Про поездку и собаку друга

Современные дизельные поезда в пригородном сообщении отличаются комфортностью, но не обеспечивают пассажиров требуемым количеством мест для сидения. Особенно это заметно в выходные, когда поток горожан устремляется на дачи и к родственникам в деревни.
Железная дорога почему-то экономит на вагонах, умудряясь в воскресенье обойтись только двумя головками с дизелем впереди и сзади. А вот в понедельник, когда поток желающих отправиться подальше от городской суеты и коронавируса снизится до минимума, на перегон выходит ещё третий прицепной вагон.
И о каких тут приходится говорить мерах по защите людей от пандемии, когда все сидят тесно прижавшись друг к дружке, а в проходах дышат через сомнительные маски в затылок те, кому не удалось заскочить раньше других и занять краешек сидения.
Вот при таком воскресном скоплении народа и пришлось столкнуться неугомонной бабе Нюре с проблемами перевоза животных на железнодорожном транспорте. Не ведала она, что четвероногим дружкам тоже необходим билет на проезд. Про намордник всегда знала, без него и выгул собак в городе запрещён.
При посадке в вагон с поводком в руке немолодая женщина успела занять только скамейку сбоку напротив туалета, куда частенько шныряли то страдающие курильщики, то пассажиры с детьми. А рядом примостилась Нюра, вздохнув с облегчением, что не придётся долго стоять в ожидании освободившихся мест.
Собака с испуга юркнула под сидение, но рыжий пушистый хвост застрял между ног хозяйки и никак не умещался под узким боковым стульчиком вдоль прохода в салон.
Не успели пассажиры угомониться после бурной посадки, как пожаловала проводник - кассир с проверкой билетов. На крупных станциях, оборудованных кассами, пассажиры обязаны приобретать билеты именно там. Те, кто по каким-то причинам не сумел это сделать, облагаются штрафом в сто рублей.
Довольно быстро прошла обязательная процедура с проверкой льготных документов, а шариковая ручка оставила жирную галочку на каждом клочке бумаги, подтверждающему право на проезд. Но тут резкий возглас проводника заставил невольно обернуться:
- А это, что за пассажир? Предъявите билет на собаку.
Женщина во второй раз протянула свой билет и удостоверение Ветерана труда, дающего половинную льготу.
- Это ваш билет, а на собаку где? – опять повторила кассир тем же властным голосом, не забывающим свои права и тем более обязанности пассажиров.
- Да сидит себе собачка тихонько, никому не мешает, - послышались робкие возгласы.
- Не положено! – как отрезала проводник вагона, - приобретите билет на собаку, или сойдёте на первой же станции.
Дрожащими руками хозяйка пса, смирно сидящего между её ног, достала кошелёк и стала считать мелочь необходимую для покупки билета.
- Не хватает, - выдохнула она и полезла в сумку, надеясь что-то найти там.
- Меня это не касается. Платите.
- Я добавлю, сколько надо? – вмешалась Нюра, пытаясь быстрее закончить этот неприятный инцидент и успокоить немолодую женщину рядом.
Получив деньги за проезд собаки, проводник с гордым видом выполненного долга отправилась в другой салон дизель-поезда.
- Им сейчас на грудь повесили видеокамеры, - заступилась за кассира Нюра,  -  вот и усердствуют. - Хотя могла бы не заметить рыжий хвост чисто по-человечески, - прибавила она, улыбнувшись.
Благодарная попутчица оказалась жительницей Дальнего Востока, с которым Нюру тоже когда-то свела судьба.
- Живу сейчас одна, - поведала женщина, - мужа недавно похоронила. Вот собаку и беру с собой, когда уезжаю надолго. Не на кого оставить, а бросить не могу. Родилась я в этих краях, а вся жизнь прошла в Хабаровске. Муж пожелал вернуться перед смертью на Родину. А куда ниточка, туда и иголочка. Не хотела я покидать Дальний Восток, родным стал, но пришлось.
- Тётка моя, - продолжала попутчица, - ещё в коллективизацию завербовалась на Дальний Восток восемнадцатилетней девчушкой и прижилась там на берегу Уссури. Есть такая река, впадает в Амур. С нами связь не теряла, писала моей маме, своей сестре, письма, приглашала приехать. Но из-за безденежья и дальности поездки та так и не собралась. А я была романтиком. Вышла замуж и уговорила мужа съездить и посмотреть родимую страну от конца до края. Он у меня работал на железной дороге, выписали билет и поехали с маленьким ребёнком. О чём думали, не знаю. Хорошо, что всё обошлось. Молодость не размышляет, а действует.
Нашли посёлок на берегу Уссури. Красотища неописуемая! Приглянулись нам те края и застряли на краю земли на сорок лет. Сначала жили в посёлке, а потом муж устроился в железнодорожную охрану и переехали в Хабаровск. Квартиру получили, сына вырастили и женили. А потом в девяностые дачей обзавелись, когда всех потянуло к земле.  Там и задумал муж завести собаку и принёс в коробке малюсенького щенка с работы. У них для охраны служили восточноевропейские овчарки, и когда одна из них принесла потомство, у нас появился умница Джек.
На дачу мы его только брали с собой, а жил в квартире вместе с нами. Место своё знал с маленьких и никогда не гадил. С чужих рук тоже ничего не брал. Однажды сосед принёс ливерной колбасы специально для него. В советские времена её называли собачьей радостью. Покрутил перед носом Джека, надеясь завоевать доверие. А он только внимательно посмотрел на меня и отвернулся от незадачливого посетителя. Умный был пёс. Я с ним разговаривала как с человеком. Порода восточноевропейских овчарок отличается высоким интеллектом. 
Соседка по даче, бывало, подсматривала через забор, как Джек носил ведро с овощами, мою куртку в зубах – делал всё, что я ему скажу.
Когда муж уговорил переехать жить на Родину, собака заволновалась. Смотрел Джек мне в глаза и жалобно скулил. Видно, чувствовал, просил забрать с собой. Я его гладила, обещала, а потом не выполнила, предала его.
Уезжали на поезде через всю Россию, как и приехали. Неделю ехать до Москвы самим нелегко, а с собакой тем более. Вот и оставили его соседу по даче.
Когда уезжали, выскочил на дорогу, сел впереди машины и не давал проехать. А в глазах слёзы были, как у человека. Всю дорогу плакала и я. Вот так была привязана к собаке.
Сосед потом написал, что вскоре Джек умер. Отказался от еды, лежал и скулил.
А с этим Рыжиком, простой дворняжкой, теперь не расстаюсь. Куда я, туда и он. Вместе доживаем свой век.