Сосновая шишка травница. примирение

   Оказалось, что перешагнула порог надолго – может быть и навсегда:
Маша сидела возле ручья, давно заприметила это место. Здесь белый камень с плоской макушкой опускался подошвой в горный поток и менял его течение, поворачивая под прямым углом. Вода бурлила белой пеной, бешено подпрыгивая в тесном месте, и сближалась красками с крупнозернистой поверхностью камня. Казалось, будто твердь и влага слились в единое целое, и разлучить их можно только острым клинком. Вот так и она – русская девушка, теперь уже женщина, натолкнулась в своей жизни на степняка, крепкого характером мужчину, который сумел переломить «струю потока» и подчинить себе непокорную девушку.
Сумел ли? Она продолжала каждый день жить одной надеждой на побег, хотя срослась кровью с этим удивительным народом.

   Первые дни плена, пока шла вместе с женщинами и детьми, их сразу разлучили с мужчинами, мысль о побеге приходилось гнать от себя. Она понимала, что угрожало беззащитным пленникам, удайся ее побег. Возможно, порубили бы безжалостно. А, скорее всего, били нещадно за каждую провинность и просто так, ради удовольствия. Первую ночь попыталась уйти, пока не удалились от знакомых мест. Пошла к реке за водой, поставила котелок на берегу и тихо забрела в воду, а там оттолкнулась ногами и под шум волны поплыла. Только зорок оказался тот охранник, что выставлен был на пост. Следом на лошади заплыл и через воду огрел по спине нагайкой так, что потом несколько дней кожа горела. Хорошо, что кожу не рассек, спасительная вода уберегла, приняла основной удар на себя.

   Пригнал ее в лагерь, подталкивая грудью коня и балуя свою мужскую энергию ударами нагайки по мягким местам. Три дня не давали ходить за водой, на ходу ладошками черпали и утоляли жажду. Вечером мочили в воде вещи, какие только можно, чтобы ночью отжимать и пить. Холодно было спать в мокрой одежде, да куда деваться. Старший приметил, что пленников не поят,  ругаться принялся, видимо, силен был наказ довести русских в свои улусы целыми. Так хану удобнее торговаться и вести политику с дипломатами русского царя.

   Дни перехода, чем дальше, тем труднее давались. Становилось прохладнее, а это влекло за собой болезни при довольно скудном питании. Мария собирала травы и отпаивала путников долгими вечерами. Еще страшнее урон от каменистой тропы. Чем дальше и выше в горы забирались, тем острее становились каменные россыпи на пути. Эти мелкие камни резали обувь у русских, которая не была приспособлена к таким грунтам. Джунгарам что – они на конях, по земле только и ходят  вечером на стоянке. И то больше сидят у костров. За водой и дровами пленники под доглядом направляются, и вся другая работа на них лежит.

   Скоро обувка пришла в негодность, и острые кромки принимала на себя кожа ног. До костей сбили мясо на подошвах. Приметила Мария, что кочевники, в основном, время в седле проводят. Если посчитать длительность жизни кочевника и сосчитать дни, что он сидел на спине своей лошади – это больше, чем на поверхности земли. Действительно, степняк от лошади неотделим; он не пойдет пешком даже на малое расстояние. Лошадь, в их понятиях, возвышает человека.

   Крепкими оказались и русские бабы, детей на руках несли. Свои ноги кое-как тряпками окутывали, привязывали да так и шли.

   Хорошо еще хоть питание давали сносное, понимали, видимо, что иначе не дойдут, а это вызовет гнев хана. Вот так и шли днем по раскаленным камням, а утрами по холодной поверхности тропы и по росе горных трав. В пути одна только женщина и умерла. Вечером пошла горлом кровь, а к утру уж и поднимать некого было. Похоронить по христианским обычаям не дали. Хорошо хоть дозволили присыпать камнями недалече от тропы.

   Вечерами варили мясо. Опускали его в кипящую воду, варили недолго, сохраняя тем самым по возможности те питательные вещества, которые животное вобрало в себя с подножным кормом. Приправой к вареному мясу обычно служил наваристый  бульон, который густо солили (мясо варили несоленым), а если кто доставал редкую пряность – перец, то сдабривали им. Уже в пути подметили ходоки, что распределение мяса между присутствующими и то, как его едят — это регламентированное традициями сложное искусство и следовать им нужно неукоснительно.

   Путникам, в основном, бульон доставался. Перепадало иногда и другое кушанье. Кочевникам известны несколько способов заготовки мяса: сушение, замораживание, копчение, соление. Вот таким мясом и кормили, но редко.

   Несмотря на все испытания, пленники дошли и распределены были по разным родам, чтобы удобнее было охранять их. Когда они в разных местах, и побег организовать сложнее. Начали привыкать и приспосабливаться к новой жизни.

   Маша оторвалась от воспоминаний и посмотрела на другой берег. На песчаной косе играла маленькая девочка – её дочь и Сабита. Того самого воина, что ворвался в горящий острог и бросил Машу поперек шеи коня, а позже стал ее хозяином, а затем и мужем.

   Девочка больше напоминала мальчишку, уж очень Сабит хотел наследника от русской жены. Только не свершилось то, чего так ждал и добивался. Не родился мальчик. Зато девочка была похожа на мать, словно вобрала в себя всю любовь мужчины к женщине.

   Этот кочевник действительно ее любит. Сколько терпения и сил, перечеркивающих традиции народа, понадобилось Сабиту, чтобы обладать этой женщиной. Они оба знали, что сердце Марии, ее душа остаются по-прежнему по ту сторону гор. Но уж так сложилась судьба, что произошло – то  произошло. Родила девочку в страшных муках, словно не хотела появления на свет этого ребенка от отца-врага, который силой увез ее, молоденькую девчонку, от родного порога, который перечеркнул всю ее жизнь и мечты. Чего иного можно ждать от женщины.

   Она мучительно перенесла роды, сильно болела и, казалось, что не выживет и покинет этот мир. Усилия шамана и любовь мужчины сохранили жизнь. Он на руках выносил ее к этому камню, который она облюбовала и частенько пропадала там. Оставлял греться на весеннем солнце и бережно охранял от любого посягательства на ее спокойствие. Она благодарна ему за такую заботу.

   Но в начале их отношения никак не клеились. Она спала и видела, как бежит из горного поселения вниз по реке, которая несет свои воды на равнину. Первые годы своей жизни в сеоке Сабита она превратила в жестокие испытания его отношения к ней.

   Мария пыталась бежать несколько раз. Она понимала, что сделать это сложно, уж очень далеко их увели в горы. Любой шаг был на виду, кочевники без труда читали следы даже на камнях и, словно на охоте за дичью, выходили на ее путь, перехватывали и возвращали в юрту хозяина. Нельзя сказать, что побеги эти были бесполезными, с очередным уходом, она набиралась опыта и ошибок уже не повторяла. Мать учила сына:

- Хозяин мой! Твой отец привез меня в свою юрту тоже против моего желания. Но он был мужчиной, и силой заставил стать супругой. Сколько ты будешь мучиться с этой русской? Пора сделать ее женой. Или возьми девушку из своего рода.

   Она бежала в очередной раз, и в очередной раз ее привозили к порогу юрты. Ее не били, не давал сам Сабит. Берег нежную белую кожу, смотрел в голубые глаза, которые она отводила в сторону. И шептал ближе к ночи ласковые слова. Только все это ей не нужно. Где-то там за кромкой гор жил ее народ, может, и Иван жив остался. Хотя она видела его тело, пронзенное стрелой с оперением, как на стрелах ее хозяина.

   Мария вновь показывала всем своим видом, что смирилась и продолжала копить запас продуктов на дорогу. За ней трудно было усмотреть, потому, что она бежала, не выбирая ни времени года, ни погоды. Как только заживали раны на ногах, подкапливались продукты – она срывалась с места и словно вода утекала вслед за течением  горной реки.

   Как-то осенней порой, сорвалась в очередной  побег. На этот раз все складывалось удачно. Она прошла незамеченной степь и изменила тактику. Пошла через перевалы нехожеными тропами. Знала, что искать и перехватывать ее будут на дороге. Но случилось непредвиденное: в кедровнике повстречалась с медведем-шатуном. Этот громадный зверь не смог уйти в спячку. И оттого злой и голодный успел уже жир подкожный потратить, сновал по склонам гор и выходил на перевалы. Она поднималась в тот день по козьей тропе и не подозревала, что эта громадная туша устроила засаду между камнями.

   Девушка поднималась на гребень в хорошем настроении. Ей не удавалось еще так далеко уходить от стойбища. Из-за камня грязной большой горой поднялся зверь. Он тоже не ожидал здесь увидеть человека, оттого и заревел. Толи испугался и таким образом придавал себе смелости. Да что Маша могла сделать, когда в раскрытую пасть свободно поместится  голова с плечами одновременно.

   - Мамочка! - закричала девушка. Почему в минуты опасности все от мужика до бабы зовут на помощь мать? Да только что же можно было сделать в такой момент? Прижавшись к камню спиной, выкинула перед собой инстинктивно руки. Поскользнулась и упала неудобно, прямо лицом вниз. Это спасло на миг ей жизнь, и медведь огромной лапой со страшными когтями рванул со спины мешок с запасами продуктов. Все подготовленное для побега в одночасье оказалось в пасти зверя. Маша лишь смогла повернуть лицо к хищнику, чтобы увидеть свою смерть.

   Мелькнула тень,  и сразу же раздался рев. Медведь подмял под себя кого-то и пытался лапами поймать того, кто кромсал его брюхо ножом. Только мгновение спустя девушка поняла, что на ее защиту встал тот мужчина, которого она ненавидела все эти годы. Сабит  ножом резал шкуру зверя, бил  в голову, не обращая внимания на раны, которые наносил ему шатун. Один из ударов пришелся в глаз, от страшного рева, казалось,  посыпались камни. Битва эта длилась недолго, зверь отбросил от себя врага, которого не мог схватить лапами. Встал на задние и выпрямился,  показать противнику свой огромный рост. Чтобы лучше разглядеть поле боя, он сделал шаг назад, и так как кровь заливала морду, не сумел разглядеть, куда поставил лапы. Зверь оступился, словно человек, и сорвался в пропасть. На краю камня какое-то время были видны  еще когти, которые процарапали камень, и раздался удаляющийся рев. Шатун свалился вниз.

   Девушка боялась поднять голову, от страха ее словно кто прижал рукой к каменному ложу тропы. Наконец, осмелилась и из-под платка, который сполз на глаза, глянула перед собой. На тропе лежал человек. Она пригляделась и по одежде убедилась - Сабит. Располосованная на спине, изодранная в клочья вместе с телом, вся в крови, это  его одежда. Вид был ужасный.

- Жив ли?

   И, не задумываясь, бросилась на помощь. Долго, очень долго она очищала раны на спине, на груди, руках и ногах. Доставала обрывки ткани из ран, промывала их чистой водой и прикладывала травы. Свою юбку разорвала на полоски и ими перевязала то, что возможно. «Хозяин» в сознание не приходил. Набросала лап елей на плоский камень, уложила его поудобнее. И принялась разводить огонь. Скоро пламя стало давать тепло и от этого пришло спокойствие. Голова начала соображать.
- Если Сабит догнал меня, значит, он должен быть на коне. Если на коне, значит все необходимое, что кочевник берет в путь,  на седле.

   И она обрадованная, метнулась вниз. Там должен находиться конь. Спускаться пришлось недолго, верный конь стоял привязанный к дереву и выражал беспокойство, видимо, почувствовал, что наверху происходит что-то необычное.
Отвязала повод и повела его за собой на перевал.

   Теперь легче, все необходимое есть. И она привычно начала греть воду и готовить отвары трав. Лишь под утро Сабит очнулся, внимательно оглядел все вокруг. Охотнику не нужно ничего объяснять, следы он читать умеет. Благодарно прижался головой к ее коленям, она плакала, слезы из глаз капали ему на лицо. А он все морщился и молчал, а она не выдержала и заревела по-бабьи.

   Они оба поняли, что теперь она убегать не будет. Просто настал тот момент, который ломает жизнь, не всегда в нужном месте, ну уж тут как придется. Через три дня уже не ее, а она привезла к порогу хозяина.

   Раны заживали тяжело. Через три месяца он встал на ноги, а еще через месяц она поняла, что понесла ребеночка.

- Любушка, пора домой. Пойдем, дочка, домой, нас, наверное, заждались уже.

   Женщина и девочка спускались с горы вниз к стойбищу, в юрту, где ждал муж и отец.  А природа все бесновалась в своем жизненном беге, расцвечивая окружающую местность всеми  красками. Сегодня они были необычно яркими. Каждый лист на дереве, шевелясь, сверкал своим цветом, и вся эта огромная крона слегка покачивалась в потоках воздуха, что жаркими волнами спускался вниз к большой реке. И в этом ореоле красок спускалась к кочевью мадонна с ребенком.

   Девочка словно соединила в горной степи два народа. Соединила трудно и тяжело.