Доброе утро, Утриш! часть 2

 2.ЖЕЛАЕМОЕ СТАНОВИТСЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМ.

Краснодар встретил нас горячим ветром в лицо, как только мы ступили на трап самолета. Мы переночевали в душном и жарком городе одну ночь. Этой ночью я поняла, что сын везет меняна на Утриш для полного исцеления. С тех пор, как он вырос, мы никогда и никуда не ездили вместе, хотя у нас всегда была духовная близость. Сын очень рано, гораздо раньше меня, вышел на Духовный Путь, занимался разными духовными практиками, из ученика стал учителем, помогает другим людям идти по их Пути. Однажды у него спросили - Как ему удалось так рано выйти на Путь? И он ответил, что все это благодаря тому, что родители не мешали ему проживать свою жизнь. Да, было больно наблюдать, как сын совершал в своей жизни одну "ошибку" за другой ( как мы тогда считали) , как при отличной учебе бросил самый престижный вуз в городе НГУ, как не мог встроиться в систему, как не мог удержаться ни на одной работе, как ездил автостопом по миру (мы говорили - бродяжничал), полностью отказался от материальный благ, вычеркнув их из своей жизни. Было больно за этим наблюдать, но я старалась держаться спокойно и убеждала мужа, что сын имеет право жить так, как ему хочется. И только Утриш семь лет тому назад изменил жизнь сына, он обзавелся семьей и нашел работу по душе.

Я прилетела с одним маленьким рюкзаком, в котором было минимум вещей, потому что сын говорил, что на Утрише достаточно иметь майку и шорты. Все, что нужно было для нашего похода, он приготовил и уложил в рюкзаки, их было так много, что я невольно удивилась - Как мы все это донесем? Сын утешил, что нести придется недолго в двух местах, каждый по два рюкзака осилит. Только младший внук понесет один рюкзак. Мираславу шесть лет, но он уже закаленный в походах "боец", с ранних лет любимыми его словами были "я сам" и "я - сильный". Когда ему было 2-3 года, то во время прогулок родители никогда не держали его за руку, он сам падал, сам вставал, молча терпел боль, только когда было очень больно - плакал. Никто еще не знал - какие уроки преподаст предстоящий поход для каждого из нас?

До Большого Утриша, минуя Анапу, мы доехали на автомобиле примерно за 3,5 часа. До самой пристани. До причала, откуда ходили катера на Лагуны Утришского Заповедника, было метров 300. Их мы осилили легко, неся по два рюкзака, большой - на спине, маленький - на груди. Катер несется по волнам на высокой скорости, Захару страшно - для него это урок преодоления страхов. Через 20 минут мы высадились на третьей Лагуне. Всего их в Заповеднике пять, их соединяет между собой узкая кромка берега. Дальше берег высокий и обрывистый, но на каждой Лагуне есть спуск к морю.
На третьей Лагуне нет обрывистого берега, деревья растут недалеко от воды и конечно, самое большее количество народу собирается именно здесь. Палатки расположены близко друг от друга, значит здесь шумно. Чтобы уйти от шума, сын повел нас по петляющим тропинкам вглубь леса и дальше от морского берега. Чем дальше от берега, тем выше, совсем далеко - гора и там живут "индейцы".
Мне казалось, что мы шли слишком долго. Я и внуки устали и начали ворчать, мол незачем так далеко уходить от моря. Но сын все шел вперед, он знал, что делал - он искал тихое место. Семен очень хорошо знал пространство всего Утриша, потому что бывал там каждое лето в течение семи лет, а последнее лето ездил туда со своим приятелем каджые выходные ( с приятелем, потому что с женой расстался).

Наконец мы пришли на то место, которое почувствовали как благостное. Уффф !!! Я так устала, что не могла сдвинуться с места. И тут меня ожидала первая радость - сын сказал, что он все сделает сам, чтобы я не беспокоилась. И дальше все складывалось очень неожиданно. Сын не только разбил лагерь и навел порядок в наших вещах, он приготовил еду, всех накормил, а потом помыл посуду со словами "мама, отдыхай". Все, что он делал, он делал с величайшим удовольствием и его улыбающееся лицо излучало благодать. Наверно, в глубине души я устала от того, что постоянно обо всех заботилась, для всех что-то делала, забывая о себе, и все забывали обо мне. Утришское пространство очень быстро проявило мои желания и реализовало их. Сын с удовольствием заботился о матери и о детях и называл эту заботу Служением. Так продолжалось четыре дня, пока мы жили на той стоянке. В эти дни у меня было такое состояние, что не хотелось двигаться, мне казалось, что я растворялась в пространстве.
По извилистым тропинкам мы ходили к морю, встречались с разными людьми, все приветствовали друг друга словами "ДОБРОЕ УТРО", или просто "ДОБРОЕ". Утром, или в обед, или вечером, люди всегда говорили друг другу "доброе утро" - так издавно было заведено на Утрише. Иногда вдруг раздавался чей-то громкий крик : "ДОБРОЕ УТРО, УТРИШ!" И много разных голосов со всех сторон отвечали, как эхо: "Доброе утро!" Такие крики могли звучать и ночью, потому что Утриш жил ночной жизнью активней, чем дневной.

Я быстро привыкла к голым людям как на пляже, так и в лесу, моим мальчикам тоже нравилось купаться голышом. Я же не имела такой внутренней свободы, чтобы снять с себя купальник, поэтому постоянно ходила в нем, так что другая одежда была не нужна. Не хотелось надевать ни майку, ни шорты, потому что весь день до самого вечера стояла жара, температура в тени +36. Тень была только под тентом, натянутым между деревьями, сами деревья большой тени не давали, у них была негустая крона. Некоторые деревья начали высыхать от засухи, за все лето не прошло ни одного дождя. Первые дни были для меня днями акклиматизации, я мало бывала на солнце, мало купалась, больше лежала в тенечке. Сын с детьми где-то гуляли, ходили к кому-то в гости, купались в море, меня не беспокоили. Мне нравилось наблюдать с какой любовью сын общался со своими детьми, как мудро отвечал на их вопросы, как терпеливо воспринимал их ссоры. Я понимала, что Утриш мне поможет избавиться от переживаний за внуков. Ведь мы, родители, всегда переживаем, если у наших детей рушатся семьи, если их дети растут не с родными отцами, а у моего сына разрушились две семьи и каждый мой внук растет без своего отца. Мы переживаем за детей и внуков до тех пор, пока смотрим на них с точки зрения одного воплощения. Но все переживания уходят, если на ребенка посмотреть, как на Вселенскую Душу, с точки зрения эволюции Души. Тогда мы понимаем и принимаем, что ребенку нужно прожить именно эти ситуации, получить именно этот Опыт - расти вдали от отца и редко с ним встречаться. Это понимание тоже открыл мне Утриш. Я наслаждалась, глядя, как дети купались в любви отца, как они баловались с ним, грелись в лучах его солнца. Я давно поняла, чтобы не переживать - надо правильно объяснить себе ситуацию. Может быть, мое понимание поможет кому-то тоже успокоиться и не переживать.

Большое беспокойство, особенно в первую ночь, нам приносили Еноты и Белки-соньки. Они дербанили пакеты с едой, подвешенные на веревках между деревьями. Если Еноты не могли достать то, что висело на тонких веревках, то Белки делали это с легкостью, потому как они маленькие и легкие, легко передвигались по самым тонким веревкам, разрывали пакеты и высыпали все, что в них лежало, даже если белки это не ели, но им надо было убедиться - что там есть. Сын говорил, что в прежние годы Белок не было, что хулиганили только Еноты, а Белки появились, когда высох Родник на Пятой Лагуне, поэтому ее стали называть Сухой. Собственно говоря, Еноты ведь не хулиганили, они просто кормились со стола людей, а еды у людей было больше, чем предостаточно. С едой на Утрише вообще нет проблем. Те люди, которые уезжают, обычно оставляют остатки своих продуктов тем, кто там еще живет. Сын рассказывал, что было время, когда он приезжал на Утриш вообще без ничего, что всегда находилась для него и еда, и плед, и нужная одежда. Потом настали времена, когда он привозил еду с запасом, чтобы накормить других людей. Буквально через два дня нашего пребывания на Утрише сын привел паренька, разрисованного краской, и сказал, что надо того накормить. И накормил. Паренек был разрисован акриловыми красками после ночной тусовки, краски пока не смывались. А тусовки бывали на Утрише каждую ночь, в разных местах, на разных стоянках. Если выйти ночью погулять, то обязательно можно наткнуться на тусовку, надо только идти туда, где шумно. И ночью же проводились концерты, на которых выступали классные музыканты (как говорил сын). На концерты ходил сын с детьми, Захару они очень нравились, а Мираслав рано засыпал, так что папа нес его на стоянку на руках. Я же вообще никуда не ходила, у меня не было желания что-то смотреть, или слушать, или с кем-то общаться. Если раньше я специально искала интересных эзотериков, ездила на далекие расстояния, чтобы с ними встретиться, то теперь они были рядом под боком, но мне никто не нужен был. И это тоже проявил и показал мне Утриш. Там, на Утрише, я вдруг почувствовала себя сосудом, наполненным до самых краев, чтобы туда влить, надо оттуда сначала вылить.

Если в первую ночь Семен воевал с белками, то потом придумал способ - как уберечь еду от воришек. Он разрезал пятишки (пятилитровые бутылки из-под воды), складывал туда продукты, закрывал "замком" и подвешивал на веревки между деревьями. Белки не могли разодрать пластиковую бутылку, Еноты могли лазать по деревьям, но не могли по веревкам. Так были сохранены наши запасы еды.