Колесо - часть 14

Если бы король Христиан знал, что из себя представляет его сын в эту трагическую точку времени…
Если бы он только это предвидел, если бы оказался так прозорлив!
Принц Адриан нашёл на севере не только новый, неизведанный ему мир, но и любовь. Он въехал на север господином, но вскоре уже оказался покорен сам.
Сам этот факт уже был печален, ведь те, кто принадлежит к высокому сословию, не имеет права любить, он должен лишь подчиняться воле расчетов, воле династии и своего имени. Чем выше положение, тем меньше шансов на счастье в семейной жизни, принц Адриан находился почти на самом верху сословия, однажды он должен стать королем…
И он полюбил!
Но дело даже не в этом, в конце концов, у знатных есть любовники и любовники, есть они и у крестьян, и у торговцев… есть шанс любить по-настоящему, есть шанс затаиться, спрятаться от брака, от необходимости изображать любовь…
Дело было в том, что принц Адриан влюбился в девушку, не имеющую за собою сословия. Честно говоря, Хельма была дочерью землепашца. Она не имела за собою ничего, как не имел ее отец.
Но и это было не самым худшим.
Хуже всего был тот факт, что Хельма, как и ее отец, как и ее братья, и все жители деревни поддерживали восстание. Кто-то делал это открыто, кто-то делал это, чуть таясь…
Вот это было хуже всего.
Принц Адриан потерял голову. Идеи казались ему привлекательными. Он был молод. Ему хотелось славы и войны, а его не допускали ни к одной битве. Восстание же было романтическим приключением в его глазах, он даже не осознавал, что именно влечет за собою народный гнев. Хельма не манипулировала им сознательно, но он видел, как горели ее глаза, когда она пересказывала речи, которые слышала, и ему тоже хотелось загореться, чтобы так, по-настоящему!
И он убедил себя, что тоже верит в восстание.
Он поверил сам в собственный обман, что такой же, как все эти борцы за народные права, против короны, против несправедливости. Гибнущие за восстание казались ему героями. Их деяния – подвигами. Он придумал себе сказку, и сам уверовал в нее. И те, кто мог бы донести на эти изменения в характере принца, нашлись, конечно…
Но король Христиан только отмахнулся, когда пошли первые тревожные знаки, когда Адриан помиловал одного из тех, кто призывал открыто передать власть в руки народа.
-Он только мальчик, ему хочется войны, - отмахнулся Христиан.
Когда пошли уже совершенно новые симптомы, Христиан отмахнуться не смог. Даже Рене Ригель и Глава Судейского Магистрата в голос советовали обратить взор на сына.
-Он не пойдет против собственной семьи, - упорствовал Христиан. – Он принц. Народ убьет его.
Донесли до матери. Она тоже не пришла в тревогу, но решила иначе:
-Он хочет переубедить народ. Вы не понимаете моего сына, я мать – я понимаю его поступки, он хочет, чтобы народ полюбил его, и тогда он займет трон Христиана. Станет королем, и сделает правление свое милосерднее…
-Ты просто дура, - прокомментировала двоюродная сестра Вилены – бойкая и более живая душою, более открытая Мирэлла, когда они остались один на один.
-Что? – Вилена даже задохнулась от возмущения, - да как ты…
-И всегда ею была, - добила беспощадная Мирэлла.
-Ты не смеешь так говорить со мной! – Вилена странно робела перед старшей сестрой, и не любила ее визитов, но ее муж был приглашен самим Христианом ко двору.
-А ты не знаешь своего сына, - заметила Мирэлла, - поезжай к нему, пока не поздно! Поезжай, поговори с ним, напомни ему, что такое семья!
-Он не пойдет против нас, это все его хитрость, - убежденно возразила Вилена и сжала губы так, что они стали ниткой.
Мирэлла только вздохнула. А потом поехала вместе с мужем. В гости…
Что же до Адриана – тема эта не поднималась. Зловещие слухи не убеждали ни Христиана, ни Вилену. Впрочем, если опять же говорить откровенно, Христиан смирился давно и со всем, а Вилена не желала смирения и отрицала, отрицала, отрицала…