Абан. Туровы. Новый взгляд

____________________________________ troshchenko2009@yandex.ru _____



                Документальное исследование
                Гипотезы. Полемика. Поиски. Открытия.

Содержание:
                ВСТУПЛЕНИЕ
                О НАЗВАНИИ
                ТУРОВЫ – ОСНОВАТЕЛИ АБАНА
                ОТКУДА ТУРОВЫ ПРИШЛИ на р. АБАН?
                РОДОСЛОВНАЯ ТУРОВЫХ
                ТУРОВЫ. КТО ОНИ и ОТКУДА?
                ЗАКЛЮЧЕНИЕ
                ДОПОЛНЕНИЕ 2021-2022 гг.
                http://proza.ru/2021/06/22/505



                ВСТУПЛЕНИЕ художественно-гипотетическое

       – Якунька-а-а! правь к левому берегу, правь супротив Красной горы. Прибыли-и-и! Слава тебе, оспади! – кричал Афонасей, впереди идущим на первом дощанике братиям, Яшке-меньшому, да Анисиму-бобылю.
Оба дощаника почти одновременно пристали к пологому, левому берегу реки. Сороки возмущённо застрекотали, объявляя лесному населению вторжение чужаков. Псы, заскучавшие от долгого плаванья, захлёбываясь радостным лаем, лихо выпрыгнули на берег, и сосновый бор на Горке отозвался на их лай звонким эхом.
      За Афонасьем на берег сошли и его детки – Кирюшка да Катька. Первый раз из отчего дома удалились так далече, всё плаванье смотрели по сторонам широко раскрытыми глазами – столько диковинного открылось за оградой скотинного выпуску у родной деревеньки, где родились, где детство отыграли. Теперь вот, подростками, с отцом прибыли на ново-место деревеньку помогать ставить на Абинке-реке. Деревню, конечно, громко то сказано, пока на первое время решили заимку ставить – избу да анбары. Наконец-то Афонасей с Яшкой, как отче мечтал и наказывал, от скученности да земельной скудности колонской, да от прохладного отношения к новикам местных ранешних посельщиков, решились отселиться, основать свою деревню, чтобы весь род Туровых проживал отдельно, как сами себе хозяева. Не стало отца, а у него, Афонасья, хоть он и старшой в роду, авторитет уже не тот, каков у тяти был. Брати ево, Васька со Илюшкою, да с племянниками, Федотовичами, обособились, отселились поверх Колонской, во Борках. Рассыпаться-разбегаться стала семья. Стенька еще раньше ушел на Ону-реку промышлять соболя да рыбные ловли робить, тама и прижился, сроднился с тунгусами Чунской волости, чей суглан был на водоразделе Оны и Чуни. Тот род тунгусский, приняв веру Христову, и фамильное прозванье принял наше – Туровых. Афонасей по зиме не единожды ходил в братову Онскую деревню, промышляли вместе соболя, так и разжился малость от того-то. Были средства и на подношения подьячим воеводской канцелярии, да ещё и на новоселие сберёг. Сродной-то брат, тезка ево, Афонька, дядькин Гаврилов сын, не решается селиться на Абинку-реку.

      В ста метрах от берега, на луговине стоял ветхий балаганчик, поставленный ещё в ранешний приезд. На балагане сидела ворона и с любопытством вертела головой, рассматривая со всех сторон пришлых.
       – Ыш-ш-ш! карга* треклятая, – прогнал Кирюха бабкиным проклятьем ворону. Мужики быстро подновили крышу корьем на случай непогоды – Божьей грозы, Катька сварила толокно, сдобрила конопляным маслом – ух, хороша каша вышла – проголодались дюже! Снедовали быстро и молча, и тут же почивать ушли, как Афонасей объявил:
       – В завтревом днище лес ронить будем, бревна волочь да шкурить, робятам мох собирати. Так-то всем отдыхать, умаялись поди, – сам же первым остался дозоровать.

      По Абинке почти всё время шли на шестах по малой воде. Легче было бы конечно подняться знакомым ужо ходом по Усоле, что у инородцев Камня** зовется, но от Озёрной деревни до Абинки пришлось бы по стародавней коттовской тропе груз немалый волочить, да и чёрный сглаз миновать было бы не худо. Не мало подлых людишек, промышлявших кистенем, шастало по тайге – не ровен час спаймати жакан, а то и стрелу асанскую, коей местные охотники наскрозь зверя пробивают. На Абинке-реке покойнее, глушь, да и тож шли сторожко, хоть давно не ведано было, что куда либо нашествовали киргизцы. О киргизцах тоих отец сказывал, набегут, бывало, пограбят, побьют, учинят насильство великое, женок да деток в полон заберут, и стада животин угонят, да и пропадут без следа в степях за Каном-рекою. От них, от союзных киргизцам, татарского же роду-племени Абинцев, сказывают, и названье-то речушке сталось.

      Афонасей бросил в реку вентерь, морды поставил – рыбы-то набьется ко утру. Обошёлся кругом, осмотрел, не оставил ли кто где недоброго следа. Тишь, в упокоенной летним зноем тайге, принесла умиротворение и в душу его. Благодатное место. Знамо, Господь со святыми угодниками благоприятствуют ему в сём добром начинании.
      У тлеющего костра, уже в сумерках, псы, положив морды на лапы, отрешенно щурились на пляшущие огоньки угасающего костра. Афонасей вновь погрузился в думы да воспоминания. Отец его, Евтифей, имел непререкаемый авторитет у всех Туровых. Все братовья и племянники слушались ево без прекословья, да помер отец три лета тому, не дождался ответа из воеводской канцелярии из Енисейску городу на челобитье ево с дозволением ставить нова деревню на Абинке-реке.

      Вспомнился Афонасью и давний случай, когда в 740-м лете Господнем в Колоне пребывал путешественник с дивным прозваньем – Хмелин. Обозники ево говаривали, что де сей немец из самого стольного града Петербурха явился, сама царица Анна ему благоволит. Ого! Немец тот дознавался у тяти о местах, о людях разных языков и обычаев, что живут по округе, отец же объяснил, что де по полудню, от Самойловой вотчины вплоть до Канской землицы, никто не живет. После того разговору с иноземцем отцу и надумалось поставить заимку.
      Афонасей с отцом плавал в поисках подходящего места на селение. За Самойловой вотчиной действительно долго не было по берегам деревень, лишь отдельные редкие заимки да асанские юрты мелькали, пока не пристали они к Озёрной деревне. Местные встретили настороженно, но когда поняли, что мы не воеводские, и не острожные, а крестьяне колонские, приняли гостеприимно, но отговорили, убедили – далее де вверх по Усоле следовать немочно. Дикие де совсем там места и дюже де опасные. Указали на Абинке, у Кизыл-горы, подходящее место, – бо «место ничьё, Божее – а Божій даръ – для всехъ безъ различія», – куда они сейчас и прибыли строиться. Просили озёрновские тока ж про деревню их, Озёрную, не балякать зря, где ни попадя. Евтифей Ондреевич слово держал.

      Много воды утекло в Усоле, пока неповоротливая провинциальная канцелярия во главе с воеводою Угрюмовым, да с сонными, как осенние мухи, неспешными, но охочими до подношений подьячими, да с помножением на долгие пути-дороги прислала, наконец-то, в острог «Данную» бумагу. Хоть и знакомец, а не спешил и Иван Гоголев, Тасеевской судной избы прикащик. Пока это он с оказией прислал в Колон грамоту, не стало бати, эх…

      Ко полночи небесная Утиная Дорога уткнулась в начало коттовской тропы, по которой отсюда через Чёртово озеро до Озёрной деревни всего верст 20, не боле. Там в случае надобности, нужды какой, в помощи, защите не откажут, чай православные, христьяне – подумалось Афонасью. Старшой крадче вошел в балаган и тронул за ногу брата, тихо молвил – вставай, Анисимко, сторожить, твоя пора. Укладываясь в духмяный ворох травы, начал было вспоминать бабушкин сказ о древних временах, о пращурах, о батырах великих, о жарких странах, но незримым прикосновением крыло Морфея смежило ему веки, и сон глубокий растворил все мысли Афонасья в ночном мраке…
__________
Примечание.
Во ВСТУПЛЕНИИ я заимствовал отдельные слова и обороты речи из исторических текстов и архивных документов XVII – XVIII веков, с тем, чтобы ярче передать колорит эпохи. Поэтому не относитесь к художественной части текста скептически в плане грамотности/безграмотности с высоты XXI века.
Все упомянутые во Вступлении люди, действительно жили в описываемый период середины XVIII века.
*) карга на сибирско-татарском языке – ворона
**) Камня – асанское название Усолки у Миллера Г.Ф. в «Описание Енисейского уезда 1735 года» –
           «…эти ассаны называют
           Енисей Patscha-ul; Тунгуску [т.е. Ангару. ТН] Kaltschakschi-ul; Ону — Hi-ul
           и Усолку, которая с южной стороны впадает в Тасееву — Kamnja»



                ГОД ОСНОВАНИЯ
      Годом основания Абана официально считается – 1762-й. Именно эта дата указана в Сибирской советской энциклопедии т.1, издания 1929 года. Дата эта символическая и предстоят ещё поиски в архивах документов для более точной датировки.


                НАЗВАНИЕ
     В Абанском краеведческом сообществе, и через их работы у абанцев, укоренилось мнение, что гидроним Абан (а от названия реки, как правило, название переходило к населенному пункту) происходит из языка асанов, ареал расселения, которых приходился на бассейн реки Усолка, и переводится как «медведь». Отсюда устойчивое словосочетание у абанцев «Абан – медвежий угол».
     Может быть и так.
     Однако язык асанов никто не изучал, носители языка – асаны исчезли лет так уже с 250. Язык их считается мёртвым. Откуда в Абане взялся специалист по асанскому языку и какими словарями он пользовался для перевода мне неведомо, а абанские «знатоки»  асанского языка хранят тайну.
Но вот язык коттов соседнего с асанами народа изучал советский специалист по енисейским языкам Вернер Генрих Каспарович. Им составлен русско-коттовский словарь. Может быть, там что-нибудь про суровых абанских медведей написано?

Вернер Г.К. Коттский язык. Ростов-на-Дону, 1990.
«Медведь – калтум».
Нет, даже близко не то.

Хорошо. Возьмём того же Вернера Г.К. словарь языка енисейских кетов, народа близкого по языку асанам.
Вернер Г.К. Словарь кетско-русский и русско-кетский. — СПб., 2002.
«Медведь – кой».
И здесь не то.

Но может быть у тунгусов (эвенков) что найдётся подходящее?
Болдырев Б.В. Русско-эвенкийский словарь. Новосибирск, 1994.
Здесь находится более десятка слов означающих слово медведь:
«медведь – хомоты, тыле, амака, амикан, амакачи, куликан, хэпэтэ, эбэй, эбэчи, эбэкэ, хуг, ороты, сатымар».
Отдаленно похоже «эбей». Ну так это же эвенкийский язык.
Сплошные разочарования.
И только в хакасском языке нашлось «медведь – аба».

      Теперь дам слово Мельхееву Матвею Николаевичу, ученому-топонимисту, автору ряда работ по топонимике Восточной Сибири, профессору Иркутского государственного университета. В своей книге «Географические названия Приенисейской Сибири» (Иркутск, 1986), Матвей Николаевич считает, что название «Абан» связано с этнонимом аба, абинцы, названием одного из сибирских племён, родственных енисейским кетам. Потомки абинцев сейчас именуются шорцами и проживают на Алтае. И здесь же Мильхеев М.Н. считает, что хакасское слово «аба-медведь» не может относиться к названию реки и посёлка Абан в Красноярском крае.

Абинцев и Абинскую волость в Кузнецком уезде неоднократно упоминает Миллер Г.Ф. в своей «Истории Сибири».
В РГАДА хранится (Ф. 214. Оп. 5. Д. 354):
           «Книга раздаточная денежного жалованья служилым людям, ружникам, оброчникам и АБАНским служилым татарам г. Кузнецка. Август 7202 г. (1694 г.)».

     Кочевали абинцы на юге Западной Сибири по берегам реки Томь (совр. Кемеровская обл.), были союзниками воинственных киргизских племен, которые весь XVII век неоднократно разоряли русские остроги (в т.ч. Канский и осаждали Тасеевский).
Вряд ли нужно сомневаться, что в этих набегах участвовали и абинцы. Может, в эти неспокойные времена этноним Аба закрепился в названии речушки, правом притоке Усолки?
Возможно также, что гидроним Абан происходит из языка коттов, которые, до их прихода на Кан, Пойму и Ону, проживали там же, в Южной Сибири, и имели схожий язык с абинцами.

На сегодняшний день на одной чаше исторической справедливости научная версия профессора-историка Мильхеева М.Н., а на другой неизвестно кем и когда сделанный перевод с асанского языка.



А ТЕПЕРЬ, О ГЛАВНОМ.
Повествование моё начнется с 1782 года – года проведения в Енисейском уезде переписи податного населения и ретроспективно уйдет в глубину Сибирской истории.


                ТУРОВЫ – ОСНОВАТЕЛИ АБАНА

      В начале коротко о Туровых, проживавших в Абане в 1782 году. В этом году в Енисейском уезде проходила 4-я Перепись/ревизия податного населения (то есть, тех, кто платил подати/налоги).
С полным текстом 4-й Ревизии 1782 года по Тасеевскому присуду (в т.ч. по Абанской деревне) можно ознакомиться здесь:
http://proza.ru/2021/02/15/489


      По Абану на этот год в Ревизской книге записано 11 семей Туровых.
      Три семьи относятся к ветви Евтифея Турова – это две семьи его сыновей Афанасия и Якова, и семья сына Афанасия – Ивана (т.е. внука Евтифея), выделившегося из хозяйства отца. Их родство вытекает прямо из документа и сомнению не подлежит.

      Далее в ревизии следуют 4 семьи Туровых с отчеством Аксёновичи (в первоисточнике – Оксен). Об основателе линии – Аксёне известно только его имя, и то, что он умер до ревизии 1763 года. Две семьи из этой ветви на год проведения Ревизии уже не проживали в Абане и упоминаются лишь, как переселенные для обслуживания Московско-Сибирского тракта в 1770 году.

После Аксёновичей идет следующая запись (ГАКК Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.77):
           «Егор Иванов сын Туров 17 умре в 769 году»
           [возраст 17 лет, указан на 1763г.; здесь и во всех последующих выдержках из архивных документов, сохранена орфография XVIII века, примечания в квадратных скобках мои]

      И с этого момента я вынужден встать на тропу критики. Критики САМОГО!
      Дело в том, что у абанских краеведов, исследователей и просто любителей истории о первых Туровых был только один источник – это работа Быкони Г.Ф. «О первых жителях Абана», на которую они, краеведы местные, ссылаются, а чаще всего просто копируют даже не пытаясь ни осмыслить, не развить, не поискать и дополнить новыми данными, или как-то оптимизировать сведения из работы Быкони Г.Ф. Для них Геннадий Фёдорович наивысший авторитет и не доверять тому, что он написал – немыслимое святотатство.

      Вот курьёзный пример не критического отношения к источникам, пусть даже самых авторитетных авторов. Из работы в работу, из заметки в заметку упрямо копируется совсем неудачный термин Быкони из лексикона итальянских мафиозных группировок – слово «клан» – «Другой клан Туровых состоял из трех семей четырех братьев…» [«Памятники истории и культуры Красноярского края. Выпуск 2. Красноярск, 1992. Быконя Г.Ф. «О первых жителях Абана», стр.243-245].

      Да… Липкие щупальца сицилийской Козы Ностры таки дотянулись проклятые до сибирской заповедной глубинки!
      До сих пор никому и в голову не приходит заменить этот чужеродный жаргонизм, привнесённый в русскую обиходность забугорными литературными и кино- поделками, естественными, живыми! терминами, принятыми в отечественном генеалогическом сообществе, такими как «род», «ветвь», «колено» и т.п.

      Конечно же, мне обязательно возразят, что, мол, слово клан в переводе означает хорошее слово «семья» («племя», «род»), и ничего страшного в его использовании нет.
Мой ответ на это будет таков.
Геннадий Быконя был молод, слово «клан» широкой публике было не знакомо. Вероятно, Геннадий Фёдорович решил блеснуть эрудицией и вставил иностранное словечко в свою первую работу.
С тех пор прошло очень много времени. После публикации романа Марио Пьюзо «Крестный отец» и снятого по этому роману кинофильма слово «клан» получило в России исключительно негативную окраску и употребляется в значении – организованная преступная организация. А в краеведческих работах и вовсе звучит ДЮЖЕ НЕЛЕПО, т.е. НЕХОРОШО И НЕКРАСИВО.
Ну, хорошо, написал Быконя, и написал, теперь это памятник. Повторять-то зачем?..


      В общем, я обращусь сразу к выше упомянутой работе Быкони Г.Ф. и буду ему заочно оппонировать. Конечно же, Геннадий Фёдорович мне не ответит, не тот уровень, до и зачем?
Ох, нелегкая эта работа, будучи никем, спорить с маститым учёным. Ожидаю возмущенные возгласы: «Да кто он такой?! Указывать самому профессору?! Что он себе позволяет, смерд?!». Да и скепсиса приправленного иронией будет достаточно.
А в недалеком будущем придётся мне поправлять ещё и Гмелина Иоганна Георга…
Истина всё же дороже, а рассудит всё время, это хотя и неспешный, но самый объективный судья.


Итак, повторю: В Переписи после Аксёновичей идет запись:
           «Егор Иванов сын Туров 17 умре в 769 году»

Геннадий Фёдорович пишет об этом Турове так:
           «Неясно кем доводился всем Туровым ещё один Туров, Егор Иванович,
           которого переписчики записали ОСОБО,
           указав, что ему 17 лет и что он умер в 1769 году холостым».

      Во-первых, в архивном документе, слово «холост» отсутствует, и ничем другим его семейный статус не обозначен.
Вот, просто для примера, другой, аналогичный по содержанию фрагмент из той же 4-й Ревизии, того же Тасеевского присуда, и, скорее всего, судя по почерку, тот же самый писарь.
Ф.909 Оп.1 Д.7 л.126об.
           «Тихан Васильев сын Шванев <…>
           у них сын написанной в последнюю предсим ревизию
           Кирило холост 18 умре в 766 году» [18 лет на год 3-й Переписи в 1763г.]

      Как видно, здесь семейный статус Кирилла указан абсолютно недвусмысленно, в отличие от Егора Ивановича Турова. Формально низший предел для вступления в брак в то время был для мужчин – 15 лет, для женщин – 13 (замечу, что в Переписях неоднократно встречаются женатые мужчины и имеющие детей в возрасте 14 лет).
Так что, Егор мог быть уже женатым и даже иметь детей к своим 23 годам. То, что, вероятные, ни жена, ни дети его, не попали в 4-ю Перепись можно объяснить естественной причиной – как это ни печально, но смертность у женщин, и у новорождённых была очень высока. Не то, что в ревизскую книгу записывать, иных младенцев даже крестить не успевали…

      Во-вторых, Егора переписчики ОСОБО вовсе не указывали. Он записан между Туровыми-Аксёновичами и Туровыми-Григорьевичами. Это означает, что его, Егора, отец Иван в первых ревизиях был записан третьими, но со временем линия их выродилась. Последний их мужской представитель, Егор Иванович, в 3-й Ревизии был записан, как и его отец после Евтифеевичей и Аксёновичей, но перед Григорьевичами, а не где-то особо. И в 4-й Ревизии уже как умерший на том же своём «законном» месте упомянут.
По-простому говоря, семьи в Переписную книгу 4-й Ревизии записывали в той же последовательности, как и предыдущей 3-й Ревизии. А 3-я Ревизия структурно повторяла 2-ю Ревизию.
Об отце Егора – Иване, известно ровно столько же, сколько и об Аксёне и Григории, то есть ничего неизвестно, кроме имени. Тем не менее, абанские краеведы исключили Ивана из числа предполагаемых основателей Абана, но включили в число основателей Григория и Аксёна, умерших, как очевидно и Иван (отец Егора) до переписи 1763 года. Странная, необъяснимая селекция – одних произвольно включают в число основателей, других игнорируют…

      И заканчиваю обзор абанских Туровых. Далее в 4-й Переписи после записи умершего в 1769 году Турова Егора Ивановича, следуют записи о семьях четырех братьях – Григорьевичах.


      То, что Туровы основали Абан, сомнения нет. Вопрос – сколько их было и кого относить к первожителям, пока остается открытым.
      Если по ревизии 1782 года по Абану было записано 11 семей Туровых, но это не означает, что и в 1763 году семей было столько же. И, надо полагать, что ещё меньше их было в год фактического основания Абана, по отношению к 1763 году (год проведения 3-й Ревизии). Процесс дробления больших семей шёл непрерывный, а углубляясь в прошлое, мы придём к одной семье.


      Западную Сибирь заселяли и осваивали в подавляющем большинстве своём выходцы из Северной Руси.
            «Большая часть переселенцев происходила из Холмогорского уезда,
            который позже стал называться Архангельским, а именно с Ваги, из Устюга,
            из Сольвычегодска и др. городов». [Г.Ф. Миллер. История Сибири. т.1, стр.308. ]

А уже из Западной Сибири вторая волна первопроходцев шла на Енисей и Ангару.
            «Вынужденные переселенцы и ссыльные не справлялись с трудностями,
            вызванными коренной ломкой их предшествующего образа жизни,
            с новым хозяйственным укладом, а потому не могли способствовать
            формированию постоянного населения. Более приспособленными к новым
            условиям жизни оказались вольные переселенцы, которые в подавляющем
            большинстве приходили из Северного и Центрального Поморья». <…>
            «… среди переселенцев преобладали жители Архангельского, Двинского,
            Кеврольского, Важского, Устюжского, Сольвычегодского и Яренского уездов…» [Л.М. Городилова. Топонимическое пространство памятников деловой письменности Приенисейской Сибири XVII – нач. XVIII вв. Хабаровск, 2019. стр.22-23]


      Приангарье заселялось по принципу заимок* и однодворных деревень**. Большинство деревень населялись жителями одной фамилии, т.е. одной семьи и даже название деревни часто соответствовало фамилии основателя.
      Реально предположить, что процесс возникновения Абана был аналогичным: зимовье – заимка – однодворная деревня, а к Переписи 1763 года уже несколько дворохозяев. Таким образом, весьма вероятно, что основателем Абана был один человек, точнее глава одной большой семьи Туровых. Остальные же Туровы, либо выделялись из основной семьи, либо подселялись в Абан в последующие годы.
____________
*) Заимка – в Сибири место, занятое под хозяйство с избой и др. хоз.постройками, и часто использовалась только в летнее время, т.е. по сути то же самое, что и однодворная деревня, но без документального оформления.

**) Однодворная деревня так же состояла из одного жилого дома с хозяйственными постройками, в котором постоянно жила одна семья с женатыми сыновьями и братьями хозяина, на образование такой деревни необходим был документ – «данная», выдавался который уездной воеводской канцелярией на переселение тем, кто не имел угодий по прежнему месту жительства, выходцам-выделенцам из семей, беднякам, гулящим, а также тем, у кого «выпахивались земли», то есть вследствие оскудения земли.
«Данная», под этим термином подразумевается словосочетание «данная крепость». В документах XVII века писали сокращенно «даная», иногда с приписью года данной, т.е. выданной Крепости. Крепость – официальный документ, подтверждающий право на владение какой-либо собственностью.


      Попробуем на основе всё той же, 4-й Ревизии, определить, кто же мог быть первым.
      Изучая списки 4-й Ревизии по Енисейскому узду, а также списки 8, 9 и 10 ревизий по Устьянской волости, я обратил внимание на принцип заполнения переписных листов. Во всех этих ревизиях прослеживается явная и четкая система построения списков от старшего в роду – к младшим, по возрасту. Т.е., тот порядок в изначальной переписи, где, к примеру, скажем так, некие братья были записаны по старшинству, вот тот же порядок следования во всех последующих ревизиях для них, и в будущем для их потомков, соблюдался непреложно, не смотря на то, что со временем под первым номером записывались уже дети (а потом и внуки) умершего старшего брата, и, несмотря на то, что они по летам были моложе ниже записанных своих родных дядей.
(В скобках замечу, что, как и в любом, так и в этом правиле заполнения переписных книг возможны и есть исключения, и означает это, что в каждом конкретном случае необходимо быть предельно внимательным и сопоставлять данные с другими первоисточниками. Да к тому же, очевидно, что Абана еще не было при проведении 1-й и 2-й ревизий)

      Теперь, чтобы было понятно, рассмотрим конкретно Туровых.
      1782 г. 4-я Ревизия.
      Афанасий Евтифеев сын Туров в списке 4 Ревизии записан первым среди абанских Туровых. Он и по возрасту старше всех остальных глав семей Туровых на 1782 год.
      1857 г. 10-я Ревизия.
      Первым в списке идет Туров Георгий Георгиевич – правнук Афанасия Евтифеевича по прямой линии.
      А вот ниже, под №5, записан его родной дядя Туров Василий Иванович.
      Под №6 записан Туров Фома Андреевич, это троюродный брат Георгия Георгиевича, он уже правнук Якова Евтифеевича, который является младшим братом Афанасия Евтифеевича.
И, несмотря на то, что и Василий Иванович, и Фома Андреевич старше по летам Георгия Георгиевича, записаны они все равно ниже, потому, что их деды и прадеды во всех предыдущих ревизиях были записаны ниже предков Георгия Георгиевича.
То есть, место в переписном списке, образно говоря, как бы передавалось по наследству.

      Таким образом, можно смело утверждать, что основателем Абана, как, вероятно, однодворной деревни был – Туров Афанасий Евтифеевич. Младший брат Афанасия – Яков, на момент основания, весьма вероятно, значился ещё в семье старшего брата, по молодости ещё не выделившимся из хозяйства старшего брата.
      Об Аксёне и Григории, которых причисляют к основателям Абана, и считают их братьями Афанасия Евтифеевича, а также об упомянутом мной выше Иване Турове, чья линия пресеклась на сыне его Егоре в 1769 году, повторю – кроме их имён пока ничего не известно.

      Принципиально обращаю внимание, что Быконя Г.Ф., в той же своей работе о Туровых, НЕ утверждает, что основателей Абана было четверо, НЕ утверждает, что это были братья, НЕ утверждает, что они пришли на речку Абан из самого села Тасеева. Не только не утверждает, но даже не предполагает.
У Быкони сказано об этом очень осторожно (и это разумно!):
           «Поскольку первые абанские невесты обязательно покидали свою деревню,
           то из этого можно заключить, что местные Туровы были между собой в родстве.
           Судя по тому, что самые обширные родственные связи имелись с жителями
           Тасеевского острога и присудов Троицкого и Спасского усольев,
           Туровы были выходцами из этих мест».

      Несомненно Туровы были между собой в родстве, но степень этого родства в документах 4-й Ревизии не определена. Объявили же их братьями местные краеведы без всякого на то основания, и пошла гулять в народе фраза – «Абан основали четверо братьев Туровых».

      Далее у Геннадия Фёдоровича незначительная неточность. Троицкое Усолье и Спасское Усолье это не присуды. Это вотчины (т.е. земельные владения) соответственно Туруханского Троицкого монастыря и Енисейского Спасского монастыря. Тут же сам себе возражу. Монастырские земли же были изъяты у монастырей при Екатерине II в 1764 году! Это так, – тут же себе отвечу. Но! Бывшие монастырские земли с деревнями и крестьянами после секуляризации имели отдельное управление. Заведовала церковным имуществом, отошедшим в казну т.н. Коллегия экономии. Присудами бывшие монастырские земли/вотчины, ни в каких документах не именуются. Да и невесты туровские «не вчера родились» и становились туровскими женами не в 1782 году. Впрочем, это не существенно и к моей теме не относится.
      В главном Быконя прав – указав, что Туровы выходцы из этих МЕСТ. То есть Туровы выходцы из неких деревень (или деревни), расположенных на землях Троицкого, или Спасского монастырей или же из деревень ведомства Тасеевского присуда. Об этих самых местах я ещё напишу обстоятельно ниже.


      Сколько же было основателей Абана и кем они приходились друг другу, оперируя столь мизерными, известными на данный момент сведениями из 4-й Ревизии, ответить на этот вопрос невозможно, иначе можно попасть впросак, как это уже случилось с широко известной в Абане книжкой.
      Также не корректно утверждать что-либо определённое, основываясь на анализе и сопоставлении возрастов Туровых, указанных по 3-й и 4-й ревизиям. И дело не только в ничтожном объёме статистического материала, но, и, что главное, данные эти не являются абсолютно истинными. А всё потому, что, данные о возрасте 4-й ревизии по графе «лета», в значительной своей части, не соответствуют, а порой расходятся кардинально, с аналогичными же данными у тех же персон из других источников, таких как Исповедальные росписи и Метрические книги того же периода Устьянской Свято-Георгиевской и других церквей уезда.

Вот типичный пример:
Туров Филипп Акимович, внук Аксёна.
По Исповедальным росписям 1780 года (ГАКК Ф.819 Оп.1 Д.5 Л.1б) возраст его указан 34 года, т.е. получается он 1746 года рождения.
В МК (ГАКК Ф.819 Оп.1 Д.5Б Л.137) о нём сказано, что он умер 12.07.1784 года в возрасте 33 лет, не сложно вычислить, что в этом случае он оказывается 1751 года рождения.
В 4-й ревизии, на 1782 год, его возраст указан – 24 года (ГАКК Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.76), откуда вытекает, что он родился в 1758 году.
Три разных даты и разброс в 12 лет!!!
Да, даже в одной, той же, 4-й ревизии, у женщин, записанных в ней дважды – по месту рождения и по месту замужества – возраст часто разнится на 2-3 года, а то и больше.
Как, исходя из этих данных, можно делать объективный анализ и сделать сколько-нибудь реалистичный вывод – кто кому брат, а кто кому дядя, и кто кому сват? Кому я задаю вопрос? Да кто же мне ответит?! Проще же красивую легенду сочинить и свято в неё уверовать.

      Может быть Афанасию Евтифеевичу (и брату его Якову) – Аксён, Иван и Григорий были братьями, а может двоюродными, или даже возможно троюродными братьями, а может дядями. Гадать на кофейной гуще можно долго. Но! Не ради броской фразы о братьях, а в деле построения родословной, любые голословные рассуждения и даже вычисления на калькуляторе, не подкрепленные документами, неприемлемы! Надеюсь, в будущем, при детальном изучении документов Российского государственного архива древних актов (РГАДА), прояснится всё же этот вопрос.

                ДОПОЛНЕНИЕ от 22.06.2021.
            Теперь уже с документальной точностью мной установлено, что Аксён действительно был братом
            Афанасия и Якова, а вот Григорий был для них – дядькой, т.е. родным братом их отца Евтифея.


      В заключение этой части повторю.
      С большой долей уверенности основателем Абана можно назвать пока только Турова Афанасия Евтифеевича.


                III ОТКУДА ТУРОВЫ ПРИШЛИ на р. АБАН?

      Енисейский уезд в 1782 году занимал огромную территорию, большую, северную часть будущей Енисейской губернии (которая образуется только в 1822 году). Енисейский уезд был разбит на низовые административные территории – присуды, органом управления этих территорий был Енисейский уездный суд, отсюда и название присуд – при суде. Абанская деревня находилась в ведомстве присуда Тасеевского острога.

      С прекращением набегов воинственных киргизских и других кочевых племен, с укреплением власти Российского государства в Сибири, во второй половине XVIII века остроги, как одиночные сторожевые, оборонительные укрепления уже потеряли свое первоначальное назначение. Слово «острог» в документах этого периода уже используется преимущественно, как синоним низового административно-территориального деления уезда – присуда, то есть в значении всей территории подведомственной администрации острога, с прилегающими деревнями.

      Приведу для пояснения сути вопроса документ из 4-й ревизии, чтобы наглядно продемонстрировать мой тезис: Тасеевский острог – суть Тасеевский присуд.
           ГАКК Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.143
           «оного же Рыбенского острогу разночинец
           Иван Алексеев с-нъ Брюхов 22 лет от роду
           у него жена Овдотья Афонасьева дочь 23 лет от роду
           взятая в Тасеевском остроге у крестьянина
           Афонасья Турова»

      Кажется, практически прямым текстом писано – Овдотья взята в жены из самого Тасеева села у крестьянина Афанасия Турова!
      – Вот же! – Воскликнут оппоненты, о чем тут ещё спорить, – Туровы из Тасеева!
      Но откроем Перепись по Колонской деревне того же Тасеевского присуда и увидим:
           ГАКК Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.105 Колонская деревня
           «Афонасей Гаврилов сын Туров
           <…> дочери<…>
           Овдотья же выдана взамужество Енисейского ведомства
           Рыбенского острогу за разночинца
           Ивана Брюхова».

      Как видно «невооруженным глазом», в обоих фрагментах идет речь об одних и тех же Туровых, и о том же самом разночинце Иване Брюхове. И становится очевидным факт, что Турова Овдотья и ее отец Афанасий вовсе не из Тасеева, а из деревни Колонской ведомства Тасеевского острога/присуда.

      Не делает различия между «Тасеевский острог, как село» и «Тасеевский острог, как присуд» в своей ранней работе «О первых жителях Абана» и Геннадий Быконя, на то время еще и не профессор, и не авторитетный ученый-историк, а молодой учитель всего лишь. Он приписывает происхождение всех жен Туровых из села Тасеева (кроме тех, что взятые были из деревень монастырских вотчин).
Приведу пример. Цитата из работы Быкони:
           «Третий брат, Данила Оксенович, 24 лет, женился на Фекле,
           дочери тасеевского крестьянина Дукова».

     Геннадий Фёдорович ведёт речь о Фёкле Степановне Дюковой, это вытекает из текста Переписной книги (Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.76об.):
           «Данило Оксенов сын Туров
           у него жена Фекла Степанова дочь
           взятая того же острогу у крестьянина Степана Дюкова»

      Здесь как и в большей части переписи, относящейся к Тасеевскому присуду, писарь особо не утруждал себя упоминанием названий деревень, из которых брались невесты, ограничиваясь типовой фразой «взятая того же острога», что, как выясняется, далеко не всегда означала Тасеевское село.
      В действительности, Фёкла Степановна оказывается родом из уже знакомой нам деревни Колонской, Тасеевского присуда, где по той же переписи числились и её братья Дюковы Герасим и Никифор Степановичи (Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.106об.). А отец Феклы и её братьев – Степан по переписи 1719 года записан в Спасском Усолье, как сын монастырского крестьянина Дюкова Семена Васильевича (РГАДА ф.214 оп.1 д.1614 л.504об.). Отсюда следует, что эта семья Дюковых явно не из Тасеевского села. Да ведь и семья Аксёна Турова до переезда в Абан жила в Колонской деревне, о чём свидетельствует один из документов 4-й ревизии!
К слову сказать, Никифор Степанович Дюков, (как и его зять, Даниил Аксёнович Туров), в 1770 году по указу был отправлен служить почтовым ямщиком на Московско-Сибирском тракте.

Считаю необходимым отметить еще одну ошибку в той же работе Быкони Г.Ф.
Опять же цитата:
           «Жену Яков [Евтифеевич] взял в Тасеевском же остроге, дочь разночинца,
           то есть бывшего казака Максима Гаврилова, Офимью…».

Судя по всему, Геннадий Фёдорович работал с документами дела №7 (Фонд 909, опись 1), и в деле этом действительно так и записано:
           «Яков Ефтифеев сын Туров
           у него жена Офимья Максимова дочь
           взятая того же острогу у разночинца Максима ГАВРИЛОВА».

Но, вот в деле №4 тех же фонда и описи, запись несколько иная (л.101об.):
           «Яков Ефтифеев сын Туров
           у него жена Офимья Максимова дочь
           взятая того же острогу у разночинца Максима ГОРОХОВА».

     Так, кто же на самом деле отец Ефимии Максимовны?
Смотрим записи ревизии по Тасеевскому селу. Разночинцы Гороховы значатся, а Гавриловых нет ни среди разночинцев, ни среди крестьян. Гавриловых нет и в подведомственных деревнях Тасеевского присуда. Некие Гавриловы правда значились в деревнях Спасской Усольской вотчины, и в т.ч. в селе Устьянском (из чего вытекает, что эти Гавриловы были монастырскими крестьянами), но среди них Гавриловых с именем Максим не упоминается.
      Таким образом, дело закрываем и вносим правку в анналы истории рода Туровых – жена Якова Евтифеевича – Ефимия Максимовна, урождённая Горохова*).
      Конечно же, это не Быконя ошибся, это ошибка писаря, а точнее копииста, потому, что по всем признакам д.4 является оригиналом переписной книги, а д.7 – её копия, причем выполнена очень небрежно, с многочисленными описками, ошибками, с пропусками строк, а порой и целых листов текста.
______________
*) ДОПОЛНЕНИЕ от 22.06.2021. В связи с поступившими в моё распоряжение новыми архивными документами, подтверждается факт того, что в Тасеевском остроге на 1719 год действительно проживала семья беломестного казака Исая Горохова, одного из сыновей которого звали Максим.
           РГАДА ф.214 оп.1 д.1614
           «Тасеевского острогу <…>
           беломестные казаки з дворами <…>
           л.492
           Исай Тимофеев сын Горохов шедесят [так в док.] четыре года у него детей
           Максим семнатцати
           Прокопей одиннацати лет
           Дмитрей годовой …»

      И теперь уже нет никаких сомнений в том, что жена Якова Евтифеевича Турова – Ефимия – урожденная Горохова, внучка Тасеевского беломестного казака Исая Горохова.
Но Быконя, Геннадий Федорович, об этом не подозревал, иначе не стал бы писать о несуществующем «тасеевском бывшем казаке Максиме Гаврилове», повторяя грубую ошибку копииста XVIII века.
      Был ли казачий сын Максим Исаевич Горохов поверстан в казаки, прежде чем семью перевели в разночинцы, неизвестно. Сам факт рождения у казака сына не являлся поводом считать его автоматически казаком. Многие казачьи дети так и не были поверстаны в казачество и оставались в этом статусе казачьих детей всю жизнь.
К 1741 году в Тасеевском остроге казаков уже не было, только разночинцы и крестьяне.
      По моему убеждению, поверхностное прочтение архивных документов, без скрупулёзного исследования всей совокупности документов XVIII века, влечёт за собой неверную трактовку выражения «Тасеевский острог» в тексте 4-й Переписи.

      Так откуда же могли Туровы переселились на речку Абан?
      На огромнейшей территории Енисейского уезда по 4-й Ревизии числилось около 300 деревень.
      Всю эту Перепись я внимательно прочитал, а также и Исповедальные росписи всех сельских церквей Тасеевского присуда того периода. В собственно Тасеевском селе Туровых не значилось вовсе, кроме 4-х женщин, урождённых Туровых, но они явно выданы были в Тасеево «взамужество» из других населенных мест. Правда, в Исповедальных росписях Тасеевской Николаевской церкви была записана одна женщина, действительно уроженка села Тасеева – Турова Мавра Никифоровна, но в девичестве она была Малышева, и после смерти мужа своего, вернулась в Тасеево, где и жила в семье своего брата. Чья именно она была вдова, я пока точно утверждать не могу, но весьма вероятно, что это мать, как раз того самого абанского Егора Ивановича Турова, о котором я уже писал выше, умершего в 1769 году. Видимо, похоронив мужа Ивана и сына Егора, вернулась она доживать век свой в родное Тасеевское село к брату – Малышеву Фролу Никифоровичу.

      Из мужчин во всём Енисейском уезде Туровы нашлись только в четырёх деревнях Тасеевского острога.
      Вот эти деревни: уже упомянутая выше Колонская, а также Борковская, Абанская, и, четвёртая, загадочная – «Онская она же и Хандальская» – такова буквальная запись в документе о названии этой деревни.
      Что касается последней то, в той же 4-й Ревизии есть записи и о других деревнях с названием Хандальская. Хандала, стоявшая на одноименной речке, притоке Усолки, входившая в ведомство Тасеевского присуда, и Хандала на Оне (Бирюсе), входившая в ведомство Богучанского присуда. Было непонятно, откуда взялась ещё одна, уже третья деревня Хандальская, и почему-то с двойным названием. Но об этом напишу ниже.

      Колонская деревня располагалась на берегу речки Колон, вблизи её впадения в Усолку с левой стороны (да она и поныне существует в Дзержинском районе). Почти напротив Колона, но с правой стороны и чуть-чуть выше, в полукилометре, в Усолку впадает речка Абан! по которой из Колонской деревни прямой (на самом деле очень даже извилистый) путь в Абанскую деревню. А деревня Борки стояла (и ныне стоит там же) в 10 верстах от деревни Колонской выше по течению той же речки Колон. На карте зримо видно, что все три деревни связаны между собой водными артериями, а реки же были основными путями расселения русских в Сибири.
      А другая, фундаментальная связь, обнаружится, если мы обратим внимание на отчества проживающих в этих деревнях Туровых. Во всех 4-х записаны мужчины Туровы с отчеством – Евтифеевич!!!
      Вывод первый. Во всех этих четырёх деревнях в 1782 году жили Туровы одного корня!
      Вывод второй. Кроме Евтифеевичей, очевидно были и другие ветви Туровых, то есть у Евтифея, весьма вероятно, были братья, или/и дяди.
      Добавлю сюда ещё и то, что в других деревнях Тасеевского присуда нашлись порядка 30 женщин, урождённых Туровых, т.е. носивших до своего замужества фамилию – Туровых. Отчества всех их совпадают с именами мужчин Туровых проживавших в этих же четырех деревнях. Также и возраст этих женщин нисколько не входит в противоречие с выводом, что женщины эти одного и того же корня, что и Туровы-мужчины из Колонской, Борковской, Абанской и Онской-Хандальской деревень. Из этого следует вывод, что Туровы отдавали своих дочерей замуж в большинстве своём в самые различные деревни, на Тасеевское же село приходится только 4 брака.


      Теперь необходимо выяснить, какая же из этих деревень первоначально возможно приняла Туровых и стала промежуточной точкой их дальнейшего расселения по притокам Усолки – Абанской и Колонской речкам.

      Обращусь к работам историка и путешественника XVIII века Миллера Г.Ф. Немец по национальности, на русской службе, впоследствии подданный Российской империи. С типичной, присущей его нации, характеристикой – педантичность, скрупулёзность, упорство в работе, точность оценок и суждений. Его должность официально именовалась «Историограф Российского государства», а неофициальный титул – «Отец Сибирской истории». До сих пор в академической среде его труды по истории Сибири считаются самыми объективными и авторитетными. Фундаментальный его труд «История Сибири», на русском языке был издан в 1937 году. (М.–Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1937.) Таким образом даже Советская власть признала его авторитет и ценность его исторических работ.

      Среди прочих работ у Миллера Г.Ф. есть и «Описание Енисейского уезда в нынешнем его состоянии, в начале 1735 г.». Вот к этой работе я сейчас обращусь. Миллер в ней указывает, что к Тасеевскому острогу относились 19 деревень, и все они располагались по берегам р.Усолки. Перечисляются и все эти деревни поименно с указанием их точного месторасположения. В списке этом нет деревень – ни Борковской, ни Абанской, но есть деревня Колонская.
      Южнее Самойловой заимки (совр. с. Дзержинское) никаких деревень Миллером не приводится. Предполагать, что Миллер Г.Ф. не знал о существовании других деревень выше по течению Усолки от Самойловой заимки, или от него скрыли их наличие, или же он не посчитал нужным упомянуть все существующие на тот год деревни в ведомстве Тасеевского острога, у меня нет никаких оснований.
      Миллер Г.Ф. описывал Енисейский уезд, пережидая зиму 1735 года в Енисейске и работая с Енисейским архивом, но вот другой исследователь Сибири – Иоганн Георг Гмелин, в 1740 году самолично проехал от Канского острога в Тасеево и обратно. Описывая очень подробно это свое путешествие, Гмелин И.Г. также упоминает о деревне Колонской, но ни словом о Борковской и Абанской. А пространство между Канским острогом и Самойловой заимкой он охарактеризовал так:
           «Места почти безлюдные. Асанские татары живут больше на стороне,
           в отдаленных местах. Только приблизительно в шести верстах
           выше этой деревни [т.е. Самойловой замки] видно несколько юрт этих татар».
[перевод с немецкого языка выполнен канд. филол. наук, В.А. Дятловой, текст заимствован из книги Чупров А.С. «Самойлова заимка», Красноярск, 2014.]

      Вывод совершенно однозначный! Территория Тасеевского острога/присуда южнее вотчины Самойловых к середине XVIII века ещё не была заселена русским населением, и кочевали там лишь последние из «могикан» – асаны, и которых, по свидетельству того же Миллера Г.Ф., «на истоках рек Она и Усолка насчитывается лишь примерно 12 человек».

      Итак, получается, что деревня Колонская, была явно самая старшая* по времени возникновения из упомянутых мной деревень, в которых жили Туровы во второй половине XVIII века. Колонская деревня, по всей видимости, и была тем промежуточным местом расселения Туровых по Усолке.
____________
*) Колонская деревня обозначена на карте 1721 года.


      В 1782 году в Колонской деревне жила семья – Турова Афанасия Гавриловича, примерно 1725 года рождения (ГАКК Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.106). В Колоне значился и бобыль «Анисим Евтифеев сын Туров 65 лет холост». В той же Колонской деревне проживал и Аксён Туров, основатель одной из ветвей абанских Туровых. Об этом свидетельствует документ из 4-й Ревизии Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.413:
           «…у Артамона* жена Катерина Аксенова дочь
           взята Тасеевского острогу Колонской деревни у крестьянина Аксена Турова».

Этот документ дает осторожный повод сомневаться в том, что Аксён Туров являлся одним из основателей Абана. Но поскольку неизвестна пока реальная дата основания Абана, то и утверждать что-либо определенное по этому поводу прежднвременно.
____________
*) имеется в виду Артамон Иванович Дресвянский, жительство имевший в 1782 году в Троицкой Заозёрной деревне (совр. г. Заозёрный).

      Борки располагались примерно в 10 верстах от Колонской деревни. На 1782 год (ГАКК Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.107) там записаны семьи братьев Туровых Василия и Ильи Евтифеевичей, и семья Турова Фокея Федотовича, который в Исповедальных росписях за 1780 год, приписан был к семье Ильи Евтифеевича и указан там, как племянник Ильи. Отсюда вытекает, что его отец, Федот, тоже Евтифеевич, но до Переписи 1763 года, как позднее выяснится, не дожил.
      Далее по Борковскому списку идет запись о Петре Михайловиче Турове, отданном на воинскую службу в 1769 году. Как мне удалось выяснить, отец его Михаил ещё один сын Федота Евтифеевича Турова, так же рано умерший.
      Таким образом, совершенно очевидно, что и Борки были основаны Туровыми, и все они были из ветви Евтифея.

      Проживая в первой половине XVIII века в Колоне, семья Туровых очевидно же росла, и, к середине XVIII века, начала дробиться. Неизбежно встал вопрос дальнейшего расселения на новые земли. По-видимому, сначала часть Туровых из Колонской основала в непосредственной близости от Колона, всего-то в 10 верстах, деревню Борки. Другая часть семьи поднялась вверх по Абанской речке и поставила на месте, вероятно, уже имеющейся их заимки, Абанскую деревню.
      Последняя семья Туровых из Колонской – Афанасия Гавриловича, по данным Исповедальных росписей Устьянской церкви за 1786 год, значилась уже в Абане (ГАКК Ф.819 Оп.1 Д.5 Л.224об.). О Турове Анисиме Евтифеевиче, последнее упоминание в Исповедальных росписях относится к 1785 году, и, как не трудно предположить – он, очевидно, умер в том же 1785 году, было ему уже примерно 70 лет.

      Деревня Борки сейчас территориально располагается в Дзержинском районе. Деревня на грани исчезновения. Туровых и в ней уже не осталось, разъехались по городам и весям. Но весь XIX век Борковские Туровы не теряли связи со своими родичами из Абана. Ездили в гости, общались, участвовали в крестинах, венчаниях и даже роднились, об этом свидетельствуют записи в метрических книгах.
      Так, например, Туров Карп Денисович из Абана был женат на Туровой Дарье Андреевне, прапраправнучке Василия Евтифеевича, основателя Борков, о котором я чуть выше уже писал. Правнук уже их, Карпа и Дарьи – Туров Филипп Николаевич в XX веке жил в городе Шелехове, Иркутской области. Может быть, его потомки и до сих пор живут в этом городе. Хорошо бы откликнулись.
      13 июня 1899 года, находясь в Абане у дочери своей Хионии Борисовны (которая была замужем за Абанским крестьянином Бортниковым), Туров Борис Митрофанович (из той же линии Василия Евтифеевича), старейший житель Борков на тот момент, умер в возрасте 70 лет и был упокоен на Абанском погосте.

Есть ли ещё сомнения в том, что все Колонские, Борковские, Абанские да и Онские Туровы одного корня?

      Вот сейчас пришло время сказать несколько слов о Туровых из Онской-Хандальской деревни, которая в 1782 году, частично находилась в ведомстве Тасеевского присуда (так же как и Абанская с Колонской и Борковской).
      В этой деревне по переписи 1782 года записана семья Турова Степана Евтифеевича.
      Из Онской деревни Туровы вскоре после ревизии переселяются в деревню Соколову, что некогда стояла на берегу реки Бирюса между деревнями Покатея и Хандала. С документальным подтверждением эта ветвь Туровых в Соколовой значилась на протяжении 1789-1857 годов. И, как вспоминают бывшие жители Соколово, Туровы действительно жили в ней, причем вплоть до середины XX века. Дальнейшие их следы теряются. Поиски потомков Онско-Хандальской-Соколовской ветви Туровых будут продолжены.
      О самой этой деревне, Онской-Хандальской. По ревизии 1782 года в ней числились кроме Туровых, ещё семьи Машуковых и Мышкиных – фамилии типичные для деревень Тасеевского присуда. Одно из её названий – Онская – прямо указывало на её местонахождение – на Бирюсе. Но все бирюсинские деревни на год 4-й Переписи были в ведении Богучанского присуда. В Хандале на Бирюсе жили крестьяне с типичными для приангарских деревень фамилиями – Каверзины и Мутовины. Получалось противоречие – деревня одна, а ведомственное подчинение крестьян проживавших в ней разное. Пришлось заняться анализом фамилий, браков и других родственных связей жителей бирюсинских деревень на основе данных 4-й Ревизии и Исповедальных росписей Чунской Петро-Павловской церкви. Это и позволило сделать однозначный вывод – Онская-Хандальская и Хандала на Бирюсе – это одна и та же деревня. Окончательно этому мнению помогло утвердиться и изучение старинных карт XVIII века. На одной из них Хандала на Бирюсе была выведена под названием – Онская. Вопрос с местонахождением разрешился, но возникло недоумение, как такое могло получиться, чтобы крестьяне из одной деревни оказалась разделены между двумя ведомствами? Каким образом Туровы, и Мышкины с Машуковыми оказались на Бирюсе, на административно чужой территории?


      Однако вернёмся с Бирюсы на Усолку.
Каким же образом и откуда Туровы попали в Колонскую то деревню?

      Далее приведу два фрагмента архиважных архивных документов!
      Итак!!!
           Российский Государственный архив древних актов (РГАДА):
           Книга переписная «ис посацких и разночинцов и крестьян
           умерших взятых в рекруты и другими разными случаи невозвратно выбылых»
           после 1 Ревизии г. Енисейска со слободами и деревнями, (1748 г.)
           Ф.350 Оп.2 Д.957 Л.110
           «…Ис крестьян умершие <…> Тасеевского острогу <…>
           Остафей Андреев сын Туров
           у него сын Федот…».

      и из того же архива
           Дозорная книга Енисейского уезда, 1673 год.
           Ф.214 Оп.1 Д.580 Л.328об.
           «Енисейского же присуду вверх по Тасееве реке на речке Усолке
           ссыльные люди <…> Мишка Онтонов сын Туров с пасынки с Ондрюшкою с Стенкою …».

      Вот мы и пришли к ПЕРВОЙ семье ТУРОВЫХ на УСОЛКЕ – МИХАИЛУ АНТОНОВИЧУ и его двум пасынкам АНДРЕЮ и СТЕПАНУ.
      На этом, сказку о казаках-братьях Туровых, пришедших на Усолку, ставить Тасеевский острог по государеву указу, можно забыть. Ко времени появления на Усолке ссыльного Турова Михаила Антоновича и его двух не родных сыновей* Тасеевский острог существовал уже как минимум 30 лет. И хотя даты основания острога в разных источниках приводятся разные, принято всё же считать годом основания острога – 1640-й, а с 1669 года острог обзаводится постоянным гарнизоном из беломестных** казаков и начинает заселятся Тасеевская слобода крестьянами и посадскими людьми.
      В моей практике было уже не мало случаев, когда красивые, разухабистые легенды не выдерживали встречи с суровой и неумолимой прозой архивных документов! Но кому-то милее сказки – «Блажен, кто верует, тепло ему на свете!»…
__________
*) более поздние документы однозначно указывают на то, что и Андрей и Степан Михаилу Антоновичу действительно были не родными!
**) беломестные казаки – в Сибири (в т.ч. в Енисейском уезде) из-за постоянной нехватки служилых верстались из местного населения – крестьян, промышленных, гулящих и других категорий сибирских первожителей. Беломестные казаки в Тасеевском остроге упоминаются с 1669 года (РГАДА Ф.214 Оп.1 д.527 л.302, Переписная книга служилых людей Енисейского уезда 1669 г., и Ф.214. стб.831. л.71, Отписка енисейского воеводы Яковлева о наборе в уезде беломестных казаков).


      И снова обращаемся к документам Московского архива.
      На основании этих двух документов из РГАДА, абсолютно достоверно восстанавливается родословная одной из ветвей Туровых – Евтифеевичей к 1673 году.
      И выглядит начало этой родословной таким образом:
                1. Туров Михаил Антонович – ПЕРВЫЙ ТУРОВ на Усолке.
                2. Туров Андрей – пасынок Михаила Антоновича
                3. Туров Евтифей Андреевич.
      сыновья Евтифея:
                Федот,
                Аксён,
                Афанасий (1710),
                Василий (1713),
                Анисим (1716),
                Степан (1718),
                Илья (1722),
                Яков (1724),
      а также его дочери – Степанида (1712) и Мария (1723).


      Здесь должен обратить внимание на незначительное расхождение имени отца и отчеств его многочисленных детей – Остафей и Евтифеевичи.
      На первый взгляд совершенно пустяковое несоответствие. Но, согласно православным святцам, всё же, это разные имена. В просторечии Остафей это – Остап, а Евтифей, это – Евтих.
      Так что же, получатся Евтифеевичи не дети Остафея Андреевича?
      Евтифеевичи, несомненно, дети Остафея! Ни в одном документе другие Туровы на Усолке не упоминаются. Предполагать, что на малозаселенной небольшой территории в XVIII веке жили две семьи Туровых и никак не связанные между собой немыслимо, да и дальнейшее повествование всё прояснит.
      В исторических документах встречается не мало ошибок, описок и т.п. Разные писари, каждый из которых сам себе царь на горе! Разный уровень образования, правила правописания менялись, время от времени. Относиться к тому, что написано в архивных документах, как к непогрешимой истине, значит рисковать завести исследование в тупик.
      В данной ситуации можно предположить две версии такого расхождения имени и отчества.
Либо писарь в 1748 году ошибся в написании имени Остафея Андреевича.
Либо отчество его детей за довольно значительный период между 1746 и 1782 годами трансформировалось из Остафеевичей в Евтифеевичи.
      Приведу характерный пример из 4-й Ревизии, когда имена видоизменялись и за более короткий период между 3-й (1763) и 4-й (1782) ревизиями:
           в Устьянском селе (ГАКК Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.366):
           «Арефий Антонов с-нъ Кузнецов
           а по ревиской книге написан Ерофей»

      Суть примера здесь такова. Во время 4-й Переписи устьянский крестьянин Кузнецов был назван Арефием, но по предыдущей, 3-й Переписи, записан он был в книге как – Ерофей. На это несоответствие и указано в книге 1782 года. Как нетрудно заметить, имена Арефий и Ерофей вполне созвучны, и ошибиться, писарю тут было не мудрено. Таких указаний на несоответствие имен, отчеств и даже фамилий в 4-й Переписи по отношению к 3-й не мало.
      Приведу ещё один, ярчайший пример. Писарь трижды непоследователен всего лишь в одном абзаце и в течение короткой одной минуты письма, что уж говорить о временном отрезке в 20-30 лет. И хотя несоответствия эти здесь не принципиальны и ничтожны, но зато очень показательные.
                Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.9:
                «…у Стефана жена Парасковия Кузмина дочь
                взята того же Спаского Усолья у крестьянина Козмы Кремлева
                у Степана сын написанной в последнюю перепись Прокопей
                у Прокопья жена Параскева Никитина дочь…»
Стефан – Степан; Парасковия – Параскева; Кузмина дочь <…> у Козмы.


      И возвращаясь к Остафею Андреевичу Турову и его детям, привожу последний, «железобетонный» довод прямого родства его, Остафея, со всеми Евтифеевичами.
      Умерший в тот же период (т.е. до 1746 года, между 1-й и 2-й ревизиями), сын Остафея – Федот, выводит нас на борковских Туровых – Федотовичей, которые доподлинно являлись племянниками Ильи Евтифеевича (да и всем остальным Евтифеевичам соответственно тоже). Таким образом, прямая, отцовская связь Остафея Андреевича с Евтифеевичами, как борковскими, так, естественно, и с абанскими, замкнулась и уже не подлежит сомнению.

                ДОПОЛНЕНИЕ от 22.06.2021.
                На основании документа 1719 года, можно утверждать, что в Книге убылых 1748 года
                имя Остафей указано ошибочно и правильное написание имени  – Евтифей.
                Из той же Переписи 1719 года вытекает, что мои предположения о родстве
                всех Туровых из деревень Колонской, Борковской, Абанской и Онской оказались абсолютно верны!
                Полностью данные о первых поколениях Туровых на Усолке смотрите здесь:
                http://proza.ru/2021/06/22/505


                IV РОДОСЛОВНАЯ ТУРОВЫХ

      Мною опубликованы пять основных родословных линий абанских Туровых за период 1673-1919 гг.: Евтифеевичей – Афанасия, Якова и Аксёна;
      а также линия Турова Григория Андреевича,
      и линия Турова Афанасия Гавриловича, переселившегося в Абан из Колона в конце XVIII века. Ссылки для просмотра чуть ниже по тексту.
      Составлена родословная за период 1673-1857 гг. борковских Туровых – Федота, Василия и Ильи Евтифеевичей, но публикация этих ветвей будет осуществлена, если к тому будет интерес потомков борковских Туровых.
Составлена линия Турова Степана Евтифеевича из Онско-Хандальской ветви до 1857 года.
      Есть не полные данные о Канских Туровых за период 1748-1850 гг. Основатель канского рода Туровых – Туров Борис 1695 года рождения. Кто его родители и их происхождение пока установить не удалось.


Для просмотра родословных надо перейти по указанным ниже ссылкам.

Линия Турова Афанасия Евтифеевича
http://proza.ru/2020/11/10/108

Линия Турова Якова Евтифеевича
http://proza.ru/2020/11/10/111

Линия Турова Аксёна Евтифеевича
http://proza.ru/2021/06/04/1227

Линия Турова Григория Андреевича
http://proza.ru/2021/08/10/805

Линия Турова Афанасия Гавриловича
http://proza.ru/2021/08/10/815



                V ТУРОВЫ. КТО ОНИ и ОТКУДА?

      Куда же конкретно на Усолку были сосланы Туровы, откуда они потом поселились в Колонской, а позже и в других деревнях? Документ РГАДА (напомню, Дозорная книга Енисейского уезда 1673 года) ответа на этот вопрос не дает. По-видимому, писцы в Енисейске, заполнявшие книгу считали, что и так все понятно, мало заботясь о краеведах XXI века, которые, спустя 350 лет будут ломать голову над этой проблемой.
      Моё мнение – возможно это был солеваренный завод Туруханского Троицкого монастыря. Если версия моя верна*, то работая на заводе, и отбыв срок наказания Туровы получили право осесть на земле в близ лежащих деревнях монастырской вотчины. Колонская деревня и стала, вероятно, той первой деревней, где Туровы занялись хлебопашеством.
      Другая версия – Туровы – донские казаки (позже якобы ставшие разночинцами), сами пришли в Сибирь и жительствовали в Тасеевском остроге и позже поставили заимку на р.Абан. Эта версия – тассевского первожительства Туровых – превалирует в Абанском сообществе.
      Но на сегодня ни моя первоначальная версия ссылки Туровых за некую провинность на Троицкий солеваренный завод, ни версия, устоявшаяся во мнении абанцев – Туровых – братьев-казаков, основавших Тасеевский острог, пока не находит документального подтверждения.
А чтобы ответить на этот, и другие животрепещущие вопросы, такие как:
 – за что и откуда были сосланы,
 – первое место жительства на Усолке,
 – какому сословию принадлежали, –
необходимы дальнейшее кропотливые исследования архивных документов.

                *) ДОПОЛНЕНИЕ от 22.06.2021.
                А в этом случае моя версия, что Туровы были сосланы на Троицкий солеваренный завод
                оказалась не состоятельной, в связи с чем я приношу свои извинения читателям
                В первоначальный период, по меньшей мере в 1672-1719 годах Туровы действительно жили в Тасеевской крестьянской слободе, но были не казаками, а государственными крестьянами.



      Далее я изложу исключительно гипотетическую версию об изначальных корнях Туровых. И сразу же замечу, что кроме ниже изложенной версии, я разрабатываю и другие версии происхождения Туровых до их появления на Усолке.

Дополнение от 01.08.2022 г.
В связи с поступившими новыми архивными документами выяснилось, что ниже описанная версия происхождения Туровых из Кузнецкого уезда не подтверждается.
Текст этого нового документа представлен в «Абан. Туровы. Дополнение 2021-2022».
Далее можно, конечно же, и не читать уже, но, на мой взгляд, эта часть моего повествования интересна уже сама по себе, как образец метода тщательной отработки всех версий в исследовательской работе краеведов.


      Потомки Туровых, наши современники, не отрицают наличие, скажем условно, «тунгусских» генов у своих далеких предков, объясняя это тем, что кто-то, когда-то взял себе в жены то ли асанскую, то ли тунгусскую девушку. И действительно, в XVIII веке русские крестьяне Приангарья, да и по всей Сибири, бывало, женили своих сыновей на представительницах местного коренного населения, и дочерей своих выдавали замуж за новокрещённых тунгусов.

      Я далёк от науки генетики, мне сложно судить, но глядя на фотографии потомков абанских Туровых из XX века, невольно возникает вопрос: неужели, единичные браки в XVIII веке Туровых с тунгусскими невестами, дали такой неистребимый генетический импульс, пронзивший несколько столетий?!

      А вот в XVII веке, в отличие от XVIII, картина была кардинально иной. Как явствует из многих документов, пришедшие в Сибири русские – казаки, стрельцы, торговцы, ремесленники, промышленники, крестьяне были, за редким исключением, сплошь холостыми. Естественно, в жены они себе брали не только коренных сибирячек Кучумова царства, но также и полонянок, привозимых в обозах из военных походов, и которые были происхождением из великого множества азиатских народов и племён, как из необъятной Сибири, так и из соседней Центральной Азии. Трудно даже себе вообразить, какой пышный генетический букет наличествует у потомков сибирских старожилов. По свидетельству Миллера Г.Ф., царское правительство было озабочено таким положением дел, и целенаправленно отправляла в Сибирь группы русских женщин-невест, но делать это было довольно сложно, и в связи с набором, и в связи с доставкой.

      К чему я веду?
      Так может это мужская линия Туровых была изначально из коренных сибиряков? И на протяжении многих поколений, уходящих вглубь сибирской истории, и жены их были из тех же сибирских народностей? Может быть, поэтому, несмотря на многочисленные последующие брачные союзы с русскими женщинами, более чем в 10 поколениях и в течение XVIII, XIX, XX веков! эти гены продолжают доминировать?

      Выше я уже писал – установлено, что Сибирь осваивали уроженцы Русского Севера. Этот факт давно уже никем не подвергается сомнению. Да, завоевывали Сибирь, шли к Океану отряды казаков, стрельцов, но строили города, прокладывали дороги, пахали землю – труженики-северяне!
Читая исторические документы XVII века – писцовые, дозорные книги и т.п. сибирских уездов, бросается в глаза обилие фамилий (в научной литературе принято писать – фамильное прозвание) напрямую указывающих на место прежнего проживания их носителей.
      Примеры:
           РГАДА ф.214. оп.1. д.527. Переписная книга Енисейского уезда, 1669 год.
           Карпунка Ермолин Устюжанин
           Богдашко Федоров Вологжанин
           Епишка Юрьев Мезенец

      или вот ещё:
           РГАДА ф.214. оп.1. д.605. Енисейский уезд. Крестоприводная книга, 1676 год.
           Филатко Харламов Пенежанин
           Сергушка Дмитриев Вычегжанин
           Гарасимко Тотьма

      Встречаются в тех же книгах Енисейского уезда, судя по фамилиям, и выходцы из Западной Сибири:
           Гаврилко Акакиев Тюменец
           Ивашко Федоров Томской
           Матюшка Тобольской
           ссылной Стенка Верхотуров с сыном Тимошкою
           Семен Тарский

      Обратите внимание, очевидно, последний, Семен Тарский выходец из Тарского уезда (там же река Тара). А в деревне Курышинской, Устьянской волости (сейчас Курыш-Поповичи) жили в XVIII-XIX веках крестьяне по фамилии Тарских, с ними Туровы были в родстве и даже не один раз.
           ГАКК Ф.819 Оп.1 Д.5 Л.189, 1782 год:
           «Венчан первым браком Курышинской деревни крестьянин Ермил Тарских
           Тасеевского острога Абанской деревни крестьянина Григорья Турова
           с дочерью его девицей Анисьей».

      В эту же копилку можно добавить и такие примеры:
Есть в Западной Сибири речка Турба. А по различным переписям фамилия Турбов встречается у жителей Енисейска и Туруханска.
Ковинская ясашная волость существовала и в Кузнецком и в Енисейском уездах.
Назимовская волость в Западной Сибири с татарско-остяцким населением – Назимовы крестьяне из Ангарских деревень. У Турова Дмитрия Яковлевича (внука Евтифея), жена Мавра Кирилловна, урожденная Назимова.
Помимо фамилии Назимовых о наличии татарского населения в Енисейском уезде свидетельствует, например, и такая запись в 4-й Ревизии (Ф.909 Оп.1 Д.7 Л.96):
           «у Михайла жена Анна Иванова дочь
           взятая Енисейского ведомства Рыбенского острогу у крестьянина
           Ивана Мурзина»
Рыбинский острог находился на берегу Ангары и поставлен был в 1628 году, сейчас село Рыбное на Ангаре.
Фамилия здесь очевидно татарская, имена отца и дочери православные и предки Ивана Мурзина явно были не из низшего сословия, но на Ангаре стали крестьянствовать.

     А как вам это?
     В Кузнецком уезде в XVIII веке существовали деревни (РГАДА Ф.199, портф. 526, ч.2, Д.1): Безрукова, Брюханова, Малышева – но это же одни из самых распространенных фамилий в Приангарье эпохи освоения; продолжу далее из списка деревень Кузнецкого уезда: Шадрина, Вершинина, Коновалова, Черепанова – так это же фамилии мещан и крестьян из деревень Канской округи (по данным Исповедальных росписей Канской Спасской церкви).
Там же в Кузнецком уезде была деревня Алацкая. Так я напомню – прежнее название села Ношино – Алацкая деревня!

      Этих примеров, тесной связи Западной Сибири с Енисейско-Ангарским регионом, а также присутствие здесь татарского фактора можно привести массу.
      Понятно же, что только русских первопроходцев и охочих людей для освоения и заселения необъятной территории Сибири не могло хватить и не хватало и царское правительство активно использовало местное коренное население для закрепления этой территории за Русским государством.

      Так появилась у меня мысль поискать Туровых, исходя из их фамилии, но не в далеких далях. Как, например, скажем во всем известном по учебнику истории городе Туров из средневекового русского Турово-Пинского княжества. Мне даже уверенно заявляли, – да-да-да! абанские Туровы из белорусского города Турова. (Ох! Сколько же я, за свою короткую, краеведческую жизнь, наслушался легенд, преданий старины не столь далёкой, да бабушкиных сказок!). Но город Туров находился на то время в подчинении Польско-Литовской унии, да и о казаках в Белой Руси никто «слыхом не слыхивал». Версия была явно не реалистичная для разработки.
      Другую версию – Туровых, казаков с Дона, тоже отложил в сторонку. По той причине, что Миллер Г.Ф. донских казаков после Ермаковских походов не упоминает в своих работах.
      По свидетельству Миллера Г.Ф., после гибели Ермака, последние 150 его ратников из первоначального отряда численностью порядка 5000 человек, (остальные полегли в сражениях и погибли по другим причинам), сели на струги, и по известному уже маршруту по Оби вниз, по притоку Оби – Собь, через Югорский Камень на Печору, вернулись на Русь. А на следующий год в Сибирь уже из Москвы пришел отряд стрельцов.
      Так, что легенды, что Туровы – якобы донские казаки, пришли в Сибирь вместе с отрядом Ермака, или о седой, чуть ли не до Ермаковского похода, древности того же Устьянска, так и останутся легендами. Но звучит то красиво! Престижно! Тешит самолюбие отдельных товарищей! Но всё это безосновательно и бездоказательно.
Но может быть у соратников Ермака остались потомки в Сибири где-то по татарским юртам и вогульским волостям? В этом сомневаться не приходится! Только в метрики они записаны не были, и родства своего не помнили, по понятным причинам.

Практически, не упоминаются донские казаки и в царских грамотах из «портфелей» Миллера (кроме одного курьёзного случая, где речь шла об одном незадачливом донском казаке). Впрочем, это не значит, что донские казаки и вовсе не участвовали в «продвижении к Океану», но очевидно на этом эпохальном пути сколько-нибудь заметной роли они не играли.
Это же отмечают и современные исследователи, по мнению которых Сибирь осваивали терские, волжские, уральские, пермские казаки. Донские же казаки наличествовали в Сибири либо как беглые, либо как ссыльные. Вот, например, как о донских казаках говорит Андюсев Борис Ермолаевич: «…с Дона за все время в Сибирь пришло процента три, и то позднее. Оттуда не было у казаков смысла к нам идти. Даже "казаки", что были с Ермаком, были с Волги, разбойнички, "ушкуйники", "бродяжня всякая". А заселять Сибирь шли с самого начала больше с Русского Севера, Вятские, потом Пермские...».

      Так может прежде, чем тратить время на отработку местных фольклорных преданий, стоит обратить свой взор в сибирские ближние пределы?
Тогда, вперед!

      При чтении «Истории Сибири» Миллера Г.Ф., я обратил внимание на обилие в бывшем Сибирском татарском ханстве географических названий с корнем «тур». Так, древняя столица Сибирского ханства именовалась Кизыл-Тура, что в переводе с сибирско-татарского означает «Красный город». Прежнее татарское название Тюмени – Чимги-Тура, современный Ялуторовск по-татарски назывался Явлу-Тура. Там же есть и река Тура.
И, кстати, качинские татары, кочевавшие в окрестностях Красноярска, называли его – Кизыл-Яр-Тура (Кызыл-Джар – Красный холм у Л.М. Городиловой, «Топонимическое пространство памятников деловой письменности Приенисейской Сибири XVII – нач. XVIII вв.», Хабаровск, 2019.). Также несложно и в названии Туруханска, уловить татарский мотив.

      Ввиду всего выше сказанного, напрашивалась гипотеза, что предки Турова Михаила Антоновича и/или его пасынков, могли быть происхождением своим из Кучумова ханства, принявшие христианскую веру и поступившими на службу «Белому царю».
      Миллер Г.Ф свидетельствует в своей «Истории Сибири», что часть сибирских татар (и также вогулов и остяков), будучи изначально язычниками, и, не успевшие принять ислам в последние годы властвования Кучума, после присоединения Сибири к Московскому государству, принимали православие и поступали на службу в гарнизоны русских сибирских городов (значились татары не только среди служилых, но были и ясашными, т.е. платящими подати пушниной, были даже и пашенными крестьянами).
      Приведу цитату:
           Миллер Г.Ф. История Сибири. т.1, примечание 47 к параграфу 67
           «…может быть, Абинская, так как часть татар, живущих в Кузнецке,
           из которых некоторые были приняты на казацкую службу,
           сами себя называли аба, во множественном числе абалар,
           русские же называли их абинцами».

     Ну и как вишенка на торте.
     Цитата из книги Миллера Г.Ф. «Описание Кузнецкого уезда»
           «Однако татары и калмыки по маленькой речке Аба,
           которая впадает в Томь с юго-запада, в 2 верстах ниже Кузнецка,
           дали пункту название Aba-tura. Следует при этом отметить,
           что слово tura в обоих языках означает не только город,
           но и любое простое деревянное здание или дом…».

      Речь здесь идёт о тех самых татарах, которые абинцы, а в некоторых документах абанцы.
Много ли требуется фантазии, чтобы добавить в окончание названия речушки Аба букву «н»? Тут и меня посетила шальная мысль – а не Туровы ли, когда ставили свой первый дом на правом притоке Усолки, дали, в память о прежнем проживании своих далёких предков, и речке, и своей пока ещё однодворной деревушке название – Абан? Уж очень сильно название это разнится с окружающих её сплошных, Тибишетов, Пентишетов и других коттовских -четов.
«Аба-Тура» – так и просится на язык – на реке Абан Туровых дом один (т.е. однодворная деревня).
Но, не будем спешить! Пока нет документов – это, всего лишь игра слов.

      По различным книгам по Кузнецкому уезду, встречается не мало фамилий, начинающихся на «Тур…»:
           Сава Турнин,
           Кулагайко Турышев,
           Андрей Турузунов,
           Иван Яковлев сын Турунтаев,
           Иван Турчей,
           Савелей Туркин,
и т.д. и т.д. и т.д., ещё десятки фамилий!
В этом последнем списке очевидно одно – имена православные, фамилии явно татарские.

      Но, увы… Туровых в западносибирских уездах по источникам XVII века я не нашёл.


                ЗАКЛЮЧЕНИЕ

      Понимаю, что многие будут не удовлетворены тем, что на большинство вопросов я так и не дал однозначных ответов. Дело в том, что уже осенью 2020 года родословная ВСЕХ Абанских Туровых за период 1763-1919 гг. мной была составлена, и откладывать публикацию своей работы на неопределенный срок из-за неясности сословного и географического происхождения Туровых было нецелесообразно. Поэтому, прошу читателей отнестись к данной работе, как к промежуточному отчёту. Жизнь продолжается, архивы открываются, и, не смотря на локальную неудачу в поисках изначальных корней Туровых, я, безусловно, продолжу данное исследование. И открытия, не сомневаюсь, будут. Подтвердят они мои версии, опровергнут ли – в любом случае я опубликую дополнение к своей работе о первых Туровых на Усолке к вящему удовлетворению.

      Остается пока без ответа и настоятельно требует изучения вопрос – были ли как-то связаны между собой Туровы из Тасеевских деревень и кочевавший в XVIII веке в междуречье Чуны и Бирюсы тунгусский род Туровых, родовичи которого, взяли фамилию Туровых после обращения в православие.
      Интересна также для разработки тема Канских Туровых и установление их степени родства с Борковскими и Абанскими Туровыми.

      Приношу извинения тем, кого каким-то образом задел, возможно, чрезмерный мой критический сарказм в отношении краеведческих работ авторов из Абанского района. Но цель такого, сознаю, порой весьма нелицеприятного стиля, лишь одна – побудить авторов будущих исследовательских работ тща-тель-нЕЕ подбирать факты и глубже изучать первоисточники, а не строчить поверхностные «однодневки».

      С признательностью отнесусь к тем, кто укажет на мои фактологические ошибки, или принципиальное несоответствие с документами эпохи XVII–XVIII веков моих доводов и рассуждений, или же на несостоятельность моих логических построений. Хорошо, если всё это будет обосновано и подкреплено ссылками на документы или авторитетное мнение, а не «убойными» доводами – «А я не верю!» или «Этого не может быть, потому, что не может быть никогда!».

Так и будет установлена истина!

С уважением к читателям, Николай Трощенко, историограф, архивист.


           БЛАГОДАРНОСТЬ!
моя и признательность за предоставление архивных материалов из Красноярского, Московского, Тобольского архивов и всевозможное содействие:
           Городиловой Людмиле Михайловне, доктору филологических наук, Хабаровск;
           Евстифееву Василию Петровичу, Кодинск;
           Козлову Геннадию Федотовичу, Красноярск;
           Максимову Виктору Сергеевичу, Тюмень;
           Олегу Т. из Москвы;
           Родичеву Сергею Николаевичу, Москва;
           Розману Юрию, Канск.
а также
Сотрудникам Абанского муниципального архива
Солодухиной Наталье Александровне,
Парахонько Александре Николаевне –
за помощь в подборе архивных материалов, создание благоприятной обстановки для работы с документами, за приветливость и сердечность!



Источники и литература, использованные в исследовании:
           Государственный архив Красноярского края,
                ГАКК – фонды: 160, 819, 909, Р-2453.
           Российский Государственный архив древних актов,
                РГАДА – фонды: 199, 214, 350.

           Быконя Г.Ф. Заселение русскими Приенисейского края в XVIII в. – Красноярск, 2013.
           Буцинский П.Н. Заселение Сибири. Харьков, 1889.
           Городилова Л.М. Русская скоропись XVII века. Хабаровск, 2000.
           Городилова Л.М. Топонимическое пространство памятников деловой письменности
                Приенисейской Сибири XVII – нач. XVIII вв. Хабаровск, 2019.
           Миллер Г.Ф. История Сибири. – М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1937.
           Миллер Г.Ф. Описание Енисейского уезда Енисейской провинции в Сибири
                в нынешнем его состоянии, в начале 1735 года – РГАДА
           Миллер Г.Ф. Описание Кузнецкого уезда Тобольской провинции в Сибири
                в нынешнем его состоянии, в сентябре 1734 года. – РГАДА
           Памятники истории и культуры Красноярского края. Выпуск 2. – Красноярск, 1992, и в ней
                Быконя Г.Ф. «О первых жителях Абана», стр.243-245.
           Чупров А.С. Самойлова заимка. – Красноярск, 2014, и там же главы из книги
                Гмелин И.Г. Путешествие по Сибири с 1733 по 1743 гг.
           Историческая энциклопедия Сибири в 3-х тт. – Новосибирск, 2010.
           Сибирская советская энциклопедия, т.1. – Сибирское краевое из-во, 1929.
           Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. – Санкт-Петербург, 1890-1907.

Трощенко Н.Е., Абан, 2019-2021.
Все права защищены.
В соответствие с Законом о защите интеллектуальной собственности
при использовании в публичной сфере материалов настоящего
исследования указание автора и ссылка на сайт обязательны.


Рецензии
Спасибо.
Сам я родился в Абанском р-не. пОС. Шигашет, Учился в Почете. Часто бывал у дедов в Залипье,

С уважением В.А.

Вячеслав Александров 2   15.01.2021 06:39     Заявить о нарушении
Спасибо и вам, Вячеслав, за ваше внимание к моим работам!

Николай Трощенко   15.01.2021 07:14   Заявить о нарушении
в 2019 году мы с вами уже вели переписку в ЛС.

Николай Трощенко   15.01.2021 07:22   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.