de omnibus dubitandum 119. 170

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.170. БОЛЬШЕВИКИ И ДАШНАКИ, БРАТЬЯ-БЛИЗНЕЦЫ…

    Заинтересованность Совнаркома в скорейшем распространении своей власти именно на Баку было обусловлено нефтяными запасами Апшерона, что подчеркивал советский историк Яков Ратгаузер: "Помимо самоценности пролетарского Баку, этот город имел крупное значение для всей революционной России, и судьба революции в значительной степени зависела от судьбы Баку".

    Ленин писал, что "национализация нефтяной промышленности возможна сразу и обязательна для революционно-демократического государства, особенно когда оно переживает величайший кризис".

    Неслучайно к концу 1917 г. СНК ввел новую должность - Чрезвычайный комиссар по делам Кавказа, которую занял вездесущий глава исполкома Баксовета С. Шаумян*.

*) ШАУМЯН Степан Георгиевич (арм.)(1[13] октября 1878, Тифлис[1] — 20 сентября 1918, между станциями Перевал и Ахча-Куйма, ныне Туркмения)(см. фото) — армянский революционер и политический деятель. Один из руководителей революционного движения на Кавказе, журналист, литературный критик. Член РСДРП с 1900 года. Глава кавказских большевиков (1917), "расстрелян" (кавычки мои - Л.С.) в числе 26 бакинских комиссаров.
Родился в семье приказчика Георгия Лазаревича Шаумяна, жителя Тифлиса армянского происхождения .
Окончил Тифлисское реальное училище (1898). В старших классах хорошо успевавший по всем предметам Степан давал уроки сыну богатого нефтепромышленника Манташева, которому настолько приглянулся, что тот предложил ему жениться на его дочери, приданое в 200 тысяч рублей и работу управляющим в его фирме. Однако Степан отказался.
В 1899 году организовал первый в Армении марксистский кружок. В 1902 году один из организаторов Союза армянских социал-демократов, вошедшего в состав РСДРП.
В 1900 году поступил в Рижский политехнический институт, откуда был исключён в 1902 году за участие в революционном движении. В конце 1902 года эмигрировал в Германию. На стипендию Манташева пытался продолжить учёбу на философском отделении факультета государственного права Берлинского университета. К 1903 году относится его знакомство с Лениным в Женеве. Окончил философский факультет Берлинского университета (1905). Перевёл на армянский язык ряд произведений К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина. Один из руководителей Кавказского союзного комитета РСДРП, участвовал в создании и руководстве бакинской организации РСДРП(б) (с 1914). На VI (Пражской) Всеросс. конференции РСДРП (1912) утвержден кандидатом в члены ЦК партии большевиков.
После Февральской революции 1917 года председатель Бакинского совета. Как пишет в своих мемуарах Анастас Микоян, он был избран на первом заседании образованного сразу после революции Совета рабочих депутатов при том что большевики составляли там явное меньшинство и заочно, так как находился в то время ещё в пути из ссылки. Этому, указывает Микоян, поспособствовал личный авторитет Шаумяна.
В октябре 1917 года руководил 1-м съездом большевистских организаций Кавказа, проходившим нелегально. На нём, как вспоминал Анастас Микоян, он предложил создать в Закавказье три территориальные национальные автономные области и высказался за федеративный характер их связи с Россией, однако большинство делегатов его в этом не поддержало. В декабре он был назначен Лениным чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа. Микоян рассказывает об этом так: не имея связи с Лениным, Шаумян отправил к нему с письмом Камо, который вернулся с мандатом о назначении Шаумяна чрезвычайным комиссаром Кавказа.
С апреля 1918 года председатель Бакинского Совета народных комиссаров (СНК) и комиссар по внешним делам.
Расстрелян в числе 26 бакинских комиссаров английскими интервентами и эсерами. По историческим данным был похоронен в Баку, где был установлен мемориал 26 комиссарам.
Жена — Екатерина Сергеевна, урождённая Тер-Григорян. Познакомились они летом 1895 года в дачном поселке Джелал-Оглы (ныне Степанаван), обвенчались в 1899 году.
12 января 2009 года началась эксгумация 26 бакинских комиссаров с целью их перезахоронения. 26 января были обнаружены останки лишь 23 комиссаров, останки Степана Шаумяна и ещё двух человек найдены не были.
   
    С начала 1918 г. бакинские большевики начали создавать в Баку вооруженные отряды. К этому времени в городе были сосредоточены 4 тыс. военнослужащих из добольшевистского "Армянского корпуса". Кроме того, в Баку стекались тысячи покидавших фронты вооруженных солдат-армян. Официальным обоснованием оседания такого количества вооруженных армян в городе называлось закрытие ж/д сообщения между Баку и Тифлисом.

    Однако реальной причиной являлась необходимость укрепления власти большевиков в Баку путем сращивания с "армянским движением", представленным в лице Армянского национального совета, "Дашнакцутюн" и "армянской когорты" экс-Кавказской армии.

    Так стала осуществляться стыковка советской власти с дашнаками (а ж/д находилась в руках С. Шаумяна и К*, имевших возможность управлять ею по своему усмотрению).

    Данное единение именно на этом этапе было обосновано следующим. 14 марта 1918 г. на Трапезундской мирной конференции Стамбул, предложив Закавказскому правительству согласиться с правами османов на Батум, Карс, Ардаган, призвал обратиться к Германии, Австрии, Болгарии и Османской империи с просьбой о признании Закавказской республики и оказании ей военной поддержки против большевиков.

    В этом особо был заинтересован Берлин, т.к. тем самым подтверждались результаты Брестского мира, но уже независимым от России Закавказьем.

    Естественно, такое развитие событий означало бы начало краха ленинской власти, т.к. нефтеносный Баку однозначно оказывался в зоне влияния Стамбула. Но головную боль для ленинцев представлял, конечно же, не османский фактор, а великий союзник Турции - Германия. Тем более что 21 марта немецкие войска начали наступление на Западном фронте.

    Вполне очевидно отсутствие у большевиков иллюзий по поводу соблюдения Германией условий Бреста в случае успешной операции против стран Антанты, вследствие чего российские власти решили заблаговременно утвердиться в нефтеносном Азербайджане.

    Здесь и видится основа пути к антиазербайджанскому тандему большевистского правительства с "Дашнакцутюн". Американский исследователь истории Южного Кавказа, преподаватель Джорджтаунского университета Майкл Смит отмечает, что большевистскую власть в Баку охраняла "вооруженная милиция, сформированная из российских армейских частей,... а также... многочисленные армянские части под руководством дашнаков".

    Зам. гл. ред. российского еженедельника "Российские вести" Станислав Тарасов также обращает внимание, что "дашнаки поддерживали армянина Шаумяна". Мало этого, Баксовет "проводил последовательную политику недопущения "Мусавата" к участию в демократических органах власти Баку, несмотря на то, что мусаватисты фактически стали монопольными представителями мусульманской общины города и пользовались поддержкой большинства мусульманских избирателей" (М. Смит).

    Поэтому неудивительно, что на фоне отсутствия каких-либо крупных вооруженных формирований у азербайджанского населения, "у нас (большевиков. – Л.С.) были уже вооруженные силы около 6 тыс. человек. У "Дашнакцутюн" имелось также около 3-4 тысяч вооруженных людей, которые были в нашем распоряжении" (С. Шаумян).

    Сын С. Шаумяна, Сурен, вспоминал, что "оружие для формирования частей Армянский национальный совет брал у демобилизовавшихся солдат-армян,... скупал оружие... у демобилизовавшихся русских солдат...

    У Совета мусульманских общественных организаций в Баку была лишь школа прапорщиков". Обосновавшийся с согласия большевиков в тот период в Баку армянский военный комиссар Акоп Багратуни даже и не скрывал, что "оборона Баку имела большое значение в деле защиты пределов России, но особенное, исключительное значение она имела также для армян... Вот почему я постоянно поддерживал мысль о необходимости обороны Баку с чисто даже армянской точки зрения". Не больше, не меньше.

Мартовская трагедия 1918 г.

    "С чисто армянской точки зрения" или с "чисто большевистской", но 31 марта началось физическое истребление коренного населения Баку. Как пишет непосредственный свидетель событий, член Русского национального совета в Баку в 1918-1919 гг. Борис Байков, постепенно "большевистско-татарское (азербайджанское. – Л.С.) столкновение начинало приобретать характер национального столкновения, причем против татар, кроме большевиков, выступали все большие массы армян...".

    "Дашнакцакане, - продолжает он, - повели наступление на татарские позиции. Один за другим сносились здания, особенно дорогие в глазах мусульман... большая мечеть Джума, дом мусульманского благотворительного общества... Несчастное население татарских частей города, бросая имущество на произвол судьбы, спешило уйти из-под убийственного огня артиллерии и пулеметов и скрыться где-нибудь в окрестностях...

    Большевики принялись массами арестовывать татар, и в особенности всех тех, которые хоть сколько-нибудь возвышались над уровнем пролетарских классов; обвинения если и предъявлялись, то - или в контрреволюционности или в принадлежности к "бекско-ханской" партии "Мусават"... Началась реквизиция квартир, помещений и домов". Анализ сказанного Байковым позволяет сделать вывод, что при всей большевистско-дашнакской стыковке "армянское движение" преследовало собственные цели, о которых вскользь упомянул А. Багратуни.

    Если первая часть тандема (большевистская верхушка), сыграв на опережение Берлина, дала добро на мощнейшую атаку города (в целях укрепления власти на пути к обладанию нефтяными богатствами), вторая (армянские лидеры) - инициировала резню мирного населения.

    Российский исследователь Андрей Зубов также фиксирует, что "жестокой расправе, фактически погрому, подверглись со стороны победивших большевиков именно мусульмане".

    Армянский советский академик, экс-директор Института истории Армении Грант Аветисян раскрывает, что в Баку за советскую власть "сражались четыре бригады Кавказской армии, состоящей из 25 батальонов и 18 тыс. красноармейцев, около 70% красноармейцев - армяне". Таким образом, происшедшая в марте 1918 г. трагедия в Баку, преподносимая советской историографией как "подавление контрреволюционного мусаватистского мятежа", фактически была запрограммирована большевиками, но осуществлена большевистско-дашнакским тандемом.

    Будущий глава делегации Азербайджанской Демократической Республики на Парижской мирной конференции Али-Марданбек Топчибашев по горячим следам тонко дистанцировал эти силы по их отношению к азербайджанцам: "Чудовищная по своей сути гражданская война привела к массовым грабежам и убийствам мирных мусульман, санкционированных большевиками со свойственной только им ненавистью и инстинктом разрушения. И претворялось все это с одной лишь целью - прийти к власти".

    Но далее Али Марданбек делает важнейшее уточнение, раскрывающее суть происшедшей трагедии: "Свыше 3 тыс. армянских солдат, возвращавшихся с Западного фронта... стали инициаторами и приняли активное участие в гражданской войне,... превращенной армянским населением Баку в широкомасштабный конфликт на национальной почве между армянами и мусульманами".

    Сурен Шаумян также признает, что "дашнакские части... вмешались в бой на стороне Совета... причем, вмешательство их... ознаменовалось погромами и пожарами". Не обходит вниманием этот факт и М. Смит: "Мусульмане потерпели сокрушительное поражение от объединенных сил Бакинского совета, а затем испытали на себе всю безудержную свирепость дашнакских отрядов".

    А непосредственно Степан Шаумян без обиняков откровенничал: "Национальный армянский совет самостоятельно арестовывал, обыскивал, реквизировал и т.д... А победа настолько велика, что это мало омрачает действительность".

    О том, что физическое уничтожение азербайджанцев не было большевистской целью (или русских), свидетельствуют воспоминания Б. Байкова: "На решение большевиков о прекращении дальнейших боевых действий против татар повлияла не столько ненужность дальнейшего кровопролития, сколько категорическое заявление двух пехотных русских полков, при возвращении с фронта умышленно задержанных большевиками в городе.

    Полки эти, не принимавшие никакого участия в военных действиях большевиков, категорически заявили, что если большевики не прекратят дальнейшего кровопролития, то они немедленно сами выступят против большевиков". Хотя в этом контексте речь о большевиках в целом, в реалии подразумеваются дашнакские части, входившие в правительственные войска.

    Однако тот же А-М. Топчибашев так и не смог понять истоки армянских бесчинств: "Что же все-таки послужило причиной событий?... Желание ли армян наравне с большевиками обладать властью или же замешанное на национальной почве чувство мести? Историки в будущем раскроют всю правду".

    Но и сегодня можно лишь выдвигать предположения на этот счет. Вполне вероятно, что под "большевистский властный шумок" "армянское движение" попыталось превратить Баку в "армянский" город, как первый шаг к постепенному "перепрофилированию" Азербайджана в базу "своего" государства. Подтверждается это дальнейшей "армянской вакханалией" в районах Азербайджана, в частности, Шамахинском и Губинском, где хозяйничал все тот же Амазасп.

    При этом наряду с азербайджанским уничтожалось и еврейское население. Председатель общины горских евреев Азербайджана Семен Ихиилов отмечает, что в 1980-е гг. им "были обнаружены ранее неизвестные широкой общественности факты массового истребления евреев, имевшие место в период геноцида азербайджанского народа в 1918-19 гг...

    На сегодняшний день удалось документально идентифицировать имя 81 невинно убиенного еврея".

    Все вышеизложенное, как и практически идентичные события в Сальянском и Лянкяранском районах, советской исторической наукой преподносилось как установление советской власти в районах Азербайджана. Причем с легкой руки С. Шаумяна, охарактеризовавшего акции как "участие армян в борьбе за советскую власть против мусульманских контрреволюционеров".

    В действительности же вместо декларируемого ленинским Совнаркомом "права наций на самоопределение" большевистско-дашнакский тандем осуществил массовое убийство безоружного азербайджанского населения. Не случайно уже 3 апреля 1918 г. было опубликовано открытое письмо будущего председателя Совнаркома Азербайджана Наримана Нариманова С. Шаумяну, в котором он писал, что происшедшее "пятнает советскую власть, чернит ее. Если вы в ближайшее время не разорвете эту черную завесу и не снимете это пятно, большевистская мысль и советская власть здесь удержаться не сумеет".

    Один из первых критиков сталинского режима, в 1925 г. погибший при невыясненных обстоятельствах на посту председателя ВЦИК, был прав: советская власть в Баку вскоре пала. Но причины этого были далеко не в резне азербайджанцев. А по горячим мартовским следам апрелевским постановлением Баксовета должен был быть упразднен Армянский национальный совет и распущены армянские национальные полки с их уже официальным вхождением в состав Красной армии. Вслед за этим появилось решение о ликвидации 2-го армянского резервного пехотного полка и батальона Амазаспа.

    Но реализация этих пунктов была довольно своеобразной. Согласно данным уже цитируемого Г. Аветисяна, дашнакские "вооруженные силы перешли в распоряжение Баксовета. Были организованы три бригады, которыми руководили Амазасп, подполковники Бек-Зурабян и Арутюнян. Командиром корпуса был полковник Казарян, начальником штаба полковник Аветисян".

    Т.е. большевистско-дашнакская связка "узаконилась", вслед затем прошли выборы в Баксовет: из 308 депутатов дашнаков было 36, мусаватистов - 23, входили также большевики, меньшевики и эсеры и др. С учетом минимального представительства азербайджанцев среди "правых" и "левых" можно сказать, что коренная нация была представлена в этом органе в количестве менее 10%.

    Армянская же прослойка довольно объемно присутствовала во всех фракциях, в связи с чем оперившийся Баксовет 25 апреля 1918 г. образовал Совнарком: председатель и комиссар по иностранным делам Степан Шаумян, он же - чрезвычайный комиссар советского правительства по делам Кавказа. Представители нации-союзника большевиков (на тот период) заняли и др. ответственные посты: комиссар по военно-морским делам Григорий Корганов, юстиции - Арташес Каринян (Габриэлян); зам. наркома продовольствия - Арам Костандян; военный комендант Баку - Багдасар Авакян; председатель Чрезвычайной комиссии - Саак Тер-Габриелян; редактор "Бакинского рабочего" - Арсен Амирян; редактор "Известий Бакинского Совета" - Сурен Осипянц и т.д.

    Как пишет в этой связи корреспондент Русской службы Би-би-си Владимир Старостин, "в Баку... правил Совет, в котором доминировали армяне и "русские" (кавычки мои - Л.С.) (социалисты, социал-демократы и большевики)". При этом продолжал самостоятельную деятельность и Армянский нацсовет.

    На этом фоне "нефтяная" мечта большевиков постепенно становилась былью: "Только за июнь из Баку в Астрахань было вывезено 328 тыс. тонн нефти и нефтепродуктов, в июле: 410 тыс. тонн. Всего за 1918 г., до временного падения советской власти,... в Астрахань было доставлено 4 млн. 400 тыс. тонн жидкого топлива" ("Очерки истории Коммунистической партии Азербайджана"). Но аппетиты ленинцев росли, т.к., со слов председателя Высшего совета народного хозяйства России Алексея Рыкова, "всего из Баку можно вывезти до 200 млн. пуд. нефти". Можно, конечно...