Ошибка. 15

Фёдор Иванович Черных, путевой обходчик, пятидесяти пяти летний, крепкого телосложения мужик, жил со своей « старухой», как он называл свою вторую половину, в железнодорожном домике у переезда Заподно – Сибирской магистрали. Переезд этот находился между двумя пунктами сельскохозяйственного назначения, как раз посредине. В одной стороне через полтора километра располагалась МТС Лесозаводского посёлка, в другой ровно на таком же расстоянии колхоз « Заветы Ильича» села Орловки. Переездом этим пользовались в основном колхозники, когда перегоняли трактора и комбайны на ремонт в МТС и забирали обратно. Поэтому все друзья и знакомые Фёдора Ивановича, естественно жили в этой деревне.
К одиночеству Фёдор и его жена Полина привыкли давно, вот уже пятнадцать лет прошло с тех пор, как вернувшись с войны, Черных не имея определённой профессии, устроился путевым обходчиком на железнодорожный участок между посёлком Лесозаводским и городом Шахтёрским. Жильё, предложенное ему, находилось как раз на этом переезде - нет разницы, с какого места участка начинать обход.
  Домик оказался двух квартирный. Через стенку жила одинокая женщина Полина, работница переезда, в обязанности которой входил своевременный подъём шлагбаума перед гужевым, колёсным и  гусеничным транспортом, направляющимся в МТС и обратно, с соблюдением техники безопасности. Одиночество Фёдора Ивановича продолжалось не долго, через две недели, пропустив стаканчик водки, для храбрости, сосед предстал пред карими очами Полины Васильевны, с предложением объединения разной жилой площади в одну, путём прорубания двери, в разъединяющей их стене.  На что, немного поломавшись, для приличия, измученная одиночеством, та согласилась.
Фёдор Иванович, человек был ответственный, за состоянием железнодорожного полотна на своём участке следил зорко и неустанно, закинув на плечо необходимые приборы, в виде измерительной штанги и специального молотка, он с утра до позднего вечера объезжал пути, используя для дальних обследований ручную дрезину.
/ В данном месте следует обратить внимание на железнодорожный молоток; это довольно тяжёлое орудие с длинной ручкой, с одной стороны представляющее собой большую кувалду, для забивания металлических клиньев в шпалы, с другой стороны крупные зубья выдерги, для извлечения этих же клиньев из шпал./
Но была одна червоточина в, почти, безупречной личности Фёдора Черных – он любил выпить водочки, и не просто выпить, а до такой степени, что если в его организм попадало хотя бы сто граммов этой гадости, он надирался до основания, правда, на второй день болел страшно, но о похмелье никогда не думал. Случалось это редко, но случалось.
И вот в этот, злополучный день, вернувшись с обхода уже в сумерки, Черных услышал сигнал автомобиля, и голоса нескольких человек, требовавших открыть переезд. Выйдя на улицу, увидел знакомых колхозников возвращавшихся из МТС в Орловку, в кузове грузовика. Острым оком, скорее нюхом, обходчик сразу определил, что пассажиры грузовика навеселе.
/ Не нужно сразу обвинять колхозников в пьянстве, два раза в год это считалось нормальным явлением; после окончания посевной и уборки урожая. В некоторых колхозах председатели устраивали организованное застолье, по окончании этих работ./
- О, Фёдор Иванович, привет, - загалдели сразу несколько голосов, - иди дружок, выпий с нами, у нас сегодня радость, уборочную завершили, да ещё зарплату деньгами выдали.
Как тут отказаться, эти люди за двадцать лет жизни, на переезде, стали ему родными, других – то он и не встречал. Пропустил пару стаканчиков горькой, открыл шлагбаум, прощально махнул рукой в след уходящему грузовику. Вернулся в дом, прилёг на кровать, и тут засвирбила проклятая червоточина:
 « Мало, надо ещё, надо ещё…»
 « А где взять – полыхнули хмельные мозги, - что же я, дурак, не поехал с колхозниками в деревню. Они сейчас пойдут к бабке Матрёне, у неё всегда собираются, когда надо выпить. Всё, пойду и я в деревню»
Встал, накинул плащ и к двери…
- Федя, ты куда, - всполошилась Полина Васильевна.
- Пойду, обход сделаю, что – то мне показалось, что не далеко от переезда, рельсы разошлись.
- Какой ночью обход, - почуяв не ладное и, уловив запах перегара, попыталась остановить мужа она, - куда ты, неравен час, по макушке кто ни будь, настучит.
- Пусть попробует, - вскинув на плечо железнодорожный молоток, отмахнулся Фёдор и, хлопнув дверью, скрылся в темноте.
Шагал быстро, уверенно, желание добавить бодрящей, веселящей жидкости, тянуло его с необычайной силой, навстречу с непредвиденным…
Вот и первая улица Орловки.
« Ну вот, ещё две сотни метров и мост, его перемахну, а там, на взгорке  дом бабки Матрёны, а в нём знакомые, друзья…» Черных остановился, достал сигарету, чиркнул трофейной немецкой зажигалкой, поправил на плече молоток, взглянул на часы, тоже трофейные: « Умеет немчура вещи хорошие делать» - мелькнуло в голове.  Было ровно десять часов вечера.