Про хвост

Эту странную историю поведал мне Саша Коростылев, давний приятель хирург МСЧ № 28. Сначала я собирался написать на ее основе фантастический рассказ, после решил просто записать ее, что и сделал, ничего не убавив и не прибавив.

Контора Верхолазова, где третий месяц трудился Юрик, располагалась на первом этаже серой панельной девятиэтажки, в бывшей трехкомнатной квартире с отдельным входом.
Идти на работу и возвращаться домой Юрику приходилось мимо мусорных баков, откуда вечно пахло какой-то прокисшей гадостью. Отвратительно пахнет, - подумал Юрик. Он даже про себя не мог произнести слово «воняет», так его воспитали.
 В семье Глазьевых это, и множество других слов относилось к разряду неподобающих, их употребление приравнивалось к использованию ненормативной лексики.

Юрик быстро, почти бегом миновал мусорные баки и разрешил себе нормально дышать.  Взойдя по металлической в пять ступенек лесенке, он открыл тяжелую стальную, обшитую деревом дверь, над которой висела голубая с золотыми буквами табличка: «Верхолазов и команда. Промышленный альпинизм. Работы любой сложности».

Основатель и владелец конторы Сергей Павлович Верхолазов, инженер, мастер спорта по альпинизму, покоритель множества горных вершин, еще в конце девяностых собрал два десятка спортсменов-альпинистов и занялся ремонтом крыш высотных зданий, заводских труб и другими работами, требующими от исполнителей специфических альпинистских навыков.

Юрик был в восторге от альпинистов -  крутых парней с крепкими мускулами, стальными нервами, специфическим чувством юмора. Он хотел бы походить на них, но знал, что ему это не дано.

История трудоустройства Юрика в контору проста, он устроился по доброму старому блату. Пару месяцев после окончания экономического факультета просидел на маминой шее, а потом работа нашлась. Тетя Зина, мамина подруга, была родственницей жены некоего Верхолазова, искавшего замену ушедшему в декрет бухгалтеру и сметчику. За Юрика замолвили словечко, и он был принят.

Работа оказалась не сложной, он быстро освоился, разобрался в составлении нехитрых смет, черных, серых и белых схемах поступления и распределения не очень богатого денежного потока. Работа потихоньку начала терять новизну и стала превращаться в рутину. И тут он заболел.

Вечером резко поднялась температура, пропало обоняние. Утром он позвонил на работу, предупредил, что не придет и вызвал врача.
Врач взял мазок на ковид, послушал легкие, выдал больничный с диагнозом ОРЗ, и, со словами «мы всем ставим ОРЗ, пока иное не доказано», выписал антибиотики и предписал строгую самоизоляцию, «все равно в больницах мест нет, лечитесь дома, целее будете».

Юрик сидел дома, аккуратно пил таблетки, через пару дней температура спала, слабость и легкое головокружение ему почти не мешали, так как он практически не вставал с постели. Он смотрел телевизор, отсыпался, играл в любимые игры на планшете или в телефоне, перезванивался с немногочисленными приятелями – однокурсниками.
В пятницу ему позвонили из районной поликлиники, сообщили, что анализ отрицательный, ковида нет. Юрик за время болезни много чего прочитал в фейсбуке о ковиде, о том, как его лечат, а парень он был не глупый, поэтому, едва ему закрыли больничный, отправился в частную клинику, где сдал анализ на наличие антител. Антитела обнаружились.

- Значит я все же переболел ковидом? – спросил он у здешнего доктора.
- Да, судя по симптоматике, в легкой форме.
- Кстати, доктор, я тут обнаружил у себя какую-то припухлость в районе копчика…
- Это, батенька не ко мне, это к хирургу. Я бы вас к нашему направил, но он на больничном и неизвестно, когда появится.

Юрик вышел на работу. Он чувствовал себя здоровым, но уплотнение возле копчика продолжало его беспокоить, там чесалось. Он вспомнил старый анекдот о том, что самая прекрасная болезнь, это чесотка: чешешься, чешешься, и еще хочется. Анекдот анекдотом, а ему было вовсе не смешно. Чесалось, зудело порой так нестерпимо, что хотелось засунуть руку в брюки и чесать, чесать, что он и делал, периодически убегая с рабочего места и запираясь в туалете. Днем было еще ничего, можно было отвлечься, на что-то переключиться, а ночью! После третьей подряд бессонной ночи не выспавшийся Юрик не выдержал и отправился к хирургу.

Идти пришлось в частную клинику, в районную записаться не удалось. Доктор долго осматривал припухлость, говорил, что хорошо бы сделать рентген, но там очередь. В конце концов выписал мазь, посоветовал делать спиртовые компрессы, а если не пройдет, снова явиться на прием.
Юрик аккуратно выполнял все предписания врача, но не прошло, на месте припухлости появился быстро растущий отросток, рос он буквально не по дням, а по часам, прибавляя сантиметра два в сутки, правда, чесотка прошла и появился зверский аппетит. Мама с умилением наблюдала за сыном, поглощающим теперь любую ее стряпню, включая даже нелюбимые им борщ и рыбные котлеты.

Хвост, теперь Юрик называл эту растущую штуку хвостом, все рос, а ему надо было ходить на работу. Он приспособился: стал носить широкие брюки, хвост приматывал скотчем к правой ноге. Никто ничего не замечал, но через неделю хвост еще подрос и стал высовываться из штанины. Юрик попытался заправить кончик хвоста в носок, но тогда он мешал надевать ботинок.  Юрик, проявив изрядную изобретательность, начал носить хвост на спине, сворачивая его в тугие кольца, напоминающие домашнюю украинскую колбасу. Он купил свободный свитер, но хвост делал его даже в нем похожим на горбуна. Первым это заметил Верхолазов:
- Слушай, Юрик, - ты молодой парень, а горбишься как старик. Спортом займись!
Тут его, слава богу, кто-то отвлек. Разговор не имел продолжения.

Девушки, Люда, инженер по охране труда и Валентина Ивановна, занимавшаяся проектной документацией, с которыми Юрик делил кабинет, тоже с любопытством поглядывали на него, но проявляли деликатность и вопросов не задавали.

В один, отнюдь не прекрасный для Юрика день, тайное стало явным.
 Ребятам – альпинистам очень нравилась Люда, они постоянно под разными предлогами вились около нее, как надоедливые осенние мухи, что очень действовало Юрику на нервы. Ему тоже нравилась Людочка, но ухаживать за нею он не решался, робок был, думал, что рядом с мужественными альпинистами выглядит уж очень непрезентабельно.

Надо сказать, что его хвост к этому времени рост свой в длину прекратил, он раздался в ширь, стал с руку толщиной, покрылся золотистыми волосками, стал мускулистым и очень гибким. Порой он самопроизвольно напрягался. Юрику было не так-то просто удержать его в неподвижности…

Утром этого несчастливого дня Юрик сидел за компьютером, нужно было срочно подготовить ведомости на зарплату, оформить и подсунуть начальнику документы на подпись, да еще и успеть в банк.
 В кабинет вошли двое – альпинист Вова по прозвищу Шесть переломов и Марик Исаакян. Они привычно пододвинули к письменному столу Люды стулья для посетителей. Марик Достал из кармана презент – шоколадку, которая тут же исчезла в ящике письменного стола, и занялись любимым делом – пошлым, совершенно плебейским, лишенным всякой тонкости флиртом.

Людочка, что несколько шокировало Юрика, вовсе не воспринимала эти ухаживания как нечто бестактное. Она смеялась над их плоскими шутками, сопереживала, когда они повествовали о трудном и героическом покорении горных вершин. Похоже, ей нравился даже нарочитый восточный акцент Исаакяна, хотя он, мерзавец, Юрик знал это точно, прекрасно говорил по-русски, чисто, без всякого акцента.
- Извините, ребята, шли бы вы разговаривать в другое место, очень мешаете, я ошибиться могу, - сказал Юрик.
- Дарагой, что ты такое гаваришь, ты что, нас не уважаешь, ми с красивый дэвушка   разгавариваем, ты бумажки пишешь. Кто каму здэсь мишает?

Юрик, он уже успел пожалеть о том, что не сумел промолчать, подумал, что надо выйти из комнаты и успокоиться. Он то подумал, но хвост решил иначе.
Когда Юрик бочком протискивался между сидящими у стола Людочки альпинистами и столом Валентины Ивановны, хвост напрягся, разорвал свитер у него на спине, распрямился и, обвив, как разъяренный питон, шею Исаакяна, сдернул его со стула и поднял к потолку.
Полузадушенный Марик с выпученными, налитыми кровью глазами болтался под потолком и что-то невнятное хрипел, Валентина Ивановна впала в ступор, с отвисшей челюстью она застыла в неподвижности, будто приросла к стулу, Шесть переломов тащил к двери вопящую Людочку. Происходящее живо напоминало сцену из какого-то ужастика об атакующих Землю инопланетных монстрах.

Юрик пытался отпустить Исаакяна, не получалось, хвост не слушался, казалось, он живет сам по себе, отдельно от Юры, выполняя им самим поставленную задачу.
Хвост успокоился так же внезапно, как вырвался, он опустил Исаакяна на пол, свернулся кольцами и мирно улегся на спине Юрика.

Марик сидел на полу, он плакал, растирал руками шею, пытался что-то сказать почему-то по-армянски, но у него это плохо получалось, да и Юрик армянским не владел.

В кабинет с криком: «Где питон!» вбежал Верхолазов с помповым ружьем наизготовку.
- Нет никакого питона, - сказал Юрик, - это мой хвост.
- Какой хвост? – Спросил Водолазов, напряженно оглядывая комнату в поисках змея.
- У меня вырос хвост. Думаю, это следствие ковида.

- А ну, покажи, - потребовал Водолазов. Юрик повернулся к нему спиной и стащил через голову свитер. Водолазов присвистнул.
- Ни фига себе! В жизни ничего подобного не видел. А ну, пошевели им.
Юрик распрямил хвост, поднял его вверх, свернул кольцами, помахал из стороны в сторону.
- Даа, - сказал начальник, - метра полтора, даже метр восемьдесят, пожалуй. А ты у врача был?
- Был в самом начале, когда он расти начал….
Юрик хотел надеть свитер, но хвост снова вышел из повиновения, потянулся к старому крюку, на котором раньше крепилась люстра, ухватился за него и притянул Юрика к потолку.
- Отпусти меня немедленно и вернись на место, - смог твердо сказать Юрик. Хвост, как не странно, подчинился, аккуратно опустил его на пол, свернулся и пристроился на юриной спине.
- Слушай, Юрик, у меня есть знакомый хирург. Давай я с ним созвонюсь, и мы к нему съездим.
Юрик согласился. Так он и попал к Саше Коростылеву.

Видавший виды внедорожник Верхолазова довез его до двадцать восьмой медсанчасти.
Саша осмотрел Юрика, ему с трудом удавалось скрыть полную растерянность и удивление. Он никак не мог изгнать из головы вылезшую из глубин подсознания фразу: «Такого не может быть, потому, что такого не может быть никогда».
 
Он сводил Юрика на рентген. Долго рассматривал снимки. Еще раз осмотрел хвост.
- Знаете, Юра, случай ваш неординарный, прецеденты отсутствуют. Не берусь судить о его связи с перенесенным вами ковидом. Судя по снимкам, ваш хвост является органичным продолжением позвоночника, ясно видны, вот, взгляните сами, позвонки. Мускулатура этой части вашего тела гипертрофировано развита в сравнении с мышцами конечностей. Такое впечатление, что хвост был у вас всегда. Более того, это хорошо тренированный хвост.

- Скажите, доктор, а удалить его можно? – спросил Юрик.
- Это в принципе возможно, но я бы не советовал, представьте себе, что вы врач, вам предлагают отрезать у пациента здоровую ногу. Я бы не согласился. Вы, понятно, сейчас воспринимаете наличие хвоста негативно, но, это ваша уникальность, она может открыть перед вами новые возможности.
- Да, - вступил в разговор Верхолазов, который до этого молчал, - как только ты как следует овладеешь техникой управления своим хвостом, тебе, как промышленному альпинисту, цены не будет!
- Вот, вот, - поддержал Верхолазова Саша.
- Нет, я высоты боюсь, давайте все же поговорим о возможности операции по удалению…
- А в цирке, например, - гнул свою линию Верхолазов, - столько уникальных номеров придумать можно. И насчет женщин тоже не беспокойся, многие из них мужиков с особинками предпочитают.

- Нет, я с хвостом жить не смогу, - сказал Юрик.
- Понял, если вы настаиваете на операции, могу вас вывести на моего учителя, - сказал Коростылев, - профессора Штрумпфельта, он нынче кафедрой заведует в медакадемии, ваш случай его наверняка заинтересует, зная его, думаю, что за операцию он возьмется...

Прошло четыре месяца. Операция по удалению хвоста прошла успешно, Юрик пролежал месяц в стационаре, и был отпущен домой для долечивания, после чего вышел на работу. Сидеть ему пока было нельзя, так что приходилось работать стоя, но он справлялся.
Встретили его хорошо, и начальник, и альпинисты, и девочки. Он преодолел свою застенчивость и пригласил Люду на свидание. Через год они поженились.
Юрин хвост в заспиртованном виде хранится в музее медакадемии. Его недавно губернатору показывали, когда он студентов, отправленных на борьбу с ковидом приветствовал.
 Профессор Штрумпфельт описал уникальную историю появления и купирования хвоста в нескольких медицинских журналах. Врачи до сих пор помнят полемику, возникшую по поводу происхождения этого феномена, вошедшего в науку под названием «Казус Штрумпфельта».