Книга 10-2 Участие яицких казаков в бунте Разина

               
          
                Захват Нижнего Яицкого городка.
 
   После Смутного времени (1598—1613 года) перед династией Романовых стояла задача восстановления государства. Но население было недовольно вмешательством государства в различные сферы их жизни. Так в XVII веке и в особенности во время правления царя Алексея Михайловича произошли многие городские и крестьянские восстания: “Cоляной бунт” 1648 года в Москве, “Хлебные бунты” в Новгороде и Пскове, Раскол Русской церкви, начавшийся в 1650-х годах в Москве, “Медный бунт” 1662 года, “Чумной бунт” 1671 году, восстание Степана Разина 1667 год. …

   
   Обострения общей обстановки в казачьих областях, прежде всего не только на Дону, но и на Тереке и Яике, начались в связи с наплывом беглых крестьян из России после принятия Соборного уложения 1649 года и полного закрепощения крестьян.
   
   
   Многие крепостные крестьяне бежали к казакам на Яик, Терек и Дон. На Дону властвовал принцип “С Дону выдачи нет”, и со временем крестьяне становились там казаками. На Яике тоже принимали беглых с оговоркой, мол “Живите, братцы, пока Москва не знает”. В отличие от коренных казаков они не имели корней в крае и не располагали имуществом, и потому назывались казаками голутвенными  (голытьбой). Живя особняком от казаков коренных, они тянулись к такой же голытьбе, как и они сами.
   
   Если на далекий и опасный Яик бежали сотни людей, то на вольный Дон бежало раз в десять больше! Недовольные и голодные, да еще озлобленные наводнили  они казачьи земли. На Дону казаки хлеб не выращивали, как и на Яике, и на казачьих землях начался голод. Царского жалования, посылавшегося казакам, было мало и не могло устранить голод. Чтобы выйти из безвыходного положения, они ходили в воровские походы на Волгу и море, куда тянула их нужда и стремление к необходимой для казака славе. Коренные казаки давали голытьбе все необходимое для воровских походов, а те по возвращении делились частью своей добычи. Поэтому воровские походы были делом всего казачества - донского, терского и яицкого. В них происходило объединение голытьбы, осознание своего места в рядах казачества. По мере увеличения численности за счет вновь прибывавших беглых людей они все активнее заявляли о себе.
   
   Так и случилось, часть враждебно настроенных к боярам голытьбы в 1666 году с атаманом Васькой Усом взбунтовалась и перебила воевод и помещиков тульской и воронежской губернии. Это были первые порывы вольницы, чтобы освободить народ от барского гнета. Донской атаман Корнила Яковлев на запрос Москвы ответил, что виновникам была быстрая и страшная расправа. Между тем Васька Ус  продолжал свои похождения. Но в следующем году заметно себя проявил более смелыми решениями атаман Степан Разин.
   
   Так атаманом голутвенных казаков стал Степан Тимофеевич Разин. Весной 1667 года недалеко от Волго-Донской переволоки у городищ Паншина и Качалина он собрал до двух тысяч казаков.
   
   Была ли какая цель у Степана Разина и казаков, сказать сложно. Но среди недовольных распространялся “клич”, который призывал “бить” бояр, дворян, приказных и зажиточных людей. Первый поход разинцы совершили на нижнюю Волгу, затем в устье Яика и за зипунами в Персию.
   
   Сам Разин говорил, что идёт воевать не против царя Алексея Михайловича, а идет бить бояр-изменников, которые не выполняли государевы указы. Ещё до восстания ходили слухи о боярском заговоре против царя. Так, в 1670 году умерла первая жена Алексея Михайловича — Мария Милославская. Вместе с ней умерли два её сына — 16-летний цесаревич Алексей и 4-летний царевич Симеон. В народе пошли слухи, что их отравили изменники бояре, пытавшиеся захватить власть в свои руки. А также, что наследник престола Алексей Алексеевич чудом спасся и бежал на Волгу.
   
   Характер о восстание выражался в неповиновении боярам, и на основании этого казаки блокировали торговый путь на Волге. Всё это неизбежно привело к столкновениям казаков с царскими воеводами.
   
   Таким образом, на казачьем кругу Разин объявил себя мстителем за цесаревича и защитником царя Алексея Михайловича против “бояр, худо подчиняющихся батюшке государю”. Кроме того Разин обещал дать свободу от гнёта бояр и дворян.
   
   С Волги разинцы начали поход на Яик в начале мая 1667 года, благодаря письму из Яицкого городка. Писал Разину яицкий казак Федька Сукин … “чтобы он, Стенька, сбирался воровать с большими людьми и, пришед к Яицкому городку (Гурьеву), тот городок взять и учуг разорить и людей побить. А самому сесть в том городке и, выходя из того городка на море и на Волгу воровать, а тот де Федька ныне живет в том Яицком городке”. …  После этого письма Разин двинулся по Волге и далее морем к Гурьеву.
   
   Есть исторический документ о том, что именно из Камышина Разин сообщил о себе Яицким казакам. Он отправил по луговой стороне гонцов на Яик, чтобы казаки яицкие шли к нему. Но если вспомнить письмо, что писал с Яика казак, они не могли прийти к нему, так как в это время они поджидали его в устье Яика.
   
   Разин на стругах двинулся к устью Яика, пройдя мимо Астрахани, он пошел к Яицкому городку, где его поджидали казаки.
   
   Когда подошел к Гурьеву Разин с казаками, в городке было 500 стрельцов. Разин с группой казаков попросился, чтобы их пустили в церковь, помолиться. Голова Иван Яцын недолго колебался и впустил. Когда они вошли в городок, за ними тут же были заперты ворота. Но сторонники Разина открыли ворота, и толпа голытьбы ворвалась в городок. Разинцы разоружили стрельцов, а тех, кто сопротивлялся, убивал их же товарищ стрелец Чикмаз и сбрасывал в яму. Около двухсот стрельцов были им убито. Остальным была дана воля на выбор: кто хочет, может остаться с ними, а кто не желает оставаться, могут идти в Астрахань. Только несколько стрельцов остались, другие же отправились в Астрахань. Но Разин и предположить не мог, что большая часть стрельцов решится уйти. Это озлило Разина, и он погнался за ними в погоню. …
   
   - Стрельцы ушли? - спросил атаман Сергея Кривого больше от злости. Он понимал, не поверили, не захотели идти с ним.
   
   - Ушли. …  Но не все. – Ответил Сергей.
   
   Степан посмотрел вдаль, в степь, что уходила к Волге. - Нехорошо. …
   
   - Сотник смутил их. Он мне сразу не поглянулся, этот сотник: все на улыбочке, на шуточке…
   
   - Догнать хош? - спросил атаман.
   
   - Ты что?! Где их теперь догнать!
   
   Степан опять посмотрел далеко в степь.
   
   – Надо, – и посмотрел, где стояли на привязи кони. - Мы им перережем путь, они ушли берегом. Надо обойти их, Кривой. А то эдак поглядишь, и все отойдут от нас. Скличь мне сотню охочих казаков.
   
   Сотня охотников собралась скоро. Степан быстро, но коротко пояснил, в чем дело. В намет вышли из городка и устремились степью в сторону Волги.
   
   Все скакали молча, в мах. Всматриваясь по левую руку.
   
   Солнце светило в зените, а они все скакали. Солнце уже светило в спину, а они все скакали и скакали. Кони несли ладно, послушно.
   
   - Вон они! – крикнул Серега Кривой.
   
   Кривой рассудил еще на Волге и понял, что Степан всерьез и обдуманно начал борьбу. Никакая это не злоба его. То, что слухи пришли с Дона и, особенно из России, там, мол, мужиков вконец замордовали налогами да проволочками. То и дело попадают в кабалу к священникам, то к боярам, те их обирают, и выхода им совсем нет. Кто подтолкнул слабого до жалости атамана на страшный и гибельный путь, не ведомо. Еще Кривой заметил, как злость атаману разум затуманила, когда стрельцами был сделан выбор уйти. Атаману их выбор был не по душе. И он решил с ними расправиться. Давно ли он так изменился, чтобы на такое пойти. А еще Кривой знал, что когда понесут атаману со всех сторон жалобы, и он кинется заступаться за всех, пойдет мстить боярству. И проходимцев всяких найдется, теперь их много, от них и на Дону, слышно, житья нет.  Скоро они соберутся под Разинское начало, - с ухмылкой думал Сергей. -  А на Руси недовольных и голодных много. Прослышав про такие дела, сами придут - всем жрать надо. Так что хочешь, не хочешь, а двигать этот сброд куда-нибудь надо, и нет остановки на этом смертном пути, да и не такой человек Степан, чтобы одуматься и остановиться. Вначале поведет он, потом самого поведут впереди. Да и не одумается он ни в жизнь, ему того только и надо — орать в бою да верховодить, - так думал Кривой. Еще он понял, пока гнались за стрельцами, что его, Сергея, Степан взял в эту мясорубку с умыслом, чтобы замарать стрелецкой кровью. Раз война, раз клич, чтоб сбирались, то и нужна первая кровь, и она прольется.
   
   - Вон они! - показал на стрельцов Сергей.
   
   Увидели стрельцов казаки и подстегнули коней.
   
   Стрельцы обнаружили погоню, среди них случилось замешательство, но видно было, что они совещались.
   
   - Теперь уйдут! - крикнул Кривой. Много понимая, он старался, чтобы Степан не догадался про его грустные мысли: иначе ему несдобровать.
   
   Степан пустил коня в галоп.
   
   - Нет, не уйдут. Догнать! -  Степан показал рукой. - Держим туда, на распадок, чтоб туда не кинулись.
   
   И правда, стрельцы, устремились к распадку: там можно было съехать к воде и попытаться спастись вплавь.
   
   Погоня была превосходная. Хрипели кони. От коней летела пена. С десяток казаков отстали, под ними кони не выдержали, запалились от гонки.
   
   Разинцы догоняли стрельцов. Кони под стрельцами стали спотыкаться и падать, и они начали спрыгивать с коней. Никто из разинцев не остановился, теперь далеко не убегут.
   
   Настигнув стрельцов, разинцы отрезали их от распадка и стали прижимать к обрыву. Несколько стрельцов не выдержали и вместе с конями прыгнули с высокого яра. 
   
   Стрельцы сбились в кучу. Сотник пытался организовать оборону, но его неслушались. Разинцы начали окружать стрельцов, обнажили сабли. Сотник и стрельцы приготовились подороже отдать жизнь. Около сотни стрельцов бросили коней и скрылись в ближайших камышах.
   
   - Помилосердствуйте, казаки! Верой служить будем.
   
   - Верой вам теперь не смочь, раз выбрали опять воеводам да боярам служить. Я давал вам волю выбора. …
   
   Стрельцы слезли с коней, сбились в кучу. Один кинулся было к обрыву, но его тут же срубил ловкий казак.
   
   - Псы боярские! - закричал Степан.
   
   Стрельцов окружили кольцом. И заблестели сабли, с тупым коротким звуком кромсали тела стрельцов. Отлетали головы, руки поднятые в мольбе, падали перерубленные.
   
   Быстро и легко свершилась расправа. Трупы сбросили с обрыва.
   
   - Вот вам воля моя, - с укором сказал Степан, глядя с обрыва вниз.
   
   Казаки обтирали коней пучками сухой травы. Потом спустились вниз по распадку к воде. Но медлили подпускать их к воде, чтобы не опоить с перегона.
   
   Степан сидел на камне лицом к реке, надвинув низко на лоб шапку, смотрел на широкую спокойную гладь.
   
   Солнце клонилось к закату. Подошел Серега Кривой, присел. Тоже долго смотрел на воду. Казаки отходили от резни над стрельцами, было противно. Ну, а что случилось, то случилось, а посему не могли понять,  за что порубили людей? Ни в бою, ни в набеге, зачем же это надо было?
   
   - Пошто другим дал уйти? - спросил Кривой.
   
   - Всё же утекли, - переспросил Степан, отрываясь от дум.
   
   - Раззвонят там в Астрахани-то. …

   
   После резни стрельцов Разин стал хозяином города в устье Яика. До зимы разинцы разоряли проходящие через устья Волги торговые суда. Зиму переждал в Гурьеве.
   
   Присоединившихся к Разину яицких казаков было немного, основная масса яицкого войска не желала участвовать в “Разинском бунте”. А те казаки, что принимали участие в делах Разина, продолжали ходить по синему морю, разоряли суда так, чтобы Москва не узнала. Все это дошло до нас в преданиях о Разине.


      Литература:
1.  Н.М.Карамзин. История государства Российского.
2.  М.С. Соловьев.  История Российского государства.               
3.  И.И.Железнов. Уральцы. Очерки быта Уральских казаков.
4.  А.Б.Карпов. Уральцы. Исторический очерк.
5.  Л.Добрынин. О. Белугин. Прикаспийские степи.
6.  А.Г.Трегубов. От Гугни до Толстова.
7.  А.З.Курлапов. Походы и служба Яицких-Уральских казаков.
8.  В.Ф.Курохтин. Уральское (Яицкое) казачье войско.
9.  Н.Г.Чесноков. Город малиновых зорь.


            http://proza.ru/2020/11/10/910