Как сказал бы Жванецкий

Памяти великого Человека, Учителя, остроумного творца. На его размышлениях я засыпал и так спокойно становилось на душе. "Всё хорошо, мой мальчик, я вижу так же, а значит нас двое".

Кончилась жизнь. Не стал человеком. Главное жизнь прошла, а детство так и не прошло. Конечно возлагали большие надежды, а как же. Но не осуществил. Да даже и не старался. Хотя определённые задатки были, образование, опыт, Одесский порт. Но связался с дурной компанией таких же. Карцев, Ильченко, Ленинград, Райкин.

Написал, конечно. Много написал, записал, убрал в стол и никогда не доставал. Но даже того, что однажды достал хватило на несколько томов. В твёрдом переплёте. Но что с них теперь, разве что стол подпереть, чтобы не упал.

Не построено ни мостов, ни дорог, ни одного корабля не спущено на воду евойными руками. И ни один самолёт не совершил аварийную насадку благодаря его хитроизобретенному прибору. Так за что же мы его помним сейчас? И улицы в его честь называем? И скупая слеза пробегает по уже морщинистой щеке преданных друзей.

А просто миллионы тех, кто построил аэропорты, кто освоил целину, полетел в космос размышляли над его словами, смеялись над его недосказанностями, задумывались над своей жизнью. И понимали. Что тщатильнЕе надо! Что нужно перенимать лучшее, что для такого же брата в телогрейке стараемся. Вспоминали, что мы не просто стадо, а интеллигентный народ и каждая личность стоит того, чтобы иметь уважение. Что можно посмеяться над собой, над ситуацией. И не так страшно жить, когда понимаешь, что все мы через это проходим.

Конечно цитируем. Повышая градус остроумия в воздухе, доводя его до взрывоопасных концентраций. Взрыв, смех, хохот - значит сработало! Значит правильно смешали, преподали, сделали паузу, многозначительно подмигивая человеку напротив, мол ну мы же понимаем о чём это я сейчас сказал.

Или он написал? Жванецкий сделал настолько тонкой ту грань между сказанным и написанным, что уже не понятно то ли пишет как говорит, то ли говорит как пишет. А главное все такое родное, понятное для слуха и естественное для языка.

«Вот если бы меня в тихом месте, прижать к тёплой стенке, я бы ещё очень даже...»

А вот о женщинах. Ведь это он впервые предложил смотреть на мужчин, через призму их женщин. Потому что знал - женщина никогда не ошибается. Цена ошибки слишком высока. Синоптик может ошибиться, система наведения залпового огня - может. Женщина - никогда. Правда был один случай в истории, но там ещё змей был замешан, плохое настроение или ещё что-то. Но в итоге нам всем досталось. Так что очень высока цена ошибки. Потому и не ошибаются.

И не надо искать за кого или против чего. Оставим это дело специалистам-этнографам, которые по обрывкам его размашистого почерка будут составлять цельную картину нашей прошлой жизни, которую мы и сами до конца не осознаём.

Переживший многих правителей, падений рубля и подъёма уровня жизни в Америке, возможно это даже как-то взаимосвязано, он остался бесконечно предан этим серым улицам, нашим скучным лицам и таким искренним глазам, влюблённо смотрящих на него и ждущих «вот, сейчас выдаст!». И ведь выдавал!

Влюблялись, конечно. Мужчины, женщины. Все. Просто невозможно не влюбиться в человека, в присутствии которого ощущаешь свою важность и живой интерес со стороны оппонента, пристально взирающего на тебя поверх очков. Кажется в самую душу. И уже всё знает.

Ну а теперь мы все в одной лодке продолжаем плыть. Понятно направление, известен рулевой. И парус гордо развивается на мачте в эпоху термоатомных ледорубов, ледоходов, космический кораблей. И над этим всем возвышается простой гений человека или простой человек, немного глубже смотрящий, немного тоньше чувствующий и немного смелее говорящий. Мы гребём в это светлое будущее, которое уже вот вот. Вот вот... мальчик, помоги дорогу перейти!