Белой акации...

В палисаднике родительского дома на улице Ленина в родных Телеханах росли четыре акации. Они были посажены давным-давно моей старшей сестрой Марией.
Помню, как она принесла откуда-то из-за канала четыре крохотных тоненьких прутика. Выкопала по своему разумению четыре ямки на приблизительно равном расстоянии от забора, равномерно распределив их по ширине палисадника. Посадила саженцы-прутики, утрамбовала землю и обильно полила.
На вопрос мамы, зачем она это сделала, Мария ответила: «Как-то пусто и голо в палисаднике...» Мама промолчала.
Вечером с работы возвратился отец. Увидев посаженные акации, возмутился:
«Акацию нельзя сажать вблизи дома. Она фундамент способна поднять,  разрушить. Это агрессивное дерево.  Акацию высаживают в местах, где происходит разрушение или размыв почвы, вдоль рек, оврагов. Она сдерживает эрозию почвы своими мощными корнями...»
Он по образованию был агрономом, знал о чём говорит. За прутики-акации вступилась мама. Она сказала:
«Оставим их, Мария столько трудилась,  выкопала их где-то, принесла, посадила, полила. Пусть растут... Мне нравится чудесный запах цветущей акации. Да и романс о ней я очень люблю. «Белой акации гроздья душистые...»
Так и остались в палисаднике четыре тонких прутика.
Они принялись и со временем превратились в четыре огромных дерева. Какое-то эстетическое удовлетворение от них было, с этим не приходится спорить. Весной они дружно цвели. Полностью покрытые крупными душистыми гроздьями, они создавали весеннее настроение, некое особое ощущение праздника, радости. Сладкий дурманящий запах разливался по всей улице Ленина. Цветение длилось долго, облагораживая улицу и цветом, и запахом.
Гроздья отцветали и давали множество мелких семян, которые из лопнувших стручков рассыпались, разносились ветром по всей округе, давая жизнь новым растениям.
Со временем корни акации проросли по всему палисаднику. Отец предлагал нам спилить акации и сделать из их древесины паркет. Он-то знал о чём говорил. Древесина акации имеет необычайно красивый цвет. Нежный лимонно-жёлтый с лёгким зеленоватым оттенком, а по прочности равна дубу, если даже не превосходит его. Мы же этого не знали, поэтому отказались от акации, а приобрели берёзовый паркет. Он светлый и в доме всегда солнечно от него.
Акации продолжали расти и со временем превратились в деревьев-монстров. Корни от них проросли в гаражную яму соседа. Это зрелище заслуживало внимания — огромные, как толстые брёвна, корни прорвали кирпичную кладку.
Стало ясно — надо немедленно убирать деревья, чтобы и дом не развалился. Первый этап удаления деревьев прошёл удачно. Специалисты по удалению опасных деревьев быстро справились с поставленной задачей. Спилили по частям акации, начиная с верхушек. Действовали осторожно, с опаской, чтобы не повредить электрический провод. Деревья были спилены, но от них остались огромные пни.
Я взяла лопату, лом и принялась их корчевать. Это был сизифов труд... Некий практический опыт по корчёвке пней у меня к тому времени  имелся... Я выкорчевала несколько пней старых яблонь. Расстелила полиэтиленовую плёнку, выбрала лопатой на неё землю, освободив корни, тонкие перерубила топором, толстые перепилила ножовкой, затем двумя ломами поддела пень, надавила на ломы сверху и пень вывернулся.
Но с акацией такие действия были бы смехотворными. Корень её поистине могуч. Он разветвлён и крепок. По размеру корни акации подобны её кроне. Пришлось нам обратиться к технике. Предварительно муж снял весь забор, чтобы технике можно было без опаски маневрировать.
Пришёл экскаватор. Машинист с великим сомнением осмотрел  четыре пня-великана и задумался... Затем завёл машину и начал потихоньку подкапываться под корень. Не тут-то было. Могучая корневая система акации не давала ни малейшего шанса, чтобы под неё подкопаться. Экскаватор возмущенно рычал и норовил завалиться набок. Машинист с трудом удерживал его равновесие. Несколько раз подбирался ко пню с разных сторон. Бесполезно... Корни не давали мощной машине ни малейшего шанса.
На великое счастье, неожиданно приехал наш хороший знакомый — Наумович Степан Николаевич. Мастер на все руки. Всё необходимое оборудование всегда у него в машине.
Посмотрел на жалкие потуги экскаватора, который буквально заваливался или переворачивался от каждого рывка при попытке подступиться к корням. Посмеялся:
 «Нет, так не пойдёт... Надо сначала подпилить самые толстые корни, затем распилить каждый пень хотя бы на четыре части и таким образом удалять по одному фрагменту...»
Сказано-сделано.
 В руках у Степана Николаевича всё спорится. Действительно, он виртуозный мастер. Чего стоят только его плетёные корзинки из луба. Лёгкие, изящные, прочные, красивые. Не хватает эпитетов, чтобы выразить моё восхищение работами мастера. С помощью бензопилы он вырезает из   дубового ствола изящные поделки: грибы, лесовики, подставки, скамейки. Глазомер у него сверх точный, а руки в самом деле золотые. Чего только не приходится ему резать. К тому же Степан Николаевич мастер-строитель.
Вот и на этот раз он оказался крайне необходимым. Распилив каждый мощный пень на четыре части бензопилой, Степан Николаевич облегчил задачу машинисту экскаватора. Дело сдвинулось с мёртвой точки.
А я-то, наивная, предполагала, что самостоятельно справлюсь с удалением пней. Смешно...
Долгое время после удаления пней мы боролись с многочисленными отростками, побегами, молодыми всходами акации. Не один раз вспоминали мудрого отца, который предвидел такой исход. Огромную кучу корней в палисаднике собрал мой внук Владимир. Эта куча оказалась выше его роста. И это повторялось не один раз.
Древесину акации мы использовали, как топливо. Распилить стволы стоило больших усилий. Муж применял бензопилу. А когда рубил акацию на дрова, то из-под топора летели искры. Древесина акации используется при жарке шашлыка, она не даёт горечи.
Всякий раз, когда вижу, что кто-то по неопытности или по незнанию высаживает прутик акации возле дома, останавливаюсь и рассказываю ему эту историю. А дальше человек сам решает, как ему поступить. Но считаю своим долгом предостеречь от больших неприятностей.
Слушая прелестный романс «Белой акации гроздья душистые», всякий раз невольно  вспоминаю эпопею на улице Ленина.