Судьбе навстречу. 23 глава

   Произнеся слова благодарности Всевышнему и попросив здоровья и благополучия родным, Латиф акя обвёл ладонями лицо и довольно посмотрел на Мумбу.
  - Так твой товарищ тоже мусульманин? - спросил на узбекском языке Латиф акя.
  - Важно не какой веры человек, отец, а то, что эта вера есть в его душе,- ответил Азиз.
  - Баракалло,( молодец) сынок! Как поживаешь в городе? Не нуждаешься ни в чём? Ты не приезжал, мы с твоей матерью очень волновались. Но как искать тебя в большом городе, мать просилась поехать к тебе, но я не позволил. Уверен, ты справлялся, ведь ты мужчина, - говорил Латиф акя, стараясь быть спокойным и говорить строго, но в его глазах, в его взгляде, Азиз видел беспокойство, заботу и доброту.
  - У меня всё хорошо, дода. Учусь, живу в общежитии, у меня хорошие друзья. Мумба приехал из Африки, из Нигерии, поехать на родину не смог, может на следующий год поедет или даже в следующем месяце, как получится. Вот я и предложил погостить у нас, - ответил Азиз.
  - И хорошо сделал, сынок. Гость - благо от Аллаха. Хорошо, что предложил. Надолго вы приехали? - спросил Латиф акя.
  - Нет, дода, я же работаю, мне дали отпуск за свой счёт на семь дней, - ответил Азиз.
   Пока они разговаривали, Малика опа с дочками накрывали  дастархан. На скатерти появились лепёшки, сухофрукты и конфеты. Принесли две пиалки жидкого каймака от своей коровы, позже занесли в косушках горячую мошхурду, заправленную зеленью и кислым молоком.
  - Ммм... вкусно как, Азиз, - причмокивая  от удовольствия, произнёс Мумба, смешно закатывая глаза.
  - Ешь на здоровье, сынок, - улыбнувшись, сказал Латиф акя.
Поев, Азиз повел Мумбу во двор, они вместе пошли в его конец и встали на краю оврага. Было начало лета, всё заросло зелёной травой, за оврагом находилось большое поле, засеянное хлопком.
  - Как тут спокойно и красиво, - закрыв глаза и вдыхая чистый воздух, пахнущий скошенной травой, раскинув широко руки, произнёс Мумба. Ребята сели на краю обрыва  тихо разговаривая и  просидели так часа два, уходить не хотелось. Мычала корова, кудахтали куры, перекликались перепёлки во дворе, лаяли местные собаки и было спокойно на душе.
  - Я дом свой вспомнил... у нас там тоже также... хорошо. Соскучился я по дому... Может в июле и уеду домой,- сказал Мумба с грустью.
  - Пошли в дом, жарко тут, - поднимаясь с земли, сказал Азиз.
   Но на ночь он попросил младших братьев, которые с любопытством разглядывали  Мумбу, хотя Азиз и просил их не смущать гостя, вынести курпачи во двор, на топчан и они с Мумбой легли во дворе. Утром, Латиф акя, выйдя из дома, пошёл в местный магазин. Сын приехал, нужно было мясо купить и кое-что из продуктов.
  - Эй, Латиф? Подожди! - услышал он за спиной, голос соседа. Обернувшись, Латиф акя дождался, когда к нему подойдут двое мужчин, соседей.
  - Ассалому алейкум, - приложив руку к сердцу, почтительно сказал Латиф акя, так как был младше их.
  - Ва аляйкум ассалом. Слышали, сын твой приехал из города. Как он поживает там? Не говорил, как там в городе? - спросил один из мужчин, которому было не более пятидесяти лет, но выглядел он много старше, с густой, с проседью бородой.
  - Говорят, Азиз приехал не один... с парнем, не похожим на нас. Кожа тёмная у него, это правда? - спросил второй мужчина. Он был немного моложе, обросший, но без бороды, загорелый от солнца и работы в поле.
  - Сын приехал, слава Аллаху. Учится в городе, в университете. Приехал с другом, Мумба зовут, он из Африки приехал учиться в Ташкент. Значит, университет наш известен и за пределами Узбекистана. Хороший парень, Дуо вместе с нами делает, - ответил Латиф акя, продолжая идти к магазину.
Мужчины переглянулись.
  - Во ажабо! (удивительно) - воскликнул тот, что был постарше.
  - Аллах велик! Его слово, значит, по всему миру идёт! - сказал второй.
   Купив мясо, рис, морковь и бутылку хлопкового масла  для плова, Латиф акя поспешил вернуться домой. Малика опа, которая с вечера поставила тесто на лепёшки, стояла возле тандыра и ловко снимала с его побелевших от огня стенок, готовые, румяные лепёшки. Азиз и Мумба ещё спали, да и рано было, хотя в кишлаке жизнь начиналась с рассветом и люди просыпались рано, но и ложились с заходом солнца.
   Шли дни, в дом Латиф акя каждый день заходили соседи, которых полагалось усадить на курпачу, подать пиалку чая и поломать перед ними лепёшку. А заходили они из праздного любопытства, чтобы посмотреть на Мумбу. Пару раз, друзья прошлись по кишлаку, чтобы осмотреть окрестности, по дороге их окружила ребятня, бегая вокруг и с интересом разглядывая Мумбу.
   Но настал день отъезда, ребятам собрали гостинцы, Малика опа, встав пораньше, напекла лепёшки, в вместительную сумку из брезента сложили сухофрукты, конфеты и пряники, всё по - простому. Азиз не перечил, зная, что мама всё равно положит всё, что смогла собрать. Латиф акя купил баранину и пожарил её на курдючном сале, добавив чеснока и сливочного масла.
  - Этого тебе надолго хватит, по кусочку есть будете, - приговаривал отец, накрывая удлинённую кастрюлю крышкой и завязывая ее в большой платок.
  - Дода, я же работаю, мне хватает на жизнь. Не стоило столько всего класть. Оставьте, сами поедите, - возразил наконец Азиз, видя старания родителей.
  - Мы справимся, сынок, а тебе выучиться надо! Осторожнее там, берегите себя, дети, - ответил Латиф акя.
   Он попросил соседа, который подрабатывал на своём стареньком Жигулёнке извозом, курсируя из БукИ в кишлак и обратно, отвезти его сына с другом в БукУ.
  - Ты, Каримжон, сам посади их в автобус, а лучше, пусть на такси до университета доедут. Так спокойнее будет. У нас - то, после событий с турками, намного спокойнее стало, а в городе, говорят, беспокойно очень. За сына я не так боюсь, а вот друг его... такой хороший парень, - говорил Латиф акя.
   О том, что погиб их друг, Андрей, Азиз рассказывать не стал и Мумбу попросил не проговориться, чтобы не волновать родителей.
   Каримжон довёз ребят до БукИ, до автостанции и там попрощался с ними.
На Мумбу люди оглядывались, но агрессии не проявляли, поэтому до Ташкента они поехали на автобусе, там на автобусе доехали до сквера, а дальше на метро до станции Бируний.
   Латиф акя, проводив сына и его друга, сидя с женой на открытой веранде, спрятавшись от жары, загадочно улыбаясь, произнес:
  - Азиз всё больше на деда моего похож. Не только внешне... но и характером...
   В кишлаке многие знали, что дом, в котором проживали Латиф акя с женой и детьми, строил ещё в начале века его дед, Азиз ота. Но о том, что Азиз ота владел землями вокруг, молчали, да и позабыли, верно. Может поэтому, дом Латиф акя выделялся среди других в кишлаке. Правда, жили они как и все, ни бедно, ни богато. Работали, как все, в общем, ничем  не отличались от других. Времена изменились и то, что Азиз ота, дед Латиф акя, в начале двадцатых годов был вынужден бежать за границу, знали немногие, только старожилы и те старались об этом не вспоминать. Латиф акя был уверен, что дед  давно умер и навряд ли где-то остались родственники.
   Приехав в вузгородок, ребята дошли пешком от метро до общежития. Как оказалось, Рафаэль уехал домой в Навои, оставив на столе записку. Поужинав, ребята легли отдохнуть.
  - Мне послезавтра на работу выходить. А Рафаэль, наверное, теперь только в конце августа вернётся, - сказал Азиз, подложив руки под голову.
  - Не будет Рафаэль столько времени дома сидеть, вот увидишь, через недельку - другую он вернётся, - ответил Мумба, лёжа на кровати.
  - А ты что решил? Тоже домой поедешь? - спросил Азиз.
  - Завтра поеду в аэропорт, куплю билет, наверное... - засыпая, пробормотал Мумба.
  В дверь громко постучали, от чего Мумба, вздрогнув, вскочил с постели и с удивлением посмотрел на Азиза. Азиз и сам был удивлён, тем более, что дверь комнаты была не заперта.
  - Открыто! Входите! - крикнул он.
  - В комнату сначала просунулась голова Мирзы, с густыми, чёрными волосами, потом появился и он сам.
  - Азиз? К вам можно? - спросил Мирза, входя в комнату. Следом за ним зашли  Ильхом и третий парень, который был с ними в день драки.
  - Хормайнла! (приветствие) Да, заходите конечно, - ответил Азиз.
  - А мы ещё вчера  приходили, но комната была закрыта. Значит вернулись? Как отдохнули дома? Близкие все здоровы? - пожимая протянутую руку Азиза, спрашивал Мирза.
  - Слава Аллаху, все живы, здоровы. Мы недавно вернулись. Проходите, садитесь, - пожав руку Ильхому и третьему парню, ответил Азиз.
  - А это...ну ты его видел, наш друг Бахти. Правда, идти сюда сначала не хотел, но пришёл... вот... - произнёс Мирза, присев за стол, на который Азиз быстро поставил тарелки с сухофруктами, лепёшки и конфеты.
  - Бахтиёр, значит. Я Азиз, очень приятно. Ты садись, чего встал? Мумба? Сходи на кухню, набери воды в Тефаль, - сказал Азиз, обращаясь к парням и к Мумбе. Мумба, взяв чайник Тефаль, ушёл на кухню. Бахтиёр, казалось, чувствовал себя неуютно, озираясь вокруг.
  - Ну как в Ташкенте? Спокойно? - спросил Азиз, разламывая лепёшку.
  - Да как сказать... не очень. Вчера в старом городе, говорят, опять произошло убийство. Правда, я не знаю кто это сделал, - ответил Мирза.
   Вернулся Мумба с чайником в руках и включил его в розетку. Парни непринуждённо разговаривали, Мирза и сам не мог объяснить, зачем он приходит к этому парню, то есть к Азизу, но его тянуло к нему и ему нравилось слушать его. Он чувствовал изменения в себе от общения с Азизом, правда не понимал до конца, что же происходит.
   Поздним вечером, когда  Мирза с ребятами вышли из общежития и  шли домой, Бахтиёр, остановившись и недовольно посмотрев на Мирзу, спросил:
  - Я так и не понял, Мирза... недавно мы с ними дрались и этот... чернокожий... ты зачем нас с Ильхомом привёл к ним?
  - Дурак ты, Бахти. Что толку от агрессии и драк? А Азиз умные вещи говорит, понимать надо. Дурень... - ответил Мирза, продолжив идти.
   Только Бахтиёр больше не приходил в общежитие, со временем и Ильхом перестал приходить с Мирзой.   
   Мумбы не было, он ещё в начале июля уехал домой в Нигерию, и ещё не вернулся. Рафаэль приехал из Навои в конце июля, дома ему было скучно, хотя, конечно, у парня и там были друзья и даже девушки, но постоянно он не встречался ни с одной из них, к любви относился скептически, говоря, что любовь, доходя до постели, заканчивается. Что он имел ввиду, Рафаэль не объяснял, а Азиз, не понимая, не переспрашивал.
   А в конце августа, в комнату к ребятам пришёл Ильхом и сообщил, что Мирзу убили... убили одним ударом ножа. Азиз был в шоке. Кто и за что убил Мирзу было непонятно, ни Ильхом, ни Бахтиёр, этого не знали, сказали только, что Мирза погиб в драке. Наверняка шло следствие, может и убийцу нашли, но только много месяцев спустя, встретив однажды Ильхома на улице, Азиз узнал, что Бахтиёр сидит в тюрьме, вроде как и он виноват в том, что случилось с Мирзой.
  - Не понял... это Бахтиёр убил Мирзу, что ли? Они же были друзьями! - искренне удивился Азиз.
  - Слышал, что Бахтиёр причастен к этому делу, но  Мирзу убил не он... я и сам ничего не понял, - ответил Ильхом.
   Азиз был озадачен, Мирза ему нравился своей простотой, искренностью и добротой, было даже странно, что он оказался причастным к событиям, происходящим в начале девяностых годов.