Мышь и рояль

Каждый родитель хочет видеть в своем ребенке свои нереализованные желания. Моя мама была не исключением. У нее был отличный голос и хороший слух, но, почему-то ее не отдали в музыкальную школу. Возможно, не было возможности- до конца не понятно…


Дождавшись моего вменяемого возраста, мама сразу же отдала меня в музыкальную школу. При поступлении ей прямо сказали, что слуха, голоса, а так же чувства ритма у ребенка нет. Это ее не огорчило и настроя ее не изменило. Так началась моя 8 летняя  дорога к искусству.   


Если в начальных классах играть гаммы было просто не интересно и напряжно, то с каждым годом это становилось все сложнее и сложнее.


Лично у меня никаких иллюзий на этот счет не было. Я сразу поняла, что ребята, которые учились рядом отличались от меня разительно. Они оставались после занятий, сочиняли и подбирали мелодии из «Рабыни Изауры», «Просто Марии» и это их сильно забавляло.


Заниматься приходилось много, процесс этот выглядел совершенно безрадостно, а иногда и трагично, но мама изображала из себя стоика.


Уже потом, во взрослом возрасте меня посетила странная мысль о некоторых парадоксах в данном вопросе. Например: я жила у бабушки с дедушкой, а фортепиано  стояло в нашей квартире, в которой я бывала крайне редко. Инструмент был у соседей, у моей подруги и занималась я, в основном, там. Другой вопрос, чем мы там занимались, но по официальной версии -штудировали этюды.


На этом тернистом пути были и небольшие оазисы. Первая учительница оказалась человеком понимающим и сострадательным. Видя совершенное отсутствие стремления и способностей у ученицы, она назначала занятия дома и угощала чаем с шарлотками. Нет такого занятия, от которого я бы отказалась, только, что бы не сидеть за инструментом, а что уж говорить о пирожках. Так мы перекантовались года 4. К счастью для нее и несчастью для меня у нее был отличный, очень умный муж, который увез ее в Израиль.


Дальше все стало только мрачнее. На ее замену мне предоставили преподавателя- студента консерватории последнего курса. Очень нервного, истеричного, но, вероятно, талантливого молодого пианиста. Он был худ, лыс и очень неспокоен. Видя мою несостоятельность (а по сравнению с ним, она была чудовищной!), он выходил из себя минут через 10, начинал визжать, прыгать потом заикаться и подергиваться. Нужно ли говорить, что смысла в этих занятиях не стало совсем.
Я попробовала попросить замену. Ко мне в кабинет вошла милейшая женщина, с легким армянским акцентом, красиво одетая. Надежда  почти вернулась ко мне. Она не ждала проявления гениальности, скорее она даже привыкла работать с такими детьми, как я. Минут через 20 после начала занятий она достала шариковую ручку и стала усиливать эффект произведения своими прикосновениями. Сначала они были почти не заметными, но в конце занятия руки мои были все синие и даже красные. Пришлось вернуться к гениальному пианисту.   


Занятия проходили в просторном классе за черным роялем, а за большими красивыми окнами было поле. В его конце располагалась конно- спортивная школа. Надо ли говорить, как сильно это усиливало мои страдания.
Однажды, я все же не выдержала и записалась на занятия в конную школу. Долго об этом никто не знал. Со стороны это выглядело, как вдруг усилившаяся тяга к занятиям музыкой, в т.ч. и дополнительным.  Я, быстро закончив занятия в школе,  (а иногда и не закончив) бежала на конюшню. Это было безусловное счастье. Все: люди, лошади, запахи, соревнования!


Возможно, эта идиллия длилась бы долго, но случилось 2 казуса.
Мы готовились к соревнованиям по конуру (прыжки через препятствия) и за неделю до этого у нас украли седла. Странно, кому это было нужно, но факт остается фактом. Сидеть на лошади без седла- это еще ничего, но прыгать- это уже совсем непросто и не очень комфортно.


Настроение перед соревнованиями было приподнятое, все активно занимались. Мой жеребец -его звали Амиго, почему-то не сразу тронулся с места при разбеге на препятствие. Кому-то пришла в голову гениальная мысль – его припугнуть- это, вообще распространенная шутка. Он понес карьером сразу с места- очень испугался, а перед препятствием остановился. Я после этого момента ничего не помню, кроме четко выделенных на фоне голубого неба четырех копыт над моим лицом.
В себя я пришла где-то через час- тренер очень испугался, всяко ругал виновных. Я полусидела на сене в самой конюшне. Все побаливало, но было понятно, что обошлось.

В углу стал настойчиво слышен какой-то звук, зачинщик инцидента, не знавший куда себя деть,  стал разгребать угол. Когда он убрал из угла сено с каким-то диким криком схватил сапог и кинул его в это место со словами: мыши.
Я не очень видела, что происходило до этого, но после встала и подошла. В углу сидела мышь, видимо оглушенная сапогом и не двигалась. Я взяла ее на руки и тут поняла, что из нее что-то выпало. Я подумала, что ее так сильно ранили, но сразу поняла, что из мыли высыпаются мышата. Здесь я потеряла сознание второй раз.
В этом состоянии мня доставили домой- так мои родители узнали, что я учусь уже в двух школах, причем во второй результаты значительно выше.
Видя мою реакцию тренер посадил мышь в банку  и она дождалась моего возвращения- ее (точнее их) выпустили в поле.

Школу музыкальную я все же закончила, но это уже было скорее парадоксом. Все готовились к выпускным экзаменам и в эти пару месяцев, к огромному сожалению, мне пришлось пропустить несколько занятий в конной школе.  Тренер об этом знал, но видимо ребята сильно скучали.

Вот, наконец-то настал день выпускного экзамена. Огромный зал, весь в цветах, на сцене 2 огромных красивых рояля. Все очень красиво и торжественно.  Это лучшая в городе музыкальная школа (мне же была нужна именно такая;. Я должна играть 4 произведения-выхожу на сцену и начинаю играть Баха «Прелюдию и фугу ля минор». Приблизительно после 3 такта в зал открывается со скрипом дверь и веселая, немного выпившая компания в конном снаряжении спрашивает, как найти человека с моим именем и фамилией.

Быстро увидев меня на сцене они радостно начинают улюлюкать и свистеть. Такая поддержка была явно лишней. Как я закончила исполнять программу  я не помню, но на оценках это явно сказалось.

Большей радости, чем окончание музыкальной школы в моей жизни не было. Стоит ли говорить, что я никогда больше не подошла к инструменту.