Прятки

Всё. Ха-ха! Можешь не искать меня! Я спрятался очень хорошо! Да, да. Я просто очень хорошо спрятался! Это наверное не то, что ты хотела прочитать, но так правда лучше думать. Меня это спасло как-то. Я не рассказывал тебе эту историю? Про дедушку! Разве нет? Тогда слушай... точнее читай! (Надеюсь ты улыбаешься от очередной моей этой шутки). И никаких возражений! Конечно я понимаю, что ты устала от моих историй, (тут ты обзываешь меня дураком), но я тебе расскажу всё равно! (Опять улыбка?)
        Мы жили в большом доме. И нас было много: мама, папа, я, дядька с женой, мамина сестра и дед. Я был маленьким залюбленным ребёнком. И это естественно, потому что все отцовские и материнские инстинкты взрослых получал только я. А деда все взрослые боялись. Очень смешно было, когда дед отчитывал кого-то из взрослых. Меня старались не подпускать к месту «казни» на пушечный выстрел и отвлекали очередной игрушкой или вкусняшкой. А взрослый, которого дед отчитывал, казался мне в этот момент младше меня. И даже жалко как-то было этого взрослого. Под раздачу попадали все! Все кроме меня. Как-то я даже сказал деду, чтобы тот наорал на кого-нибудь, а то мне сладкого захотелось. Дед рассмеялся, помню. Иногда взрослые просили меня сообщить деду какую-либо неприятную новость, и тогда возможный цунами превращался в просто шторм. В общем весело мне было тогда. Но самое весёлое было играть в прятки!
       Мы с дедом одинаково любили эту игру. Но я старался не злоупотреблять прятками, чтобы не надоели ни мне ни ему. Взрослых мы не брали, как бы они не просились. Уму разуму наберётесь, потом может быть и пустим, ворчал дед на них. А перечить никто и не смел! Единственное до чего мы их допускали, это отвлекать. Например ищу я деда и спрашиваю так тихо-тихо у тётки: «гдееее ооооон?». А она мне также тихонько: «гав»... Какой такой «Гав», громко удивлялся я! Где дед спрашиваю, прям чуть не кричу! А она громко так отвечает: «ГАВ!»! Оказывается он её подговорил, что когда я спрашиваю про него, она должна гавкать. Тогда я, помню, нашёл его за занавеской. Услышал хихиканье. Вот такие вот ловушки мы расставляли друг другу. Называли их ловушки из взрослых. Дед строго настрого запрещал подсказывать. Ни себе ни мне. Мы с ним были на равных! Только он, гад, нашёл место, где я не мог его найти! это потом кто-то рассказал, что он прятался в подпол. Тогда я этого не знал. Раза три он прятался туда. И ни как я не мог его обнаружить. Потом помню мы с ним обговорили, что он предупреждал меня, что спрячется в «укромное место», чтобы у меня был шанс найти. Один раз за игру можно было прятаться туда.
       Потом дед заболел и не в силах был играть в прятки. Я ждал. Дети всё-таки бывают эгоистами. Потом как-то прибежал к нему в комнату поздним утром, а его не было в постели. И даже кровать не заправил. Нет. Она была заправлена, но не так. Дед всегда сам заправлял кровать. И подушка этаким треугольником, как парусник, возвышалась над спокойным морем покрывала. А тут нет. Как-будто в этот раз гордый парусник потерпел крушение, а небрежные волны покрывала волокли его на дно. То есть кровать заправлял не дед. Я побежал на кухню. Там стоял дядька и мешал ложечкой чай. Этот звук разносился по всему дому. Именно по этому я решил пойти на кухню. И весь мой путь я слышал тяжёлые дзынь, дзынь, дзынь, дзынь... Это было странно, потому что так тихо в доме не было почти никогда. Лишь эти «Дзыни». А дядька, с упорством кретина, размешивал чай. Как-будто дед пошутил и подложил ему неразмешиваемый кусочек сахара. А дядька всё никак не поймёт, что это муляж! Что это шутка. Я позвал его. И не с первого раза он откликнулся. Где дед, спрашиваю. Он молчит и смотрит так... ну как-будто сквозь всё. Глаза вроде есть, а взгляд летит куда-то прямо и не оборачивается даже. Я ещё раз спросил. Дядька что-то промямлил. И тут я понял, что дед спрятался! Я искал его весь день. Потом вернулись все. Странно вели себя. Словно все получили по двойке в четверти. Неужели и их дед подговорил? Так я думал, ложась спать.
       На следующий день мы с мамой пошли в детский мир и купили мне мяч. Почему с мамой, думал я? Ведь это у деда были специальные талоны. Да, тогда помимо денег нужны были и талоны. Дед шутил, что даже на смерть талоны потребуют, так что придётся жить, грустно добавлял он, как будто говорил о каком-то несбыточном путешествии.
       Вернулись домой. А там гости. Испугался я их и убежал играть с мячом на улицу. Нет, испугался не потому что они все в чёрном были, а чтобы меня не поставили на стул и не заставили читать стих. Когда гости, всегда надо было рассказывать стих про дерево в пустыне - «Анчар» назывался. В этот момент даже дед был бессилен. Он разводил руками, мол терпи казак, атаманом будешь. Поиграл с мячом. Но одному скучно играть, надо было позвать деда. Когда мы с мамой пришли, то не заметил его наверное, думал я. Скорее всего он слился с этой чёрной массой гостей. Надо было искать. Но делать это незаметно. Укрываясь за косяками дверей, за углами, за шкафами, мелкими перебежками я обыскал всё. Не выдержал, вылез из укрытий и спросил папу: «где прячется дед?». А он и не прячется, сказал папа, вон он на столе лежит. А там была коробка. Большая такая, в человеческий рост, обитая игрушечной тканью. (Это я так бархат называл). Я подставил стул, чтобы заглянуть внутрь. Представлял, что расскажу деду о том, кто его сдал. Внутри увидел что-то ненастоящее... Как-будто кто-то сделал куклу деда... При чём не очень хорошо сделал. Губы вниз опущены, а так дед не делал. Он наоборот всегда слегка улыбался, словно «что-то знающей» улыбкой. Глаза закрытые, будто не откроются никогда. Что тоже не похоже на деда. Даже во время сна глаза его готовы были всегда открыться и броситься в атаку уничтожающим взглядом. А тут закрыты. На совсем. Опираясь о бортик этой коробки, я повернулся и в шепчущейся тишине громко сказал папе: «нет, говорю, ошибся ты. Нету тут деда!». Женщины заревели, помню.
       Потом, когда мы все вместе закапывали эту куклу деда, папа сказал мне:
- Ты прав, сынок, его там нет. Он прячется.
- Где? - сказал я
- Там... - Скал отец и посмотрел вверх.
- Выше облаков? - сказал я удивлённый тому, как он туда забрался.
- Выше...
       Так вот и я теперь там... Точнее тут... ну, в общем ты поняла. Выше облаков! Я там прячусь! (Написал эту фразу с улыбкой. Надеюсь и ты улыбаешься, даже если сквозь слёзы). И прекрати плакать. Серьёзно. Хватит.
        И не переживай, я буду с тобой разговаривать. Я же обещал быть с тобой всегда... Ну... До того как ты устроишь свою жизнь, так точно. А ты устроишь. Должна быть счастлива. Просто обязана! И не смей отпираться! А то как начну приходить в кошмарах.
       А как же я буду тебе отвечать, думаешь? А вот. Просто! При помощи дождя. Тоже дед научил. Сидели мы дома как-то. Шёл дождь. Мы были одни и наслаждались тишиной.
- А знаешь, что это не просто дождь? - Сказа он вдруг.
- Как это?
- А так. Это бабка моя ругает меня.
- Не слышу, - сказал я. И так сильно тужился, что аж покраснел.
- А ты не слова слушай, а капли.
И он начал озвучивать, а точнее переводить язык дождя в человеческий.  Крупные капли дождя бились о жестяной подоконник, как слоги слов. А дед проговаривал.
Ах... ... ты... ста... рый... «Вот всё время меня так называет, говорил он мне»... не... за будь... схо... дить... ... ... за... пен си... ей... «Да помню я, помню, кричал он в ответ дождю».

       Так же и я буду говорить тебе:

«Кап... ... кап кап... тебя!»








:)