Почему рухнул Союз водопроводчиков России?

Начиналась эта история с самых благих намерений. Собрались в одном месте водопроводчики, подумали и учредили свой профессиональный Союз. Назвали его для простоты «Труба и гайка» (хотя некоторые шутники предлагали назваться «Пузырь и стопка»).

Первый пункт устава нового сообщества гласил: «А принимать в наш Союз следует лишь достойнейших из достойнейших, дабы упорядочить дело водопроводное, вычленить из серой коммунальной массы истинно полезных профессионалов и молодые дарования (буде таковые случатся, хотя вряд ли)».

Естественно, первыми и почётными членами Союза стали те, кто его задумал и стоял, так сказать, у истоков. В дальнейшем на членство в Союзе «Труба и гайка» могли претендовать те водопроводчики, за кого поручится кто-либо из действующих участников, кто «…достиг в своём искусстве небывалых высот, способен охватывать всё существо потребителя, увлекать воображение, давать пищу мышлению, будить любознательность, знакомить его с действительным миром коммунальной сферы и, наконец, укреплять в нём нравственное чувство, не искажая его правилами искусственной морали».

Правда, в кулуарах шептались, что также в Союз с чёрного хода могут войти те, кто не бухтит много, согласен вовремя платить членские взносы и давать не менее восемнадцати лекций и трёх публичных ремонтов труб в месяц. Но мы этого сами не слышали, поэтому врать не будем.

Союз «Трубы и гайки» существовал всем на радость, он числился авторитетной и высокой структурой, и не было в стране водопроводчика, который не мечтал бы стать «замеченным и вовлечённым» в его ряды. Всякий специалист водопроводных сетей грезил найти именитых поручителей и хоть краешком сапога вступить в священную когорту профессионалов. Кстати, по праздникам членов Союза водопроводчиков поздравляли первые лица государства, а местком вручал им юбилейные медали и новогодние наборы гаечных ключей (при условии отсутствия задолженности по членским взносам).

Общество росло и ширилось. В него вливались новые члены и новые силы. Однако со временем произошло неминуемое: внутри Союза случился раскол.

Один из высокопоставленных раскольников вдруг во всеуслышание заявил, что Союз «Труба и гайка» утратил своё первичное предназначение. Дескать, он работает на публику, а не на историю, занимается верхоглядством и оторвался от бренной земли. При наборе новых членов он вовлекает в свои ряды не мастеров и дарований, но руководствуется сугубо коммерческими и родственными мотивами.

И вообще, заявил водопроводчик-раскольник, две трети от вашего дутого Союза – есть боты, приживалы и халявщики. Они проповедуют ценности водопроводного дела в заведомо ложном, извращённом виде, и если даже не сообщают злонамеренно ложь, то используют в работе много частных, мелких фактов, приборов и запчастей, не имеющих сколько-нибудь существенного значения в инженерных сетях, и заслоняющих от потребителя главное и основное. Создают в народе неправильное представление о таких явлениях, как «водопроводчик» и «целостное мировосприятие». Допускают упрощенчество и вульгаризацию в ремонте труб и изложении  художественных образов.

Реакция на бунт последовала незамедлительно. Коллеги мятежника-раскольника обвинили его в том, что сам он, падла, оторвался от земли! Более того, он, иуда, позабыл о своём значении художника, принял тон глашатая каких-то великих истин, которые в сущности отзываются не чем иным, как парадоксами человека, сбившегося с настоящего пути ложными теориями и системами, всегда гибельными для искусства, таланта и водопроводных муфт.

Раскольник со скандалом вышел из Союза «Труба и гайка», уведя с собой часть сторонников. Напоследок он заявил, что именно он-то - настоящий творец, одинаково даровитый как в трубах холодного водоснабжения, так и горячего, талантливый многосторонне и разнообразно. Он сообщил, что немедля оснует новое, чистое, честное сообщество водопроводчиков. И в этом альтернативном движении откроются новые славные имена, в которых соединятся лирическая поэзия и повесть современной жизни.

После этого раскольник плюнул и удалился, забрав с собой единомышленников. Отцы-основатели Союза вдогонку предали его анафеме, заочно лишили всех регалий и сказали, что отщепенец всю жизнь чинил водопроводы не с того конца, просто критики тактично умалчивали об этом из уважения к его сединам и общественному положению. На самом деле этот двуличный гад разбирается в водопроводах не лучше, чем стриптизёрша в термодинамике.

Новый раскольничий Союз в пику подлым родоначальникам был назван «Ключ и штангенциркуль». Это вызвало целый ряд судебных исков по поводу использования предателем чужого раскрученного бренда в своих низменных целях и нарушении интеллектуальной собственности. Совет учредителей «Трубы и гайки» упирал на то, что раскольник нагло стырил у них с вывески союз «и» для названия своей лжеводопроводной шарашки.

Увы, поветрие оказалось заразным. Вскоре от Союза «Труба и гайка», словно побеги по весне, один за другим стали отпочковываться «союзы-дочки». Новоявленные союзы, не мудрствуя лукаво, именовали себя «Труба и гайка плюс», «Гайка и труба. Перезагрузка», «Новые трубы и новые гайки». А один любимец публики, от которого никто вообще не ждал подлянки, назвал свой лагерь «Истинным союзом «Труба и гайка», что уж вовсе было верхом свинства и непочтительности.

Суды утонули в кляузах и взаимных обвинениях. Осаждённый конкурентами и оскудевший членами Союз «Труба и гайка» сильно упростил условия вступления в себя. Теперь от кандидатов не требовали ни умения чинить водопроводы, ни читать чертежи, ни вообще умения читать и писать - лишь бы неофиты вовремя платили взносы и вслух клеймили раскольников из других водопроводных Союзов за развлекательно-рекреативную направленность, приоритет потребительских ориентаций, слабую индивидуализированность, внеинституализированную культурную самореализацию и отсутствие этнокультурной самоидентификации.

Союзы-бунтари не лезли за словом в карман. Они ответно обвиняли «Трубу и гайку» в обособлении и замкнутости, отрицали её цивилизационную роль в развитии смысложизненных, межличностных, демократических и партикулярных ценностей. Пеняли отцу-Союзу за нарушение водопроводной преемственности, утрату ценных достижений водопроводной теории, абсолютизацию традиций, махровый консерватизм и застой в общественной жизни. А ещё иногда, проходя мимо, гадили им под дверь.

За всей этой полемикой, дебатами и ушатами грязи Союзы совсем позабыли о рядовых водопроводчиках, не говоря уж о потребителях водопроводных услуг. Рядовые водопроводчики слушали хай отцов-основателей, чесали репы и стояли на распутье: в какой же Союз направить свои стопы? Консервативно настроенные водопроводчики склонялись к членству в традиционном (хотя и с сильно подмоченной репутацией) «первом в истории» Союзе «Труба и гайка». Впрочем, они соглашались, что этот Союз уже слегка изжил себя, стал замшелым и зазнавшимся, но всё-таки там иногда вручают юбилейные медали и новогодние наборы.

Более прогрессивные водопроводчики искали членства в молодых, свежеобразованных Союзах. Молодые союзы не давали материальных благ, наборов и медалей, зато в них было чуть повеселее, а на заседаниях встречалось много симпатичных молоденьких водопроводчиц. Вроде фигня, но приятно.

Но главным при выборе было – не прогадать и не дать задний ход из одной организации в другую, поскольку метаться между Союзами считалось дурным тоном. Отступника и перебежчика впоследствии могли не принять вообще ни в один лагерь. Либо принимали, но только после деятельного раскаяния и выдачи всех вражеских секретов. Это была сложная дилемма. Ночами водопроводчики мучительно размышляли, какой из Союзов наиболее полно удовлетворяет их потребностям как "homo vodoprovodikus" – и не находили ответа.

После взвешивания всех «за и против» иные из водопроводчиков вдруг решали плюнуть на всё и остаться вне системы, без сплочения вокруг каких-то ценностей, идеалов, целей или традиций. Тем самым эти отказники незаметно образовывали собой ещё один произвольный лагерь постфигурального общества, обрекая себя на кромешную безвестность, лишая себя самого мизерного шанса когда-либо достичь звания «продвинутого и заслуженного» мэтра водопроводной сферы.

Вы хотите спросить, а кто же из водопроводчиков на протяжении всей этой катавасии занимался своим непосредственным делом? Кто не тявкал друг на друга с высоких трибун, а таскал трубы, крутил гайки, перебирал сифоны? Кто нёс населению коммунальные блага водоснабжения, неустанно подновлял и заботился об их чистоте и исправности?

А я вам скажу: да никто! Как ни парадоксально, но ни в одном уставе многочисленных Союзов об этом не было ни строчки. Кому интересны ваши, мать их, заскорузлые потребители и обыватели, их вонючие водопроводы, фланцы и штуцеры, когда тут полным ходом идёт делёж портфелей, перевешивание медалей, перенос вывесок и судебные тяжбы о защите интеллектуальной собственности?

Люди никому не интересны. Потому и рухнул «Союз водопроводчиков России»…