Восемь защитников

    Фавна промокнула лицо передником и взглянула на мокрое белье, которое только что развесила. Устало повела плечами и потерла затекшую ногу. Оставив корзину лежать, сильно припадая на правую ногу, она дошла до скамейки возле дома и села на неё. Обвела взглядом расстилающуюся перед собой небольшую долину с её неприхотливыми красками, что купалась в теплых лучах солнца. Сейчас это место выглядело спокойным и мирным. Не верилось, что прошло уже шесть лет с последней войны между демонами и людьми. Ужасы того времени постепенно забываются, жители их деревни проживают спокойные дни, и все те сражения кажутся лишь ночным кошмаром… о котором напоминают шрамы по всему телу и железная нога выше колена, которая сейчас отбрасывает солнечные зайчики. И если левая нога ощущалась живой и пульсирующей, то правая была безупречно сконструированным механизмом – холодным и бездушным, всё ещё чужим для тела.


Женщина прикрыла глаза. Уже давно она перестала этого бояться, перестала видеть жуткую тьму и тварей, что в ней обитают. Перестала вздрагивать от любого шороха и дуновения ветра, что мог принести с собой запах гниющего мяса и серы, который предшествовал появлению демонов. Но она всё ещё помнила Кона – своего наставника и друга. Сколько раз он спасал ей жизнь, вовремя подхватывал, не давая упасть на острые камни скал. До конца дней она будет молиться за его душу. Не открывая глаз, Фавна погрузилась в воспоминания.


«Деревня, где я вырос, находилась на границе между двух государств. Из-за этого мы часто подвергались нападению, – грустно произнес Кон, глядя куда-то вдаль. – Полсотни домов уместились в небольшой долине, за которой расположилось узкое ущелье с высокими каменными стенами. Казалось, что они упираются в небо, потому что я никогда не видел их вершин. Это ущелье и спасало нашу страну от захватчиков. Оно и восемь защитников, которые насмерть стояли всякий раз, как враг пытался уничтожить нас.
Мне было всего четырнадцать лет, когда староста Бэрг назначил меня одним из восьми стражников. Моим наставником стал Дэрик – самый старый и опытный защитник. Ему тогда было сорок пять лет: сильный, высокий, смелый, но полностью седой и с изрезанным шрамами лицом.
Никто не знал, когда будет очередное нападение. Бывало, что каждый день восьмерка уходила в ущелье и не возвращалась, пока враг не был повержен. Порой месяцы проходили в тишине и спокойствии. Так что Дэрик сразу взялся за моё воспитание. Признаться, я не стремился быть одним из защитников, но староста сам решал, кто им будет, и никто не мог перечить ему. Я ничего не говорил, но, видимо, моё нежелание было столь плохо скрыто от других, что наставник однажды спросил:
– Ты не хочешь быть стражником?
Я не сразу ответил ему, не зная говорить ли правду.
– У тебя была мечта? – всё-таки прямо спросил я его. – До того как тебя выбрали стражем, ты о чем-то мечтал?
Тут уже Дэрик замолчал, вглядываясь куда-то сквозь меня. Он долго молчал, и тогда я решил рассказать ему о своей мечте.
– Я не хочу быть воином. Я не понимаю, почему должен кого-то убивать, пускай это даже враги. Мне будет жаль их – я знаю!
– Юнец, – беззлобно произнёс Дэрик. – Мы должны нести эту тяжёлую ношу, потому что соседи, – указал он рукой в сторону ущелья, – всегда будут стараться захватить эту долину. Она открывает дорогу к нашим семьям: женам, детям, родителям и семьям тех, кто живет там… дальше. Если мы пропустим их, представь, сколько людей умрёт. Вот почему мы не можем дать им пройти. Люди этой долины защищают бесчисленное количество человек, которые никогда об этом не узнают. Мы – клыки и когти, что спасают и охраняют жизни. Чтобы живущие оставили после себя новое поколение, которое никогда бы не узнало, что такое война, потеря близких. Чтобы их жизнь была мирной и спокойной. Чтобы матери, жены и дочери не провожали мужчин каждый раз со слезами, как в последний путь.
Дэрик замолчал, вглядываясь в меня, а потом развернулся и молча ушёл. Я стоял и вел внутренний спор с ним, пытался доказать, что не такой как он, что никогда не смогу быть одним из защитников.
Через три дня после разговора на нас напали. Меня, как самого молодого, оставили в деревне со стариками и женщинами, а Дэрик с остальными ушли в ущелье, встречать врага. Их не было два дня, а когда они вернулись… я застыл от ужаса. От восьми человек осталось всего трое, и все они едва держались на ногах, покрытые запёкшейся кровью. Им бросились на помощь, а я искал глазами Дэрика. Но среди выживших его не было. Я бросился к одному из стражников:
– Где Дэрик? – спрашивал я, сдерживая порыв, чтобы не схватить стража за грудки и не вытрясти из него ответ.
– Прости, мы не нашли их, – страшный ответ прозвучал из уст раненого.
Не нашли… – эхом повторили мои губы, а голову сдавила пульсирующая боль.
Я чувствовал, как сердце застывает в груди, но ноги несли уже прочь из деревни туда, где высились горы до небес. Кто-то кричал мне вдогонку, но я ничего не слышал. Ворвавшись в ущелье, я вновь застыл от увиденного. Вся земля, насколько хватало взгляда, была покрыта мёртвыми телами. Среди камней ещё витало эхо прошедшей битвы с лязгом оружия и криками раненых. И это сделало всего восемь человек. Очнувшись от увиденного, я принялся искать Дэрика, ходил среди мертвецов, каждому заглядывал в лицо, пока не нашёл своего наставника.
Он был жив. Изрубленный мечами, ослепший от застывшей на глазах крови, он всё ещё дышал. Я бросился к нему, попытался закрыть раны, и вот тогда он рассказал мне о своей мечте. В тот момент и час мы оба плакали. И, всё же, пришлось оставить Дэрика, потому что я услышал голос Вайтера – ещё одного стража. Он валялся под грудой вражеских тел. Пришлось потрудиться, чтобы вытащить его и отнести к месту, где оставил друга.
Мои ноги подгибались, спина стонала от тяжести, но я упорно нёс на себе двух мужчин, двух стражников, двух друзей. Зубы скрипели от напряжения, но я шептал, клялся Дэрику, что защищу людей в своей деревне. Я стану клыками и когтями, чтобы остальные могли продолжать жить.
Я был счастлив, когда Вайтера и Дэрика вывели, и они смогли встать на ноги. Хотя один лишился глаза и правой руки, а второй – ослеп.
На нас всё так же нападали, а восемь стражников охраняли проход к маленькой деревне, спасая не только её жителей, но и тех, кто никогда не узнает о них. Одним ударом меча я спасал одни жизни, лишая чьи-то семьи любимого человека. Но, даже если это было так, когда в моем сердце было сомнение, которое не давало покоя, я вспоминал Дэрика и Вайтера, и свою клятву, что дал тогда себе.
Наши ряды часто редели, но на месте убитых братьев вставали новые. Нас всегда было восемь человек. Восемь защитников, оберегающих жизни стольких людей. Такое было наше бремя».


Фавна с грустной улыбкой на лице открыла глаза и осмотрелась. Ещё пара часов, и второе солнце зайдёт за горизонт. Нужно ещё проверить огород и приготовить еду для сирот, что живут неподалёку. Женщина похлопала себя по железной ноге, что была сделана для неё кузнецом по просьбе Кона, и, поднявшись, пошла в огород.