Птицы. Глава 6

Прошло три года

"Ассоциация зарубежной прессы Голливуда" в канадском Торонто организовала очень дорогостоящий, фееричный, с тонким и креативным подходом фестиваль рэп-культуры, на который слетелись орлы и орлицы со всего мирового пространства.Лекс насчитал добрую сотню звёзд второй величины, и был даже Lil Berete, чей релиз “1 Way Out” буквально сокрушил искушённых критиков своей лирикой тропического проливного дождя с запахом гавайских сигар.Оля клялась и божилась, что был КТО-ТО, интуитивно напоминавший Джастина Бибера, но Лексу это показалось уже чрезмерно чудесным, раз ЗДЕСЬ был он, мало кому известный русский музыкант.

Закрутилась пластинка, не по-детски засверкал норвежской улыбкой забавный чёрный смайлик на гигантском экране высокой, в 5,5 метров, цилиндрической сцены. Молодые тела демонстрировали яркие реалии современной музыки, рассчитанной на свободных подростков, не нюхавших кокаин и ничего крепче тоника не употреблявших хотя бы раз в своей крейзи жизни, устроенной как нескончаемое скетч-шоу.Фыр-фыр-фыр.



«Крейзанутый Карл, ты готов на Бали?

Сопли ты жевал, а теперь утри.

Парашют помой,

Ты святой водой,

Сумасшедший Карл,

Бога ты прости,

Бога ты прости,

Ты два дня не «ти»…»



С концовкой Лекс легко разобрался: «ти» это уменьшительное от «тинейджер», а вот Карл – не он ли это в глазах местной тусовки? А он вообще что-то кому-то должен? Вон тот глупый как африканский паровоз япошка с кокетливо жёлто-красными дредами – он тоже чей-то «зайка», только Лексу до него какое дело и какой вопрос? «Живёт себе парень , живёт и Гудзон/Нет девки у парня, но есть хоть музон». Улыбнись ещё раз, незабвенный норвежский чёрный смайлик, у тебя очень круто это получается, ху-ху.



«Я дружила с Селеной Гомес,

Джастин Бибер рисовал мой портрет,

«Виноваты звёзды» - говорила мама

Мне даже через две тысчи лет…»



Кривляка леворукий исполнил почти что «Марсельезу», и Лекс глубоко и по-старчески УСТАЛ: среди бесформенной массы незнакомых человеческих тел он превращался в зомби как парень из кино «Тепло наших тел». Ничего не слышащий и абсолютно отключенный от монотонных звуков марионет-улитка, не ахатин ли стебельчатоглазый, имеющий намного больше глаз и щупалец, нежели у многих вокруг, и от того принимающий на себя подобно громоотводу плохие мысли радикально плохих людей?



«Миллиарды людей не смотрят Ти-Ви,

А я не дружил даже с братом,

Отключите Ти-Ви, на помойку –Ти-Ви.

Подружите меня с моим братом!»



Лекс заплакал, и Оля потащила его сквозь чащобы потных вонючих тел, к выходу, к спасению из этого ада.



«Есть проблема одна, и она – не вода:

Раз проблема одна, значит это – беда».



А дождливым утром они из Торонто улетели в похожий на белую морскую свинку Канзас-Сити, возлежавший на берегу реки Миссури. В городе накануне трое латиноамериканцев стреляли в горстку филиппинцев и заинтересованная в спокойствие накануне открытия "Месяца Гойи в Художественном музее Нельсона-Аткинса городской глава отдал приказ тщательно досматривать всякое прибывающее лицо, «дабы Джеймс Слай не был вынужден потом положить убелённую славой седую голову вместо мяча на матч между «Канзас-Сити Чифс» и «Тироль Рейдерс». Излишняя щепетильность Лекса в примечании мелочей слегка добавила в нём апрельского хардкорного сплина, но диковинный дневной секс с возбуждённой от запаха грубой буйловой кожи в дорожном такси в пахнущем свежескошенным клевером номере очень уютного отеля на Сомерсет-стрит.

Потом они ели яблочный пирог, слушая лучшие треки Вилли Нельсона и Бака Оуэнса, смеясь как в последний раз.


“Where are the flowers for my baby?

You`d like to see her mean old mama

Why ain`t there a funeral

If you`re gonna act that way



Gonna be a funeral

It`s been a bad, bad day”



Лекс не мог не налюбоваться похорошевшей за эти три недели Олей: кожа на лице приобрела свежесть морского утреннего бриза, из глаз ушла усталость и отраженья верениц нотных знаков и стихотворных рефренов на пяти самых распространенных языков планеты, а память отправила на свалку Арслана Маратовича и когорту его наиболее одиозных персоналий.

Её прекрасное нагое тело, выглядывавшее из нараспашку открытого вафельного халата, было прекраснее всякой другой Афродиты. Когда-то малопривлекательные лично для него синие ногти превратились в демонстрацию виртуозности женственности и изящества, используя нежно-розовый оттенок молочного коктейля с клубникой в магический образ натуральной женщины, принадлежащей только одному мужчине. И этим М был он, когда-то популярный, но растерявший славу рэпер из самого низа России. Говорили, что вместе с продюсером умер и певец Лекс. Умер не певец (голос души не имеет возраста и степени изношенности потерь и ошибок), умер узко профильный исполнитель-хулиган, но родился тот, кто стал лучше, потому что рядом с ним была ОНА.



Кусаю Твои губы

день сливается с ночью Твоего волшебства

а Любовь есть день, и есть ночь

но без дня,

сквозь года…

и мне мало Тебя, и мне много огня

и Тебя говоря

я вошёл в Твоё Я

и не стало ни дня

и не стало меня