Бориска и Макарыч окончание

   В конце июля в воскресенье Бориска ранним утром побежал к своему другу и нёс ему целую миску только что испечённых мамой пирожков. Подъехал на машине один знакомый из местных жителей, моторная лодка которого стояла здесь же на лодочной станции.
       – Макарыч! Еду в Новороссийск, может, и тебя подбросить?
       – Нет, мне сообщили, что подойдут моряки, просили встретить.

       Примерно через полчаса к удивлению и радости Бориски к причалу подошёл настоящий торпедный катер. Макарыч в матросской форме старшины второй статьи со всеми наградами вышел к ним на пирс, моряки тоже в парадной форме выстроились и торжественно поздравили его с праздником ВМФ, вручив грамоту и отлично выполненную копию памятника героям-черноморцам, установленного в Новороссийске в виде торпедного катера.

      – Ну, что, старшина, прокатимся с ветерком в Цемесскую бухту?
      – С радостью. Только вот… Паренёк у меня, юный друг, возьмём его?
      – Старшина! Да, кто ж против? Запрыгивайте!

      Такого счастья Бориска не испытывал ни разу! Они не просто шли, как говорят моряки, по морю – они летели над волнами, как на крыльях! Бориска вцепился в поручни, встречный ветер с силой бил в лицо, а он готов был кричать от радости, которая переполняла не только его сердце, а, казалось, каждую клеточку его тела! У входа в бухту скорость погасили, и стало возможным услышать друг друга.
      – Бориска! Посмотри налево – это Малая Земля, сюда высадился десант Цезаря Куникова, и отсюда началась битва за Новороссийск, который, ну, никак нельзя было отдавать немцам!

     Потом они гуляли по набережной и Макарыч всё рассказывал и рассказывал Бориске о той великой битве и победе, которую совершили моряки и, конечно, знаменитая своей удалью и храбростью морская пехота.
       – Наступать наши начали ещё в августе сорок третьего, освободили Анапу, Темрюк. Немцы начали в помощь переводить войска из Крыма в Новороссийск, да такую оборону по берегам бухты построили, что, казалось, её не преодолеть! А я-то уже почти взрослый был – пятнадцать лет, да лычки старшего матроса на мне, и столько боевых выходов имел! В общем, шёл с десантом как бывалый воин.
 
     Представляешь ситуацию? Тысячи людей, солдаты, матросы, лётчики, артиллеристы молчали, смотрели на часовые стрелки и напряжённо ждали своего часа.  И вот – два часа ночи! Небо оглохло от грохота орудий, земля вздыбилась от взрывов, запылали нефтехранилища! Началось! Катерам задача была, чуть ли не одновременно с мощной артподготовкой, первыми ворваться в бухту, торпедами расчистить вход остальным, а дальше всеми возможными средствами давить огневые точки противника. А за нами шли катера, мотоботы и даже сейнеры с десантами.
 
      Не передать словами, что в бухте творилось! Представь! В воздухе висели осветительные ракеты, вода просто кипела от взрывов! Казалось, что не было метра, чтоб туда не падал снаряд. Погибали катера, падали морпехи, но уже ничего не могло остановить нас! За первым десантом пошёл второй, наш катер уже не стрелял, а доставлял новые группы десанта. Нам тоже досталось, матрос у пушки был убит, боцман тоже, мы с мотористом еле успевали заделывать пробоины, снарядом разворотило нос, вода прибывала, была опасность, что потонем. Вдруг катер потерял ход и как-то странно пошёл. Моторист меня послал посмотреть, что там на мостике. Я выглянул, а командир лежит у штурвала раненый. Увидел меня и знаком показывает: «Немедленно к штурвалу!». Я штурвал схватил, акселератором прибавил скорость и пошёл! Со стороны моря к нам приблизился катер из нашего другого отряда, поставил дымовую завесу, и их командир семафорит, что, мол, можем забрать вас к себе. А я-то этой азбуки не понимал! Но наш командир помотал головой и мне показывает, как я понял, чтобы спасал катер. «Тогда, – кричит тот и знаками показывает, – веди катер не на базу, а прямо – в Голубую бухту и выбрасывайся на берег!» Я посмотрел на своего командира, он только кивнул головой, я и повёл катер прямо.
      – Это что, Макарыч, туда, где мы сейчас живём?
      – Да, Боря, туда. Второй катер нас сопровождал до конца, чтобы спасти, если будем тонуть. Санитары забрали раненых и убитых, а нас, живых, послали на уцелевшие катера, где был недокомплект команды, и мы ещё походили с десантами.

      Шесть дней длился бой и шестнадцатого сентября город был освобождён. Нас всех наградили, вот и у меня Красная Звезда за это… Потом уже перед концом войны (я уже в госпитале лежал с ранением) вручили медаль «За оборону Кавказа» – это моя гордость, да и медалью «За победу над Германией» тоже горжусь, не каждый мальчишка в шестнадцать лет может похвастаться такими наградами! Остальные медали – это памятные, в честь разных дат…
     Макарыч вдруг замолчал и прислонился к дереву.
     – Макарыч, что случилось? Тебе плохо?
     – О-хо-хо, Бориска! Надо посидеть, что-то я стал последнее время часто уставать, да и грудь побаливает.
      – Ой, Макарыч! Посиди, я сейчас водички где-нибудь найду. Пожалуйста, Макарыч, не болей! Я тебя так люблю!
      – Боренька, дорогой! Я и сам к тебе привязался, как будто ты мой родной внук!
Посидели, отдохнули, поели пирожков с чаем из соседнего кафе. Вдруг слышат:
      – Макарыч! Вот здорово, что я вас увидел! Вы домой? Я вас отвезу.
     Смотрят, а это сосед, который утром приезжал. Сели в машину и через каких-то полчаса – сорок минут были дома. Проводил Бориска друга до дома, а в это время подбегает к ним учительница из школы, точнее, из детского лагеря.
      – Степан Макарович, миленький, помогите: нам организовали прощальную морскую прогулку, а второй преподаватель неожиданно заболел. Я боюсь, мне одной не справиться. Поедем вместе!
      – Макарычу надо отдохнуть, – вмешался Бориска, – он только что из Новороссийска.
      – Не волнуйся, посижу на палубе теплохода и отдохну. А когда корабль подойдёт? – обратился он к учительнице.
      – Через полчаса-час.
      – Ну, и отлично!

    Пришёл Бориска домой, дома никого – тётя Таня дежурит в больнице, мама куда-то пошла по своим делам… Достал свои листы для рисования, решил порисовать, задумался за столом, не заметил, как задремал. Очнулся от стука калитки, когда пришла тётя Таня, мама по звукам на кухне была уже дома.
      – О! Танюша! Ты сегодня рано… Что случилось? На тебе лица нет.
      – Ох, сестрёнка, беда – Макарыча нет!
      – Как?!
      – А так! Сопровождал детей на морской прогулке, одна девочка увлеклась кормлением чаек и перевалились через борт. Макарыч моментально, не раздумывая, прыгнул за борт, прихватив круг. Успел поймать девочку и засунуть её в круг, а сам…
      – Что?!
Надежда широко раскрытыми полными слёз глазами смотрела на сестру, прижав руки к груди.
      – Матросы попрыгали в воду тоже почти сразу, даже шлюпку спустили, девочку и Макарыча подняли, только Макарыч уже не дышал. Думали, воды наглотался. Делали искусственное дыхание и прочие процедуры, всё бесполезно – сердце остановилось! Привезли к нам, а что мы могли уже сделать?
      – Какой ужас! Как же без Макарыча? – Надежда села на табуретку, покрыла голову руками и раскачивалась – бедный Бориска, бедный Бориска! Он так к нему привязался! Жаль-то как! …  А ещё Бориска мечтал, что на этих днях Макарыч покажет ему Новороссийск. Не смог.
      – Он смог! – раздался из комнаты сдавленный глухой голос.
Они повернулись, в дверях стоял бледный Бориска, и из его рук падали на пол листы с рисунками. На одном из них был нарисован торпедный катер, который мчался в атаку на врага.

 

                ***         
    В Ростове наш сосед вышел. Мы его проводили. Было уже темно, но перрон был освещён, и мы в окно уходящего поезда видели, как легко и уверенно шагал со своим маленьким чемоданчиком молодой матрос, мы мысленно желали ему всего хорошего и были уверены, что всё у него получится, что он всё сможет!

28.07.2019 День ВМФ