Визит в родное гнездо

     Визит в родное гнездо.
     После долгих и таких радостных минут встречи с дорогой Бортэ, своей ненаглядной женой, Чингиз захотел сходить к родной матери. Путешествие было не просто долгим и опасным – оно изменило прежнего Тэмжина и дало ему новое имя.
     - Сначала поешь моей еды, я не хочу, чтобы твоя мать видела, как ты голодный уходишь от меня. – И почти силой заставила поесть мужа.
     Пища не шла в горло – Чингиз всё ещё чувствовал дыхание битвы. И если прежний хан кичился своей властью, и строил свою жизнь на ней, то Тэмжин всю жизнь неплохо обходился без неё. Новое имя, как и новая одежда, мешали ему быть самим собой.
     Мать приняла сына спокойно, обняв и поцеловав его в голову.
     - Здравствуй, Тэмжин. Ты сильно исхудал, давай я тебя покормлю.
     Чингиз начал издалека, спросил о здоровье матери, делах у родственников и знакомых.
      - Теперь твои друзья будут нойоны прежнего хана, а старые друзья помнят прежнего Тэмжина. – Мать не скрывала свои опасения, и высказала их в лицо сыну. Для неё он так и остался прежним аратом – табунщиком. Чингизу же не нужны были поучения, а советы и понимание близких.
     - Мама, я побывал в мире мёртвых и видел отца. И с ним красивую белую женщину…
     - Ты сам то живой или мёртвый пришёл оттуда?! – Вдруг вспылила мать. – Живой был бы, так притащил бы на себе отца - нашу защиту!
    - Я теперь ваша защита. – Тихо сказал Чингиз. Но мать не успокаивалась.
    - От злых языков не защитишь! Сегодня ты говоришь мне про новую жену Айсугея, а завтра мне в лицо будет плевать каждая собака. – И мать заплакала. Тэмжин понял, что зря потревожил старую рану. И решил оставить мать в покое с её горем, резко поднялся, чтобы выйти из юрты. Но мать сразу поняла его намерение.
     - Тэмжин, сынок, прости меня, глупую женщину. Я не могу указывать тебе, ты теперь хан, а я так и останусь навек женой табунщика Айсугея. Если ты мой сын, живой или мёртвый, поклянись, что не забудешь свою мать среди высоких забот о своём народе.
     Тэмжин понял, что самый трудный экзамен ему предстоит выдержать в семье. И мать – самый опытный экзаменатор, который может легко напомнить, как кормила грудью маленького несмышлёныша.
     - Если ты моя мать и будешь мне указывать, что делать, то мне лучше будет обходить твою юрту стороной. Теперь я хан, и приказывать мне не позволю никому, даже той, что кормила меня своим молоком.
     Тэмжин не выскочил из юрты, он спокойно прошёл мимо охранников, даже не взглянув на них. Матерей и отцов не выбирают, но их всегда чтут, даже если они в чём – то неправы. Тэмжин снова вспомнил Ясу и её закон о почитании родителей.
     Но ещё более Чингиз порадовался за свою  жену - умницу Бортэ – она всегда поддерживала мужа, не подставляя ему подножки. А дети … Дети сами найдут свой путь в Унге. И не стоит говорить, что старая лошадь всегда найдёт дорогу к дому. Дети должны сами построить свой дом, поселить в нём дорогих сердцу людей, тогда все пути их будут кончаться у родного порога.
     Взгляд хана упал на младшего сына, выбежавшего ему навстречу – умница Бортэ знала, как смягчить сердце мужа после визита к свекрови. Косолапый карапуз протянул ручонки к отцу и с радостью обнял Чингиза. Старший, младший сын – для отца они все любимые и дорогие. Со старших только спросу побольше – ведь для малышей они как замена отца в воспитании. Потому и опорой станут раньше – опыта и сил наберутся, тогда и приблизить к себе можно будет. А пока пусть бегают с местными ребятами, здоровее будут.
     Чингиз вдруг сравнил жителей аймака со своими детьми – всех он должен любить и воспитывать. На то он и хан, - и мать, и отец каждому – и похвалит, и накажет. Главное, чтобы за дело, к месту была похвала или наказание. А иначе не будет веры хану – ни в семье, ни в Унге. Ведь Унга – тоже семья, только очень большая. Как сердце настоящего хана – того, кем ещё предстоит стать Чингизу.
    Но этот визит не разорвал отношения Чингиза с матерью, а только сделал их более официальными: хан – он отец и мать для всех, и для своих родителей в первую очередь. И это уже не Яса говорит – так должно говорить сердце хана.