, тоже шёл примерно туда же!!! Сообщение Веры поставило меня в тупик. Я засомневался и в её словах и в своём местонахождении.

   Описывая эту сцену, я припомнил, что однажды я был участ-ником подобной ситуации, но в качестве проводника, а не заблу-дившегося. Тогда я шёл на большую прогулку из Моторной избы в Инструкторскую избу по верхней дороге. Навстречу мне шла Света из Новоалтайска с мальчиком лет двенадцати. Поравнявшись, мы поприветствовали друг друга и обменялись информацией о марш-рутах. Света сообщила, что идёт в Инструкторскую избу, я же был абсолютно уверен, что это я иду в Инструкторскую избу, так как только что прошёл характерный ориентир – ручей, пересекающий по ложбине эту дорогу, а они, не заметив своротка направо, который для меня должен быть после этого ручья, и проскочили мимо него. Тогда Света, неоднократно ранее посещавшая Инструкторскую избу, сильно сомневалась в моей правоте. Я не настаивал, предложив идти каждому своим путём, а потом узнать, кто был прав. Видя, что я уверенно пошёл дальше, Сета с мальчиком развернулась и пошли за мной, и они не прогадали.

   Теперь я оказался в роли сомневающегося. Чтобы удостовериться окончательно и связать своё местоположение с реальностью, я попросил их подождать на этом месте, а сам налегке побежал в ту сторону, откуда пришли Вера с Димой. И только тогда, когда я увидел характерный выступ хребта, подходящего к нижней дороге, в моей голове чётко вырисовалась полная картина сегодняшних со-бытий. Дорога, к которой я вышел, вела с туннеля, техника, уви-денная мною, работала на самом туннеле, а вовсе не в Сунгае. Теперь я точно знал, где я нахожусь, и куда теперь идти. Вернувшись к моим встречным, а теперь уже попутчикам, я пошёл вместе с ними, потому что часть маршрута у нас совпадала. Оценивая передвижение Димы на лыжах, я засомневался, что он сможет одолеть подъём на верхнюю дорогу и дальнейший путь до Резиновой избы, да к тому же солнце так припекало, что подлип, которого я старался избежать, предприняв поездку в ночь, уже начинал проявлять свои коварные свойства. Когда мы дошли до Горелой горы, я предложил Вере пойти им в Абашевскую избу и ночевать там, а сам хотел идти в Моторную избу.

   Она согласилась с этим вариантом. По пути к Абашевской избе пришлось наводить переправу через речку Тогулёнок, уже местами растопивший прикрывающую его зимой снежную накидку. В этой избе, как всегда, оказалось совсем мало дров, потому что избу по причине её легкодоступности порой посещают сомнительные личности, то запасы дров здесь не было принято готовить на всю зиму. Каждая группа заготавливала лишь для себя, их же и использовала. Пока мы растапливали печь, готовили полноценный обед, пополняли запас дров, день подошёл к концу. Умиротворённый обедом и теплом избы, утомлённый непростой дорогой и бессонной ночью, я не пошёл в свою избу сейчас же, а отложил посещение её на ночное время, кода выйдет луна, а снег, подтаявший под лучами солнца, подмёрзнет. Забрался я на верхние нары в угол подальше от печки, потому что наверху гораздо теплее, и, не залезая в спальник, крепко заснул. Среди ночи стало зябко, и я проснулся. Положил в почти заглохшую печь дрова и раздул от тлеющих угольков пламя. Мои попутчики спали на нижних нарах ближе к печке, закутавшись в свои спальные мешки. Я вышел на улицу и увидел, что полная луна уже высоко светила в небе, затмевая свет слабых звёзд, яркие же звёзды составляли ей компанию и тоже блистали на чёрном небосводе. Любуясь ночными пейзажами, я пытался заставить себя собраться и, как намечал, идти в ночь к своей избе, но… не смог себя уговорить, пообещав себе, что дойду до своей избы в ночное время в следующий раз. Взобравшись на верхние нары, я ещё раз проанализировал события прошедших суток и пришёл к выводу, что хоть они и происходили каждое само по себе, но словно кто-то или что-то увязывало их в одну неразрывную цепь. В самих избах, построенных в глухих таёжных местах, и на пути к ним часто про-исходят события, которые порой невозможно понять, опираясь лишь на законы физики, логики и дать им научное объяснение. Предполагаю, что в происходящее иногда вмешивается нечто ми-стическое.

      Страсти, странности, мистика

   В самих избах, построенных в глухих таёжных местах, и на пути к ним часто происходят события, которые порой невозможно понять, опираясь лишь на законы физики, логики и дать им научное объяснение. Предполагаю, что в происходящее иногда вмешивается нечто мистическое.

   В 2014 году на одном из центральных телевизионных каналов, а именно на  ТВ3, был показан видеосюжет о загадочной таёжной заимке, расположенной в тягунской тайге, причём изба становится доступной для посещения только в критических ситуациях, когда путнику угрожает опасность. Точно помню, что находил и про-сматривал этот видеосюжет раньше, но теперь он где-то таинственно затерялся в дебрях Интернета, как и та загадочная таёжная изба, о которой он повествовал. Удалось отыскать адрес ссылки только в группе «Тогулёнок» в Одноклассниках, доступ в которую ограни-чен.

https://ok.ru/video/13402245767

   -  *  -

   Чаще всего странные необъяснимые явления происходят в су-мерках на грани перехода дня в ночь, когда на смену светлым силам, оберегающим человека, приходят их антиподы - тёмные силы, или эти события происходят ночью, когда тёмные силы безраздельно властвуют в пространстве. Эта власть продолжается до поры, пока утренние петухи не возвестят своим пением, что время господства тёмных сил закончилось. Среди туристов ходят многочисленные рассказы, подтверждающие это. Предлагаю вам изложение некоторых из них.

   Евдоким, опытнейший турист, шёл ранней осенью с ноч-ной электрички из Тягуна. Дорогу до Моторной избы он знал так хорошо, что мог, по его словам, пройти её с завязанными глазами, поскольку проходил по ней в разные времена года не один десяток раз. Было новолуние, на небе, в пространстве между редкими об-лачками проглядывали звёзды, свет которых, хоть и слабо, но освещал землю, слегка покрытую начавшей опадать листвой. На  некоторых участках пути можно было идти и без фонарика, но перед этой поездкой Евдоким зарядил в фонарь новые батарейки, так что не сомневался, что их хватит до конца дороги. Весь путь он прошёл уверенно, уже свернул с верхней дороги на тропу, до избы оставалось минут двадцать хода. Неожиданно на абсолютно ровной тропе Евдоким споткнулся и упал, да так, что рюкзак перелетел че-рез голову, сбил налобный фонарик, а тот рассыпался на части. Небо, на котором ещё недавно сверкали звёзды и излучали свет, уже  затянуло плотными облаками, тьма стала непроглядной. Евдоким долго шарил руками по земле, нащупал рюкзак и корпус фонарика, а вот контейнера с батарейками, как ни старался, так и не нашёл. Тогда он решил подсветить спичками, однако, доставая их из кармана рюкзака, зацепился за какую-то ветку, спички рассыпались по траве и влажной земле. И, хотя он разыскал несколько штук, они, успевшие отсыреть, при черкании по коробке только вспыхивали бледными синими фосфорными огоньками, но не загорались.

   Евдоким решил прекратить бесплодные поиски контейнера с батарейками, надеясь на обратном пути найти его при дневном свете, а теперь идти по тропе наощупь. Однако идти, как бы, с завязанными глазами оказалось совсем непросто. Приходилось остерегаться невесть откуда появляющихся веток на достаточно хорошо протоптанной тропе, да и сама тропа часто куда-то исчезала из-под ног, а потом и вообще пропала. И, хотя Евдокиму надо было спускаться по рельефу вниз до ручья, а там он бы сориентировался и вышел к избе, примерно через час изматывающего движения он понял, что дальше идти бесполезно и принял решение остановиться и дождаться рассвета. Нащупав ровную площадку под пихтой, он расстелил каремат, спальник, укрылся полиэтиленом и стал в полу-дрёме коротать ночь.

   В течение ночи он несколько раз просыпался в надежде, что небо прояснится и удастся рассмотреть окрестности, но, увы, оно оставалось затянутым плотными облаками, благо, что они не разразились дождём. Когда небо посветлело, а где-то в далеких селеньях  запели петухи, Евдоким оглядел окрестности и увидел, что метрах в десяти от него над травой возвышается характерная двухскатная, знакомая до мелочей крыша таёжного туалета. А это означало, что он провёл ночь в двадцати метрах от Моторной избы…  С того случая прошло несколько лет, а Евдоким, ранее практически не про-пускавший ни одного удобного случая для вылазки в тайгу, стал избегать поездок. Выезжал неохотно один-два раза в год, а потом и вовсе стал невыездным. Причём причину такого поведения, как его ни расспрашивали, так и не объяснил. Жена его, чтобы поддержать мужа, тоже прекратила выезды в тайгу, хотя до сих пор живо интересуется таёжными новостями. Она взамен таёжных походов организует прогулки с друзьями по бору вдоль речи Барнаулки, но и на эти прогулки Евдоким ходит очень редко.…

-  *  -

   А вот ещё один курьёзный случай, произошедший с Валентином близ  Резиновой избы, а точнее, рядом с баней.
Было это в середине осени, когда опавшие листья под дей-ствием дождей и ночных заморозков жухнут и темнеют, выросшая за лето двухметровая трава никнет под влиянием тех же факторов, а небо всё чаще затягивается низкими тучами и вечерами становится ощутимо прохладно. В тот раз в Резиновую избу приехали на двух-дневный отдых, как обычно, более десятка человек. И всё было как всегда: обед, плавно перешедший в ужин, топящаяся баня, которую по мере остывания дополнительно прогревали, и, конечно же, песни под гитару. Туристы между делом по два-три человека уходили в баню с пропаркой берёзовыми вениками, с запасом заготовленными летом. И, разогрев себя до красноты, окунались  в бассейн на запруженном ручье, оглашая окрестности восторженными криками, а женщины – пронзительным визгом. Так к позднему вечеру все поочерёдно посетили баню. А Валентин, знавший бесконечное количество песен, и с удовольствием, на высоком профессиональном уровне, их исполнявший, всё пел, мастерски аккомпанируя себе на гитаре. Наконец и он отправился в баню, компаньонов для него уже не было.
При свете фонарика он перешёл через ручей по мостику к бане, разделся в предбаннике и долго прогревался в парной с наслаждением хлеща себя свежезапаренным веником. Изрядно утомившись от самоистязания веником, Валентин в одежде, состоящей только из шлёпанцев, направился было к бассейну, но, для начала отошёл подальше в сторону, чтобы, простите за подробность, справить малую нужду. А вот фонарика-то он не взял… Совершив первую часть задуманного, он направился к бассейну, но не тут то было. Сделав шагов пять, он наткнулся на острые иглы ёлки, пошёл назад, но попал в непролазный кустарник. Куда бы он не направлялся, всё повторялось. Ноги заплетались в густой траве, вы-ставленные вперёд руки ощущали лишь кусты и колючие ветки. Распаренное тело быстро остыло под действием холодного воздуха и покрылось «гусиной» кожей. Валентин останавливался, прислу-шивался, стараясь уловить хоть какие-то звуки, которые могли до-носиться из избы, но безрезультатно. Пытался и сам кричать в тем-ноту в надежде, что кто-нибудь выйдет по надобности из избы и услышит его, но тщетно, ответа не было. Молчало даже эхо. Сколь-ко это продолжалось, Валентин не мог сказать, казалось, что прошёл целый час его блужданий. Наконец ноги ощутили твёрдую утоптанную  почву без травы, а руки упёрлись в стену бани, правда, с противоположной стороны, откуда он выходил. Войдя в парную, Валентин плеснул воды на каменку, она едва зашипела, но было ещё тепло. Он снова принялся неистово хлестать по всем частям тела веником, налегая на части ниже спины, словно пытался наказать себя за такую опрометчивость. Спустя время дрожь прекратилась, «гусиная» кожа разгладилась, а тело стало снова ощущать тепло. Валентин ополоснул себя ковшом воды из ведра и стал одеваться, окунаться в бассейн ему почему-то расхотелось. Вернувшись при свете фонарика в избу, где уже все спали, он выпил кружку горячего чая из термоса и тоже улёгся на нары. Проснувшись утром, он в первую очередь сходил на другой берег ручья к бане, но так и не смог восстановить маршрут своих ночных блужданий. А об этом случае рассказал лишь спустя месяц, закончив повествование замечанием для слушателей, что не стоит удаляться от избы или бани ночью без фонарика даже в пределах десяти метров.

-  *  -

   Валентин, заблудившись, можно сказать, в трёх соснах, относительно быстро нашёл тропу к бане, а вот другой случай, который произошёл практически в тех же местах «в старину».
 
   Сначала я поясню, откуда я взял этот термин и почему его употребил. Моя бабушка Поля или, как её чаще называли, Пелагея, родилась задолго до революции и была привезена её родителями в Сибирь ещё малолетней девочкой во времена массового переселения крестьян из Центральной России. Своего возраста и своего года рождения она не знала и не помнила, и не по причине скудности  ума, нет, с этим у неё всё было абсолютно нормально. Просто для крестьян, занятых тяжёлым повседневным трудом, состоящим из дел, повторяющихся из года в год, и разнящихся лишь по временам года, не было принято отмечать дни рождения и следить за отметками времени. Так вот она, рассказывая мне, дошкольнику, о каких-либо событиях времён своей молодости и зрелости, то есть событиях дореволюционного периода, употребляла термин «в старину», причём, сравнивая те времена с нынешними, всегда дополняла, что тогда жилось лучше. Я воспринимал это своим малолетним умом, но не мог понять, почему же было лучше.

   Полагаю, что мне, прожившему большую часть времени в пе-риод до капиталистического переворота в России, резко разделив-шего исторические отрезки на «до» и «после», тоже уместно упо-треблять термин «в старину», обозначая докапиталистические времена. Итак, в старину как-то по осени в составе группы туристов АМЗ в Моторную избу пришёл паренёк лет восемнадцати. Назовём его Яковом. Электричка в те годы выходила из Барнаула в шесть морок утра, а в Тогулёнок прибывала около десяти часов. Таким образом, летом у туристов после прихода в избу оставалась ещё уйма времени до темноты. Якову, пришедшему в тайгу под руко-водством опытного проводника, представлялось, что дорога сюда и отсюда не сложнее прогулки по городскому проспекту, а сам лесной массив сродни парку, хоть и большому. После обеда Яков, никого не предупредив, отправился на прогулку по этому «парку». В избе туристы, занятые  заготовкой дров, организацией предстоящего ночлега, подготовкой к ужину  и прочими текущими делами, по-началу не обратили внимания на отсутствие Якова. Только ближе к вечеру спохватились, что его давно никто не видел. Поискали по-близости от избы, поаукали, но безрезультатно.
 
   А Яков,  к этому времени ушедший уже далеко от избы, тщетно пытался найти обратный путь. Надо сказать, что в старину в школьной программе не было дисциплины «ОБЖ», но в начальных классах изучали «Природоведение». Яков припомнил, что на одном из уроков им рассказывали, что в случае, когда человек заблудился в лесу, следует искать дороги и идти по ним, выбирая наиболее накатанные, а при отсутствии дорог идти вдоль ручьёв или речек по направлению их течения. Но дорог ему не попадалось, а вот на ручей Яков набрёл и пошел по его течению. Ручьи и реки в этих без-людных местах текут в южном направлении и впадают в реку Тогул, а тот несёт свои воды в Бию. Там в лесостепной зоне есть и деревни, куда Яков вышел спустя две ночи и два дня.

   Туристы безрезультатно искали его и на следующий день. Рюкзак с его вещами привезли в город. Яков тоже вернулся в город на автобусе, поскольку деньги на дорогу у него были, да и без денег, поведав встречным о своих злоключениях, он не остался бы без помощи, ведь в старину было много добрых людей. О дальнейшей судьбе Якова я не знаю, не встречал его, но этот случай остался в памяти туристов старожилов.

-  *  -

   Прежде, чем перейти к следующему случаю, замечу, что не-давно мы обсуждали вопрос о целесообразности и способах подо-грева газового баллона для горелки. А вот был реальный случай, подпадающий под предупреждение: «Удобен, но опасен газ, за газом нужен глаз, да глаз».
Произошло это зимой примерно десять лет назад в Моторной избе, где на ночёвку собрались четверо туристов: Володя с верной лайкой Дэном, Михаил, Сергей и Валентин. Добирались они до Моторной избы по глубокому свежевыпавшему снегу, а значит, долго. Пришли уже в сумерках, зимой рано темнеет. По приходу собирались приготовить что-нибудь к ужину на газовой плитке, для чего и собрали её в рабочее состояние, накрутив корпус плитки на полулитровый газовый баллон. Этот баллон Володя самостоятельно заправил дома из большого баллона без обязательного в таких случаях тщательного взвешивания, «на глазок». Опытные члены собравшейся группы печь растопили быстро. Скорость приготовления ужина на ней выше, чем на плитке, да к тому же он совмещается с прогреванием избы, промороженной за время отсутствия в ней людей. Газовая плитка оказалась невостребованной. Затем состоялся ужин, с чаепитием и с долгими беседами на животрепещущие темы, уборка посуды и приготовление к ночному отдыху. Причём, чтобы тепла хватило бы до утра и не вставать ночью для подбрасывания в печку дров, их добавили в печь перед отходом ко сну, хотя в избе и без того было уже чрезвычайно жарко.
 
   Володя, которому высокая температура в избе не нравилась, устроился спать на полу под нарами, Сергей разделся и лёг поверх спальника к стенке под иконостасом с образами святых, Михаил улёгся у противоположной стены, где было чуть прохладнее. Ва-лентин сидел у дальнего от нар  края стола, где стояла так и не применённая газовая плитка. Он уже исполнил часть песен из своего обширного репертуара, и теперь о чём-то задумался или дремал, изредка отхлёбывая чай из стоявшей рядом кружки-термоса в двойными стенками, изготовленной из нержавейки.
А дальше произошло событие,  продолжавшееся несколько мгновений, но для описания и прочтения его потребуется много-кратно большее время. Нечто подобное, по общепринятым гипотезам, произошло в мировых масштабах более тринадцати миллиардов лет назад и привело к возникновению Вселенной. Одной из первых книг, где описан тот Большой Взрыв, является Библия, которая начинается со слов: «Вначале был звук (в другом переводе - «было слово»),  и это т звук был «БАБАХ! » (это слово было - «БОГ»). В скобках указаны разные варианты толкования перевода с древнегреческого. Подобное явление, только  в меньших масштабах и не гипотетическое, а реальное, не созидательное, а разрушительное, произошло в избе Моторной.

   Переполненный баллон с газом нагрелся и раздался звук «БА-БАХ!». Донышко баллона оторвалось, ударилось об кружку с чаем, кружка смялась, словно по ней нанесли удар обухом топора. Поте-ряв часть энергии, донышко пролетело через всю избу и, ударив-шись в стену  под образами, упало на засыпающего Сергея. Тот ча-стично проснулся от удара, схватил это донышко, воскликнул: «Кто это бросил в меня?» И снова погрузился в сон, поскольку был под действием согревающих напитков. Паровые фракции газа из баллона распространились по объёму избы, и воспламенились от раскалённой печки. Подобное происходит в цилиндрах двигателей внутреннего сгорания. Время процесса измеряется миллисекундами. От пламени загорелась одежда, развешанная для просушки на стене около печки. Жидкие  фракции газа разлились по полу, проникли в щели между досками, и газ горел там, вспыхивая фонтанчиками пламени. Первым очнулся Валентин, сидевший рядом с газовой плиткой и чудом не пострадавший от взрыва баллона. Он схватил ковш и стал заливать пламя водой из ведра. К нему присоединились Михаил и Володя. Для тушения уже использовали снег, благо, что его снаружи было с избытком. Большой пожар удалось предотвратить. Обгорела лишь часть одежды на стене и обшивка двери. Впрочем, те, чьи куртки сгорели, не считают, что этот пожар не был большим. Сергей, проснувшись утром обнаружил, что у него оплавились, прошу прощения за подробность, плавки. Что уберегло туристов и избу от серьёзной трагедии, остаётся только домыслить.

-  *  -

   А вот событие, произошедшее в районе железнодорожной станции Анатолий, находящейся перед Тягуном, если ехать из Бар-наула. О нём рассказала Лариса, непосредственная участница этого.
Километрах в четырёх от станции Анатолий двое друзей из моего круга общения четверть века назад построили небольшую избушку. Поскольку её строили вдвоём, то размеры избы заложили примерно четыре на четыре метра, стены собирали из тонких стволов деревьев, потолочное перекрытие сделали из жердей, а крышу, для упрощения конструкции, соорудили односкатной с навесом спереди. Избушка получилась довольно холодной для суровых зимних условий, но вполне уютной и пригодной для летнего времени и межсезонья. Позднее её проконопатили паклей и обшили рубероидом, а чердак дополнительно засыпали лесным торфом вперемешку с глиной. Эту избу они периодически используют во время охоты в тех местах или для кратковременного отдыха в со-ставе своих семей.

   Построена изба в густом ельнике на краю поляны, которая за много лет так и не заросла ни лесом, ни кустарником. В середине неё находится высокий бугор Причём хорошо проторенной тропы к этой избе нет, поскольку её посещают не часто. Когда Лариса с сестрой, Михаилом и Володей приходят к избе, то на поляну выходят то с одной стороны, то с другой, а иногда долго бродят кругами, пока не разыщут избу. В тот день, когда произошло описываемое событие, Володя с Михаилом ушли к реке, чтобы осмотреть бобровую плотину, расположенную километрах  в двух от избы, а Лариса с собакой осталась в избе. Она, выполнив хозяйственные дела, сначала читала, лёжа на нарах, а когда читать стало трудно из-за сумерек в избе, то отложила книгу в сторонку и стала прислушиваться, стараясь уловить шаги мужчин, когда они будут возвращаться. Собака, свернувшись клубком, спала на дровах, лежащих в углу.

   Вдруг боковым зрением Лариса увидела, что на потолке над окошком неведомо откуда появилось тёмное облачко. Лариса пере-вела туда взгляд. Из облачка по направлению к ней стали протягиваться  две струи, похожие на руки с ясно различимыми пальцами.  Лариса оцепенела от ужаса, а потом разразилась длинной тирадой нелитературных слов и выражений, которые она слышала ранее, но никогда до этого не употребляла. Руки стали втягиваться в тёмное облачко, а оно проплыло под потолком, опустилось в угол, где спа-ла собака, и исчезло. Собака взвизгнула и метнулась к двери, не спуская глаз с того угла, где только что лежала. За тонкими стенами избы раздался топот ног, звук топота описал два круга вдоль стен избы и затих у двери, а за дверью послышалось шуршание. Собака перевела туда взгляд, а Лариса повторила свою тираду, причём она получилась длиннее,  слов и выражений в ней набралось ещё боль-ше. Топот удалился в сторону бугра, расположенного в середине поляны и затих.

   Собака вернулась и улеглась в своём углу, а Лариса непо-движно сидела на нарах ещё около часа, пока не вернулись мужчи-ны. Собака задолго услышала их приближение и встречала их у двери. Лариса рассказала своему мужу Михаилу о произошедшем, но тот лишь отшутился, сказав, что такое может померещиться только с перепоя. Но Лариса-то непьющая!!! Утром она обошла во-круг избы, но ни следов, ни примятой травы она не обнаружила. После этого Лариса, посещая в очередной раз эту избу, всегда обращается с добрыми приветствиями к поляне, бугру в центре её и к самой избе, а, уходя, тепло с ними прощается.

   Можно было предположить, что интересные и неординарные случаи с туристами, изложенные в сборнике «Сказы салаирской тайги», завершились, но жизнь продолжается, поставляя новые непредвиденные и таинственные случаи из загадочной таёжной действительности.

      Ночь после Рождества

   Можно было предположить, что интересные и неординарные случаи с туристами завершились, но жизнь продолжается, поставляя новые непредвиденные и таинственные случаи из загадочной таёжной действительности.

   Новый 2021 год в Моторной избе никто из постоянных обита-телей не встречал по разным причинам. Встречали Новый Год  в своей Резиновой избе наши соседи. Заехали туда они по верхней дороге с туннеля, потому что она была расчищена бульдозерами и накатана лесовозами, вывозящими брёвна с лесной делянки, расположенной дальше горы Моторной. Я, как положено по правилам безопасности, известил возможных посетителей нашей избы, что поеду после Нового года, а когда дождался благоприятного прогноза погоды со снижением морозов с минус сорока до минус двадцати, ещё раз оповестил, что выезжаю утром шестого числа и точно изложил маршрут своего движения. Никто на моё сообщение не от-кликнулся. Но в электричке я встретил очередную группу из двенадцати человек из Резиновой избы, которые ехали сменить «прошло-годнюю» группу. Часть нашего маршрута совпадала, что придало мне дополнительной уверенности в плане безопасности.

   Во время движения электрички на участке пути, где дей-ствовала устойчивая телефонная связь, мне позвонил Николай и сообщил, что днём и в ночь со второго на третье января была по-пытка Валеры с Машей и примкнувшей к ним Лены Ск. добраться до Моторной избы. Но она закончилась безрезультатно, потому что в темноте они не смогли отыскать за высокими отвалами снега на обочинах дороги свороток с расчищенной бульдозером верхней до-роги на незаметную в зимнее время тропу к нашей избе. Лена пред-ложила переночевать либо у костра, либо, зарывшись в снежные сугробы в спальниках, как она неоднократно поступала в подобных критических ситуациях, когда оставалась одна в тёмное время в не-знакомой таёжной местности. А утром она смогла бы сориентиро-ваться и наверняка отыскать выход на заснеженную тропу к избе Моторной. Валера с Машей предложили вернуться на пару кило-метров назад по дороге и попытаться отыскать свороток к Резиновой избе, где сейчас находились туристы. При неудаче с поиском своротка к РТИ, идти до старой Абашевской избы, к которой они точно знали свороток от Горелой горы. Двумя голосами был выбран второй вариант, Лена подчинилась большинству.

   Попытка отыскать в темноте свороток к Резиновой избе оказалась неудачной. Около полуночи они добрались до старой Абашев-ской избы, заготовили дров, поскольку там нет постоянных пользователей, и дрова впрок никто не запасает. Там провели они остаток ночи в тепле, а за стенами избы мороз был ниже минус тридцати. Утром они не стали повторно испытывать судьбу, а вернулись на дневной электричке в Барнаул, хотя встретившиеся по пути к стан-ции Тогулёнок туристы, приехавшие в Резиновую избу, предлагали им вернуться и присоединиться к их компании. Об этих событиях мне и поведал по телефону Николай. Дополнительно он сообщил, что к Моторной избе протропили лыжню по полуметровому снегу четвёртого января трое ребят Фаниль, Виталий А. и Марат, это впо-следствии облегчило мне движение.

   Идти на лыжах по проторенным группами Валерия и Фа-ниля трассам мне было комфортно, в результате чего на двенадцатикилометровый путь я затратил чуть менее четырёх часов и пришёл к избе ещё засветло. По пути я ненадолго останавливался, чтобы полюбоваться причудливыми снежными скульптурами, созданными Природой, сделать фотоснимки, связаться по телефону с домочадцами, чтобы сообщить, что путешествие протекает нормально, да отломить пару долек от шоколадки для пополнения сил. А ещё я периодически замерял температуру воздуха. В низинах она опускалась до минус двадцати двух, на склонах поднималась до минус четырнадцати, и тогда лицо ощущало тёплое дуновение встречного ветерка.
В избе было минус двадцать, столько же было и на улице. Там были дрова, береста для растопки, так что никаких проблем с прогреванием избы до положительной температуры не было. Серьёз-ного ужина я готовить не стал, ограничился чаем и продуктами, ко-торые я предполагал использовать для перекуса во время движения по лыжне, но они не потребовались из-за того, трасса нынче оказа-лась несложной для движения. Вечером и ночью я осваивал методику настройки на оптимальные режимы работы новой печки с регулировками заслонок поступления воздуха и выхода дыма при низких температурах. Выяснилось, что при полной загрузке печи дровами горение продолжается четыре часа с минимальным откры-тием заслонок на входе воздуха в топку и выхода дыма. Температура воздуха в избе на уровне спальных мест составляет при этом пятнадцать – семнадцать градусов. При большем открытии заслонок температуру в избе можно повысить, но скорость сгорания дров при этом, конечно же, увеличится.

   Наутро после завтрака и выполнения хозработ в избе и вокруг неё я отправился к ближним соседям в Резиновую избу по лыжне, проложенной ребятами пару дней назад. По пути я с помощью приложения «Геотрекер» зафиксировал трек передвижения. В Резиновой избе царила деловая обстановка: мужчины занимались очисткой крыши от снега, женщины продолжали поздний завтрак и готовились к обеду. Я поздравил присутствующих с Рождеством. Меня пригласили за стол. Зашёл разговор о вчерашнем предрождественском вечере. Оказалось, что женщины ходили вчера вечером в баню и гадали там каждая на свою животрепещущую тему, приори-тетной, естественно, была тема любви. А потом ночью все смотрели сны, навеянные вечерними гаданиями. Мне запомнилось, что кому-то приснился  Сергей П-ов, частый посетитель Резиновой избы, которые будто бы приехал зимой в тайгу на легковой машине обычной проходимости и застрял в тупиковом кармане на дороге, расчищенной бульдозером. Для себя я отметил, что по пути сюда я видел подобный карман на расчищенной  дороге со следами легко-вой машины. Но реально Сергей П-ов находился в эти дни где-то в поездке по Горному Алтаю(!).

   Да уж! Каких только странных событий не происходит в Рож-дественские вечера!
Возвратился я в свою избу по другому маршруту, попытавшись срезать излом на прорисованном треке. Как я и ожидал, мне пришлось пересекать несколько логов. В результате маршрут ока-зался короче, но не быстрее. Хотя в будущем можно будет поискать компромиссный маршрут. По возвращении я приготовил плов на ужин, завтрак и обратную дорогу. А ещё перед отходом ко сну я вспоминал о том, что Наталья А., когда посещала таёжные избы, то по утрам на завтрак готовила для всех на газовой плитке своё ко-ронное блюдо – глазунью. Я приготовил плитку, все ингредиенты для глазуньи и заснул, сожалея, что Наталья А. находится сейчас в длительном турне по кавказским республикам, и мне придётся го-товить завтра это блюдо самому. При этом я не учёл, что события происходят в ночь после Рождества, а напрасно…

   Среди ночи мне послышалось, что в углу за печкой, где лежала поленница приготовленных на ночь дров, под полом кто-то скребётся подобно мышке. Я встал, или мне показалось, что встал, разобрал дрова, но никого там не увидел, а шум под полом не прекращался. Я снова погрузился в сон. Утром я собирался включить газовую плитку и поджарить глазунью, но с удивлением обнаружил, что глазунья уже поджарена… Осмотрел угол за печкой, где я ночью разбирал дрова, чтобы отыскать мышку – дрова лежали на месте плотной поленницей…

   На завтрак у меня была одна треть странно приготовленной глазуньи, плов, кофе. Остаток глазуньи и плова я упаковал в кон-тейнер для использования этого на традиционный обед в электричке. В обратный путь на станцию Тогулёнок я вышел с запасом по времени, то есть за пять часов до отправления электрички, памятуя о том, что в пути могут возникнуть непредвиденные задержки, ко-торые случались ранее и в моей практике и с другими туристами, а электричка ждать не будет.
Впрочем, был один случай, когда машинист электрички по просьбе моих друзей задержал отправление на три минуты. Это было зимой два года назад. Тогда в избе нас было шесть человек. В период, пока мы были в избе, шёл обильный снег. Я и ещё двое ту-ристов вышли в обратный путь в десять тридцать, полагая, что предстоит заново тропить засыпанную снегом лыжню. Так оно и полечилось. К середине пути нас догнали ещё трое наших коллег, сменили нас на троплении. От старой Абашевской избы лыжня была уже накатана, возвращающимися на станцию туристами, жившими там. Идти стало легче, но я, тем не менее, постепенно отставал от основной группы.

   Когда я, окончательно выбившись из сил, преодолел на последнем дыхании подъём на Контрольную горку и вышел на опушку леса перед полотном железной дороги, то увидел, как справа из-за поворота подходит, снижая скорость, электричка, а слева из туннеля на полной скорости вырывается грузовой поезд, отсекая мне путь на посадочную платформу. Всё это видят и стоящие на платформе мои коллеги-туристы. Следует отметить, что преодолевая восемнадцатиминутный последний перед станцией отрезок подъёма на Контрольную горку, я, усиленно работая лыжами и палками, размышлял и предвидел подобный вариант развития событий. Ещё я надеялся, что, увидев меня на опушке, мои друзья предпримут правильные действия, а для себя я тоже наметил план действий. Всё произошло по мысленно разработанному сценарию. Войдя в электричку, Фаниль тут же кинулся к переговорному устройству, связался с машинистом электропоезда, попросил  подождать пару минут отставшего престарелого товарища. Машинист и сам видел развитие событий, поворчал для порядка, что поезд и так опаздывает на минуту, но не тронулся с места. Я же, отсечённый от электрички движущимся товарняком, скинул лыжи и побежал в сторону головного вагона электрички, чтобы, как только пройдёт грузовой поезд, сразу перебежать железнодорожные пути и вскочить в электричку. К моменту прохождения последнего товарного вагона я был в намеченной точке, а навстречу мне бросились друзья, подхватили лыжи, рюкзак и меня самого и втащили в вагон электрички. Двери с шипением захлопнулись, электропоезд, резко набирая ход, устремился ы сторону туннеля.  Я с благодарностью вспоминаю действия моих товарищей и благородный поступок бригады электропоезда.

   Погода была ясная, солнечная, на восходе температура воздуха была минус тридцать, но к моменту выхода потеплело до минус двадцати пяти, а когда я поднялся на перевальную точку верхней дороги,  то термометр показывал уже минус двадцать. Правда, лёгкий встречный северный ветерок не согревал, а дополнительно обжигал холодом лицо, но эта проблема легко решалась с помощью шарфа. Качественно проложенная лыжня по спуску, используемому в зимнее врем для перехода с верхне дороги на нижнюю, позволяла плавно скользить  по ней без особых усилий. При этом я наслаждался окружающими пейзажами с высоченными пихтами, серебристыми в лучах низкого солнца берёзами и осинами, покрытыми густым куржаком, полянами, пересечёнными во всех направлениях заячьими следами. Всё это покрывал ультрамариновый купол высокого неба с оттенками от светлого, у горизонта, до насыщенного, над головой. Изредка небо перечёркивали светлые инверсионные следы беззвучно летящих самолётов. И только когда само-лёт уходил к горизонту, на небе появлялся сопровождающий его гул турбин. И всю эту красоту хотелось сохранить и унести с собой, хотя бы в виртуальной памяти фотокамеры.
К станции на этот раз я пришёл за час до прихода электрички. К этому же времени подошли и туристы из соседней избы-заимки. Чтобы не терять накопленное во время движения тепло, я несколько раз скатился с высокой насыпи и сходил к туннелю, чтобы осмотреть железнодорожный балок, в котором коротали ночь наши туристы во время летней поисково-спасательной операции. На платформу вернулся за четверть часа до отправления электрички. И тут произошёл ещё один небольшой драматический инцидент с чудесным благоприятным исходом, как и полагалось в эти рождественские дни. Артём, готовясь к посадке снял для протирания очки и… уронил их на площадку перрона. Площадка была не сплошной, а набрана из отслуживших свой век железобетонных шпал, уложенных с небольшим зазором. В одну из щелей очки и провали-лись.  Артём, вспоминая недобрыми словами какую-то мать (наде-юсь, что не свою, потому что она стояла рядом), попытался просу-нуть в щель руку и достать очки, но рука не проходила в щель. Сдвинуть тяжёлую шпалу без инструмента не представлялось возможным.

   Тут я немного отвлекусь и сообщу, что, когда я пришёл на станцию, то на перилах ограждения платформы увидел две пластины, загнутые крючками с двух сторон. Непонятно было, кто и зачем их оставил здесь. А  теперь всё стало на свои места.  Я взял эти пла-стины, сцепил их вместе крючками. Получилось что-то вроде удочки. Я дал этот импровизированный инструмент Кате. Она, будучи женой опытного рыбака и сама принимавшая участие в ловле не-скольких мешков пятикилограммовых лещей, легко вытащила из-под платформы через щель очки. Пластины выполнили своё пред-назначение и были возвращены на исходное место.

   В электричке туристы компактно расположились в двух купе и организовали традиционный обед, поскольку после завтрака в таёжных избах прошло более шести часов. Выставил на общий стол и я свой плов и глазунью, рассказав, каким образом глазунья была обретена. Практически ни у кого это сообщение не вызвало удивления, ибо к подобным случаям, происходящим в таёжных из-бах, а тем более, в рождественские дни, туристы привыкли.

   По возвращении в Барнаул мне сообщили, что, находясь в Горном Алтае, Сергей П-ов в ночь на Рождество видел сон, будто бы он приехал в тайгу на легковом автомобиле и застрял в снежном кармане на обочине дороги. Когда Наталья А. вернулась через два месяца из турне по Кавказу, то рассказала, что в ночь на восьмое января ей пригрезилось, что она поджаривает глазунью в таёжной избе.
Какие неведомые силы присутствуют в таёжных краях пока непонятно, но достоверно известно, что звери, заселившие планету задолго до людей, продолжают здесь жить и их тропы пересекаются с тропами и дорогами, проложенными людьми.

      Встречи с коренными обитателями

   Можно было предположить, что интересные и неординарные случаи с туристами завершились, но жизнь продолжается, поставляя новые непредвиденные и таинственные случаи из загадочной таёжной действительности.

   Новый 2021 год в Моторной избе никто из постоянных обита-телей не встречал по разным причинам. Встречали Новый Год  в своей Резиновой избе наши соседи. Заехали туда они по верхней дороге с туннеля, потому что она была расчищена бульдозерами и накатана лесовозами, вывозящими брёвна с лесной делянки, расположенной дальше горы Моторной. Я, как положено по правилам безопасности, известил возможных посетителей нашей избы, что поеду после Нового года, а когда дождался благоприятного прогноза погоды со снижением морозов с минус сорока до минус двадцати, ещё раз оповестил, что выезжаю утром шестого числа и точно изложил маршрут своего движения. Никто на моё сообщение не от-кликнулся. Но в электричке я встретил очередную группу из двенадцати человек из Резиновой избы, которые ехали сменить «прошло-годнюю» группу. Часть нашего маршрута совпадала, что придало мне дополнительной уверенности в плане безопасности.

   Во время движения электрички на участке пути, где дей-ствовала устойчивая телефонная связь, мне позвонил Николай и сообщил, что днём и в ночь со второго на третье января была по-пытка Валеры с Машей и примкнувшей к ним Лены Ск. добраться до Моторной избы. Но она закончилась безрезультатно, потому что в темноте они не смогли отыскать за высокими отвалами снега на обочинах дороги свороток с расчищенной бульдозером верхней до-роги на незаметную в зимнее время тропу к нашей избе. Лена пред-ложила переночевать либо у костра, либо, зарывшись в снежные сугробы в спальниках, как она неоднократно поступала в подобных критических ситуациях, когда оставалась одна в тёмное время в не-знакомой таёжной местности. А утром она смогла бы сориентиро-ваться и наверняка отыскать выход на заснеженную тропу к избе Моторной. Валера с Машей предложили вернуться на пару кило-метров назад по дороге и попытаться отыскать свороток к Резиновой избе, где сейчас находились туристы. При неудаче с поиском своротка к РТИ, идти до старой Абашевской избы, к которой они точно знали свороток от Горелой горы. Двумя голосами был выбран второй вариант, Лена подчинилась большинству.
Попытка отыскать в темноте свороток к Резиновой избе оказа-лась неудачной. Около полуночи они добрались до старой Абашев-ской избы, заготовили дров, поскольку там нет постоянных пользо-вателей, и дрова впрок никто не запасает. Там провели они остаток ночи в тепле, а за стенами избы мороз был ниже минус тридцати. Утром они не стали повторно испытывать судьбу, а вернулись на дневной электричке в Барнаул, хотя встретившиеся по пути к стан-ции Тогулёнок туристы, приехавшие в Резиновую избу, предлагали им вернуться и присоединиться к их компании. Об этих событиях мне и поведал по телефону Николай. Дополнительно он сообщил, что к Моторной избе протропили лыжню по полуметровому снегу четвёртого января трое ребят Фаниль, Виталий А. и Марат, это впо-следствии облегчило мне движение.

   Идти на лыжах по проторенным группами Валерия и Фа-ниля трассам мне было комфортно, в результате чего на двенадцатикилометровый путь я затратил чуть менее четырёх часов и пришёл к избе ещё засветло. По пути я ненадолго останавливался, чтобы полюбоваться причудливыми снежными скульптурами, созданными Природой, сделать фотоснимки, связаться по телефону с домочадцами, чтобы сообщить, что путешествие протекает нормально, да отломить пару долек от шоколадки для пополнения сил. А ещё я периодически замерял температуру воздуха. В низинах она опускалась до минус двадцати двух, на склонах поднималась до минус четырнадцати, и тогда лицо ощущало тёплое дуновение встречного ветерка.
В избе было минус двадцать, столько же было и на улице. Там были дрова, береста для растопки, так что никаких проблем с прогреванием избы до положительной температуры не было. Серьёз-ного ужина я готовить не стал, ограничился чаем и продуктами, ко-торые я предполагал использовать для перекуса во время движения по лыжне, но они не потребовались из-за того, трасса нынче оказалась несложной для движения. Вечером и ночью я осваивал методику настройки на оптимальные режимы работы новой печки с регулировками заслонок поступления воздуха и выхода дыма при низких температурах. Выяснилось, что при полной загрузке печи дровами горение продолжается четыре часа с минимальным открытием заслонок на входе воздуха в топку и выхода дыма. Температура воздуха в избе на уровне спальных мест составляет при этом пятнадцать – семнадцать градусов. При большем открытии заслонок температуру в избе можно повысить, но скорость сгорания дров при этом, конечно же, увеличится.

   Наутро после завтрака и выполнения хозработ в избе и вокруг неё я отправился к ближним соседям в Резиновую избу по лыжне, проложенной ребятами пару дней назад. По пути я с помощью приложения «Геотрекер» зафиксировал трек передвижения. В Резиновой избе царила деловая обстановка: мужчины занимались очисткой крыши от снега, женщины продолжали поздний завтрак и готовились к обеду. Я поздравил присутствующих с Рождеством. Меня пригласили за стол. Зашёл разговор о вчерашнем предрождественском вечере. Оказалось, что женщины ходили вчера вечером в баню и гадали там каждая на свою животрепещущую тему, приори-тетной, естественно, была тема любви. А потом ночью все смотрели сны, навеянные вечерними гаданиями. Мне запомнилось, что кому-то приснился  Сергей П-ов, частый посетитель Резиновой избы, которые будто бы приехал зимой в тайгу на легковой машине обычной проходимости и застрял в тупиковом кармане на дороге, расчищенной бульдозером. Для себя я отметил, что по пути сюда я видел подобный карман на расчищенной  дороге со следами легко-вой машины. Но реально Сергей П-ов находился в эти дни где-то в поездке по Горному Алтаю(!).

   Да уж! Каких только странных событий не происходит в Рож-дественские вечера!
Возвратился я в свою избу по другому маршруту, попытавшись срезать излом на прорисованном треке. Как я и ожидал, мне пришлось пересекать несколько логов. В результате маршрут ока-зался короче, но не быстрее. Хотя в будущем можно будет поискать компромиссный маршрут. По возвращении я приготовил плов на ужин, завтрак и обратную дорогу. А ещё перед отходом ко сну я вспоминал о том, что Наталья А., когда посещала таёжные избы, то по утрам на завтрак готовила для всех на газовой плитке своё ко-ронное блюдо – глазунью. Я приготовил плитку, все ингредиенты для глазуньи и заснул, сожалея, что Наталья А. находится сейчас в длительном турне по кавказским республикам, и мне придётся го-товить завтра это блюдо самому. При этом я не учёл, что события происходят в ночь после Рождества, а напрасно…

   Среди ночи мне послышалось, что в углу за печкой, где лежала поленница приготовленных на ночь дров, под полом кто-то скребётся подобно мышке. Я встал, или мне показалось, что встал, разобрал дрова, но никого там не увидел, а шум под полом не прекращался. Я снова погрузился в сон. Утром я собирался включить газовую плитку и поджарить глазунью, но с удивлением обнаружил, что глазунья уже поджарена… Осмотрел угол за печкой, где я ночью разбирал дрова, чтобы отыскать мышку – дрова лежали на месте плотной поленницей…
На завтрак у меня была одна треть странно приготовленной глазуньи, плов, кофе. Остаток глазуньи и плова я упаковал в контейнер для использования этого на традиционный обед в электричке. В обратный путь на станцию Тогулёнок я вышел с запасом по времени, то есть за пять часов до отправления электрички, памятуя о том, что в пути могут возникнуть непредвиденные задержки, ко-торые случались ранее и в моей практике и с другими туристами, а электричка ждать не будет.
Впрочем, был один случай, когда машинист электрички по просьбе моих друзей задержал отправление на три минуты. Это было зимой два года назад. Тогда в избе нас было шесть человек. В период, пока мы были в избе, шёл обильный снег. Я и ещё двое ту-ристов вышли в обратный путь в десять тридцать, полагая, что предстоит заново тропить засыпанную снегом лыжню. Так оно и полечилось. К середине пути нас догнали ещё трое наших коллег, сменили нас на троплении. От старой Абашевской избы лыжня была уже накатана, возвращающимися на станцию туристами, жившими там. Идти стало легче, но я, тем не менее, постепенно отставал от основной группы.

   Когда я, окончательно выбившись из сил, преодолел на по-следнем дыхании подъём на Контрольную горку и вышел на опушку леса перед полотном железной дороги, то увидел, как справа из-за поворота подходит, снижая скорость, электричка, а слева из туннеля на полной скорости вырывается грузовой поезд, отсекая мне путь на посадочную платформу. Всё это видят и стоящие на платформе мои коллеги-туристы. Следует отметить, что преодолевая восемнадцатиминутный последний перед станцией отрезок подъёма на Контрольную горку, я, усиленно работая лыжами и палками, размышлял и предвидел подобный вариант развития событий. Ещё я надеялся, что, увидев меня на опушке, мои друзья предпримут правильные действия, а для себя я тоже наметил план действий. Всё произошло по мысленно разработанному сценарию. Войдя в электричку, Фаниль тут же кинулся к переговорному устройству, связался с машинистом электропоезда, попросил  подождать пару минут отставшего престарелого товарища. Машинист и сам видел развитие событий, поворчал для порядка, что поезд и так опаздывает на минуту, но не тронулся с места. Я же, отсечённый от электрички движущимся товарняком, скинул лыжи и побежал в сторону головного вагона электрички, чтобы, как только пройдёт грузовой поезд, сразу перебежать железнодорожные пути и вскочить в электричку. К моменту прохождения последнего товарного вагона я был в намеченной точке, а навстречу мне бросились друзья, подхватили лыжи, рюкзак и меня самого и втащили в вагон электрички. Двери с шипением захлопнулись, электропоезд, резко набирая ход, устремился ы сторону туннеля.  Я с благодарностью вспоминаю действия моих товарищей и благородный поступок бригады электропоезда.

   Погода была ясная, солнечная, на восходе температура воздуха была минус тридцать, но к моменту выхода потеплело до минус двадцати пяти, а когда я поднялся на перевальную точку верхней дороги,  то термометр показывал уже минус двадцать. Правда, лёг-кий встречный северный ветерок не согревал, а дополнительно обжигал холодом лицо, но эта проблема легко решалась с помощью шарфа. Качественно проложенная лыжня по спуску, используемому в зимнее врем для перехода с верхне дороги на нижнюю, позволяла плавно скользить  по ней без особых усилий. При этом я наслаждался окружающими пейзажами с высоченными пихтами, серебристыми в лучах низкого солнца берёзами и осинами, покрытыми густым куржаком, полянами, пересечёнными во всех направлениях заячьими следами. Всё это покрывал ультрамариновый купол высокого неба с оттенками от светлого, у горизонта, до насыщенного, над головой. Изредка небо перечёркивали светлые инверсионные следы беззвучно летящих самолётов. И только когда само-лёт уходил к горизонту, на небе появлялся сопровождающий его гул турбин. И всю эту красоту хотелось сохранить и унести с собой, хотя бы в виртуальной памяти фотокамеры.

   К станции на этот раз я пришёл за час до прихода электрички. К этому же времени подошли и туристы из соседней избы-заимки. Чтобы не терять накопленное во время движения тепло, я несколько раз скатился с высокой насыпи и сходил к туннелю, чтобы осмотреть железнодорожный балок, в котором коротали ночь наши туристы во время летней поисково-спасательной операции. На платформу вернулся за четверть часа до отправления электрички. И тут произошёл ещё один небольшой драматический инцидент с чудесным благоприятным исходом, как и полагалось в эти рождественские дни. Артём, готовясь к посадке снял для протирания очки и… уронил их на площадку перрона. Площадка была не сплошной, а набрана из отслуживших свой век железобетонных шпал, уложенных с небольшим зазором. В одну из щелей очки и провали-лись.  Артём, вспоминая недобрыми словами какую-то мать (наде-юсь, что не свою, потому что она стояла рядом), попытался просу-нуть в щель руку и достать очки, но рука не проходила в щель. Сдвинуть тяжёлую шпалу без инструмента не представлялось возможным.
 
   Тут я немного отвлекусь и сообщу, что, когда я пришёл на станцию, то на перилах ограждения платформы увидел две пластины, загнутые крючками с двух сторон. Непонятно было, кто и зачем их оставил здесь. А  теперь всё стало на свои места.  Я взял эти пла-стины, сцепил их вместе крючками. Получилось что-то вроде удочки. Я дал этот импровизированный инструмент Кате. Она, будучи женой опытного рыбака и сама принимавшая участие в ловле не-скольких мешков пятикилограммовых лещей, легко вытащила из-под платформы через щель очки. Пластины выполнили своё пред-назначение и были возвращены на исходное место.

   В электричке туристы компактно расположились в двух купе и организовали традиционный обед, поскольку после завтрака в таёжных избах прошло более шести часов. Выставил на общий стол и я свой плов и глазунью, рассказав, каким образом глазунья была обретена. Практически ни у кого это сообщение не вызвало удивления, ибо к подобным случаям, происходящим в таёжных из-бах, а тем более, в рождественские дни, туристы привыкли.

   По возвращении в Барнаул мне сообщили, что, находясь в Горном Алтае, Сергей П-ов в ночь на Рождество видел сон, будто бы он приехал в тайгу на легковом автомобиле и застрял в снежном кармане на обочине дороги. Когда Наталья А. вернулась через два месяца из турне по Кавказу, то рассказала, что в ночь на восьмое января ей пригрезилось, что она поджаривает глазунью в таёжной избе.
Какие неведомые силы присутствуют в таёжных краях пока непонятно, но достоверно известно, что звери, заселившие планету задолго до людей, продолжают здесь жить и их тропы пересекаются с тропами и дорогами, проложенными людьми.



      Встречи с коренными обитателями

   Какие неведомые силы присутствуют в таёжных краях пока непонятно, но достоверно известно, что звери, заселившие планету задолго до людей, продолжают здесь жить и их тропы пересекаются с тропами и дорогами, проложенными людьми. На этих дорогах, тропах и просто в таёжных дебрях порой и происходят встречи ис-конных обитателей этих мест и недавно, по историческим меркам, пришедших сюда людей.

   Жарким днём в конце июня я возвращался на электричке из Артышты в Барнаул. На остановочном пункте Тогулёнок в вагон вошли пятеро туристов разного возраста от двадцати пяти до ше-стидесяти лет и расположились в соседнем купе, если можно упо-требить этот термин для салона вагона электрички, лишённого пе-регородок. Они распаковали свои рюкзаки, достали термосы, про-дукты и накрыли  импровизированный стол, положив на колени не-большой рюкзак. Это указывало на то, что для них такая обстановка является привычной. И ещё я понял, что ехать им далеко, а дорога до полустанка, на котором они сели в электричку была продол-жительной. Закончив недолгий обед, они собрали рюкзаки, уложив посуду, контейнеры с продуктами и убрали туда же пакетик с неиз-бежно образующимся в таких случаях, мусором. Потом они стали оживлённо обсуждать какую-то ситуацию, случившуюся с ними по дороге, упоминая медведей, овраги, тропы. Причём один из них не обладал полной информацией и остальные, дополняя друг друга, вспоминая и события, происходившие только что, обрисовали пол-ную картину своего приключения. Поскольку разговаривали они достаточно громко, никакой секретности при обмене информацией не делали, я возьму на себя смелость изложить их рассказ.
Итак, приехали они в свою избу, построенную уже давно, что-бы подлатать её для предстоящего зимнего сезона, а главное, чтобы, следуя поговорке о приготовлении саней лето, заготовить веники для своей таёжной бани. Троицын день прошёл полмесяца назад, у берёз прекратился активный рост молодых листьев, а значит и подошло время для заготовки веников для бани. По приходу в избу работа нашлась всем: кто-то обрубал или спиливал толстые ветки, кто-то таскал их к избе и обламывал мелкие веточки. Степан, самый опытный заготовитель, вязал веники. Делал это он особым способом, перенятом от ещё более почтенных посетителей этих мест или крестьян своего древнего рода. Позднее, когда принесённых веток уже было более чем достаточно, он поделился со всеми этим методом. Набрав необходимое количество веточек для веника, он связывал их шпагатом не плотно, а потом разделял веточки на равные половины и перекручивал их несколько раз относительно шпагата. Шпагат при скручивании очень плотно стягивал ручку ве-ника, а сам веник и его  ручка становились овальными. Вторая об-вязка ручки шпагатом завершала процесс вязания, оставалось лишь выровнять топором концы веток на ручке, связать со вторым вени-ком и перекинуть пару через жердь под навесом. Завершив мастер-класс, Степан промолвил, что фирма веников не вяжет, а, если вяжет, то - фирменные. Каждый из команды стал осваивать этот метод вязания, а Степан, наблюдая за процессом вязания, рассказал о прикольном случае, произошедшем много лет назад, и связанный с баней.
Он возвращался ночью при луне с прогулки из соседней избы, расположенной в трёх километрах от  этой. Со склона он услышал, что от пруда, вырытого около бани, доносятся женские крики вос-торга. «Наверняка они купаются обнажённые»- подумал Степан и, не видя их, крикнул: «Что это вы делаете, бесстыдницы!?» Дружный визг и вопли подтвердили, что он был прав в своих предположениях. Возвратившись из бани, женщины едва не поколотили Степана, но он побожился, что никого и ничего не видел, а крикнул наобум.
Александр, продолжая тему, рассказал о подобном случае, произошедшем в этой или другой таёжной избе, о котором он слы-шал из пересказов других туристов. В тот раз группа туристок в су-губо женской компании отдыхала в летние выходные дни в таёжной избе. Баня, конечно же, тоже была. Было и купание в пруду, и, само собой разумеется, в чём мать родила. А кого баяться? Ведь на  десятки километров вокруг никого нет! Но одна женщина из этой команды амазонок взяла длиннофокусный фотоаппарат, и сделала серию снимков, как теперь говорят, скрытой камерой. Очевидцы, кому удалось видеть эти фотографии, восторженно отзывались о них. Этакие нимфы на пруду в окружении девственной природы! Но слух об этой фотосессии дошёл и до невольных натурщиц, и они категорично потребовали от папарацци удалить со всех носителей их изображения. Хотя теперь, по прошествии пары десятков лет, возможно, и сами были бы не прочь полюбоваться произведениями искусства с изображением своих стройных фигурок и нежных форм. И, возможно, эти снимки могли бы занять достойное место на выставках в художественных салонах. Но, как говорится, поезд ушёл(?).
Под вечер у мужской компании заготовителей веников тоже была баня с парной. Однако новыми вениками они не пользовались, памятуя случай, когда у одного из туристов после применения ве-ника из молодых свежесрубленных веток появилась сыпь в интим-ных местах, и его жена в ультимативной форме потребовала прове-риться у венеролога, или «развод и девичья фамилия». Хорошо, что венеролог, получив анамнез для выявления возможных причин сы-пи, поставил точный диагноз, предположив, что сыпь имеет аллер-гический характер из-за воздействия эфирных масел, содержащихся в молодых листьях берёзы. Антигистаминные препараты, назна-ченные пациенту, ликвидировали сыпь, а семья благополучно су-ществует до сих пор.
Утром следующего дня туристы из этой избы отправились на станцию Тогулёнок. Причём четверо пошли по более длинной верхней дороге, намереваясь немного сократить её, перевалив через гору Лысую. А один, его имя Глеб, любитель уединения и дорожных импровизаций, направился по менее длинному маршруту, а именно через зимний спуск на нижнюю дорогу, и, надо сказать, по пути никаких чрезвычайных ситуаций у него не было. Потому-то он не стал свидетелем или участником, можно сказать, драматических событий, которые произошли с остальными четырьмя членами группы. Об этом они и рассуждали, находясь в безопасности, в ва-гоне электрички.
Прошли они благополучно по тропе, хорошо проторенной из-за частых посещений избы за это лето, к верхней дороге. Лесораз-работок на  этих участках несколько последних лет не велось, по-этому верхняя дорога давно не выравнивалась бульдозерами и не укатывалась автомобилями, на ней встречались промоины, глубокие старые колеи, заполненные дождевой водой, но в высокой траве, которая всегда захватывает свободные земли, была тропа, про-топтанная гостями-туристами и законными хозяевами тайги – зве-рями. Встретили парни и лёжку. Отпечатки когтистых лап разной величины, оставленные вокруг лёжки на влажной земле, явно ука-зывали, что здесь коротала ночь мамаша-медведица с малыми детё-нышами. Давно ли это было, установить сложно, но у некоторых пробежал холодок по разгорячённой спине. Договорились идти плотной группой и создавать шум разговорами и свистом, чтобы предупредить зверей о своём присутствии и дать им возможность благополучно избежать встречи, что поначалу и соблюдали. Так они прошли участок по верхней дороге и свернули на тропу, про-ложенную через вершину горы Лысой. По пути в разговорах не-вольно обращались к теме медведей, но Александр каждый раз пе-реводил разговор в иное направление, полагая, и небезосновательно, что поднятая тема разговора может спровоцировать неприятность.
Можно привести немало примеров, когда отвлечённая тема разговора внезапно становилась драматической реальностью, и тогда участники или наблюдатели говорили, что кто-то из собеседников  накликал (накаркал) беду. А, может быть, это в неведомых мыслительных процессах происходит глубинный анализ окружаю-щей обстановки, и мозг направляет беседу в нужное, по его убеж-дению, русло, стараясь предупредить о грядущей опасности?
Как бы то ни было, но со временем чувство опасности приту-пилось и Марк с Андреем, как более молодые, сильные, но и безза-ботные, вырвались на подъёме в гору вперёд. Александр сначала шёл с ними, а потом сбавил скорость, чтобы подождать Степана, которому кто-то дозвонился  по сотовому телефону, ибо здесь, на возвышенности, появлялась устойчивая телефонная связь, недо-ступная  на меньших высотах, в распадках. Ребята шли двумя па-рами, поднимаясь по широкой тропе, которая то шла круче, то не-сколько снижалась, повторяя неровный рельеф местности. Горизонт по мере подъёма раздвигался, в голубой дымке вдали возникали всё новые, но практически однообразные невысокие хребты и долины. Навстречу дул северо-восточный ветерок, принося запахи цветущих трав и охлаждая разгорячённые летней жарой и подъёмом в гору, лица. Ушедшие вперёд Андрей и Марк опустились за очередную складку местности, видимый контакт между парами пешеходов исчез.
Андрей заметил некую аномалию, большую метров двадцать в диаметре поляну, абсолютно лишённую растительности и покрытую мелкими ямками. Обсуждая причину появления такой аномалии, они с Марком  пошли дальше, и внезапно чуть впереди справа услышали треск кустарника, шум травы, топот ног. А потом увидели, как метрах в двадцати на берёзу карабкается медвежонок. На дорогу около берёзы выскочила медведица высотой в холке чуть более метра, но явно взрослая.
Вот тут следует чуть остановиться в повествовании и немного обсудить ситуацию. Если читатель не попадал в такое положение, то вряд ли он сможет предположить, как поведёт себя в дальнейшем, даже, если он прочитал или прослушал десятки советов на эту тему.
Марк резко остановился, повернулся на сто восемьдесят гра-дусов и бросился убегать.  Если бы он был один, неизвестно, чем это могло закончиться. Вполне возможно, что зверь начал бы пре-следовать убегающую добычу, а медведь бегает многократно быст-рее человека. Один из известных охотоведов описывал случай, когда опытный охотник, вооружённый ружьём, стал убегать от медведя, и в результате серьёзно пострадал от сильных когтистых лап и острых  зубов хищника.
Андрей оторопел, увидев медведицу, но остался на месте. Она сначала шагами, а потом всё ускоряющимися прыжками стала по дороге приближаться к нему. Он сделал лишь полшага в сторону. В голове за две-три секунды реального времени пронеслось множество мыслей: как нелепо погибнуть вот так вдали от семьи и людей; что убегать бессмысленно, и даже опасно; что нельзя смотреть зверю в глаза и делать какие-то пугающие движения или издавать крики, при том, что хотелось непросто кричать, а орать, как говориться, благим матом. Кстати, что здесь обозначает слово «мат»? Много чего спрессовалось в те немногие секунды.
Но, наверное, медведица тоже знала, что не следует нападать на неподвижно стоящего человека, ибо он не представляет угрозы ни ей, ни её детёнышу, что, отпугнув человека, следует пойти и проверить, нет ли опасности медвежонку. Как бы то ни было, но она, не добежав до Андрея шесть-семь метров, то есть два прыжка, отскочила с дороги в сторону и двинулась к детёнышу.
Андрей, провожая взглядом удаляющуюся медведицу, движе-ние которой просматривалось по колеблющейся траве, не оборачи-ваясь к ней спиной, стал медленно отходить назад. И только тогда, когда за складкой местности исчез тот, врезавшийся в память до мельчайших подробностей, пейзаж с медвежонком на берёзе, по-вернулся и со всех ног кинулся наутёк. Столь быстро он никогда доселе не бегал, даже без рюкзака.
Александр и Степан увидели, что из-за пригорка выбежал, размахивая трекинговыми палками Марк, у них одновременно воз-никла мысль, что он их пытается разыграть. Когда Марк подбежал ближе и сбивчиво стал объяснять, что там за пригорком медведица с медвежонком, что там остался Андрей, но идти туда опасно, они продолжали улыбаться, отвечая ему шуточками, и строили догадки, надолго ли хватит Марку запала для продолжения розыгрыша. Из-за пригорка появился быстро бегущий Андрей. Розыгрыш продол-жается, опять одновременно подумали Александр и Степан. Но, ко-гда Андрей подбежал ближе, и стало различимо его бледное лицо с посиневшими губами,  парни поняли, что дело серьёзное. Улыбки моментально исчезли с их губ. Андрей, не снимая рюкзака, посто-янно озираясь по сторонам, стал описывать произошедшее с ними, Марк изредка пытался вставить свои уточнения.
Волнение передалось всем, и теперь уже все озирались по сто-ронам и прислушивались. Уровень адреналина явно повысился у каждого. Он оказал воздействие на мочевыделительную систему, все, не сговариваясь, стали дружно метить обочину тропы. Хорошо, что адреналин не повлиял на перестальтику кишечника, что, по признанию многих людей, переживших подобное, часто бывает. После короткого обсуждения решили не лезть на рожон, причём этот термин как нельзя точно подходил к данной ситуации. Ведь рожон, это заострённый кол, который охотники направляли острым концом на грудь или живот поднятого из берлоги медведя, встав-шего на задние лапы, а другой конец рожна упирали в землю, при-жимая его ногой. Зверь, напирая на рожон, сам пропарывал себе брюхо и погибал, хотя часто пострадавшим оказывался и сам охот-ник. Они свернули с тропы и пошли к оставленной полчаса назад дороге, траверсируя склон с некоторым продвижением в сторону станции. Наиболее опытный Степан двигался впереди, обходя густой кустарник, буреломы и предупреждая о промоинах на склоне, но один раз он сам провалился по пояс в такую промоину, едва не сломав трекинговую палку, да бог с ней палкой, главное, что  руки, ноги остались целы. Наконец они вышли на долгу  и, немного от-дохнув,  двинулись по ней теперь уже плотной группой,  зорко всматриваясь в окружающие деревья и кустарник,  и не для того, чтобы любоваться густо росшим по обочинам кипреем или, как его часто называют, иван-чаем с нежно-розовыми соцветиями.  Они высматривали зверей, притаившихся, как им рисовало воображение,  в густой траве.  Но остаток пути прошёл благополучно.
До полустанка, где их уже давно дожидался Глеб, они пришли незадолго до прибытия электрички. Поначалу Глеб тоже не поверил, что причиной их задержки была потеря времени из-за лишнего крюка в маршруте по причине  встречи с медведицей, но в элек-тричке, после того как прослушал  полное и подробное  изложение событий, сомнений у него не осталось. В свою очередь Глеб поведал о встрече с медведицей и медвежонком, но не летом, а зимой(!), о чём ему рассказал как-то непосредственный участник этой встречи охотник, ехавший с ним несколько лет назад в электричке из тайги.
Произошло это в старину, когда освоение таёжных мест тури-стами бурно набирало темпы, а до постройки своих изб в укромных, удалённых уголках тайги у некоторых самоорганизующихся групп туристов руки пока не доходили. Они вскладчину за небольшие деньги покупали старенькие дома у покидающих эти места жителей деревень, расположенных неподалёку от железнодорожных станций того региона. Одним из таких населённых пунктов была деревня Рассыпная, возникшая лет сто назад в пяти километрах от села Тягун. Туристы, приобрели там полузаброшенную избу, подремонтировали её и приезжали сюда на выходные и праздничные дни. Поездки сюда были удобны ещё и потому, что к деревне вела постоянно эксплуатируемая автомобильная дорога, по которой легко можно было добраться до деревни в тёмное время с ночной электрички, прибывающей в Тягун около полуночи.
Дело было в ночь после нового года. Тогда большая группа туристов, уехавшая накануне, встречала Новый год  там, а этот охотник вдвоём с сыном-школьником приехали в ночь на второе января. Они шли от станции к деревне, словно в туннеле, по рас-чищенной бульдозером дороге, на обочинах которой возвышались валы снега. Дорогу они подсвечивали фонариком-жучком. Его так называли потому, что электрогенератор фонарика приводился во вращение от рычага с зубчатым сектором. При нажимании на него пальцами руки, механизм вращал кольцевой магнит и жужжал как жук. До деревни и конца пути оставалось не более километра, как мальчик обратил внимание отца на то, что впереди кто-то идёт тоже по направлению к деревне.
Отец и сам уже заметил две движущиеся фигуры, и даже определил, что это медведица с медвежонком. И он хорошо пред-ставлял, чем может закончиться встреча с ними. Отец решил дать медведям уйти подальше, тем более, что самому ему идти вдруг стало невмоготу, в животе раздавалось урчание и захотелось срочно уединиться во избежание большой неприятности, хотя по сравнению с глобальной неприятностью от встречи со зверями, эта была бы сущим пустяком. Короче, тот самый пресловутый адреналин подействовал на перестальтику кишечника, и следовало срочно принять меры. Отец отошёл в сторонку, скинул рюкзак и куртку, выполнил задуманное, не спуская глаз с двух фигур в отдалении. А те, наверное, и сами учуяли  попутчиков, быстро перелезли через высокий  придорожный вал снега и исчезли из поля зрения. Отец набросил на себя рюкзак, и они быстро пошли в сторону деревни, а потом и побежали. При этом отец так яростно нажимал на рычаг фонарика, что от перенапряжения сгорела лампочка. Когда они до-бежали до крайнего дома деревни сын сказал, что фонарик уде давно не светит.
Утром отец обнаружил отсутствие куртки, вспомнил, где она могла остаться, и пошёл её искать. Навстречу ему ехал лесовоз, там были парни, пока ещё живущие в этой неперспективной, умирающей деревне. Они знали туристов и охотника, так как иногда привозили им из тайги некондиционные брёвна на дрова. Остановившись, они отдали ему куртку и сказали, что видели следы его пребывания на дороге. А про медведей здесь уже было известно. Спустя некоторое время по решению районного охотничьего хозяйства их ликвидировали, потому что эти звери зимой представляли смер-тельную опасность для жителей деревень, лесозаготовителей и ту-ристов. Кстати, возможно, что лесозаготовители шумом техники разбудили их и подняли из берлоги, а медведи, вопреки устояв-шимся представлениям, спят очень чутко.
Когда я брожу в одиночку с фотоаппаратом по объектам при-роды, мне часто встречаются и в горах, и в ленточном бору, и в тайге охотники.

Кто в тайге хозяин

Когда я брожу в одиночку с фотоаппаратом по объектам при-роды, мне часто встречаются и в горах, и в ленточном бору, и в тайге охотники. Известно, что охотники горазды приукрасить свои рассказы яркими захватывающими подробностями о добытых зверях и о страшных встречах с хищниками, но всё же это ограничивается определённым уровнем, так что в их рассказах хоть доля правды, но присутствует. Вот однажды осенью, когда тайга особенно красива, когда берёзы и осины горят золотом и багрянцем на склонах сопок, листья ивняка придают серебристо-коричневый оттенок долинам ручьёв, а этот фон ярких и весёлых солнечных красок  пронзают острые пирамиды и пики тёмно-зелёных верхушек пихт и елей, и кое-где виднеются скруглённые шапки кедров, возвращался я из своей Моторной избушки на станцию Тогулёнок. На нижней дороге, так её называют туристы, потому что она идёт вдоль русла речек Тогулёнок и Северный Тогул, в отличие от «верхней» дороги, проходящей по туннелю и водоразделу рек Сунгай и Северный То-гул, я догнал двух охотников. Они уже разобрали и зачехлили ру-жья, не надеясь встретить тут, в достаточно людных местах, рябчи-ков – предмет их вылазки. К остановочному пункту электрички мы подошли вместе, а потом и сели в одно купе электрички.
Мы познакомились, разговорились, одного звали Михаилом, он был чуть выше ростом своего напарника и худощав. Владимир, так звали второго, был плотного телосложения и лысоват. Собака по кличке Дэн, как только мы уселись, сразу же заползла под скамейку и затихла.
Умаялся,  - прокомментировал Володя, - если мы прошли се-годня километров двадцать, то он «намотал» все шестьдесят. Из-вестно, что охотничьи собаки, кружась по лесу в поисках добычи, пробегают в два-три раза большее расстояние, чем сам охотник.
Зашёл разговор о дичи и зверях, которых они добывали в этих местах. Оказалось, что здесь разрешают отстрел и выдают лицензии на бобра, рысь, лосей, зайцев, рябчиков, всех их ребята и добывали.
-А доводилось ли охотиться на медведя? - спросил я. Следы медвежьи мне попадались неоднократно.
  - Нет, - ответил Володя, - стрелять не стрелял, но зверей видел несколько раз, а однажды столкнулся, можно сказать, нос к носу, и помог мне в этой встрече вот этот друг, - он кивнул в сторону спящего под скамейкой Дэна. И стал подробно рассказывать об этом случае.
Год назад, примерно в это же время, охотились они с Дэном на рябчиков. Возвращались уже к станции, с верхней дороги на ниж-нюю, спускались по узкой тропинке, некогда бывшей лесовозной дорогой, а теперь заросшей кустарником, берёзками и мелкими ёлочками. Дэн, как всегда, кружил где-то невдалеке то прибегал к хозяину, то снова удалялся. Но вот примерно в полукилометре раз-дался яростный лай Дэна. По интонации лая, Володя понял, что пёс встретил крупного зверя, и, скорее всего, гонит его в сторону хозя-ина. Он забеспокоился, патронов на крупного зверя у него не было, не было  и лицензии на отстрел, да и не сезон сейчас для такой охо-ты. Встреча с лосем или медведем ничего хорошего не сулила, и он стал озираться в поисках подходящего укрытия. Как назло кругом был густой кустарник. Метрах в пятидесяти близ тропы Володя увидел крону кедра, и поспешил туда. Едва он подбежал к кедру, как послышался треск ломающегося кустарника, и на тропе показался бурый медведь с лоснящейся шкурой, который совсем не по-медвежьи, неуклюже, а очень грациозно бежал в сторону охотника. Волосы на голове у Володи, несмотря на то, что их было мало, ощутимо зашевелились. Руки крепко сжали двустволку, пальцы лежали на спусковых крючках, готовые в любое мгновение сделать выстрел для отпугивания зверя. Слабый ветерок, видимо, дул в бла-гоприятном направлении. Но, пробегая мимо, зверь что-то почув-ствовал, фыркнул и, не останавливаясь, пронёсся мимо. Володя стоял на «ватных» ногах, по его лицу, спине и ниже струился хо-лодный пот.
Не прошло и полуминуты, как на тропинку выскочил Дэн, он остановился как вкопанный перед хозяином, сел, и изумлённо смотрел на Володю. Его взгляд однозначно переводился на челове-ческий язык так:
 - Ты что, хозяин!? Совсем сбрендил? Я тебе такую добычу как на блюдечке доставил! А ты! Эх, Ты!!!
Эта немая сцена продолжалась не менее минуты. Потом Дэн встал, обошёл вокруг хозяина, обнюхал его, и, поняв его состояние, извиняюще-одобрительно махнул хвостом. Подойдя к речке Тогу-лёнку, Володя разделся, помылся, прополоскал кое-какие вещички и поднялся по горке с названием «контрольная» к электричке.
За разговорами мы не заметили, как пролетело почти четыре часа дороги. Электричка подошла к конечной станции Барнаул. Мы попрощались, и, пожелав друг другу удачи, разошлись. Отдохнув-ший Дэн, взятый на поводок, бежал рядом со своим хозяином, не подозревая, что он стал важным действующим лицом рассказа.
О своих предстоящих поездках или походах целесообразно ставить в известность друзей и коллег, но каждый решает это сам. Всё зависит от того, к какой категории людей он себя относит. Ибо, умный наступает на грабли только один раз, мудрый, увидев, что кто-то наступил на грабли, не наступит на них ни разу, а вот глупый и упрямый, что в данном случае равнозначно, будет наступать на грабли снова, и снова, и снова. А для исправления его ошибок порой приходится применять значительные усилия.


Туристы, МЧС и мобильные средства связи

О своих предстоящих поездках или походах целесообразно ставить в известность друзей и коллег, но каждый решает это сам. Всё зависит от того, к какой категории людей он себя относит. Ибо, умный наступает на грабли только один раз, мудрый, увидев, что кто-то наступил на грабли, не наступит на них ни разу, а вот глупый и упрямый, что в данном случае равнозначно, будет наступать на грабли снова, и снова, и снова. А для исправления его ошибок порой приходится применять значительные усилия.
Туристы, прокладывая свои маршруты по дорогам, тропам, а иногда, и вовсе по таёжным дебрям, теперь часто используют смартфоны со всевозможными приложениями и иные гаджеты, в надежде не заблудиться, добраться до места назначения кратчайшим путём, чтобы избежать неприятных встреч со зверями, но не всегда гаджеты помогают. При первых попытках использования навигаторов они применяли автомобильные, но те прокладывали маршрут, привязываясь к автомобильным дорогам, с учётом име-ющихся в памяти прибора карт, и порой накручивали немыслимые трассы, либо сами навигаторы терялись в пространстве, не имея возможности привязаться к сети дорог. Геотрекеры, записывающие траекторию движения, тоже имеют недостатки. При малой скорости перемещения они рисуют хаотичную ломаную линию, подобную графику Броуновского движения, что тоже затрудняет прокладку маршрута. А порой электронные навигационные устройства в самый критический момент разряжаются, теряются или вдруг выясняется, что их вовсе забыли взять.  Поучительный случай произошёл сравнительно недавно неподалёку от одной из туристических изб салаирской тайги.
К Туристу, проживающему в этой избе уже несколько дней, что для него было обычным делом, должны были приехать друзья, в соответствии с договорённостью, которая состоялась во время се-анса телефонной сотовой связи. Следует отметить, что сотовая связь в тайге возможна не из любой точки, а только с возвышенностей, на которых доступен сигнал с вышек сотовой связи, расположенных на железнодорожных станциях или в крупных населённых пунктах. Желая ускорить встречу с друзьями, Турист, уже в полной мере вкусивший прелесть одиночества, решил встретить их на дороге, в том месте, где они выйдут на неё, поднявшись по тропе или на самом подъёме от реки с ласковым названием Тогулёнок. Одевшись по-летнему в кроссовках, трико  и штормовке, он отправился часов в  десять утра навстречу друзьям. Смартфон прихватил тоже, а вот крутой туристический  навигатор брать не стал. Дорога-то хожена-перехожена не один десяток раз! Выходил от избы он в ясную солнечную погоду, но когда дошёл до предполагаемой точки встречи, небо затянуло тучами, начал накрапывать  мелкий дождь.
Турист решил вернуться к избе и, намереваясь сократить путь, представляющий из себя два катета треугольника по дороге и тропе, пошёл по кратчайшей гипотенузе, но проложить её предстояло по труднопроходимому  бездорожью летней тайги с густой травой, кустарником и буреломом. А для таёжной и горной местности по-нятия «прямая» и «короткая дорога» не являются однозначными. После долгого утомительного преодоления мокрого кустарника и высокой травы Турист вышел к ручью, на котором, по его убежде-нию, стояла баня. Он пошёл по ручью сначала вверх, но бани не обнаружил, тогда он пошёл вниз по течению, но бани там тоже не нашёл, да и местность казалась совершенно незнакомой. Чтобы уточнить время, Турист взглянул на смартфон, было около двена-дцати часов. А индикация на смартфоне показала, что с этой точки можно связаться со службой спасения в режиме SOS.
В приключенческих фильмах иногда показывают такие сюже-ты. Турист вышел на связь с оператором МЧС, который, в соответ-ствии с должностной инструкцией, стал подробно выяснять причину обращения, точную информацию о позвонившем: фамилию, имя, отчество, адрес проживания и регистрации, ФИО, адреса и телефоны лиц, которые могут подтвердить личность обратившегося и т.д., и т.п. Всё это необходимо ему было знать и зафиксировать на случай, если розыск будет длительным, а связаться с потерявшимся больше не удастся. Или, если потерпевший самостоятельно выпутается из этой ситуации и, не предупредив поисковиков, вернётся домой. Записав информацию, оператор порекомендовал обратившемуся не уходить с  этого места, пообещав выслать поисковую группу. А Турист-то предполагал, что служба МЧС запеленгует его местонахождение и подскажет, в каком направлении и сколько минут ему надо будет пройти, чтобы выйти к избе. Оператор МЧС передал информацию в полицию Заринского района, а те, в свою очередь, передали её в полицию Тягуна, откуда выехала на УАЗе группа полицейских в количестве трёх человек.
Следует отметить, что для МЧС и полицейских Заринского района зона тайги между станциями Анатолий – Аламбай хорошо знакома и изучена. Они знают местоположение большинства тури-стических и охотничьих изб-заимок, знакомы с туристами и охот-никами, часто и подолгу проживающими в этих избах. Периодически краевая организация МЧС организует здесь тренировочные сборы, а в период массового наплыва туристов во время новогодних каникул устраивает плановые рейды на лыжах и снегоходах для контроля ситуации и предотвращения ЧП.
В это время, а было около двух часов дня, Александр, Марк и Андрей, направляющиеся в избу, где обитал Турист, вышли на станции Тогупёнок и двигались по дороге вдоль речки с таким же названием. На развилке, куда  подходит дорога с туннеля, они услышали голоса людей разыскивающих кого-то. Через пару минут они увидели УАЗ-Патриот и троих мужчин в камуфляжной форме, которые, по их словам, искали какого-то «потеряшку» и спросили, нет ли его среди этой группы. Парни пояснили, что приехали на электричке, идут в одну из изб, где их ждёт приятель, но он не мог потеряться, так как является весьма опытным туристом. Тем не ме-нее, парни обменялись номерами телефонов с поисковиками и по-обещали связаться с ними по телефону, когда выяснят обстановку с их приятелем. Тягунские полицейские с облегчением сказали, что они приостанавливают поиски до получения информации от Алек-сандра, который на правах старшего, вёл беседу с полицейскими. Парни пошли дальше по направлению к избе, где должны были встретиться с Туристом, строя догадки, кто же есть этот таинствен-ный «потеряшка». Были версии, что это кто-нибудь из молодёжной компании, приезжающей в одну из изб на реке Ветловой Сунгай, или малоопытный напарник Туриста. Эти версии не объясняли, почему полицейские вели поиск на дороге так далеко расположенной от изб-заимок.
Добравшись до избы примерно к четырём часам дня, Александр с группой нашли её без обитателей, но рюкзак и вещи Туриста были в избе, присутствия других людей не прослеживалось. Вопросов о причине отсутствия Туриста не уменьшилось, но наметился путь дальнейших действий. Парни отправились к месту, где существовала достаточно устойчивая телефонная связь, а это было на расстоянии около километра от избы. Оттуда они созвонились с группой поиска, встретившейся им два часа назад, доложили ситуацию с отсутствием Туриста в избе, а, значит, он и является «потеряшкой». Полицейские, как можно было предположить из обрывков их фоновых разговоров между собой, обедали в районе избы Детей Подземелья. Они порекомендовали Александру выйти на связь с оператором службы МЧС, чтобы те организовали поисковые работы уже по новому сценарию без участия тягунской группы. Александр связался с оператором МЧС, сообщил причину обращения, ответил на вопросы оператора о себе и своих спутниках, (ФИО, адреса, телефоны, и так далее по списку…). Затем оператор краевой службы МЧС передал информацию в полицию Заринского района, а там поисковую операцию возглавил сотрудник, назвавший себя Владимиром. Отсюда же Александр сообщил по телефону о происшествии барнаульским друзьям. Там эта информация, содержащая массу неясностей и вопросов, распространилась по Whasapp в группах. Началось бурное обсуждение, каждый стремился высказать свои предположения и предложения по дальнейшим действиям в этой ситуации. А действовать-то предстояло на месте событий Александру, Марку и Андрею под общим руководством Владимира.
Владимир предложил группе выдвинуться к туннелю, куда он направит сотрудников с дроном, оснащённым тепловизором для поиска объектов, имеющих температуру, отличающуюся от окру-жающего фона. Вернувшись в избу,  Александр более внимательно осмотрел вещи Туриста. Навигатор был в рюкзаке. Частично обста-новка прояснилась. Ребята поняли, что предстоит трудная ночь. Они пообедали, собрали необходимые  вещи для возможной ночёвки в железнодорожной сторожке близ туннеля, взяли часть продуктов и отправились к туннелю. По пути они громко аукали, надеясь услышать ответ от «потеряшки», но ответа в шуме дождя не было, а вот промокли они основательно. К часу ночи Александр с друзьями добрались до домика железнодорожников у туннеля. Связавшись с Владимиром, они доложили о своём прибытии к назначенному месту встречи и узнали, что группа с беспилотным дроном прибудет примерно через час. Ожидая поисковую группу МЧС, ребята рас-топили в избе печку и подсушили одежду.
Около двух часов ночи группа прибыла. В их составе были операторы, управляющие дроном и несколько человек сопровожде-ния с автоматами. На площадке, расположенной над железнодо-рожным туннелем, была развёрнута аппаратура для запуска, управ-ления и наблюдения за дроном. С воздуха были прочёсаны ручьи Андрюшкин и Никифоровка и хребты между ними. Александр с друзьями корректировали зону поиска, опираясь на информацию, сообщённую оператору МЧС Туристом. В зону зрения тепловизора попала медведица с двумя медвежатами, медведь средних размеров, несколько лосей и другие мелкие животные. Но Турист замечен не был. Возможно, что он был в другом районе или, как предположил оператор дрона, находился под кроной дерева, экранирующего  тепловое излучение. На мониторе обнаруженные объекты выглядели движущимися или неподвижными светлыми пятнами. А вот аппаратуры, пеленгующей сигнал телефона Туриста, на дроне не было. П наличии такой аппаратуры поиск был бы плодотворнее. К пяти асам утра дрон возвратили на исходную точку, поисковая группа свернула аппаратуру и уехала, сообщив, что координатор поисков Владимир, с которым они поддерживали постоянную связь, организует и вышлет группу для наземного прочёсывания местности и поиска «потеряшки».
Читателя давно уже мучит вопрос о действиях самого Туриста в этот промежуток времени. Автоответчик службы МЧС сразу же при обращении по номерам 101 и 112 предупреждает, что все пере-говоры записываются.  Это организовано с целью отсечь случайные или хулиганские обращения в столь серьёзную организацию. Опе-ратор МЧС настоятельно порекомендовал Туристу оставаться на месте, откуда он обратился за помощью. Это тоже обосновано тем, что в момент обращения человек более-менее достоверно знает своё место нахождения, а при продолжительном поиске, если обра-тившийся будет пытаться самостоятельно выбраться, то, не имея достаточных навыков, может существенно удалиться от исходной точки, чем увеличит площадь поиска в квадрат раз от радиуса уда-ления.
Будучи человеком законопослушным, Турист, связанный взя-тыми на себя обязательствами, оставался на месте. От периодически идущего дождя он спасался под высокой пихтой. На короткое время выходил на связь с оператором МЧС, узнавал результаты поиска и выключал смартфон, так как заряд аккумулятора был на исходе. Да и куда идти, если небо затянуто тучами, и определить стороны горизонта невозможно, ведь он после приобретения крутого навигатора удалил все географические приложения со смартфона, а навигатор-то остался в избе. Он, конечно же, ругал себя за то, что поддался соблазну и обратился в службу спасения всеми литера-турными словами, поскольку нелитературные никогда не употреб-лял даже при общении с самим собой. Ночь он провёл сидя у пихты, прислоняясь к её стволу. Промокшую одежду высушил собственным теплом, поскольку ни спичек, ни зажигалки в карманах штормовки не оказалось, а навыка разведения огня трением, как это делали люди в древние, и не очень древние  времена, у него не было. Просыпаясь от холода, согревался гимнастическими упражнениями и снова впадал в дрёму. Дрона, который искал его в заявленной им зоне, он не слышал. Не исключено, что изначально он неверно указал зону поиска. Брезжил рассвет, помощь не приходила…
Александр с друзьями провели остаток ночи в железнодорож-ной избушке, просушивая одежду у растопленной печки. Просну-лись они по сигналу будильника, позавтракали, собрали вещи и стали ожидать сообщения о приезде группы для прочёсывания местности. Часам к двенадцати приехали две машины повышенной проходимости на базе КАМаза. В машинах было около тридцати человек в камуфляжной форме с эмблемами МЧС и Росгвардии. Все были вооружены автоматами АКС. Руководитель поисковой группы доложил по рации координатору о готовности, выслушал рекомендации и поставил задачу перед группой на первый этап работ – следовать по верхней дороге в район избы, откуда выходил Турист. Александр с товарищами заняли указанные им места в кунге одного из грузовиков. Все быстро распределились по машинам, колонна из двух автомобилей двинулась по пока ещё хорошо нака-танной лесовозами дороге. Через какое-то время пути накатанная дорога свернула на лесосеку. Давно не эксплуатируемый участок дороги стал труднопроходимым для обычного автотранспорта, и только вездеходы с тремя ведущими мостами легко, хоть и не на высокой скорости, преодолевали глубокие старые колеи, заполнен-ные дождевой водой и поперечные промоины.
Проведя некомфортную ночь под пихтой, Турист утром решил более не дожидаться помощи. После восхода солнца он на безоб-лачном небе определил стороны света и двинулся на север, где непременно должен был выйти на дорогу. Что и произошло при-мерно через полчаса. По пути он предупредил Владимира о том, что вышел на точный ориентир, и теперь уже найдёт избу сам. Но тот сообщил, сто поисковая группа отправлена, вертолёт уже на пути к месту происшествия. Для юридического завершения операции необходимо заполнить протокол с обязательным участием обра-тившегося за помощью. У Туриста было своё мнение, но закон и инструкции МЧС следовало соблюсти. Вертолёт подлетел к избе, куда уже вернулся Турист и завис над одной из близлежащих полян. Приземлиться он не мог из-за крутизны склона. Из кабины вертолёта на лебёдке опустился один из членов поисковой группы, дошёл до избы и приказал Туристу собрать вещи и следовать в вертолёт, который доставит его в Заринск для составления протокола к руководителю поисковой операции. Так и произошло. Процесс подъёма в вертолёт спасённого Туриста был  заснят на видеокамеру и впоследствии показан по каналам центрального и местного теле-видения.
Информацию о том, что «потеряшка» нашёлся и эвакуирован на вертолёте передали и наземной поисковой группе. Этот видео-сюжет руководитель наземной группы поиска продемонстрировал Александру и его друзьям, когда автомобили остановились на по-ляне близ карьера. Спасатели накрыли столы, поскольку по распо-рядку наступило обеденное время, а поисковых действий проводить уже не требовалось. Совмещая выезд с тренировкой, руководитель организовал стрельбы из автоматов по мишеням в природных условиях. Этот шум выстрелов должен был разогнать из округи всех медведей, которых накануне обнаружили с помощью тепловизора дрона. Александра, Марка и Никиту тоже пригласили к столу, поблагодарили за содействие в поиске, посоветовали не потеряться и предупредили об осторожности, ведь медведи по тайге ходят повсеместно.
Распрощавшись с поисковиками, Александр с друзьями по-благодарили их за обед и «шумовую зачистку» от медведей, и пошли к избе, до которой было около двух километров. При подходе к бане они увидели  поваленные ветром от вертолётных винтов деревья, а за ручьём большую поляну с примятой тем же ветром травой, где зависал вертолёт. По  пути Александр кратко сообщил о спасении Туриста барнаульским друзьям, поскольку телефонные звонки от них не прекращались в эти суматошные сутки. Отдохнув остаток дня и ночь, Александр с друзьями благополучно вернулись домой.
А вот туристы, причастные к обсуждению этого события, раз-работали и неукоснительно соблюдают следующие правила:
- о своих групповых или одиночных поездках, маршруте и о возвращении из поездок оповещать друзей через группы в Whatsapp;
- иметь при себе всегда компас, спички и свисток для преду-преждения медведей;
- обращаться в МЧС только в реально критических ситуациях.
Ведь человек разумный и неупрямый учится на чужих и своих ошибках.
***
Если вы на тропах в тайге встретите человека, не соблюдаю-щего эти правила, то либо он не читал их, либо не относит себя к неупрямым и разумным существам. В русском языке есть поговорка о том, кому закон писан. Кто-то скажет, что это его проблемы, но для исправления проблем, созданных одним человеком, втягивается много других людей…
Салаирская тайга - это такой объект природы, где можно со-вершать короткие прогулки и длительные походы, пешком, на лы-жах и на велосипеде или в сочетании этих средств передвижения, в любой сезон и в межсезонье.

Велопоход Тягун – Аламбай

Салаирская тайга - это такой объект природы, где можно со-вершать короткие прогулки и длительные походы, пешком, на лы-жах и на велосипеде или в сочетании этих средств передвижения, в любой сезон и в межсезонье.
К велотуризму я  стал приобщаться после того, как мне семья при достижении мною  пенсионного возраста подарила велосипед.. А когда на очередной день рождения мне подарили регулируемый от 30 до 60 литров велорюкзак (велоштаны), я решил совершить ве-лопереход по салаирской тайге. Цель мероприятия - испытание этого рюкзака в достаточно экстремальных условиях.
Поездку я приурочил к самому расцвету золотой осени, кото-рая в смешанных лесах предгорий Салаирского кряжа очень красива. Пригласил через группу в соцсетях и своих друзей, но кто-то сослался на дела в честь дня города, кто-то на участие в качестве зрителя на этом празднике, кто-то уехал на праздник самодеятельной песни, а кто-то побоялся испачкать в дорожной грязи свой ве-лосипед. Есть и друзья из нашего большого туристического брат-ства, которые резко бросили участие в туризме,  но хочется наде-яться, что лишь приостановили. И каждый из них прав, так как не-возможно подчинить всех своему влиянию, что косвенно подтверждает отсутствие единой личности, управляющей всеми процессами в бесконечной Вселенной.
День первый. Ввиду большой занятости друзей в этот период, я предполагал, что окажусь в одиночестве в этом велопоходе выходного дня. Поэтому, когда в постоянном для встреч первом ва-гоне электрички я никого из них не обнаружил, то не очень рас-строился, а лишь пожалел их, что они не увидят тех осенних красот и не пройдут через сложности, через которые предстояло пройти мне. Хотя я и сам не представлял в полной мере, какими эти слож-ности будут.
Первые картинки золотой осени, проплывающие за онами электрички ещё на равнинной части дороги, заставляли меня ме-таться с одной стороны полупустого вагона на другую, чтобы не упустить наиболее интересные из зоны зрения своих глаз и объектива фотоаппарата. Ещё живописнее стали пейзажи за окнами, когда дорога пошла отрогам предгорий. Остроконечные верхушки высоченных пихт и елей,  округлые шапки столетних кедров чётко вырисовывались на золотом, оранжевом и пурпурном фоне ажурных берёз, трепещущих осин и кудрявых рябин. А ещё я сожалел, что сегодня ведёт эту электричку не мой племянник Юрий, который мог бы заснять эти красоты через лобовое стекло электропоезда  на мой фотоаппарат. В Тягуне, на конечной станции этого маршрута, помощник машиниста оказал мне услугу по высадке. Кстати, он же помогал мне взобраться в нагон в Барнауле. Вот какие добросердечный люди работают на Российских железных дорогах! Предстояла велосипедная часть пути.
Наличие быстродействующих защёлок на нижней части «шта-нин» велорюкзака позволило бы легко его снимать и закреплять, и тем самым облегчить погрузку и выгрузку, перемещая велосипед и рюкзак по отдельности. Этот недостаток я взял себе на заметку, чтобы по возвращении доработать конструкцию).
Около 10 утра, отъехав 200 метров влево от станции, я повер-нул на развилке направо и поехал через Старый Тягун в сторону Тогулёнка и Аламбая. Дорога глинисто-щебеночная с лужами после дождя. Если съезжать на обочину для пропускания встречных грузовиков, то глина наматывается на колёса, но при проезде по лужам с твёрдым щебёночным дном колёса самоочищаются. При-мерно через час или три с половиной километра  пути я остановился и позавтракал около правого притока речки Таволги. Часть домов на главной улице Старого Тягуна заброшена и полуразрушена. За селом встречаются небольшие щебёночные карьеры. От одного из них на меня с громким лаем выскочила дворняга, гремя обрывком цепи на ошейнике. Из опасения, что она может быть больной бешенством, я решил прогнать её, наклонился, имитируя поднятие камня, умная собака отступила, не уронив  достоинства, не пере-ставая победно лаять.
Ещё через три километра находится свороток вправо на тун-нель, он никак не обозначен. Дорога уже к туннелю без глины, за-сыпана мелкам щебнем. Подъём местами довольно крутой, можно попытаться въехать на самых низких передачах, но я веду велосипед в руках, периодически останавливаясь для интересных снимков всё тех же янтарных берёз, малиновых с синевой рябин, и тёмно-зелёных конусов ёлок и пихт. Примерно через 14,5 километров или коло трёх часов с остановками пути я достигаю верха седловины над туннелем. Там дул сильный ветер, потому что место открытое и высокое. Не случайно, что именно здесь встречаю бригаду лесовосстановителей, они готовят площадку и сейчас ожидали прибытия лесопосадочной машины с саженцами пихт и сосен. Лет через сорок-пятьдесят здесь должны будут шуметь, качая высокими кронами деревья. Молодёжь, ожидайте! На протяжении полувека я уже наблюдал высадку, рост и зрелость сосен на нескольких участках вдоль дороги, которую мы называем нижней. С седловины открываются виды на теряющиеся в дымке отроги невысоких гор Салаира. Начало спуска с туннеля не вызвало проблем, так как дорога имеет хорошее покрытие и накатана лесовозами.
После карьера дорога раздваивается. Я ходил по ней пару раз лет десять назад. Пошёл по более наезженной влево. Постепенно она становилась  всё более разбитой тяжёлыми лесовозами. Глинисто-чернозёмная почва покрыта опадающими листьями. Всё это наматывается на колёса, которые уже не самоочищаются, а липкая масса забивает ободные тормоза велосипеда, зазоры между колесом, багажником и велорюкзаком. Оставляю велосипед, иду смотреть, «…куда же дорога меня привела?». А дорога привела на дей-ствующую вырубку. Сейчас там никого нет, лесовоз с брёвнами мне повстречался над туннелем. Моросит мелкий дождик. Но здесь меня ждала прекрасная радуга!!! Возвращаюсь к своим вещам, осознаю свою ошибку  и эвакуирую до развилки по частям велосипед и рюкзак, привязав к нему корсажную  ленту шириной 40 мм.
Делаю себе ещё одну заметку, что для велорюкзака целесооб-разно сшить (приобрести) быстросъёмные широкие ремни для его транспортировки вне велосипеда.
Делаю для себя очередную пометку, что для велосипеда целе-сообразно иметь съёмные самоочистители для колёс например из жёсткой пружинной проволоки. Промышленность их вряд ли вы-пускает, но умельцы наверняка выставили конструкции в интернете.
Очищаю колёса и зазоры от липкой глинисто-лиственной смеси, отключаю за ненадобностью тормозные колодки, попутно выясняю, что утерян нижний крепёжный винт багажника. Дорога становится непроезжей из-за продольных  промоин, местами глубокой колеи, периодических подъёмов (проехать по ней может только опытный джипер на внедорожнике с лебёдкой). Иногда накрапывает дождик, заслоняя и поглощая картины золотой осени. Сильный двадцатиминутный дождь пережидаю под высокой пихтой, где не так сильно капает. Держу в уме два варианта дальнейших действий: оставить велосипед у свороткка на «зимник» с послезавтрашним возвращением в Тогулёнок через «нижнюю» дорогу или вести его в руках до избы для завтрашнего ремонта и перевода к Аламбаевской дороге с последующим отъездом из Аламбая.
Реализовался второй вариант, так как отметку своротка я не увидел, да и второй вариант я считал предпочтительнее. К закату солнца дошел до своротка на тропу к избе Моторной. Точный выход на тропу нечёткий, но постепенно я тропу нащупал. Стемнело, иду с фонариком. Оставил велосипед в буреломе, поскольку вести его по тропе стало затруднительно из-за перекошенного багажника. К девяти часам вечера спустился до избы. При разборке рюкзака обнаружил, что некоторые вещи подмокли от воды, просочившейся либо через молнии, либо через швы.
Очередное замечание. Целесообразно иметь водонепроницае-мую накидку на велорюкзак.
О! Какое это благо, иметь крышу над головой, возможность устроиться на тёплую ночёвку и приготовить горячий ужин после  достаточно трудной, но интересной дороги.
Всё это я и реализовал.
День второй. Прогретая с вечера до 25 градусов изба не поте-ряла за ночь комфортной температуры, хотя на улице температура к утру опустилась до 7 градусов тепла. С утра была переменная об-лачность без осадков, но пока я варил уху из консервов для завтрака и обеда, пошёл нудный осенний дождик. Часа через полтора дождь так и не прекратился. Накинул я взятый под нарами полиэтилен и пошёл за велосипедом, заодно надо было найти утерянную вчера на этом участке  шапочку. Нашёл и то и другое. При свете дня увидел, что вчера, когда я пробирался на тропу с дороги,  расстегнулся эксцентриковый рычаг оси заднего колеса, видимо зацепившись за кустарник.
Внимание! Эксцентриковый зажим осей колёс необходимо ориентировать не вперёд а назад при движении по бездорожью.
Приведя велосипед к ручью, я устроил своему синему коню купание и чистку от намотавшейся на звёздочки травы. После этого жёстко закрепил пассатижами с помощью гвоздя нижний конец ба-гажника. Пообедав, взял смартфон, стрелочный компас, зажигалку, пакетик конфет, и в три часа повёл велосипед в сторону Аламбаев-ской дороги. Предполагал, что на закате к восьми часам вечера мне удастся вернуться в избу. Забегая вперёд, скажу, что вернулся к де-вяти часам…утра завтрашнего дня после восхода солнца.
Сначала я протоптал тропу от водозабора по левому берегу ручья примерно пятую часть маршрута без велосипеда, вернулся за ним и повёл, а местами потащил по густой траве выстой более двух метров и через кустарник. Лет пятнадцать назад здесь была вре-менная лесовозная дорога. Но природа, не терпящая пустоты, затя-нула её и всю лесосеку первичной растительностью применяемой в процессе самовосстановления тайги в соответствии с технологией, разработанной этой самой природой тысячелетия назад. Пройдя предварительно протроплённый участок, я решил дальше двигаться с велосипедом без предварительного тропления. Заболоченный участок, находящийся примерно в середине маршрута, освоили бобры, перегородив наш ручей плотинами и прорыв каналы для сплава разгрызенных на чурки стволов деревьев и толстых ветвей кустарника. Мелкие ветви они перетаскивают волоком, протаптывая тропы. Часть участков троп я тоже использовал для движения. Примерно к семи часам я добрался до правого берега реки Северный Тогул, по левому берегу которой проходит дорога на Аламбай. По этой щебёночной дороге завтра мне предстояло ехать около пятнадцати километров до станции. Переправляться через реку я не стал, а оставил велосипед под высокой елью около шумящего, как мне показалось, переката.
Обратный путь я начал уверенно, двигаясь по густому кустар-нику, выросшему на дороге, колеи которой местами можно было ощущать под ногами. Солнце уже село, небо было пасмурным, луна отсутствовала, так как была фаза новолуния. И вот когда я дошёл до края болотистого участка, который был испещрён бобровыми траншеями, я потерял точное направление движения. На экране смартфона курсор приложения «геотрекер» постоянно менял коор-динаты и рисовал ломаные линии с зигзагами типа графика бро-уновского  движения пылинки. Такое бывает при попытке записать трек на малой скорости движения. К тому же скоро смартфон подал сигнал полной разрядки и выключился. Взял я с собой в тайгу до-полнительный аккумулятор, но он остался в избе. По компасу я вы-бирал примерное направление движения, но в темноте при осла-бевшем свете налобного фонарика сбивался. Запруженный бобрами ручей превратился в отдельные водоёмы глубиной до метра. Не-сколько попыток выбраться из этого места не увенчались успехом. Провалившись несколько раз в бобровые каналы, я повредил бахилы из комплекта армейской химзащиты, и при движении вброд ощущал попадание в них освежающей воды.
Принял решение выбраться повыше и искать место для ночлега. Двигался по одному из притоков, я  втайне надеялся, что это и есть ручей, который приведёт к избе, но обмануть ни себя, ни местность не удалось. В дневное время сориентироваться и выбрать правильное направление не представило бы труда, совсем иное в темноте. Возникала шальная мысль, позвонить в МЧС да вызвать вертолёт для эвакуации, как это, по слухам, сделал кто-то из гриб-ников, впав в панику.
Для ночёвки остановился около островка разновозрастных елей и пихт с большим количеством нижних сухих ветвей, что немаловажно, так как недавно шёл дождь. В кармане штормовки у меня был кусок бересты, захваченный вчера с вырубки. Его я и ис-пользовал для растопки, предварительно заготовив «паутинку» - мелкие сухие еловые веточки. Прогрел костром землю под кроной высокой пихты, передвинул костёр, застелил землю пихтовым лап-ником и укрыл их плащом. Тёплая лежанка была готова. Между де-лами поужинал прихваченными с собой конфетами. Пить не хоте-лось, так как было прохладно, хотя при необходимости утолить жажду не было проблемой -  неподалёку журчал ручей, а вода здесь стерильная. Пару раз за ночь просыпался, когда ощущал понижение температуры, ломал и подкладывал в костёр толстые ветки. Окон-чательно проснулся уже при свете нового дня.
День третий. Пока я собирался, то обдумывал два варианта идентификации себя в пространстве. Поскольку я не знал точно, вправо или влево от своего ручья отклонился, то решил направиться на запад с набором высоты. Но утренний туман не позволил рас-смотреть господствующие высоты, поэтому, перевалив через увал, я стал спускаться в южном направлении. К тому же я вспомнил, что вчера до выключения смартфона трек, записанный два года назад, подсказывал, что изба находится южнее. Примерно через полчаса я вышел на бобровое болото. При свете дня я быстро сориентировал-ся, выбрал направление движения по долине нашего ручья, еще че-рез полчаса был в тёплой избушке.  Приготовил из продуктов, предназначавшихся  на вчерашний ужин и на сегодняшний завтрак калорийный густой суп: банку тушёнки с  парой картофелин, луком и морковкой. Кофе в постель было подать некому, довольствовался приёмом его за столом. Между делом собирал велорюкзак, который предстояло транспортировать на спине. Предполагал выйти в 11 часов, вышел 11-20. То, что время необратимо, а поезда ходят по расписанию я знал, но с этими истинами пришлось снова встретиться несколько позднее.
Идти по тропе, по которой я прошёл четыре раза, было чуть легче, но кустарник и бурелом всё-таки тормозили скорость движе-ния. Сначала я нёс велорюкзак через плечо на вышеупомянутой ленте, перекидывая его периодически с  одного плеча на другое. Потом привязал середину ленты за верхнюю ручку, а концы за нижние крепления «штанин», нести стало удобнее. Дошёл до места вчерашней парковки велосипеда, ориентируясь в конце пути на шум воды. Оказалось, что это не перекат, а ещё одна бобровая плотина на реке Северный Тогул, ширина которого здесь составляла 5-6 метров.  По хлипкой на вид плотине, построенной из веток, я без труда перенёс по отдельности рюкзак и велосипед. На левом берегу напротив плотины была поляна. Я принял её за место для пикников периодически приезжающих сюда охотников, и ожидал, что за ней будет дорожка к Аламбаевской дороге. Но оказалось, что поляну создали всё те же бобры, оставив вместо росших здесь деревьев остроконечные пеньки. На основную дорогу пришлось пробираться через густой кустарник ещё метров двести. Путь до основной дороги длиной около двух с половиной километров с переправой занял более двух часов. Время поджимало. ..
Глинисто-щебёночная дорога, несмотря на вчерашний дождь, довольно сухая. На ней почти сразу после выезда  от реки имеются на расстоянии метров 300 друг от друга два провала, образовавши-еся в результате скола краёв бетонных труб, проложенных под до-рогой для водостока. Несколько лет назад таких провалов было больше,  отвлёкшись на красивые пейзажи, я попал в один из них передним колесом, перелетел через руль и разбил себе переносицу. Теперь часть провалов  забетонировали. Двигался по дороге с мак-симально возможной скоростью, объезжая редкие лужи по берегам их. Лишь два-три раза останавливался для съёмки красивых пейза-жей и перевода дыхания. На последних двух километрах перед пе-реездом крутизна дороги увеличивается, раз пять-шесть приходится вести велосипед в руках. Перед переездом довольно крутой глини-стый спуск. Проскакиваю его без торможения, слабо надеясь, что не опоздал на электричку. До станции осталось около километра, но она расположена на другой стороне, за переездом. На переезде горит красный сигнал и звучит звонок. Слева приближается длинный грузовой состав, а справа у станции вижу локомотив красного цвета электрички… служебной электрички, собирающей путевых рабочих. Однажды я на такой добирался до Заринска, опоздав на пассажирскую, но теперь  эта электричка уходит под прикрытием грузового состава.
Опоздал.
На десять минут.
Чуть-чуть.
Но чуть-чуть здесь равнозначно случаю из анекдота, когда сваха пыталась выдать замуж ну, очень хорошую невесту, но… чуть-чуть беременную.
?!... ?! …?!...
Зато есть возможность качественно помыть велосипед, обувь и брюки в озере в пятистах метрах за переездом, поужинать приго-товленной утром и захваченной с собой из избы картошкой с ту-шёнкой и запить кофе!
Располагаюсь на берегу озера, развожу  костерок и не спеша реализую всё задуманное, созерцая отражающиеся в зер-кальной глади озера, лишь изредка нарушаемой всплесками рыб, потемневшие в лучах заходящего солнца берёзы и домики села Аламбай. Часам к семи возвращаюсь на вокзал и уточняю, что электричка из Барнаула прибудет в 0-26, а отправится в Барнаул в 3-16 с прибытием в Барнаул в 7-05. Зал ожидания будет открыт со-гласно распорядку его работы до 0 часов, а потом его запрут и вновь откроют в три часа, но уже завтрашнего дня. Занимаю один из двух удобных диванов, расстилаю на нём коврик, возлагаю на рюкзак уставшие ноги.
Спокойной ночи.
День четвёртый. Спал я чутко, и проснулся от сообщения по радиотрансляции о прибытии из Барнаула электропоезда. Значит, полночь ухе прошла, но зал ожидания не закрыли, меня за дверь не выставили. Подошёл к помощнику машиниста, осматривающему колёса, тормозную систему и прочие элементы электропоезда в со-ответствии с регламентом работ. Попросил разрешения войти в ва-гон, хотя до обратного отправления на Барнаул было ещё около трёх часов. Сообщил, как бы между прочим, что мой племянник тоже работает машинистом электропоездов. Сработало ли это замечание или душевность поездной бригады, но после согласования с машинистом, помощник разрешил мне войти в вагон и порекомен-довал пройти в один из головных вагонов, который отапливался, и в котором уже устроилась на короткий ночлег сопровождающая поезд группа полицейских и билетных кассиров-контролёров. Поясню, что во время стоянки или холостого пробега пневмопривод дверей отключают, двери нужно открывать и закрывать вручную. Остаток ночи я провёл с достаточным комфортом, устроившись на мягком трёхместном сидении электрички. По прибытии в 7-05 в Барнаул добрался до дома всё на том же велосипеде, но уже по ровному сухому асфальту, что заметно легче.
Привёл себя в порядок, позвонил на работу и, кратко объяснив обстановку, попросил разрешения опоздать на полчаса. Надо отме-тить, что руководители у нас – добрейшие и чуткие  люди, у одного из них есть замечательная шутка, что служебные вопросы нужно решать в первую очередь, а личные – вне очереди. Разрешение на опоздание было получено.
Так завершился велопоход выходного дня. Поставленные цели по эксплуатационным испытаниям велорюкзака и по проверке со-стояния таёжных дорог достигнуты. Я вернулся живым и здоровым, не доставил никому забот и волнений (домашним об опоздании на электричку я сообщил уз Аламбая).

Составляя отчёт о велопрогулке, я держал в мыслях желание описать все известные случаи временной потери контроля по опре-делению своего местоположения в тайге. Но в памяти всплыло такое большое количество таких случаев, что они претендуют на от-дельное повествование. Опишу лишь историю закладки первой Моторной избы.
Для начала напомню, почему избы в тайге имеют странные, на первый взгляд, названия. В далёкие времена при Советской власти в Барнауле, как и в других городах, существовали заводы, крупные научно-исследовательские и проектные институты и иные большие организации. На заводах были разные спортивные секции, в том числе и туристические.  Туристы Алтайского моторного завода ис-пользовали эти таёжные места для тренировочных походов выход-ного дня чаще всего зимой. Базировались они в маленькой избушке, построенной бригадой, занимающейся в летние месяцы выгонкой из бересты дёгтя. Избушка была маленькой, располагалась далеко от высокой для этих мест и крутой горы, н а которую ходили кататься. Было решено построить избушку побольше размерами и поближе к горе. Гору стали именовать Моторной  и предполагаемой избе тоже дали такое имя. Для закладки избы выбрали подходящее место, вкопали угловые столбы и набрали кучу мха для прокладки его между брёвнами сруба. По первому снегу группа из 15 человек прибыла к месту постройки, битый час искала выбранное место, но тщетно. Дело в том, что гривки и увалы, мелкие ручьи между ними так похожи друг на друга, что невозможно точно определиться на местности. Отсутствие явно выраженных высот, редкая сеть постоянных дорог и высокие деревья усложняет ориентирование.
Итак, после длительных безрезультатных поисков решили выбрать новое место. Когда подошли совсем близко к вновь вы-бранному месту, то увидели там и столбики и мох. Потом, когда изба уже была построена, отыскать её с первого раза удавалось не всегда. Полузанесённые старые лыжные следы не помогали, а усложняли поиск. Это я написал не для своего оправдания, а для разъяснения ситуации моей  потери в пространстве.
Выводы и рекомендации по велопоездке
Пожалуй, самым простым маршрутом к избе Моторной будет из Аламбая.
От станции до переезда лучше всего проехать по тропинке вдоль полотна железной дороги, соблюдая правила безопасности. В темное время суток необходимо воспользоваться фонариком, чтобы не наезжать на трубы, провода и вырытые канавки систем сигнали-зации и заземления. Расстояние около 800 метров.
От переезда дорога идёт на подъём, здесь нужно не поддаться соблазну и через 450м не свернуть на левый отводок, который идёт менее круто. Далее дорога идёт под уклон, порой достаточно крутой, где необходимо притормаживать и ОЧЕНЬ крепко держать руль во избежание падения при наезде на крупную щебенку. Следует ВНИМАТЕЛЬНО следить за дорожным полотном, чтобы не попасть колесом в ПРОВАЛ, образовавшийся на стыке бетонных труб, проложенных для пропуска ручьев.
Если дорога грязная, следует увеличить зазор между тормоз-ными колодками и ободом колеса во избежание повышенного износа последних.
Следует держаться главной наезженной дороги и не сворачи-вать на второстепенные (1700м, 8200, 11200, 11400, 12000).
Свороток на ручей,  ведущий к избе Моторной, имеет коорди-наты 53гр. 54 мин, 46,68 с СШ; 85гр, 54мин, 04,64с ВД и находится примерно в 14км от переезда (15км от станции). После сворачивания с дороги предстоит преодолеть речку Северный Тогул (возможно есть бревна). Далее следует двигаться на некотором удалении от петляющего ручья по его левому берегу (т. е. с правой стороны, т. к. движемся вверх по ручью). Следует иметь ввиду, что у ручья нет правых притоков вплоть до разветвления на Гиперборейский и Моторный. Поэтому вправо по ходу движения уклоняться не нужно. На этом участке велосипед следует вести в руках, а то и придется оставить в хорошо заметном для себя месте и двигаться до избы пешком примерно 2 км.
Из Тягуна маршрут можно проложить через Старый Тягун, свернуть на туннель в точке с координатами 53град  58мин 51,97с СШ; 85град  43мин  14,49с ВД.  Затем спуститься до нижней дороги и двигаться либо с выходом на верхнюю дорогу, либо от Горелой горы далее по нижней дороги с выходом на аламбаевскую дорогу и сворачиванием в Моторный ручей, либо по известному зимнему маршруту с выходом на верхнюю дорогу. Здесь некоторую часть пути велосипед придется вести в руках. От туннеля можно ехать по верхней дороге вокруг горы Лысой.
От Тогуленка маршруты могут быть и классическим зимним путём, и через туннель по верхней, и с выходом на нижнюю дорогу, и с переходом на аламбаевскую.
В состав экипировки необходимо включить велошлем. Рюкзак целесообразно везти не на спине, а на багажнике («велоштаны»).
Пройдя по осенней тайге на велосипеде, мне захотелось со-вершить комбинированную прогулку с использованием и велоси-педа , и лыж зимой.

Велосипедно-лыжный поход из Тягуна

Велосипедно-лыжный поход из Тягуна

Пройдя по осенней тайге на велосипеде, мне захотелось со-вершить комбинированную прогулку с использованием и велоси-педа, и лыж зимой.
Известно, что наиболее интересные научно-технические раз-работки, изобретения и открытия производятся в смежных, а зача-стую, и в несовместимых областях науки и сферах производства. Вот и я решил для небольшого зимнего похода по салаирской тайге воспользоваться несовместимыми средствами передвижения. К тому же осенью я модернизировал велорюкзак путём пошива съёмных лямок и внесения изменений в конструкцию нижних креплений велоштанов к багажнику. Эти изменения должны были упростить быструю трансформацию рюкзака из велосипедного варианта в заплечный и наоборот при изменении способа передвижения. И при посадке в транспорт или входе в лифт было бы удобнее. Испытать осенью в реальных природных условиях рюкзак мне не удалось. И теперь,  в конце февраля, когда морозы ослабели до минус 15-25 градусов, да ещё и на работе мне предоставили дополнительный четвёртый выходной день, я решил организовать небольшой поход по салаирской тайге с ночёвками в туристических избах-заимках. Предварительно у друзей-туристов я выяснил, что в районе расположения этих изб проводятся лесозаготовки и дороги рас-чищены бульдозером и укатаны лесовозами. Попытка найти ком-паньонов для этой авантюрной поездки не увенчалась успехом. Дело в том, что я эксплуатирую велосипед круглый год, и для предот-вращения скольжения и падений на зимних дорогах я изготовил комплект шин, шипованных тринадцатимиллиметровыми саморе-зами, чего нет у моих друзей  туристов. Да и благополучие самого мероприятия у многих вызывало сомнение. Многие из них собира-лись поехать в туристические избы в эти даты на других электрич-ках, но с использованием только лыж. По мере прохождения своего маршрута я предполагал поддерживать с ними связь по телефону из точек, где эта связь доступна.
Трёхкилометровый отрезок пути до железнодорожного вокзала я доехал на велосипеде и таким образом проверил качество ком-плектования снаряжения. Лыжи и палки были привязаны вдоль рамы велосипеда, рюкзак пристёгнут на багажнике. Вот только при въезде в грузовой домашний лифт пришлось снаряженный велосипед ставить на заднее колесо. При посадке в электричку я разуком-плектовал всё снаряжение и без труда самостоятельно загрузился в вагон. В Тягуне, на конечной остановке этого электропоезда, я вы-грузился, быстро укомплектовал на велосипед снаряжение и, выехав на дорогу в направлении на Старый Тягун и Аламбай, двинулся по ней. По этой гравийно-глинистой дороге я несколько раз ездил на велосипеде ранней осенью. Тогда обочины и дальние отроги низких хребтов пестрели яркими пятнами золотых и пурпурных оттенков берёз и осин, которые перед сбрасыванием листьев словно решили сверкнуть своей красотой и усладить взоры окружающих. Теперь же заснеженные обочины дороги не так живописно смотрелись на фоне тёмно-серых стволов кустарника. А на склонах дальних хребтов тоже с сероватым оттенком возвышались тёмно-зелёные пирамиды пихт и елей. И лишь когда в окна перистых облаков проглядывало яркое, почти по-весеннему тёплое солнышко, окружающие пейзажи преображались. Снег, отражая ультрамариновый небосклон, приобретал голубоватый оттенок, а стволы молодых берёзок становились ослепительно белыми, белее снега. Так я преодолел участок дороги, идущий с небольшим уклоном вдоль речки Таловки.
Мои размышления и созерцание окрестностей нарушили какие-то щелчки по частоте не совпадающие с частотой вращения колёс. Предположение, что неисправна цепь, при её осмотре подтвер-дилось. Лопнула одна пластина замыкающего звена. К этому мо-менту я проехал около четверти предполагаемой велосипедной части маршрута. Предстоял подъём на туннель местами пологий, а местами крутой настолько, что даже по бесснежной летне-осенней дороге я передвигался, ведя велосипед в руках. Тогда я решил скорректировать маршрут. Конечной точкой оставалась изба Мо-торная, но добраться до неё мне предстояло на лыжах, двигаясь от полустанка Тогулёнок. Велосипед же я намеревался оставить в приметном месте близ полустанка. Подъём на туннель по дороге с менее плотным снежным покрытием, накатанной лишь лесовозами, оказался не очень тяжёлым, потому что рюкзак и лыжи ехали на велосипеде. Местами дорога, преодолевая небольшие хребты, шла под уклон. И тогда я вставал на педаль и скатывался словно на са-мокате до следующего подъёма. На одном из таких участков мне встретился гружёный лесовоз, возвращающийся с вырубок. Мне пришлось затормозить, съехав в сугроб на обочине, пропуская ма-шину, натужно двигающуюся на подъём. Через лобовое стекло ав-томобиля я увидел широко раскрытые от удивления глаза водителя и пассажиров. На седловине туннеля, где не было деревьев и посто-янно дул пронизывающий ветер, дорога была заметена снегом тол-щиной сантиметров сорок. Тут же стоял бульдозер, изготовленный ещё в старину на базе ДТ75, который, вероятно, периодически за-водили, чтобы расчищать от заносов этот участок дороги. Встре-тившийся мне лесовоз смог преодолеть этот заснеженный участок, оставив на дороге глубокие колеи.
Я не стал заводить трактор, чтобы прочистить себе дорогу, а снял снаряжение с велосипеда, перетащил по частям через боковой снежный вал метровой высоты и двинулся по направлению к полу-станку. На верхней открытой ветрам площадке снег был настолько плотным, что лыжи практически не оставляли следа, а разгруженный от рюкзака велосипед  легко катился рядом по плотной снежной корке. А вот когда я спустился на склон в лесистый участок, то местами пришлось «челночить», перемещая поочерёдно то велоси-пед, то рюкзак. С верхней площадки туннеля, где была устойчивая телефонная связь, я созвонился с домашними, сообщив, что поход продолжается по плану, и с туристами, которые намеревались вы-ехать сюда завтра, только по чисто лыжному варианту. От них я узнал, что в Резиновой избе сейчас находится Павел, проинформи-рованный о моём способе перемещения. Эта информация и опреде-лила конечную точку моего маршрута на сегодня. Хотя был вариант ночёвки поближе в Новой Абашеыской избе. Более отдалённый пункт я выбрал потому, что Павел, знавший о моём заявленном в соцсетях маршруте, мог пойти утром в избу Моторную и, не обна-ружив меня там, обеспокоиться и начать поиски.
С Контрольной горки от станции я скатился в сумерках ухо-дящего дня по лыжне, по которой прошли несколько человек вчера или сегодня. На своротках к Новой Абашевской избе тоже был одиночный след, что свидетельствовало о наличии там жильцов.  На нижней дороге были следы лыж нескольких человек, причём последний по времени след вёл во встречном мне направлении, что вызвало поначалу моё недоумение. На стоянке Геологов я остано-вился для перекуса, ибо от предыдущего в электричке прошло уже полдня, и организм настойчиво требовал пополнения  энергии. Чай вскипятил на газовой горелке, поскольку термос для экономии веса рюкзака я не взял. От стоянки Геологов в моём направлении шли лишь два следа, а происхождение встречного следа объяснилось лишь в Резиновой избе. Это Александр У., живший уже давно у Абашева, спускался к станции, чтобы перехватить у приезжающих туристов хлеба. В качестве бартерного обмена за хлеб он помог протропить участок лыжни до стоянки Геологов, а потом возвра-тился к себе. Подъём на верхнюю дорогу по протроплённоой лыжне оказался для меня не очень лёгким. Длительных остановок я не делал, но раз десять приостанавливался секунд на тридцать, делал несколько глубоких вдохов-выдохов и шёл дальше. Фонариком не пользовался, так как луна, находящаяся в фазе второй четверти, до-статочно хорошо освещала путь с прояснившегося звёздного небо-свода. Лишь на верхней дороге я включил фонарик, чтобы не про-пустить следы, оставленные моими предшественниками, при подъёме на высокий вал снега для своротка на тропу к Резиновой избе. В половине одиннадцатого ночи я вошёл в натопленную избу, хозяева которой Павел и Светлана уже улеглись спать. Но с моим приходом они прервали отдых, угостили меня ужином и мы подробно обсудили их и мой сегодняшние маршруты и планы на завтра.
Утром я угостил хозяев глазуньей с ветчиной по рецепту Н.Авдониной, посетовав, что она до сих пор курсирует где-то по странам Ближнего Востока и не может сама продемонстрировать своё поварское искусство ни реально, ни виртуально, как это было в Рождественскую ночь. Павел помог мне отремонтировать носок лыжи треснувшей вдоль оси, его просто перебинтовали скотчем. Попрощавшись с гостеприимными хозяевами, я отправился к себе в избу Моторную, прокладывая путь по южному склону водораздела Андрюшкиного ручья, и всё-таки по пути «прихватил» два лога, которые пришлось обходить, смещаясь севернее. Таким образом, я убедился, что наиболее благоприятный путь в плане постоянства рельефа от Резиновой избы к Моторной избе нужно прокладывать ближе к верхней части водораздела.
В своей избе я сразу растопил печку для прогрева в режиме средней мощности, прочистил от снега тропинки, принёс воды, и стал готовить плов, ожидая прихода друзей. Кто должен был прийти я не знал, потому что в туристических соцсетях информации об этом не было. Пришли Михаил с Ларисой, двумя внуками и рыжей собачкой Лялей. Мальчишки, едва переодевшись, устроили весёлую возню на нарах, словно не было трудного многочасового перехода. Чуть позже подошли Виталий А., доставивший на санях-волокуше металлический ящик для хранения продуктов, и Валера с Машей. В избе стало веселее. Пока все переодевались с дороги, подоспел плов, пришедшийся весьма кстати. Поздний обед плавно перешёл в ужин, на котором каждый стремился угостить всех принесёнными деликатесами и вкусняшками. Вечером Ляля под управлением Ларисы дала представление, в которое входили змейка, танцы, кувырки,  прощание со зрителями и другие аттракционы, которые смотрелись на уровне профессиональных цирковых программ.
На следующее утро Миша и его команда ушли, потому что мальчики не хотели пропустить день рождения другой бабушки. Маша осталась дома готовить обед, а мужчины отправились на… нет, не на охоту на медведя, а на прогулку по тайге. Мы протропили лыжню от избы до выхода на вершину горы Моторной, траверсируя её крутой склон. И со склона, и с вершины этой горы открываются живописные виды на переплетение невысоких хребтов и логов между ними, уходящих за далёкий горизонт, теряющийся в белёсой дымке. Изначально, на стадии освоения этих весьма удалённых от железнодорожных станций мест, на последнем участке подхода к избе туристы пользовались исключительно этим маршрутом, чтобы по пути, приостановившись для кратковременного отдыха, окинуть взором эти пейзажи и сделать несколько изумительных фотоснимков, чтобы, рассматривая их дома, вновь и вновь возвра-щаться сюда в мыслях. Головокружительный спуск на лыжах с рюкзаками с вершины горы также являлся неотъемлемой частью маршрута. Мы во время этой прогулки тоже насладились и пре-красными видами, и скоростными спусками. По возвращении мы отобедали тем, что бог послал, что привезли с собой, и что приго-товила Маша.
После  обеда я занялся утеплением плинтусов между двойным полом и стенами, поскольку через эти рассохшиеся щели ощутимо дул наружный воздух, в результате чего перепад температуры воз-духа на полу и под потолком составлял 25-30 градусов. Виталий А. отправился в гости к соседям в Резиновую избу, откуда к нам вскоре после его ухода пришла Лена С., причём по дороге они не встре-тились, ибо в тайге параллельные пути, подтверждая постулаты ев-клидовой геометрии, часто не пересекаются. Ближе к вечеру вер-нулся Виталий А., с ним были двое парней из соседней избы. Они пришли покататься с горы Моторной, а потом навестить нашу избу, чтобы пообщаться, попить чаю и подлатать лыжное крепление не-качественно собранное изготовителем лыж. Всё задуманное ими было выполнено, но, уходя, они прихватили с собой и Виталия А., соблазнив его своей традиционной баней с бассейном в ручье, зане-сённым снегом метровой высоты. Виталий вернулся за полночь, ко-гда все уже спали. Рано утром он намеревался выйти в Тягун, вос-пользовавшись лыжнёй проложенной группой, пришедшей в Рези-новую избу два дня назад.
Утром 23 февраля в День Защитника Отечества, благодаря ко-торому и образовались эти удлинённые выходные, все возвращались по домам. Виталий А. в восемь тридцать направился в сторону Тягуна, и надо отметить благополучно одолел этот маршрут за по-чти семь часов. Маша с Валерой вышли около десяти утра и не-спешно отправились к станции Тогулёнок, имея на дорогу шесть часов. Я спустя полчаса после их ухода тоже выдвинулся к станции, поднимаясь по траверсу горы, используя лыжню, проложенную накануне. Я сова и снова окидывал взглядом давно знакомые визуально и по сновиденьям пейзажи, унося их в своей памяти. Придя к станции за полтора часа до отправления электрички, я оставил там велорюкзак, трансформированный в  заплечный вариант, и отправился по слегка припорошенному снегом лыжному следу, оставленному мною трое суток назад, чтобы забрать велосипед, оставленный под ёлкой. Надо отметить, что переоборудование рюкзака было успешным, он удобно сидел на спине как в варианте с полным, так и с уменьшенным  за счёт стягивающей молнии объ-ёмом. Велосипед я нашёл на месте, он был только слегка прикрыт лёгкой пушистой накидкой из снежинок. На перроне ко мне и вело-сипеду подходили знакомые и незнакомые туристы. Кто-то, чтобы сфотографироваться с необычным для зимы туристическим снаря-жением, а другие,  уже знавшие по каналам таёжной связи о моих приключениях, чтобы уточнить детали событий. Сесть в электричку и выйти из неё мне помогли друзья. До дома я дошёл за сорок минут, ведя велосипед в руках с притороченными к нему лыжами.
Главные цели по прохождению комбинированного велосипед-но-лыжного таёжного маршрута, с некоторыми неизбежно возни-кающими при исполнении вариациями, были выполнены. Два за-пасных замковых звена для велосипедной цепи я незамедлительно заказал в Китае, а одно приобрёл и установил в одном продающим запчасти для велосипедов в зимнее время магазине «Веломир». Эксплуатация велосипеда с шипованными шинами по заснеженным дорогам и тротуарам Барнаула продолжается. А желание повторить велосипедную поездку по таёжным дорогам и тропам присутствует.

. Осенняя велопрогулка по салаирской тайге

. Осенняя велопрогулка по салаирской тайге

Желание повторить велосипедную поездку по таёжным доро-гам и тропам я приурочил к бабьему лету.
Золотая осень, бабье лето...
Эти слова в сознании каждого или почти каждого человека вызывают воспоминания о пейзажах с изображением этого времени года, увиденных на полотнах живописцев или репродукциях. Иногда вспоминаются впечатления от событий, происходивших когда-то в жизни в период между завершающимся жарким летом и насту-пающей промозглой осенью. Этот временной промежуток оказывает большее эмоциональное воздействие на человека, скорее всего, потому, что на смену летней гаммы цветов с преобладанием мил-лионов оттенков зелёного приходят цвета других спектров радуги, багряно-красных осенних листьев  осин и клёнов, солнечно-жёлтых оттенков созревающих пшеничных полей, свинцово-фиолетовых туч на небосводе, предвещающих продолжительный моросящий дождь. Эта палитра цвета побуждает людей творческого склада характера к написанию картин, стихов и прозы, музыкальных произведений, а других людей, лишённых глубоких талантов, просто созерцать окружающую природу и получать от этого разноцветья спокойствие и душевное удовлетворение. Особенно красивые пейзажи можно наблюдать в холмистой предгорной или горной местности. Там складки земной поверхности придают окружающей панораме объёмность и расширяют горизонт, а наличие деревьев хвойных и лиственных пород создаёт контраст изображения.
Одним из таких живописных мест, расположенных сравни-тельно недалеко от моего города Барнаула, является  тайга предго-рий Салаирского кряжа. Эти места я посещал многократно и в оди-ночку, и в группе друзей во все времена года. Зимой и ранней весной на широких туристических лыжах, в бесснежное время пешком, а в последние годы пристрастился использовать велосипед. Конечной точкой маршрутов чаще всего бывает таёжная избушка, построенная группой друзей-туристов в районе некогда существовавшего полустанка с поэтическим и уменьшительно-ласкательным названием - Тогулёнок. Поселок возник при прокладке и эксплуа-тации в первые десятилетия железнодорожной ветки, по которой бесконечным потоком круглосуточно идут длинные эшелоны с «чёрным золотом» Кузбасса – каменным углем. Лет двадцать назад, в связи с механизацией обслуживания железной дороги, посёлок исчез, но остановочный пункт по настоянию туристов администрация РЖД сохранила и даже благоустроила небольшую посадочную платформу. Добраться до избушки можно с одного из трёх бли-жайших остановочных пунктов электрички: Тягун, Тогулёнок, Аламбай. Расстояние, которое следует преодолеть, в метрической системе мер составляет от двенадцати и до восемнадцати километ-ров. Но для измерения расстояния в горных и таёжных условиях удобнее использовать время, так как скорость преодоления отдель-ных участков пути в зависимости от состояния снежного покрова и густоты зарослей травы и кустарника порой снижается до полуки-лометра в час. И тогда время движения даже от самого ближнего остановочного пункта, Тогулёнка, увеличивается с двух с половиной часов до пяти-семи. Бывает, что пройти за светлое время суток это расстояние не удаётся, и тогда приходится использовать навыки по разведению костра в таёжных условиях и организовывать ночёвку под открытым небом.
На этот раз я разработал вот такой  маршрут: старт от станции Тягун, переезд  на велосипеде по щебёночной дороге двадцать пять километров до станции Аламбай, далее ещё пятнадцать километров по лесовозной дороге вглубь тайги до ручья, в верхнем течении ко-торого находится наша избушка. Заключительный отрезок пути вдоль ручья без тропы по таёжным дебрям на велосипеде не про-ехать, а вести велосипед с рюкзаком на багажнике будет чрезвы-чайно трудно. Дальше я предполагал оставить велосипед близ до-роги, у приметного дерева и передвигаться пешком. В виртуальном чате, в котором мы общаемся с друзьями-туристами, я изложил это сообщение с предложением присоединиться, но никто не изъявил такого желания, дали только несколько замечаний о состоянии та-ёжных дорог в тех местах в этом сезоне. А это состояние постоянно меняется в зависимости от того, какой лесоучасток в этот период вырубается. Да я особо и не надеялся на положительные ответы, потому что знал, что кто-то занят подготовкой своего жилища к зиме, кто-то уезжает на другие осенние туристические мероприятия, а на тех, кто уже по возрасту и состоянию здоровья вообще отошёл от активного туризма, я и вовсе не рассчитывал. В полупустой утренней электричке в пятницу я ехал без компаньонов.
Но я не унывал. За окном электрички постоянно сменяли друг друга один живописнее другого пейзажи золотой осени, ради кото-рых я и затеял эту прогулку. Отмечу, что год назад примерно в это же календарное время, я совершил подобную поездку, отчёт о ко-торой изложил в новелле «Велопоход Тягун – Аламбай». Но тогда при более плотной облачности краски золотой осени были менее яркими. В этот раз все три предстоящих дня по прогнозу обещали быть малооблачными. Слабый дождик с интенсивностью осадков менее миллиметра ожидался лишь в субботу на восходе. Степень подготовки деревьев к изменению цвета листьев и сбрасыванию их по всему двухсоткилометровому участку железно дороги по направлению на северо-восток изменялась в соответствии с микро-климатом проезжаемых мест. Наибольший процент пожелтевших листьев наблюдался в середине железнодорожного маршрута в районе Заринска и ближе к концу, к Тягуну. На других участках пути в зелёных кронах берёз выделялись лишь отдельные пожелтевшие ветви. Такое свойство перехода берёз на осеннее убранство я заметил лет тридцать назад и отобразил это свойство в стихотворении, слова которого можно исполнять как романс:
Осенняя берёза
Ты вплела в зелёные косы
Золотые пряди седин.
Незаметно настала осень,
Я хожу до сих пор один.

С листьев капает дождь в ненастье,
Как слезинки текут из глаз.
Мы мечтали летом о счастье,
Но оно прошло мимо нас.

Скоро ветер порывом резким
Лист последний сорвет с ветвей.
И тогда тебе будет не с кем
О красе шептаться своей.

Снегом землю зима укроет –
Проложу я следов строку.
Холод сердце мне успокоит,
Заморозит мою тоску.

Но настанет весна, и снова
Трели птиц зазвучат с небес.
И тогда, уж поверь на слово,
Я приду не один к тебе.

Мы придем с подругой прелестной,
Тихо сядем под сень листвы.
Нас укроет шатер небесный,
Убаюкает шум травы.

Ты вплела в зеленые косы
Золотые пряди седин.
Незаметно настала осень,
Я хожу до сих пор один…

Я наблюдал за изменяющимися пейзажами то с одной стороны поезда, то с другой. Фотографировал их на фотокамеру и телефон. А с телефона отправлял снимки друзьям в чаты, пытаясь вызвать у них чувство белой зависти от увиденного мною, и от упущенного ими. Под стук колёс у меня в памяти всплывали воспоминания о подобных поездках в далёкой по времени, но близкой по ощущениям юности. Тогда мы, едва устроившись большой группой в двух-трёх соседних купе электрички, проводили три с половиной часа дороги в общих играх и исполнении туристических, народных и лирических песен.  Впоследствии под впечатлением подобных воспоминаний я написал такую песню:
Дорожная
Застучали по рельсам колёса,
Электричка уносится вдаль.
За окошком мелькают, мелькают берёзы,
И растаяла в дымке печаль.

А вокруг всё знакомые лица,
Тихо струны гитары звенят.
И со мной ничего, ничего не случится,
Потому, что ты есть у меня.

Мы пройдём по дорогам и тропам,
Доберёмся до края земли.
А когда в мире грянут, нагрянут потопы,
Мы построим свои корабли.

Вместе мы одолеем невзгоды
И дождёмся цветущей весны.
Пожелай мне хорошей, хорошей погоды
И чтоб не было в мире войны.

Так незаметно, то погружаясь в глубокие воспоминания, то возвращаясь к наблюдениям в текущем времени, я и доехал к один-надцати часам до конечной станции Тягун - стартовому пункту мо-его велосипедного путешествия. Выгрузив поочерёдно рюкзак и велосипед, я пристегнул рюкзак на багажник, используя быстро-съёмные застёжки, изготовленные мною по рекомендациям, направленным мне от самого себя  по результатам прошлогодней прогулки по тайге. По дороге, уже знакомой по предыдущим осен-ней и зимней велосипедным поездкам, я направился в сторону Аламбая. За селом Старый Тягун, которое покинули почти все жи-тели, я увидел машину, стоявшую на берегу озерца, образовавшегося в заброшенном каменном карьере.
Двое местных рыбаков удили там рыбу, а я устроил второй завтрак, или, как принято называть такое мероприятие в кругу ту-ристов - перекус, вскипятив на газовой плитке чай. И уж, поскольку остановился на берегу этого симпатичного озерца, сделал несколько фотоснимков. Запечатлел, как на глади зеленоватой воды отра-жаются живописные берега с пожелтевшими деревьями и небо с причудливыми облаками. Цвет воды обусловлен микрочастицами скальных минералов, отражающимися берегами и микроорганиз-мами, которые миллиарды лет назад появились на нашей планете и кропотливо до сей поры преобразуют её, обеспечивая возможность появления, развития и существования высших организмов, включая человека. Вот только есть одно опасение: как бы этот самый инди-видуум – человек, который сам себя относит к категории разумных, в погоне за личным сверхобогащением не уничтожил бы высоко-развитые организмы, включая себя самого. И тогда этим микроор-ганизмам сотни миллионов лет придётся заново выстраивать эво-люционную цепочку до появления другой популяции разумных существ, если до этого времени Солнце, израсходовав запасы своего топлива – водорода - не угаснет навечно.
Перекусив, я продолжил бодро крутить педали по достаточно ровной щебёночной дороге, проложенной в долине речки Таловка. Там, где на основной дороге находится развилка на туннель, сделал кратковременную остановку для очередной фотосессии и поехал дальше, объезжая редкие лужи и пропуская попутные и встречные машины и тракторы. Ближе к истоку речки подъём стал заметно круче, километра полтора на особо крутых участках я вёл велосипед в руках, давая отдых одной группе мышц и нагружая другую группу. А навстречу мне по мощным высоковольтным проводам, закреплённым на высоких ажурных П-образных опорах, текла электрическая река, исток которой был в угольных шахтах Кузбасса. После перевала в долину реки Степной Аламбай ехать стало веселее, потому что дорога пошла под уклон, так что временами при-ходилось притормаживать, уменьшая скорость движения примерно до тридцати километров в час.
На окраине Аламбая я свернул с дороги влево и подъехал к пруду, образованному в результате перегораживания плотиной безымянной речушки, протекающей через село. Расположившись на берегу пруда, я пообедал разогретой на газовой плитке рисовой кашей с мясом из военного сухпайка, подаренного мне сыном ещё зимой. На третье был чай с пирожками, испечёнными накануне мне в дорогу моей женой. Отдохнув и подкрепившись, я около трёх часов пополудни выехал в сторону переезда через железную дорогу, чтобы углубиться в тайгу. Дорога за переездом идёт на подъём. Я точно знал, что на первой развилке следует взять правее. На второй развилке тоже следовало бы взять правее, но меня ввело в заблуж-дение то, что левая дорога была накатана лучше. Взяв всё-таки пра-вее, я поехал по этой дороге, но метров через пятьсот засомневался. Уж очень слабо она была накатана. Я вернулся на развилку и ещё метров через пятьсот доехал до лесосклада.
Водитель работавшего там лесопогрузчика подробно объяснил мне, что именно та дорога, по которой я ехал первоначально, идёт вдоль Северного Тогула и имеет ответвление на питомник. Я снова вернулся до развилки и поехал сначала на подъём, а потом всё вниз и вниз. Иногда я притормаживал, останавливался и делал снимки то на телефон, то на камеру наиболее интересных объектов: живописных склонов, ручьёв и крутых скал, взорванных первостроителями этой дороги более ста лет назад, когда здесь существовали посёлки лесозаготовителей и золотоискателей.
Часам к шести я доехал до широкой долины, по которой мне предстояло идти вправо уже по абсолютному бездорожью и сплошным зарослям кустарника, и травы высотой более двух метров. Расстояние, которое предстояло преодолеть пешком до избы Моторной, составляло порядка двух с половиной километров. За оставшиеся два часа светлого времени я намеревался это сделать. Но: «Человек предполагает, а…», «Не говори «гоп», пока…». Итак, я отошёл с велосипедом от дороги метров сто, припарковал его цепью к берёзе неподалеку от высокой, являющейся хорошим ориентиром, пихты и снял велорюкзак с багажника. Несколькими лёгкими движениями, прицепив лямки и соединив защёлками две «штанины», я превратил велосипедный рюкзак в обычный. На ноги я надел бахилы из комплекта химзащиты, потому что предстояло форсировать вброд речку Северный Тогул, да и по густой траве в такой обуви идти комфортнее, правда одежда под ней отпотевает.
Речку я преодолел удачно, не попав  на бобровые заболочен-ные участки. Далее я вышел на колеи – остатки временной лесовоз-ной дороги, проложенной более десяти лет назад. Сейчас она хоть и слабо, но всё-таки читалась в зарослях кустарника и густой травы. Сначала я довольно споро двигался, ориентируясь на эти колеи, раздвигая и заламывая ивовые ветки. Без труда я вышел на первый высокий кедр, потом на второй, росшие у подошвы правого по направлению движения склона. Во время вырубок кедры в здешних местах не спиливают, и они остаются хорошо заметными долгие десятилетия, пока их не догонят в росте берёзы и пихты. Потом я вышел к брошенной лесозаготовителями тракторной кабине. Дело в том, что она не каждый раз попадается на пути, а если попалась, то значит надо отклоняться влево, южнее. Я и стал отклоняться, но переборщил, а когда посмотрел на компас, то с сожалением обна-ружил, что двигаюсь на восток, то есть в обратном направлении. Повернув назад, я попал на заболоченный участок ручья, заселённый бобрами, с глубокими прудами.
А солнце уже село за горы, стало стремительно темнеть. По-вторилась прошлогодняя ситуация. На этот раз я был максимально укомплектован всем необходимым для ночёвки в естественных условиях, а идти по чащобе в темноте, хотя и с фонариком, было опасно, можно было провалиться в скрытые травой промоины и за-валы бурелома. Да и хозяина тайги можно было ненароком потре-вожить, а на то, что он здесь обитает, указывали тропы, по которым я иногда шёл, если они совпадали с нужным мне направлением. Я принял разумное решение – готовить место для ночёвки.
Первым делом, уже в полной темноте, я нашёл недалеко от ручья подходящее достаточно ровное и сухое место с большим ко-личеством сухостоя и валежника. Не мудрствуя лукаво, костёр  раз-вёл с использованием газовой плитки. В свете костра стал устраивать лежанку с наветренной стороны от него, чтобы дым не задувало на меня во время сна. Я постелил край большого куска  полиэтилена, который захватил с собой для обустройства прозрачного «купола Егорова», каркас для которого я сплёл из кустарника при предыдущей поездке к избе. Другой конец полиэтилена привязал верёвочками, которые всегда лежат в одном из карманов походной штормовки, к ближайшим деревьям и кустам. Получилась стенка с небольшим уклоном, отражающая тепло на лежанку, устроенную под этим навесом. Закончив с обустройством спального места, я поужинал пирожками и вафлями. Чай греть не стал, запивал еду чистой водой  из ручья. В здешних местах это допустимо. На всю ночь дрова заготавливать не стал, приготовил только на пару доба-вок тонкие сухостойные жерди и валежник, распиливая их складной ножовкой. Раз пять за ночь, почувствовав дискомфорт из-за уменьшения тепла от затухающего костра, я вставал, отыскивал очередную валежину, подпитывал костёр и быстро засыпал снова под уханье филина, который обосновался неподалёку от меня. Сла-бый дождик, который по прогнозу, должен был начаться в семь-восемь часов, зашуршал по навесу чуть раньше, ещё до рассвета. Он вынудил меня подправить полиэтилен, увеличив нависание над лежанкой, заодно я добавил в костёр новую порцию веток, и снова провалился в сон до рассвета. Когда развиднелось, а солнце должно было встать в этот день около половины восьмого, я  перекусил па-рой вафель, свернул бивак, залил костёр и направился в сторону избы, продвигаясь по долине между левым склоном и ручьём, во избежание попадания на бобровые постройки. В половине девятого я увидел очередной ориентир, кедр со сломанным когда-то  вторым стволом, росший напротив нашего водозабора, поднялся по семи-десяти ступенькам и подошёл к финишной точке - избе Моторной.
Около избы меня встретила хранительница её – деревянная скульптура женщины. Несколько лет назад при заготовке дров была отпилена большая рогатина. Её перевернули рогатиной вниз, приколотили руки, а Виталий А., обладающий навыками резьбы по дереву, выстрогал голову. Первое время она стояла обнажённой, потом ей сделали набедренную повязку из ёлочной мишуры, а пол-года назад и вовсе приодели, накинув римскую тогу из занавески и повязав платок из полотенца. В руки ей приладили веник и лопату – символы чистоты и трудолюбия.
Сколько раз, преодолев трудные километры пути, я открывал дверь этой избы? Сколько раз делал это мысленно или во сне? Сколько воспоминаний хранится ы памяти об этих местах? По сле-дам этих воспоминаний я написал несколько стихотворений. Вот одно из них. Его, как и некоторые другие можно исполнять как ав-торскую песню.

Таежный дом
Есть в таёжном краю старый дом.
В диких дебрях далёких.
Люди редко бывают в нём.
Он стоит одиноко.

Лишь усталый охотник порой
В этот дом забредает,
Да туристы его гурьбой
Иногда навещают.

Из трубы не идет тёплый дым,
Не скрипит по утрам дверь.
Только филин кружит над ним,
Да пройдёт стороной зверь.

А когда в доме есть человек,
Сразу всё оживает.
Словно время свой мерный бег
В те часы ускоряет.

Так и наши текут мирно дни
Без серьёзных событий.
Не приносят побед они,
Не приносят открытый.

Но момент наступает, когда
Всё меняется круто.
Как в пустыне нужна вода,
Так нужны мы кому-то.

Расположив рюкзак на левой половине нар, я быстренько рас-сортировал по категориям продукты, принесённые материалы для хозяйственных работ, одежду и спальные принадлежности. Перво-очередным делом была необходимость растопить печку и прогреть избу от пяти градусов до более комфортной температуры. Открыв дверцу печки, я с удивлением обнаружил, что мои предшественники, посещавшие эту избу, осваивали неведомую мне технологию протапливания печки, используя вместо дров пивные банки. Я не обладал такими знаниями и навыками, поэтому извлёк из печки ведро недогоревших банок, а заполнил топку обычными дровами. Пока ходил за водой, в избе заметно потеплело, а потом и вовсе прогрелось до комфортных двадцати пяти градусов, и, благодаря этому, изба обрела состояние такого очага жизни, как отображено в стихотворении. Вторым по значимости мероприятием, было приго-товление полноценного завтрака, обеда, и, если останется, то и ужина. На улице я расположил в зоне костровища печку-щепочницу, изготовленную мною весной и принесённую в предыдущий раз. Тогда я её не испытал в полной мере, а сейчас при минимальном расходе мелких дров приготовил борщ с курицей, причём свёклу, морковку и лук пассеровал отдельно на сковороде во избежание вываривания свёклы и потери ею малинового цвета, так важного для этого блюда. Завтракал, как я предпочитаю это делать на природе, не в избе, а на уличном столе под навесом. А ещё я приготовил салат из помидоров, и все блюда приправил зелёными листочками петрушки.
Вкусно?
Вот и мне тоже понравилось.
После завтрака я занялся хозяйственными делами, которые всегда можно найти на объекте недвижимости, чтобы поддерживать его в более-менее нормальном состоянии. Конопатил паклей щели между брёвнами в стенах и зашивал их с помощью степлера полосками пластика, чтобы впредь птички не вытаскивали паклю из щелей для постройки своих гнёзд. Тут «зелёные» могут возмутиться – жалко птичек! Но ведь, если бы этой избы не было, птички всё равно не остались бы без гнёзд, они находят материал для гнезда в привычных для них природных условиях. Кстати, птиц здесь обитает достаточно много. Например, когда в начале лета мы приезжали сюда для заготовки дров, то всю ночь наслаждались трелями соловьёв, раздававшимися с разных сторон, им вторили другие птицы, песни которых для меня менее различимы. Скосил во внут-реннем дворике траву, отросшую за полтора месяц отсутствия здесь посетителей. Начал обшивать полиэтиленовой плёнкой каркас ку-пола. Фотографировал приглянувшиеся пейзажи. Отыскал метрах в двухстах по водоразделу точку, на которой можно уловить сигнал сотовой связи и пообщался с родственниками, сообщив, что почти всё идёт по плану.
Так, чередуя одни дела с другими, а также вклинив в череду событий обед, я дотянул до времени, когда следовало ожидать гос-тей, если кто надумал приехать  в субботу. И действительно, при-мерно в половине пятого со склона за ручьём послышались голоса, а через несколько минут на тропинку от ручья с радостным привет-ственным лаем выскочила миниатюрная колли, а точнее, шелти, в оранжевой курточке, снижающей опасность прицепления к шерсти репейника и клещей. За давно знакомой мне колли по кличке Лялька, шли её более знакомые хозяева Михаил с женой Ларисой - частые гости этой избы. Обычно они приходят сюда с внуками младшего школьного возраста, сейчас были без них. Моё одиночество завершилось, предстояло провести дальнейшее время в коллективе. Мне нравится и то и другое, поскольку всё хорошо в меру. Я разо-грел борщ, предложил отведать его пришедшим. Отведала только Лялька как добавку к своему корму. Дело в том, что Лариса исполь-зует систему приготовления пищи в домашних условиях на весь период посещения, расфасовывает порции по контейнерам, а здесь только разогревает, чтобы ничто не отвлекало её от общения с при-родой – главного повода для поездок. Остаток дня и вечер прошёл в продолжении хозяйственных дел, обмене информацией о событиях прошедшего лета, ужине. В заключение рабочего дня я закончил подшивку пластиковых плинтусов, которые начал прибивать в предыдущее посещение. Мыши, возможно и прогрызут их, но по-ступление холодного воздуха зимой точно уменьшится. Тепла натопленной с вечера печки хватило до утра при температуре на улице плюс пять градусов. Проснувшись с рассветом, я занялся приготовлением плова всё на той же печке-щепочнице из половины курицы, оставшейся после приготовления борща, стакана риса и прочих ингредиентов. Понятно, что получилось больше необходи-мого для завтрака. Миша с Ларисой отказались разделить со мной мою трапезу, ибо принесённого с собой провианта им в избытке хватало. Немного помогла мне Лялька, но и она предпочла свой су-хой корм. Остатками свежеприготовленного плова я почти доверху наполнил солдатский котелок – моего постоянного спутника в по-добных прогулках, в надежде, что этот плов будет использован во время перекуса на маршруте или на традиционном обеде после по-садки в электричку. Забегая вперёд скажу, что на маршруте необ-ходимости подкрепиться не было, в электричке со мной поделились мои попутчики Миша с Ларисой, взяв из заначки, оставленной около станции припасённый для этого паёк. Так что пловом я ещё сутки питался дома по возвращении, немного доведя его до кондиции в микроволновке, а аромат таёжного дымка он сохранил.
В половине десятого я попрощался до встречи в электричке с моими коллегами и стартовал с некоторым запасом по времени на двадцатикилометровый отрезок пути, на пешей части которого предстояло преодолеть заросли, бурелом, а на велосипедной части дороги – несколько крутых подъёмов, которые по пути сюда были скоростными спусками. Для обратного пути я выбрал пространство долины между ручьём и подошвой правого склона. Двигаясь по тропам, проложенным неведомыми зверями я то приближался к склону, то к ручью, а то и приходилось перебираться через него там, где склон был крутой. И вот, переходя ручей в очередной раз, я обратил внимание, что это место уж очень знакомое. Ба! Да ведь здесь я коротал ночь сутки назад, вот и остатки затушенного костра! Редко, но такое случается в бесконечных таёжных лабиринтах. Через какое-то время я перешёл к подошве левого склона долины. Потом вышел и на колею заросшей дороги с заметными заломами ивовых прутьев. Увлёкшись, я прошёл по этой колее лишних метров сто. А когда перешёл через Северный Тогул, то попал на заболоченный участок реки с глубокими каналами, прорытыми семьёй бобров, обитающей здесь. Пришлось возвращаться назад, сделав крюк, хотя приметная пихта, близ которой был припаркован велосипед, уже виднелась над кустами. В результате на дорогу я вышел чуть дальше, по подсчёту шагами, в пятистах метрах от парковки. И тут я совершил ещё один (для данной прогулки последний) прокол. Решил быстренько сбегать до велосипеда налегке, приехать на нём сюда и загрузить рюкзак. Через пять минут я был уже около велосипеда. Но….  Как догадался мой проницательный читатель: ключ от замка остался в рюкзаке. Так пятьсот метров превратились в полтора километра.
Перед закреплением рюкзака на багажник я решил чуть себя порадовать и выпить бутылочку йогурта, которую я брал с собой, чтобы на завтрак испечь оладьи. А поскольку в графике питания произошёл сбой из-за изменения места ночёвки, то йогурт оказался невостребованным.
И вот, беру я баночку йогурта и обнаруживаю, что крышка от-кручивается без характерного щелчка(?).
Открутив крышку, вижу, что жидкость имеет светло-коричневый оттенок и негустую консистенцию(??).
- Неужели расслоилась от долгого встряхивания во время движения????
А память тут же подсказывает, что в далёкой юности было не-что подобное. Одному из парней нашей большой группы туристов АМЗ наш бессменный и опытный завхоз Роза поручила для похода выходного дня в этот район купить и принести три литра сметаны для салата, борща и прочих блюд. Напомню, что тогда сметану продавали на разлив. Когда по приходу на место лагеря парень от-крыл банку, там оказался кусок отлично сбитого масла и сыворотка. Всё равно, всё пошло в дело.
Из открытой баночки ощущается запах простых спиртов и си-вушных масел(???).
- Неужели от длительного встряхивания произошло ускорен-ное брожение йогурта с образованием спиртов, как это раньше в анекдотическом варианте рассказывали, что для ускорения сбражи-вания домашнего пива применяют стиральную машину активатор-ного типа?
Проба на язык показывает, что жидкость имеет вкус коньяка кустарного изготовления. Мыслительный процесс в голове пере-страивает версии в новую, более правдоподобную цепочку. По ошибке, ничего не подозревая, я взял не свою баночку с йогуртом, а похожую внешне баночку Михаила с неким раздражающе-согревающим эликсиром!
Сразу же воображение подсказывает картину сбора в избе в обратный путь и разборок с пристрастием Михаила с Ларисой по поводу пропажи этой баночки. Теплится слабая надежда, что до пыток дело не дошло.
Обратный путь на велосипеде по дороге, опираясь опять же на опыт прошлого года, я старался проделать на максимально воз-можной скорости. Останавливался только три-четыре раза для фо-тосъёмки на телефон. На особо крутых для преодоления на велоси-педе подъёмах, вёл его в руках, отдыхая таким образом. В резуль-тате, когда я подъехал к переезду, от которого до станции один ки-лометр вдоль железнодорожного полотна, у меня в запасе остава-лось полтора часа до отправления электрички. За это время я доехал до пруда, отмыл от глины немного перепачканные велосипед, обувь и брюки. За полчаса до отправления был на платформе и, отстегнув рюкзак, готовился к посадке во второй вагон электрички. Добрые люди помогли мне занести велосипед, и я устроил его вертикально, пристегнув цепью к полке. На станции Тогулёнок сели в этот же вагон мои коллеги по совместному отдыху. Первое, что я сделал, извинился перед Ларисой за оплошность, связанную с пе-репутыванием баночек от йогурта. События в избе при сборах про-текали по предполагаемому мною сценарию, но в мягкой форме, потому что в этой семье всегда царят добрые отношения и взаимо-понимание. Михаил был доволен обретением потери. После тради-ционного перекуса мы вели беседы на темы отдыха. А за окном проплывали те же осенние пейзажи, но они уже не вызывали такой восторженности, потому что мы были свидетелями большего.
Барнаул встретил нас заметной вечерней прохладой, контра-стирующей с двадцатиградусным  теплом солнечного дня в тайге. А спустя ровно неделю мои друзья, поехавшие в соседнюю избу, расположенную в трёх километрах от нашей, сообщили, что во время их прогулки в тайге почти сутки  шёл обильный снег. Да, «бабье лето», оно только при поддержке солнышка ласковое.
Возможно, кому-то покажутся излишними подробности в опи-сании моей прогулки, кто-то примет информацию к сведению, и она поможет ему избежать ошибок, совершённых мною. Правы будут и те, и другие. Для сомневающихся в правильности моего суждения по восприятию прочитанного приведу такую притчу.
Некий странник, проходя по древнему городу, остановился около двух яростно спорящих людей. Не придя к единому мнению, спорщики пошли к судье на базарную площадь. Странник последо-вал за ними. Судья выслушал первого из споривших и сказал, что тот прав. После выслушивания второго спорщика, судья констатировал, что он тоже прав. Тогда странник возмутился, что так не может быть. Судья, усмехнувшись, ответил, что и странник тоже прав.
Я же, описывая события своей велопрогулки, снова и снова с удовольствием окунался в события тех трёх обычных дней.
Когда путешествуешь или гуляешь в одиночку, то конфликто-вать не с кем кроме как с самим собой, иное дело, когда находишься к группе, в коллективе. Но туристическая среда смягчает возни-кающие разногласия, споры и мелкие ссоры утихают сами собой.


Пять поленьев

В зимний сезон в электричке Артышта-Барнаул по воскресе-ньям часто можно встретить туристов и охотников, возвращаю-щихся из тайги, где у них построены общими усилиями таёжные избушки, и где они проводят зимние выходные дни и праздники. Садятся в электричку они чаще всего на остановочном пункте То-гулёнок. Во времена строительства железной дороги, соединяющей Алтайский край и Кемеровскую область в пятидесятые годы про-шлого двадцатого века, Тогулёнок был полноценным посёлком, где было несколько домов и несколько бараков непосредственно около железной дороги, а   ещё около десятка домов на хребте, пересека-ющем железнодорожные пути. Жили там путейские рабочие и ле-созаготовители. Постепенно потребность в рабочих этих категорий уменьшилась из-за некоторой механизации ремонта путей и создания мобильных бригад, доставляемых к месту проведения профи-лактических и аварийных работ на небольших дрезинах и на рейсо-вых электричках, совершающих технические остановки в местах проведения этих работ. Тогда посёлок Тогулёнок, как и другие мелкие посёлки, стал приходить в упадок, люди либо перевозили свои домишки в более крупные населённые пункты, либо просто бросали и уезжали. В середине девяностых годов этот остановочный пункт управлением железной дороги был совсем закрыт. Элек-тричкам в маршрутных документах отменили обязательную оста-новку на этом пункте. Но к этому времени Тогулёнок стал самоор-ганизовавшимся местом для отдыха многочисленных групп тури-стов и охотников из Барнаула, Новоалтайска, Заринска, которые облюбовали опустевшие домики для временного проживания, а также стали строить свои таёжные избушки. К тому же сотрудники МЧС использовали эти места для проведения здесь своих трениро-вок и сборов, потому что местность здесь сильно пересечённая с естественными препятствиями, да и просто красивая и находится в зоне доступности. А многие из сотрудников МЧС или начинали трудовую деятельность с туризма, или являются действующими ту-ристами и горноспасателями. Вот у этих пассажиров и возникли трения с администрацией железной дороги.
Сначала пассажиры регулярно срывали стоп-кран, чтобы выйти на нужном месте и даже перекрывали, с риском для жизни, пути, чтобы сесть в электричку. А иногда этого не удавалось сделать, и туристы, не сумевшие остановить электричку, вынуждены были, чертыхаясь и посылая проклятья в адрес всего министерства путей сообщения, идти ещё девять километров на станцию Тягун, чтобы сесть на ночную электричку. Эти проклятья дошли до руководите-лей РЖД, дополнительно к устным проклятьям были написаны коллективные письма в адрес МПС от имени туристов, МЧС и охотничьих сообществ. Видимо в администрации МПС оказались люди сами занимающиеся туризмом или охотой, и остановку в этом пункте восстановили, правда, перрон, снесённый в начале тяжбы, так и не построили сразу, но сделали это позднее.
Так вот, сидя как-то в вечерней электричке, шедшей в сторону  Барнаула, я и услышал историю, о которой хочу рассказать.
На остановке Тогулёнок ко мне в «купе» электрички подсели трое мужчин с рюкзаками и лыжами. Я несколько раз видел их в элек-тричках этого направления, но они меня наверняка не запомнили. Они, как обычно, переоделись, распределили свой багаж по полкам и под скамейками, положили один рюкзак на колени, организовав импровизированный столик, достали уже порезанный хлеб, колбасу, открыли банку рыбных консервов, и устроили обед. Чувствовалось, что дорога до станции их хорошенько вымотала, и теперь они расслабились и наслаждались уютом тёплого вагона после улицы с её температурой минус тридцать градусов. Потом они открыли термосы, и по электричке распространился терпкий аромат чая, настоянного на травах, который смешался с чуть ощутимым запахом дыма, исходившим от рюкзаков и одежды туристов. После чаепития у них завязалась беседа, о проведённых выходных днях, потом один из парней обратился к пожилому седовласому и седобородому мужчине из их троицы:
- Я слышал, у тебя, Витальич, вышел какой-то конфликт с Владом.
- Да было что-то год назад, но всё уладилось, все извлекли урок из этого случая и не вспоминают об этом. Ну, если хотите, я расскажу об этом поучительном событии.
Вот моё переложение рассказа Витальича.
В таёжных избушках печка используется и для обогрева по-мещения и для приготовления пищи. В тот раз в избушке, из которой пришла эта группа, собралось около двадцати человек, потому, когда готовили ужин, температура в избушке перешла за плюс тридцать градусов, и, несмотря на несколько проветриваний, сни-зилась к моменту отправления ко сну незначительно. На нарах спать было некомфортно, хотя в спальники никто не залезал. Лучше условия были на полу, где многие туристы и устроились. Только через пару часов на высотном уровне нар температура снизилась до приемлемого уровня и условия для сна у всех, лежащих на нарах, стали более  благоприятными. Во второй половине ночи туристы, лежащие на нарах стали укрываться и застёгивать спальники, на полу стало заметно прохладнее. Близилось утро, Витальич, чтобы просыпание происходило при нормальной температуре в помеще-нии, решил немного подтопить печку. У него был богатый опыт в этом деле, он ещё с юности обживал эти места, строил с друзьями первую избушку в этих краях и мог так организовать горение дров в печке, чтобы они длительно отдавали тепло, не раскаляли печку и не создавали перегрева в избушке. Витальич осторожно, чтобы не потревожить спящих на полу, подошел к печке и приготовился подложить дрова, чтобы они горели в слабом тлеющем режиме. В это время проснулся Влад, с нар послышался его негромкий голос.
- Эй! Кто это там шебаршит у печки?
- Тсс! Это я хочу чуть подтопить, чтобы ребятам на полу было потеплее, да и вставать будет приятнее, - тихо ответил Витальич.
- А ну, брысь оттуда!
- Да я только чуть…
- Уйди, говорю!
И в Витальича полетела комнатная тапочка. Кровь прилила Витальичу к щекам и застучала в висках. Но, чтобы не продолжать бессмысленную дискуссию, и чтобы не тревожить сон товарищей, он, не проронив больше ни слова, надел штормовку, скатал коврик и спальник и, осторожно открыв дверь, вышел из домика с этими вещами. Он пошёл в соседнюю избушку, которая была построена около тридцати лет назад и использовалась для ночёвок теперь, по-сле постройки «новой», только в тех случаях, когда здесь собира-лось под тридцать человек. Без должного постоянного обслужива-ния избушка в последние два года стала быстро ветшать, её уже называли «старой», но свою роль она ещё играла, вот пригодилась и сейчас. Витальич взял из поленницы пять поленьев, оторвал от одного из них бересту, отщепил несколько штук мелких щепочек,   и через несколько минут в печке уже потрескивали дрова, начиная отогревать промёрзшую избу.
Пока он возился с растапливанием печки, в его голове прокру-чивались события этой ночи. Он пытался понять и обосновать по-ступок Влада. Влад присоединился к этой группе в восьмидесятые годы, когда все обитали ещё в первой избушке, построенной в се-мидесятые годы примерно в километре от этих мест. Потом у Вита-льича был перерыв в занятиях туризмом – подрастали малые дети. Во второй избе, ставшей теперь «старой» они встречались с Владом в присутствии большого коллектива, и особых противоречий в их взаимоотношениях не было. В начале века, когда назрела необхо-димость постройки новой избушки, Влад, имевший собственный бизнес, взялся финансировать стройку и был вдохновителем работ. Витальич, как и все из группы, принимал посильное участие в этих работах и, по мере возможности, правда, в меньшей мере, тоже фи-нансировал стройку. По-видимому, это ощущение своего главенства и заставило Влада проявить себя так, как и произошло. Но ведь отношения между людьми в рабочем коллективе не должны один к одному переноситься на отношения между коллегами по спорту или отдыху.
Не дожидаясь, пока станет совсем тепло, Витальич подвинул поближе к печке низкий столик и через полчаса уже спал, закутав-шись в спальник. Разбудил его Влад, когда солнце уже заглядывало через оконце, покрытое изморозью, вошедший в «старую» избушку со словами:
- А! Вот ты где, да ещё мои дрова жжёшь!
Стоит добавить, что Влад часто выступал инициатором заго-товки дров на зимний сезон, собирал коллег-туристов и привозил бензопилу, но Витальич тоже иногда принимал в заготовках  участие и не чувствовал себя "дармоедом".
- Вообще-то я тоже заготавливал дрова, - возразил Витальич,- но если ты считаешь, что я тебе должен, за пять поленьев, которые я сжёг, то я готов тебе за это заплатить.
- Да у тебя денег не хватит, чтобы со мной рассчитаться!
- Ну, уж как-нибудь наскребу, - ответил Витальич, и вышел из избушки.
Через пару недель после возвращения в город, Витальич раз-добыл точный почтовый адрес Влада, написал ему подробное письмо с изложением впечатлений об инциденте,  произошедшем в тайге, приложил калькуляцию на пять поленьев и пятидесятирублё-вую купюру.
Спустя примерно месяц туристы, которые не присутствовали в избушке в тот раз, рассказали Витальичу, что Влад сам поведал им об этом происшествии. Позднее Витальич встречался несколько раз с Владом и в городе, и в тайге, но эту тему никогда не обсуждали.

          Вместо эпилога

   Если вы на тропах в тайге встретите человека, не соблюдающего эти правила, то либо он не читал их, либо не относит себя к неупрямым и разумным существам. В русском языке есть поговорка о том, кому закон писан. Кто-то скажет, что это его проблемы, но для исправления проблем, созданных одним человеком,  втягивается много других людей…

   2020 г.