Zoo. Глава 3

Глава 3

Если бы у меня был сын или дочь, в общем, ребенок, и он бы занимался стендапом, то…

То одно из его выступлений было бы таким, наверное:

«Моя мать в какой-то момент жизни разочаровалась в людях_устала от людей_заибалась работать в офисе_отсиживать жопу_работать башкой (выбрать нужное), и пошла работать в зоопарк».

Сейчас я понимаю, что это скоропалительное решение устроиться в зверинец было отчаянным поступком, но тем не менее осознанным. Я остро нуждалась в деньгах и социализации.

Я знала, что такое физический труд и понимала, что легко не будет. Но чтобы настолько не легко, этого я даже предположить не могла.

Мое первое знакомство с рабочей профессией случилось в 2015 году. Тогда ровно так же от безысходности я прочла объявление на доске биржи труда. Требовались сезонные рабочие в муниципальное предприятие. Наведя справки по телефону, я очень быстро устроилась рабочей по уходу за зелеными насаждениями. И сейчас, попав в зоопарк, у меня был повод для шутки. Расту, пошла вверх по карьерной лестнице, сначала ухаживала за цветочками, клумбы окучивала, а тут до зверей поднялась. Ай, молодец какая!

Но если стоять жопой к небу летом на клумбах несколько лет назад казалось сложным и утомительным, то теперь преодолевать ежедневно от 13 до 15 километров, убирая за животными, было подвигом. Каждый день для меня стал прорывом. Домой я приходила без рук, ног, без всего, что к утру каким-то чудесным образом оживало. Нужно было таскать по 10, а то и 15 литров дерьма в ведрах за день. Поэтому к вечеру я становилась собственной тенью. Приходила и бухалась на диван с единственным желанием – чтобы никто меня не трогал.

Мой день начинался с того, что я просыпалась по будильнику в 5.30, а то и раньше. Пока я раскачивалась, принимала душ, готовила еду с собой на день, время незаметно подкрадывалось к 7 часам. Около 6.45 я уже стояла на остановке в ожидании автобуса, который вез через весь город таких же как я замученных и унылых горожан на задворки, в промзону.

Несколько метров от остановки, и я уже на территории зоопарка.

Первое – раздевалка. Второе – кухня. Там забрать плошку с сырым мясом и рыбой для выдр, покормить их. Затем взять инвентарь и начать уборку. Лисы, песец, нутрии, выдры, еноты, зайцы, фазаны, енотовидные собаки, дикобраз, маленький кенгуру, белые павлины и перенаселенный лебяжник с утками, гусями и пеликанами – эти животные стали моими подопечными, как только Женя ушла в декрет. Пока она отрабатывала последние дни, мы делили обязанности, а стало быть, я не так упахивалась. После Жениного ухода начался ад, к которому в принципе я была морально готова. Но физика, мое тело, все же меня подвело. Я оказалась не готовой к такому износу. А вскоре выяснилось, что мой «лисий ряд» - самый сложный из всех участков в зоопарке. Потому что больше всего работы приходится на него.

- Очень жаль, что вы от нас уходите, - сказала напоследок ветеринар Таня. – Нам будет вас не хватать. Вы очень хорошо работали.
- Такого чистого лебяжника у нас давно не было. Отличная работа, - говорила зоотехник Оля, прогуливаясь мимо вместе с ветеринаром Таней.
- По началу все новенькие тщательно убираются, а потом начинают халтурить, - это я неоднократно слышала от коллег.
- В этом зоопарке вечно воняет. Невозможно просто. Захотели с ребенком сходить, нанюхались, - таких отзывов я наслушалась массу.

И в отличие от простых обывателей в нос мне били другие запахи, о которых посетители, возможно, не догадывались.

Как-то раз в зоопарке сдох филин. Красивый. Потом сдох сурикат, и еще одна хищная птица с Валиного ряда. Я поняла, что смерть, падеж в зверинце уже обычное явление для здешних сотрудников. Ну сдох и сдох. Если бы не одно.

Сжигали, то есть, утилизировали падших животных после вскрытия, в течение рабочего дня в топке, рядом с каптёркой. Этот котел отапливал так называемую теплицу, помещение, куда на зиму переселяли теплолюбивых животных, в том числе моих нутрий и пеликанов. Труба котельной возвышаясь над «теплицей», дымила на всю территорию, превращая ее в мини-концлагерь. Зловоние от сожженных перьев и костей стояло на всю округу. Мне, как новенькой, невозможно было это не заметить. Я мгновенно окрестила это место чистилищем, куда просто так не попадают, а приходят, как я, с улицы, по объявлению, в отчаянии.

День строился таким образом, что к 10 утра, то есть к открытию зоопарка, клетки, за которые я отвечала, должны быть чистыми. Это значит, что звериное дерьмо убрано, пол посыпан опилками, там, где это необходимо, в чашках свежая вода, в домиках сено, у зайцев новое полено. Если ты не успеваешь к десяти утра прибраться, то хотя бы к 11 часам, нужно это сделать. Потому что дальше начиналась кормежка.

Из кухни вся еда, уже рассортированная по мискам и ведрам, сгружалась на мотоблок. Как правило, рулила этой техникой Айгуль. И выглядело это довольно красиво со стороны. Темноволосая, с утонченными чертами лица, миндалевидными глазами и пухлыми губами она никак не вписывалась в общую массу работниц. Она могла бы работать на телевидении, в каком-нибудь музее, быть фотомоделью. В общем, быть на виду со своей азиатской внешностью. Но, по ее словам, она уже двенадцать лет деградировала здесь, в зверинце, борясь со своей внутренней неустроенностью, неудовлетворенностью от той жизни, которая ей не шла. На руках у нее было трое детей и куча невыплаченных кредитов.

Айгуль садилась за руль мотоблока, как умелая наездница верхом на коня, и везла еду к служебному входу. Уже оттуда работницы разбирали чашки с едой для своих животных и разносили ее по клеткам. После обеда или на утро следующего дня миски нужно было отнести обратно на кухню, вымыть, чтобы Люба, ответственная кухработница, могла снова заполнить их едой. Это была ежедневная рутина.

Лисицам-чернобуркам, их за мной числилось пара, но жили они в разных клетках, давали сырое мясо на кости, иногда рыбу и вареное яйцо. Такой же рацион был у песца. Этот своенравный товарищ все время стремился схватить меня за ногу. Но с первого нашего знакомства, зная о его замашках, вечно одинокого, не молодого самца, я позволяла ему вдоволь покусать веник, которым подметала его клетку.
 
- Федя, - говорила я, не зная, как его зовут на самом деле. – Ну вот, что ты за человек? На, на веник. Доволен? Все? Теперь-то я могу подмести? А нет, еще не все.

Федя, старенький черный песец на коротких ножках, с глубоко посаженными глазками, пушистым хвостом шел в угол клетки и тут же, пока я не убралась, справлял при мне и малую, и большую нужду. Дерьмо тут же сгребалось в совок, дальше я сыпала свежие опилки на пол и, пока Федя наблюдал за тем, что происходит, я успевала сунуть руку в его домик, чтобы вытащить оттуда заныканный кусок недоеденного мяса.

Это была обычная практика, что у чернобурок, что у простых лис или песца, закапывать мясо в сено внутри будки. С такой заначкой было тепло и спокойно спать, здесь я их прекрасно понимала.

Еще Федя был любитель нассать в чашку с водой. Каждое утро, открывая Федину клетку, я встречалась взглядом с ярко желтой жижей. Успевал ли песец пить свежую воду хотя бы чуток до того, как гадил в миску, этого я так и не узнала.
Двум зайцам я относила морковку, капусту и засохшие баранки. Последние они любили больше овощей. Лисы Маша и Саша получали порцию мяса с кашей, которую обычно не съедали, а закапывали в угол клетки. Только ко второй неделе своей работы я заметила, что у Маши три лапы. Не знаю, почему я раньше не обращала на это внимание. Возможно, мне было просто некогда.

Когда ты заходишь в клетку к животным, в руках у тебя два ведра – одно для отходов, второе – с опилками. Еще у тебя веник и совок, или жесткая метелка. Быстро ставишь весь инвентарь на пол, убираешь миску со вчерашней водой, оцениваешь масштаб засранности помещения за сутки, и тогда начинаешь уборку. Меняешь воду, напоследок смотришь, все ли забрала с собой, ничего ли не забыла и тогда закрываешь дверь на замок. Возвращаешься сюда уже позднее и с едой. Так каждый день и так практически со всеми моими в «лисьем ряду». Единственное, с енотами было посложнее.

Мася и Тася жили на два вольера. Там у них были деревянные домики, лестницы, игрушки и пластиковая бадья с камнями и водой, по факту большое ведро. В него они окунали еду, которую вытаскивали из миски и полоскали в воде. Это мог быть виноград, куски мяса, овощи, яблоки. Еду обычно ставили в одну из клеток, отчего пол в ней был всегда грязнее, чем во второй. Полоскуны любили развозить грязь. Однажды я попыталась отдраить как следует доски в их вольере, но поняла, что ранее никто не стремился к идеальной чистоте, а потому пол покрылся изрядным слоем жира, остатков еды, грязи, что спасти его могли только новые доски и те ненадолго.

Мася и Тася обычно собирали возле себя больше всего посетителей. Не знаю, чем обусловлена такая любовь к енотам. Всем хотелось их угостить, хотя правила посещения зоопарка запрещают подкармливать животных. И вообще люди почему-то ошибочно думают, что звери не доедают, страдают от голода. Развенчаю этот миф.

Зверей кормят отлично. Не всякий человек в наше время может позволить себе такое меню. Как правило, животные не съедают даже то, что им дают. Исключение – нутрии, как я уже рассказала, эти прожорливые твари уничтожают все, что попадается на их пути. Еще хорошим аппетитом отличаются выдры. Но о них позднее. Так вот.
Большую часть своей жизни животные в зоопарке находятся в статике. Это значит, что они мало двигаются и соответственно расходуют мало энергии и сил. Им не надо охотиться, загонять добычу, им все дают. Поэтому той еды, а ее, поверьте, достаточно, им хватает на сутки. Чтобы жизнь уж совсем не казалась медом, зверям устраивают раз в неделю голодный день. Тогда в ход идут отбракованные с птицефабрики цыплята, точнее тушки петушков. Ими кормят мелких хищников. Зайцам и нутриям дают только овес. А пеликаны остаются на сутки без рыбы. В глаза им смотреть в такой день всегда было стыдно.