Именем Космоса. Часть 1. Глава 21

Глава XXI


– Не знаю, чего не хватает командиру, но кто действительно будет рад нашему переводу, так это Уил.

Тэад, что-то писавший за столом, поднял голову.

– Почему?

Алексей Перун крутнулся в кресле.

– Да потому что на этой благословенной планете – воздух, и можно ходить без шлема, не то что на Ларо'нге.

Тэад равнодушно пожал плечами и снова склонился над столом.

Алексей подвинул кресло к окну и взгромоздил ноги в здоровенных ботинках на подоконник. Из окна открывался вид на безликое, армейского типа, соседнее здание и буроватую стеблистую растительность метра в полтора высотой, напоминающую торчащие из земли щупальца.

– И вид какой... – мечтательно протянул Алексей. – Не налюбуешься.

– Убери ноги на пол, – посоветовал со своей кровати Поль Арда'н. – Ты не Уил, простой американец, ты божество и должен соответствовать.

Алексей грохнул ботинками об пол и встал, упёршись в бока кулаками.

– Как мне это надоело! – взревел он. – Оставь наконец в покое моё происхождение, Поль! – И скрылся в душевой, хлопнув дверью так, что взвизгнули запирающие механизмы.

Поль приподнялся на локте и тревожно посмотрел на Тэада:

– Обиделся? Как думаешь, командир?

– Командир остался на «Меридиане», – сердито ответил Тэад. – И вообще, оставили бы вы с Уилом его в покое, в самом деле достали уже человека.

– Значит, обиделся.

Тэад чуть усмехнулся.

– Сейчас увидишь.

Дверь открылась и пропустила Алексея. Держа руку за спиной, он подошёл к кровати Поля.

– Эй, что у тебя там? – с беспокойством спросил Поль, пытаясь заглянуть ему за спину.

– Пока только дождь, – ответил Алексей и вылил Полю на голову стакан воды.

Завопив, Поль слетел с кровати и заскакал, отряхиваясь, по комнате.

– Ну ты, умник, я что, клумба тебе?

– Не прекратишь кривляться – завтра выпрошу у медиков электрошокер. Будет тебе молния, – пообещал Алексей.

Поль захохотал, вытирая голову полотенцем.

– Бластер возьми, – посоветовал он.

Поморщившись, Тэад бросил на стол ручку, выдрал из тетради исписанный лист и спустил его в комнатный распылитель.

Алексей проследил за ним взглядом.

– Тэад! – окликнул он.

– Что?

– Да так.

Тэад направился к двери.

– Ты куда? – удивился Поль.

– Посмотреть на «Меридиан».

– Так мы ведь уже смотрели.

– Ещё раз посмотрю, – ответил Тэад и вышел, прикрыв за собой дверь.

Поль и Алексей переглянулись.

– Странный он какой-то... – пробормотал Поль.

– У него неприятности, – сказал Алексей.

– С чего ты взял?

– Вижу.

На стене возле стола засигналил видеофон. Поль ответил, продолжая рассеянно тереть волосы полотенцем. На экране был землянин Артур Бейз, местный планетарщик, который за несколько дней, проведённых здесь экипажем «Меридиана», стал их приятелем.

– Привет, Поль.

– Здравствуй-здравствуй, Артур.

– Только умываешься? Совсем заспались без работы?

– Древние говорили: сон что деньги – чем больше есть, тем больше хочется.

– Вот я и говорю – заспались. Однако к делу, Поль. Дай-ка мне Тэада.

– Опоздал. Он ушёл минуту назад.

– Куда?

– Знакомиться с достопримечательностями. А в чём дело?

– Да вот... – задумчиво протянул Артур Бейз. – Хотел сообщить ему новость.

– Нам сообщи.

Бейз сделал таинственное лицо, помолчал, выдерживая паузу, и многозначительно сообщил:

– Закончилась ваша ленивая жизнь, ребята.

– Это с чего бы? – спросил, подходя к экрану, Алексей.

– Вашему экипажу дали наконец пятого.

Алексей и Поль подскочили:

– Да ты что?! Нет, правда?! Кто он такой? Мы знаем его?

– Понятия не имею, знаете ли его вы двое, но о Тэаде он спрашивал.

– У кого спрашивал?

– Откуда информация, Бейз? Ты же планетарщик, а не «зам» Де Тревиля.

– Откуда у планетарщика может взяться подобная информация? – усмехнулся Артур Бейз. – Мы регистрировали его три минуты назад. Теперь он пошёл на посадку, а я решил предупредить Тэада: пусть встретит на космодроме, а то новичок заплутает с первых шагов – а примета плохая, весь экипаж потом неприятностей не оберётся.

– Ну ты накаркаешь! – вскинулся Алексей. – Если не командир – так мы сами его встретим. Звать его как?

– И приметы какие? – добавил Поль.

– Ну, он такой... кудри жёлтые, синеглазый.

– Именно жёлтые? – переспросил Поль.

– Именно кудри? – в тон добавил Алексей.

– Именно! Как крашенный в золото барашек.

– Только златорунных баранов нам не хватало! – с испугом выдохнул Поль. – Имя у него как?

– Владимир Сосна. Или Берёза... или Ясень... А, вспомнил! Ficus Prinoides!

Алексей и Поль переглянулись.

– Это что, фамилия такая? – осторожно спросил Поль. – Или это у некоторых полувоенных такое чувство юмора?

– И вообще, – спросил Алексей, – откуда он взялся, этот «фикус»? Нам что, в экипаж кого-нибудь из своих назначить не могли, пришлось по другим Галактикам высвистывать?

– Ну, это уж я, ребята, не знаю! Спрашивайте у своего начальства. Да и мне хватит уже служебное средство связи занимать, а то и мне, чего доброго, нагорит. До встречи!

– Давай-давай, – буркнул Поль.

– Спасибо за новости, – более вежливо добавил Алексей и, отключив видеофон, прошептал задумчиво: – Баран из семейства каучуковых фикусов... Нам именно это и требовалось, верно, Поль?

– Почему каучуковых? – не понял Поль.

– Потому что ficus prinoides – дерево из семейства каучуковых, произрастающее в Америке.

– В Северной или Южной?

– Не помню.

– Чудак! Такие тонкости, как латинское название какого-то дерева, помнит, а где оно растёт – забыл.

– Ты у Тэада спроси. Он у нас на исследователя учился.

– Лучше молчи, громовержец, не напоминай, – с мукой взялся за свою шевелюру Поль. – Этот тайный факт его биографии – позор для всей СГБ. Эсгебешник – и курсы исследователей. Вот до чего доводят женщины!

– Да будет тебе, Поль, – прервал его горестные излияния Алексей. – Идём лучше на космодром, поищем нашего пятого, а то правда заплутает.


Бесцельно побродив по краю космодрома, Тэад сел на траву в нескольких метрах от посадочного покрытия. Бурая густая трава была короткой и жёсткой, как щетина. Но в скафандре можно было, не испытывая неудобств, лежать и на иголках. Тэад задумчиво трогал ладонью траву, рассеянно следя за опускающимися и стартующими кораблями. В стороне красиво и дружно, в одной плоскости, поднялось отделение тойеров, за ними другое и третье. Как видно, где-то разгорелся нешуточный бой, если подняли несколько отделений сразу. Тэад хмуро отвёл взгляд – люди воюют, только его экипаж как проклятый.

В блёклом, слабо синеватом небе появилась ещё одна точка. Острым, привычным глазом Тэад определил, что это корабль крохотный, одно-двухместный. Когда корабль снизился настолько, что его можно стало рассмотреть, Тэад кивнул, он не ошибся: одноместный «тро'-тос», средство передвижения, не больше. Под опознавательным знаком вместо позывного стоял длинный ряд символов, принять и передать который могла только машина; корабль был из «проката».

Неподалёку начали валиться с неба, словно куски астероидов, тойеры, и Тэад в который раз подумал, что со стороны это выглядит довольно устрашающе: полный хаос и неразбериха, того и гляди покрушат всё, что есть на космодроме. Он с усмешкой перевёл взгляд на «тро-тос» – если его пилот раньше такого не видел, то бросится в сторону, чтоб не протаранили. Но корабль шёл по-прежнему ровно. Значит, свой, знает, что к чему. Интересно, кто такой... Здесь, на новом месте, Тэад был ещё мало с кем знаком, но подчас где только не встретишь знакомых.

Корабль приземлился. Видимо, его пилот нарочно выбирал место поближе к диспетчерской, и его не заслонили от Тэада другие корабли. Через некоторое время люк распахнулся, и, не спуская трапа, на покрытие космодрома спрыгнул землянин.

Тэад всмотрелся и привстал, потом вскочил и бегом бросился прилетевшему навстречу. Тот обернулся и тоже увидел Тэада, всмотрелся – и его лицо осветилось радостной улыбкой. Тэад налетел, облапил его, восклицая что-то радостное, оба смеялись.

– Володька! Вот свалился! Прямо на голову!

– А ты меня здесь поджидал или чудом?!

– Вот именно, чудом! Ох и не виделись!

– Да с полгода, наверно!

– Больше!

И, хохоча, оба кружились по космодрому, забыв обо всём на свете.

Среди свидетелей этой сцены – рабочих космодрома, дежурных экипажей, диспетчеров – оказались и Поль с Алексеем. Они прилетели на флаере и, отпустив машину, увидели своего командира. Они остановились. Поль почесал в затылке.

– Н-да... Смотри-ка, Лёш, а наш командир ещё способен на живые эмоции. Я в последнее время подумал было, что из него душу вынули.

– Они друзья? – растерянно пробормотал Алексей. – Или это не он, Поль? Не наш пятый?

Поль всмотрелся попристальней и пожал плечами.

– Да вроде похож по описанию.

– На барана? – ухмыльнулся Алексей.

– Тогда уж на льва в бараньей шкуре. Нечто такое безобидное!

Они рассмеялись.

– Ну что, – предложил Поль, – идём познакомимся?

– Не надо, Поль. Кажется, они давно не виделись, пусть наговорятся.

– Так что же мы, зря примчались, получается? – возмутился Поль.

Алексей широко улыбнулся:

– Ну почему? Какую встречу увидели! Не каждый день такое покажут!

...– Ну, рассказывай, рассказывай! Как ты здесь оказался? – тормошил Владимира Клёна Тэад. – Ты ко мне сюда прилетел или по делам?

– И к тебе, и по делам. А тебе разве не рассказал планетарщик?

– Который?

– Который только что меня регистрировал.

– Н-нет...

– Тогда как ты здесь, у космодрома?

– Да от безделья, балду пинаю.

Володя рассмеялся.

– Вот и верь, что совпадений не бывает!

– Так ты знал, что я теперь здесь, а не на Ларо'нге?

Володя снова рассмеялся.

– Знал!

– Откуда?

– Иркмаан Рльесс выяснил это для меня.

– Начальник Тивера – для тебя?

– По личной просьбе.

– Ничего себе...

– Да я пытался связаться с «Грозой» или с «Меридианом» – и без толку. Всё равно что в пустоту прокричал.

– Ты же видишь, нас перевели на другую базу. И позывные, естественно, сменили. Позвонил бы домой, мама-то знает, в чём дело.

– Не вышло, Тэад. Конечно, не в этом дело, но столько мороки с межпланетной связью!

– Постой-ка! – сказал вдруг Тэад, поняв наконец, что его беспокоит. – Ты почему без шлема? Тебе что, жить надоело?

– Ты тоже без шлема, – невозмутимо ответил Володя.

– У меня прививки. Ты что, такой наивный?

– У меня тоже прививки.

– Местные? Откуда?

– Сейчас всё расскажу, – пообещал Володя. – Только, знаешь, как говорят в подобных ситуациях, у меня две новости, хорошая и плохая. С какой начать?

– По логике вещей – что из чего вытекает. Или они не связаны?

– Да связаны, – вздохнул Володя. – Я больше не в Тивере.

Тэад не поверил себе:

– Ты ушёл из Тивера?

– Ушёл! – усмехнулся Володя. – Выгнали!

– Лихо... – пробормотал Тэад и спросил, догадываясь, в чём дело: – Объяснишь?

Володя ответил негромко:

– Да. Теперь – всё расскажу. – И, встряхнувшись, снова просветлел лицом. – Только сначала вторая новость. Идёт?

– Хорошая?

– Даже очень. А ты правда ничего не знаешь? Но'эр Ниан ничего не говорил тебе?

– О чём?

– Значит, не говорил! – обрадовался Володя. – Я теперь в Эскадре.

– Разве для тебя это событие такое хорошее?

– Это не всё, есть ещё кое-что. Для чего, думаешь, иркмаан Рльесс узнавал, где ты?

– Ну, и для чего?

– Я переведён в твой экипаж, Тэад. Я – ваш пятый. Второй стрелок.

Тэад схватил его за плечи.

– Володька!

Володя рассмеялся.

– Это правда! Я думал, мне дадут по шее и проводят с позором, а меня вон как «наказали»!

– Ты на «Меридиане»? Мы в одном экипаже?

– Да!

И друзья расхохотались, едва не заплясав по космодрому. Их вернул к действительности сигнал, поступивший с Володиного корабля.

– Ох, время-то! – спохватился Володя и, вырвавшись из рук Тэада, как заброшенный, взлетел на корабль. – Его же отпускать пора, а то планетарщики меня живьём съедят, – уже сверху пояснил он. – Подожди минутку.

И исчез в переходнике.

Вскоре он появился с гитарой и большой сумкой в руках.

– Прими гитару.

Тэад подошёл, Володя опустил гитару в его поднятые руки, сбросил сумку и спрыгнул сам. Люк над их головами закрылся.

Володя подхватил сумку.

– Давай отойдём. Корабль на автоматике, сейчас стартует.

Они отступили от корабля, который зажёг сигнальные огни, а через минуту включил двигатели и стартовал.

Володя проводил его взглядом и обернулся к Тэаду.

– Вот и всё.

– Ну что ж, – сказал Тэад, – с прибытием, пятый.

Володя улыбнулся, но улыбка вышла невесёлой.

– Спасибо.

– Идём знакомиться с экипажем? Поль с Алёшкой не простят, если тянуть с такой новостью.

– Да они наверняка знают. Планетарщик говорил, что предупредит.

– Считаешь, можно не спешить? Они – ребята с характером, сделаешь промах – греха не оберёшься.

– Серьёзно? Ну так идём, присядем на травку. Если что – вместе будем расхлёбывать.

Они пошли к краю посадочного поля, туда, откуда недавно вскочил Тэад. Володя на ходу не спеша оглядывался по сторонам.

– Что-то слишком здесь... уныло, – констатировал он.

– Зима. Подожди, нам обещали, что весной, года через два по-земному, здесь так всё расцветёт – не узнаем.

– А летом мы здесь зажаримся. Уж если зимой, – Володя глянул на индикатор внешних показателей на рукаве скафандра, – здесь плюс четырнадцать по Цельсию...

– Колх – планета колониальная. На той стороне, под нами, – Тэад глубокомысленно ткнул пальцем в землю, – рутийцы уже лет сорок обитают. Ничего, живут. На Колхе маленький разброс годовых температур, по крайней мере, в этих широтах...

Так, переговариваясь ни о чём, друзья сошли с посадочного покрытия, прошагали ещё немного, и Володя бросил сумку, потолкал её ногой, и они сели на ершистую, жёсткую траву. Тэад отложил в сторону гитару, Володя взял было её, но тоже оставил.

– Когда моё первое дежурство?

– Торопишься! Сначала курсы подготовки.

– Надолго?

– Не меньше недели. Но не беспокойся, раньше мы на дежурства не выйдем.

– Почему? У вас что, такие перерывы?

– Нет, конечно. Но с дежурств мы сняты, «Меридиан» проходит профилактику. А у нас тем временем переподготовка.

– Не понимаю. Что причина, а что следствие?

– Профилактика – следствие. Мы в неполном составе.

– Теперь в полном.

– Нет, Володя. И сейчас ещё в неполном. Уил ранен.

Помрачнев, Тэад рассказал, из-за чего это случилось.

– Так твою «Грозу»... – не дослушав, сказал Володя.

– Да, «Грозы» больше нет, – подтвердил Тэад, хмуро закончил рассказ и добавил: – Они с Алёшкой привезли мне приказ о перебазировании, а меня как раз не было на Аполлоне. Вот они меня и поджидали...

Он сжал зубы, сдерживая слова, которые готовы были сорваться с его языка и не добавили бы ему самоуважения.

– Ну, – спросил Володя. – Говори, что не так?

– Да всё не так! – в сердцах сказал Тэад. – И Уил тоже! Ну какого лешего он бросился за «Грозой»? Сообщили бы планетарке – и точка. Что голову-то из-за корабля подставлять!

Володя кивнул.

– Понимаю. Рисковать из-за «Грозы» мог бы ты сам. А они должны были молча отдать её пиратам.

– Да ну тебя, Клён!

– Куда? – уточнил, чуть усмехнувшись, Володя.

– В лес. Мне «Грозу» жалко до крика, она как часть меня самого была. Но что Уилу голову из-за неё прострелили – это правильно?

– Это неправильно. Но и казниться из-за этого не имеет смысла. Да, он пострадал, пытаясь спасти твой корабль. Но ты-то не заставлял его это делать.

– Во имя Звёзд, не читай мне хоть лекцию по психологии! Всё я понимаю, да от этого не легче.

– Значит, всё-таки недопонимаешь.

Тэад открыл было рот, намереваясь ответить, но опомнился – что с ума-то сходить? – и прикусил язык.

Володя усмехнулся.

– Да, ты прав. Мне самому такие лекции курсами надо слушать. Ну, Уильям и «Гроза» – это одно. А ещё что?

– Что?

– Ты злой и вымотанный. Ну, в чём дело? Что ещё не так?

Тэад зажмурился.

– А ещё – Аифаш.

– И это... хуже всего?

– Да.

Тэад молчал мгновение, потом прошептал:

– Я предложение ей сделал, Володька. Мы день свадьбы назначили. Договорились, что домой, знакомить повезу их с Фарите.

– И – что? – осторожно спросил Володя.

– И – всё. Она не выходит ко мне. Не хочет разговаривать.

– Не выходит?

– Они с Фарите в больнице.

С трудом находя слова, Тэад рассказал о болезни Фарите и о том, что в связи с этим случилось.

– Так... – протянул Володя и умолк. Он молчал долго, обдумывая услышанное. – Странно, – сказал он наконец.

– Странно? – переспросил Тэад. – Да не то слово! – Он стиснул кулаки и, глядя в землю, произнёс отчётливо: – Это дрянь одна виновата. Встречу...

– Что ещё за?..

– Попутчица. В тот день, когда я пирата на Тиргму привёз... Тебе привет от меня передавали?

– Было. Где ты взял этого пирата?

– На Аниоте.

Володя присвистнул.

– Ну, тогда я кое-что тебе расскажу. Знаешь, что с ним стало?

– А ты знаешь? Что?

– Его выдали пиратам. Главарь лично прилетал за ним.

Тэад не на шутку встревожился.

– Это серьёзно! Значит, не такая он мелкая сошка.

Володя со странным выражением в глазах посмотрел мимо Тэада.

– Ну почему же... Это же Терция. Их главарь своих людей не бросает.

– А вся эта возня в Исследовательском секторе, где Аниота? С чего нашу базу на Ларонге вдруг усилили до предела и держали в боевой готовности? И то сам главарь Терции лезет в систему Гая, то его подчинённый?

– Подчинённый... – повторил Володя. – А потом...

– Что?

Володя встряхнулся.

– Да так, глупости...

Он и в самом деле решил, что сделанное им вдруг сопоставление – глупость, хоть перед ним стояло воспоминание: кабинет начальника Тивера, который тот отчего-то уступил лаурку, сам лаурк – иркмаан Чиль, а в стороне, лицом к окну, человек, мельком замеченный, но оставшийся в памяти...

– Ерунда. Так что попутчица?

– Подобрал её, когда шёл с Тиргмы. Помощи просила, мол, поломка. Мне бы, дураку, оставить её, пусть бы дожидалась Спасателей!

– Нет, Тэад, подожди. Нельзя бросить того, кто просит помощи.

– Вот-вот, этим она и воспользовалась.

– И что?

– То, что пока я проверял её корабль – исправный, кстати! – она успела переговорить с Аифаш и такого ей наплела...

– Что Аифаш поверила? Нет, Тэад, снова подожди. Поверить первой встречной – это, согласись, по меньшей мере странно. А ты всегда говорил о ней как...

– Вот именно, я!

Володя быстро повернулся к Тэаду.

– Что? – спросил он. – Ты сам начал в ней сомневаться?

– Я во всём стал уже сомневаться! И в себе самом в первую очередь. Ну не хватает моей скудной фантазии, чтобы понять, из-за чего она так... как на предателя какого-то, как на врага. Хоть стреляй, не понимаю!

– По-моему, ты узнал её, когда был в здравом уме. А сейчас ты не в себе.

– Да? Спасибо!

Володя усмехнулся.

– Сомневаться могу я в своей манекенщице. Да и то не сомневаюсь – знаю, что ничего там нет. Пустышка. Ну да Бог с ней.

Володя сел, подогнув ноги, и сказал, смутившись:

– Я тут... ну, словом, песню одну... сделал. Думал, так, безадресно, просто размышления о жизни, а гляжу, она как для тебя прямо. Дай-ка гитару.

Тэад передал. Володя играл недавно и не слишком хорошо, но к выбору песен для своего репертуара относился строго. И пару раз, как, наверно, каждый, кто умеет держать в руках гитару, ему случалось сочинять песни. При всём недостатке опыта и отсутствии музыкального образования в нём сидел слишком строгий критик к самому себе и окружающему, чтобы он мог допустить в работе какую-то халтуру.

– А человек рождён, чтобы страдать, – проговорил он раздельно и запел, меняя аккорды и проводя большим пальцем по струнам:



Он рока избежать – увы! – не волен,

И верно люди говорят:

«Один не воин в поле»... –


Он ударил по струнам и перешёл на сильный, уверенный бой:



Не стоит против рока восставать!



Тэад нахмурился – пассивность и безволие были не в характере Володи, который всегда и всего добивался сам.



Пусть стонешь ты, лицом в траву зарывшись,

Не в силах горькой боли превозмочь,

Но если попадёт в беду твой друг, тебя забывший, –

Ты жизнь отдашь, чтобы ему помочь!



Володя снова стал проводить по струнам одним пальцем:



А человек рождён, чтобы страдать, –

Он рока избежать – увы! – не волен.

Но верно люди говорят:

«Когда по-русски скроен...» –



Он ударил по струнам и запел так, что его сильный голос разнёсся над космодромом:



«...То можешь в одиночку воевать!»



И если можно одолеть разлуку,

Неужто лучше порознь горевать?

Когда судьба за нас, то надо сделать шаг друг к другу

И против рока вместе устоять!



А человек рождён, чтобы любить... –



Володя чуть усмехнулся, гитара в его руках почти умолкла, и он снова стал гладить струны, переставляя пальцы с аккорда на аккорд.



Он изменить свою судьбу не волен,

И верно всё же говорят:

«Один не воин в поле...» –



И под бой уверенно и звучно он закончил:



Вдвоём в невзгодах легче победить!

Вдвоём в невзгодах легче победить, –

Ведь человек рождён, чтобы любить...



Володя умолк и выжидательно посмотрел на Тэада. Тот покачал головой:

– Ну, вывел всё-таки куда надо. Я думал, тебя совсем уже заморочило.

– Не смогло бы, – буркнул Володя и спросил-таки: – Ну, что скажешь?

– А что сказать? Что хорошо – сам знаешь. А мысль... она спорна.

– Спорна?

– По-твоему выходит, если тебя забыли – это можно простить. А гордость?

– Если любишь, то простить можно всё, а если нет – значит, это уже не любовь, а так.

– Володь...

– Что?

– Ты же ещё не любил.

Володя усмехнулся.

– А про Аифаш, – сказал он, – я так думаю: если даже она на тебя обиделась...

– Да за что?

– Ну, пусть эта твоя попутчица чего-то ей наговорила. Ей ведь сейчас плохо. Словом ещё как можно ранить, особенно если знать, куда нанести удар. Но любовь – это не только чувства, это обязательства, и отказываться от разговора с тобой она всё равно не имеет права. И, как человек последовательный, вроде бы не должна.

– Я полечу к ней после переподготовки, – напряжённо ответил Тэад. – И отчаиваться до тех пор повременю. – И улыбнулся: – А то я уже решил, что чем-то прогневил судьбу – может, жил слишком счастливо? Знаешь, древние эллины молили богов, чтобы те за полосой удач посылали им полосу невезений. Для равновесия событий.

– Что? – насторожился Володя. – Это не все твои неприятности?

– А может быть, хватит о плохом?

– Да нет уж, давай выкладывай.

Тэад пожал плечами.

– Мало, что я потерял невесту и коня. Я ещё друга спе'шил.

– Ну, Аифаш, допустим, ты ещё не потерял. А насчёт друга я не понял. Имеешь в виду, что я, как безлошадный, рассчитывал летать с тобой на «Грозе»?

– Нет. Я «Арабне» Поля потерял. Подарил пиратам.

– По-да-рил?..

Поморщившись, Тэад рассказал и об этом. Он не любил неясности, а встреча с Капитаном осталась для него непонятой. А ещё саднил душу поступок Бойны, к которой теперь, спустя несколько времени, он испытывал уже не презрение, а только острую жалость. Он ничего не сказал о её решении Володе – как не хотел говорить никому. Он до сих пор надеялся, что она ещё успеет переосмыслить совершённое и вернуться.