У каждого своя...

У КАЖДОГО СВОЯ…

ЕГО ПРАВДА
Не знаю, какое будет у вас время суток, когда Вы откроете этот конверт. Может рассвет, может ясный солнечный день, может тихий вечер, может ясная звездная ночь. Все равно пусть они будут добрыми!
Я сейчас в Питере, а мне все время кажется, что в Париже.
Будто гляжу в окно. Сена... Тюильри... Желтый жемчуг фонарей. Серые здания. И аромат воспоминаний о Вас. Пьянит меня, как запах тлеющих цветов.
И представьте, легко воссоздаю Ваш портрет, Ваши робкие движения красивых рук, Вашу смешную шляпку с незабудками, платье лазурного цвета, и линию губ, что у статуи Таиах, царицы древнего Египта, и Ваши глаза цвета осенней листвы.
Париж и только мы.
Для нас он был ряд преддверий
во все легенды мира, истории и поверья. Он властно
звал нас. И мы отдавались его ласкающим волнам. Нас поглотил прохладный мрак его церквей. Небесные звуки органа. Готические своды.
Потоки глаз и лиц...
Еще помню день в Версале. Туи вдоль тропинок. Безмолвные мраморные статуи, фонтан, кони Аполлона, тишина парка Трианон, каменные цветы в вазах…
Часто вспоминается утро в Hall'e. Помните? Мы стояли у Лувра на мосту. Недалеко рынок, суета, шум. На лотках капуста, похожая на солнце тыква, черная, как кровь, пурпурная клубника… И море живых цветов: гортензий, васильков, лилий, Ваших любимых незабудок, гвоздик, и особенно, эдельвейсов...
А залы Лувра! Боже мой! Картины, золото, паркет. Вам очень понравился шелк чеканных складок темно-зеленого Ватто. А изящный, тонкий, но и лживый Буше! Восхитительный Шарден — интимный и простой, и, конечно же, весь, как будто из жемчуга Коро. И более всего нас веселил лев Делакруа.
Здесь всё мы видели вдвоем, здесь переплетались наши мысли.
Они, словно журчащие две струи, бегущие в водоем. Я слышал их журчание Вашими ушами, видел всю эту незабываемую красоту Вашими глазами.
Часто думаю - повторить бы нашу встречу! И тут же сам себе отвечаю: нет! Продленный миг есть ложь...
На ответ не надеюсь. Буду греться воспоминаниями. А Вы оставайтесь такой же, какой я Вас запомнил.
Ваш ЭЛ.
ЕЁ ПРАВДА
Приветствую Вас! Вы не угадали – я отвечаю Вам! И почему-то моё настроение смешалось с парижской осенней мглой, с каплями  парижского дождя, который идет за окном. Такой нарядный и веселый дождь идет только в Париже - элегантный, изящный, модный,  позвякивающий стеклярусом, помахивающий шелковыми рукавами с бриллиантовыми запонками. Это единственный на свете дождь, в котором водятся  призраки: князья и графы, поэты и музыканты, писатели и художники. Одним словом, Творцы.
Не перестаю читать в русской прессе  хвалебные рецензии на замечательные Ваши полотна, и вижу, что Вы человек, которому интересы российской цивилизации и культуры дороже всего остального. А я  вижу пропасть между Вами и мной, для которой мысль о возвращении в Россию - после смерти, в книгах - есть единственная постоянная и неизменная мысль.  Конечно, то, что творится сейчас в России, занимает меня более всего другого. Мое "западничество" не отрывает меня от неё, скорее - наоборот.
Я думаю, что человеку по природе его,  свойственно быть теплым, живым, зрячим, вибрирующим и больше напоминать своею сущностью животное, или птицу, или даже растение, чем кусок льда, песок пустыни или скалу. Но мне иногда мне кажется, что я скала, а  вовсе не та изнеженная дамочка какой кажусь Вам. Еще иногда хочется раскрыться перед Вами, совсем, до конца. Но не решаюсь. Что-то останавливает. Может когда-нибудь…
А сейчас до свидания. Обнимаю.
Ваша И.К.
ЕГО ПРАВДА
Господи, как я обрадован Вашему письму! Но что, что Вас так сдерживает быть со мной откровенной? А я скажу всю правду, наконец. Слушайте глазами! Смысл нашей встречи и нашего сближения, смысл нашей общей жизни (десять лет), всего вместе пережитого счастья, значение этой любви для нас обоих в том, что Вы для меня и я для Вас были олицетворением всего того, что было для обоих - на данном этапе жизни - самым главным, самым нужным и драгоценным. Нужным и драгоценным для меня было тогда (а может быть, и всегда?) делаться из суховатого, деловитого, холодного, спокойного, независимого и разумного - теплым, потрясенным, зависимым и безумным. Это для меня всё собралось в фокус, все, чего мне не хватало до этого в других сближениях… Здесь, как в живописном намеке-намерении, как в музыкальной фразе, собралось то, что невозможно определить словами, не убив, не разрушив этими словами внутренний, сокровенный смысл данного. Были ли мы друг для друга символом молодости, силы и здоровья? Силы, для которой весь мир был точкой приложения? Может быть, но еще и многого другого, о чем мы не задумывались тогда.
Я помню первую ночевку в доме, тогда куда больше похожем на сарай, чем на жилой дом. Это была маленькая старая ферма. Мы вернулись от нотариуса, поужинали и легли в верхней комнате, собственно, на чердаке, с отверстием в стене, под потолком, для подачи с возов сена - она стала позже моим кабинетом. Сосед принес нам только что скошенного сена, мебели не было, занавесей не было. Мы легли прямо на полу, в сено, глядя в открытое окно, где мерцали звезды. Я точно знал потом, в течение многих лет, в каком именно месте и когда выходил из-за леса Марс, откуда вылезал Сириус и куда уходила Венера, загораясь на закате. Было свежо, был май месяц, у дома цвела сирень.
Спасибо Вам!
Ваш ЭЛ
ЕЁ ПРАВДА
Дорогой мой, спасибо! Спасибо, спасибо! А теперь моя очередь открыться, правду обозначить. Открываюсь!
Я иногда не чувствовала себя живой. Я чувствовала себя надломленной внутри, всеми этими годами, этой жизнью, всем, что случилось со мной. "Да, я сломалась, - думала я, - и теперь я никому не нужна, а главное - себе не нужна и, конечно, Вам". И мелочи раздражали меня, пустяки, о которых не стоило и думать, которых я раньше не замечала. И кажется, они раздражали и Вас, но Вы этого не показывали. Может быть, я и сама раздражала Вас? Конечно Вы видел все то, что происходило со мной, но молчали и ждали. Думали, что все образуется. Но никогда ничего не образовывается - таков закон жизни. "На что я ему такая, - думала я, - и себе на что? Хорошо было бы приходить к Вам раз в неделю в гости, и тогда я была бы опять неразбитой, цельной, несломанной. Действительность научила меня, что даже тогда, когда ничего не происходит, ничего не стоит на месте; может ровно ничего не случиться, а человек - не тот, что был. Мир не стоит, мир движется, сегодня не похоже на вчера, и зафиксировать что-либо даже в себе самой - невозможно. С утра до вечера человек уходит далеко. Происходят таинственные процессы, ни на мгновение не прекращается возникновение звеньев цепи, мутаций, переходов. И я знаю теперь, чего не знала тогда: что я не могу жить с одним человеком всю жизнь, что я не могу делать его центром мира навеки, что я не могу принадлежать одному человеку всегда, не калеча себя. Что я не скала, а река, и люди обманываются во мне, думая, что я скала. Или это я сама обманываю людей и притворяюсь, что я скала, когда я река. Вот и вся моя правда! Ваша
ИК
ЕГО ПРАВДА
Дорогая, послушайте! Контрапункт образов в определенное мгновение может состоять из множества годов. Причем эти части контрапункта статичны, в них ничего не происходит, они являются и сосуществуют, не во времени, но в перспективе (панораме): вот две огромные собаки бросаются на меня из темного чужого двора; вот пестрая курица с отрубленной головой в последний раз вздрагивает на залитом кровью пне; вот я кладу лицо в чьи-то худые, теплые руки и вытираю мокрые глаза  сухими тонкими пальцами (Вашими!); вот у окна поезда мелькает растерянное лицо (Ваше) и я шепчу этому лицу: я люблю тебя! И все это не горизонтально или вертикально возникает в памяти, не разматывается катушкой, не рассыпается колодой карт, а одновременно слоями стоит в ней, не как музыкальный текст для отдельного голоса, а, скорее, как оркестровая партитура дирижерского экземпляра симфонической пьесы. Может быть, в этом зрительном контрапункте есть некоторая мутация? Может быть. Но я не могу поймать того мига, когда контрапункт переходит в мутацию.  ВСЕ!!!
Ваш ЭЛ
ЕЁ ПРАВДА
Милый мой! Правда так правда! Лукавить не намерена. Я ушла к другому от Вас. Вы не удержали. Почему? Молчите! Оправдываться ни к чему. Не смогли! Да просто не держали.
Мы оказались с другим людьми одной системы символов: сад для нас обоих значил одно и то же, и дом в его и моей символике экзистенциально совпадал в своем смысле. Такие слова, как "настоящее" и "будущее", "дерево" и "река", "ты" и "я", несли с собой одну и ту же ауру подтекста. Другой хорошо знал, что значит быть бедным Лазарем, и у него был свой колодец. Он знал все эвересты и мертвые моря моей географии
Но любила  я и люблю Вас. Дорогам, которые мы с Вами исходили и изъездили - на автомобиле, на автобусе, на велосипедах, - нет числа. Всюду из-за дымки голубоватого воздуха с вечно вьющимся небом встречали нас платанами и тополями обсаженные дороги Писсарро, холмы Моне, мостики и заводи Сислея. Мы перечитывали Шекспира и Сервантеса, слушали по радио Бетховена и Моцарта. И как мы оба были счастливы,  какие веселые были у нас заботы!
За моим окном сейчас ночь.  Обломок луны неуверенно скользит над рекой. В этот предрассветный час Париж на короткое время - но редко-редко - становится чуть-чуть призрачным, как та наша легендарная столица, с ее гранитной мифологией. Особенно когда уже не листья шуршат над головой, а голые сучья ломает ветер и серый дождь - днем и ночью одного и того же сизоватого оттенка - тихонько бежит по глазам и губам. Он бежит долго, он тоже обещает весну, и весна приходит: клумба розовых тюльпанов, отороченная незабудками, сверкает одинаковым великолепием для рвачей, для нищих, для самоварников и художников, ну, да, и для меня, конечно. И соловей поет.
Всё! Это мое последнее письмо – последняя правда. Слова, слова, слова... Вы же знаете, что есть слова, которые ведут к чему-то: дайте тарелку, возьмите карандаш, я хочу пить. Это слова-улицы. По ним можно и нужно ходить: с вокзала в магазин и из дому в контору. Но есть слова, которые ни к чему не ведут, самый смысл которых в них самих, как у Пушкина: из края мрачного изгнанья ты в край иной меня звала; а ты все та ж, моя страна, в красе заплаканной и древней... Это слова-сады, они не ведут никуда, они только существуют и значат. Значат, что я не вернусь  в те сады... Прощайте!
Ваша ИК
ЕГО ПРАВДА
Дорогая по-прежнему, надеюсь  Вы знаете, что означает  эдельвейс?  Примите мой рисунок!
 ЭЛ