Это, товарищ Костюк, Джеймс Кэгни

                Блистательной Дите фон Тиз
     Баз Одвайер толкнул флиппа в грудь, перехватывая его правую руку у кисти. Вдарил зажатым револьвером по локтю и флипп выронил хлыст со свинцовой гирькой на конце. Баз опрокинул его на спину, сел на грудь и принялся методично хлестать по щекам.
     - О, - проговорил Лони, входя в комнату.
     Баз Одвайер ощерился и качнул головой, показывая на пианино. Крадущимся шагом Лони проследовал к пианино и щелкнул затвором армейской винтовки, снаряженной Базом перед вторжением низкорослого филиппинца.
     - Добей его, Федор, - вставая с груди флиппа сказал Баз, вытянув из кармана пиджака сигару.
     - Я не Федор, - пытался спорить Лони, не в силах справиться с дрожью в руках.
     - Давай, Коста, - будто не слышал массивный ирландец, раскуривая сигару, - шлепни его.
     - Стреляй, сука, - донеслось от двери и Одвайер усмехнулся. Китти ! Никто больше не сможет таким нежным и звонким голосом говорить гадости. - Пришиби его стулом, - кричала Китти, бросив сумочкой в Лони. - Скинь ему пианино на башку. Да сделай же что - нибудь, недоносок !
     Лони швырнул винтовку на пол и бросился на флиппа, будто квотербек, принимающий распасовочный фасонистым центровым мяч. Китти поморщилась. Она не просто носила французский псевдоним, она и была самой настоящей француженкой, правда из Луизианы, но и в Луизиане не терпели американские виды спорта, непонятные и тупые, как весь образ жизни этих выродившихся потомков крокодилов и лошадей, как их деды, продвигаясь на Запад, сами себя и называли.
    - Именовали, - занудливо поправил ее Баз, наблюдая, как Лони душит филиппинца носовым платком. - Это что ? - заинтересовался Одвайер, нагибаясь. Взял платок и расправил. - КБТ !
    На батистовом платке действительно красовался вышитый вензель. Китти пожала плечами. Лони поднял глаза и прохрипел :
    - Да.
    Баз присел на стул, обхватив тут же ослабшие ноги руками. Ничего не понимающая Китти растерянно переводила взгляд с трясущегося Одвайера на встающего с колен Лони, лишь мгновение назад ничтожного и трусливого, как желтый земляной червяк или скользкая рыба Маленького Пилигрима, хрен знает какими путями ворвашегося в стройное повествование Дэшила.
    - Обожди, Старшой, - попросил пан Мошка, трогая Хеммета за лацкан пальто, - не кипешуй пока.
    Издатель развернулся на креслице на колесиках к вновь вошедшему. Небольшого роста очкастый англичанин, плотный и поджарый, какой - то квадратный в старинном мундире компании Ост - Индий, он даже не забыл прицепить селедочного вида палаш к левому бедру и теперь стоял, слегка пошатываясь, что - то ища за обшлагом. Вынул лепешку опиума и бросил в рот. Пан Мошка покачал головой и протянул ему стакан с имбирным элем. Киплинг мотнул коротким ежиком волос и быстро сжевал опиум. Хеммет сочувственно смотрел на прервавшего вечернее чтение посетителя, ожидая хотя бы гримасы, но англичанин кашлянул и присел на табурет, аккуратно сложив маленькие руки на коленях.
    - Хорошо идет, - гудливо заговорил пан Мошка, придвигая к себе телефон, - ваша  " Книга джунглей ", сэр Редьярд. Думаю, что можно на Нобелевскую премию Обамы выдвигать, правда, - задумался вслух издатель, - надо бы подкорректировать бремя чорного человека, обреченного историцки банчить крэком и убивать за никель старушек процентщиц Витухновской.
    - Х...й вам, товарищ Лоськов, - откликнулся Киплинг, идя вразнос глазами. - Никаких Витухновских, никаких ниггеров, никаких прогибов под мнение Эзры Паунда, мать вашу так.
    Киплинг завизжал истошно и вскочил, вырывая из ножен палаш. Хеммет захохотал и подошел к нему со спины.
    - Тише, приятель, - прохрипел он Киплингу, тыча сорок пятым в поясницу. - Про ниггеров соглашусь, но вся мощь корпораций и экономицкое развитие континентов не позволяют мне дать вам позволить ухойдакать издателя, пусть и жидюгу позорного, - Дэшил плюнул пану Мошке на голову, угодив в бриолинистый пробор, - но, тем не менее, уплочивающего на доллар цент, а на грош - пятаков.
     - Вот потому - то, - скандалил Киплинг, провожаемый до дверей американцем, - мы и жили как люди.
     - Ну да, - кротко заметил привыкший ко всему издатель вернувшемуся Хеммету, - они люди, а мы говно. Но знаешь, Хеммет, - посмотрел на сигару пан Мошка, - как тогда именовать восточноевропейцев ?
     - Срал я на Восточную Европу, - отрезал Дэшил, садясь на пианино, - тем более, что Эдвард Дж. Робинсон вовремя покинул Букарешти, как угры Урал.
     - Иншалла, - заключил пан Мошка, готовясь слушать о дальнейших приключениях резких ирландцев, роковых блондинок и жгучих брюнеток самой золотой эры кинематографа, вошедшей в историю хроник Риддика как  " Голден эйдж " ценящей это направление матерой и опытнейшей первоначальной музы некоего Ивлукича, нисколько сегодня не заходившего в рунет, в чем и крылась причина его хорошего настроения, чего и вам желаю, любовь моя Хизер Суит, светлая и сладкая, дарящая людям доброй воли радость, ничего, кроме радости и да поможет мне Бог, точнее, Богиня, также более известная как Годохма Быстроногая Бэйли Джей.