Приключения серьёзного медведя

Знакомство

Я — медведь. Не медвежонок, не мишутка какой-нибудь, а настоящий медведь. Кто мелкий? Не мелкий, а некрупный, ясно? Не слишком крупный бурый медведь.
Не очень бурый? Выгорел немного на солнышке, вот и всё. А лапы, уши и морда белые, потому что… у меня бабушка — белая медведица. Так что я — бело-бурый медведь, не очень крупный, но смелый и сильный.
А зовут меня… Не, меня не зовут, я сам прихожу, если надо. Если нужен кто-то отважный, ловкий и находчивый. Это я и есть. И совсем не хвастун. Всё по правде. А скромность только людей украшает, а не медведей.
А вы приключения любите? Ха, я тоже.
Так заявил о себе при нашем знакомстве небольшой, с мой средний палец, песочного цвета медведь-брелок с белыми ушами и мордочкой и шариками-лапами на тесёмках. Нос у него чёрный, глазки тоже чёрные, быстрые и любопытные. Вы, наверное, удивлены: какие могут быть приключения у маленькой игрушки на верёвочке? А вот послушайте.
Хотя медведя, по его словам, и не зовут, имя у него всё-таки есть. Спиридон. Я пробовала звать его уменьшительными именами: Спиридончик, Дон, Спирька… Но медведь на них не откликается. Ему нравится взрослое, серьезное, длинное имя — Спиридон. И точка.
Поначалу предполагалось, что Спиридон будет жить в машине или цепляться за связку ключей. Брелок же. Но медведь сразу проявил характер и наотрез отказался. Не привлекла его и возможность висеть на сумке. В общем, он теперь живёт в комнате: на комоде, диване и в прочих местах, где захочется. Приключений ему и дома хватает.
Он долго выбирал себе место, пристроился на лапе у зайца, завёл знакомство с другими обитателями комнаты. И, конечно, с ним сразу стали случаться разные истории.

Сладкая жизнь

Спиридон, естественно, любит сладкое, как все медведи. Мёд, варенье, сгущёнку… Сами понимаете. Но сладости хранятся обычно в кухне. Чаще всего туда проникает Ушастый Ёж. Каждый день. Его-то Спиридон и просит принести что-нибудь вкусненькое.
На прошлой неделе Ушастый принёс Спиридону леденец «Взлёт». Медведь даже урчал от удовольствия. Во-первых, леденец большой (если с фантиком, то почти с медведя). Во-вторых, вкусный. В-третьих, сразу его не проглотить, нужно лизать, а значит, удовольствия хватит надолго.
Спиридон сперва так и ходил, с конфетой в обнимку. Но он не жадный: охотно дает лизнуть леденец всем, кто ни попросит. Леденец уже здорово уменьшился, но ещё почти половина остаётся. Так что сладкая жизнь Спиридона и его друзей будет длиться ещё целую неделю.

Покорение Эвереста

Откуда в комнате Эверест? Горы там нет, конечно, только пять книжных полок одна на другой стоят. Для Спиридона это как раз почти Эверест.
Зачем его штурмовать?
Дело в том, что Спиридон любит музыку. И слушать любит, и сам петь, и играть на музыкальных инструментах. На крошечной губной гармошке (размером с леденец), на колокольчиках, на стеклянных флакончиках.
А Эверест вот при чём. На самом верху книжных полок стоит музыкальный центр, лежат диски и живут Спиридоновы приятели (керамическая улитка, в панцире которой может спрятаться медведь), ёжик-свистулька и черепаха с болтающимися лапами. Конечно, музыку медведь прекрасно слышит и с дивана. Но наверху появился новый музыкальный инструмент — боцманская дудка. Вот Спиридону и пришлось штурмовать Эверест, чтобы попробовать сыграть на ней.
Лезть по гладким полкам очень трудно. Но у Спиридона к верёвочке привязана присоска. Он прилепляет её к стеклу и карабкается по верёвочке, цепляясь коготками за деревянный край полки. Забравшись повыше, он передвигает присоску выше и сам взбирается следом. Спиридон лез часа три, страшно устал, хотя и отдыхал на выступах полок, и даже думал, что не сможет добраться до верхней крышки последней полки. Но ему удалось закинуть свою верёвочку наверх, черепаха и ёж мигом вытянули его.
А наверху… Отдышавшись, Спиридон стал осматривать новый инструмент. Тот был куда длиннее медведя, на цепочке, поблёскивал медью. Спиридону его, пожалуй, и не поднять. Боцманская дудка для него была как для нас альпийский рог или трембита.
Друзья приподняли дудку, Спиридон зажмурился, набрал по-больше воздуха да как дунет! И дудка свистнула! Не очень громко, но отчётливо. Спиридон сразу заважничал, гордо поглядел на ежа и черепаху. Улитка сказала:
— А ну, ещё!
И Спиридон свистнул снова. И ещё раз. И два. А больше не стал. Умаялся. А ещё ведь вниз лезть.
Правда, со спуском медведю повезло: я случайно на полке листок бумаги оставила. Спиридон его ухватил покрепче и слетел вниз как семечко клёна. Нисколько не ушибся. Высоты он, как вы поняли, не боится.
Так Спиридон покорил свой Эверест.

Весело мне, я скачу на коне!

Спиридон, оказывается, любит читать. Да, да! Только ему надо от книжки сидеть подальше. Вот если положить раскрытую книгу на диван, то со спинки ему прекрасно видно. Медведь любит сказки и стихи для детей. С картинками, конечно. Некоторые даже знает наизусть. А самое любимое стихотворение у него вот это.

Яблоки-веники,
Весело мне,
Весело мне,
Я скачу на коне!

Яблоки-веники,
Птицей лечу,
Птицей лечу я
Куда захочу!

В этот Новый год Спиридону повезло: нам подарили коня, пластмассового, с развевающейся гривой, почти настоящего и ростом как раз для Спиридона. Медведь отважно взобрался коню на спину (пришлось подставить коробочку со скрепками), ухватился за гриву и… Как лихо они промчались по комнате — по столу, по телевизору, по подоконнику! Конь, кажется, тоже был очень рад.
С тех пор время от времени Спиридон пробирается к коню, а чаще конь прибегает к Спиридону. И они скачут по комнатам сломя голову, рискуя опрокинуть тарелку или вазу с цветами, уронить книги, сбить кого-нибудь с ног! Но пока всё обходится благополучно.
Спиридон во всё горло распевает:
— Весело мне, я скачу на коне!
Конь на бегу встряхивает гривой и одобрительно ржёт.
В тексте использован фрагмент стихотворения Я. Акима «Весело мне!».

В тропических джунглях

Верхом на коне легко добраться куда угодно. Однажды конь отвёз Спиридона в почти настоящие джунгли.
Гладкие, широкие листья первого же растения свисали до самой земли. Рядом тянулись в стороны бледно-зеленые воздушные корни. Спиридон встал коню на спину, уцепился за корень и мигом вскарабкался на громадный лист. Оттуда медведь взобрался вверх по нетолстому побегу (хорошо, что Спиридон некрупный!).
На самом конце он наткнулся на точно такое же растение, только маленькое. Оно росло на верхушке побега, топорща листики и корешки. Спиридон очень удивился: как же будет расти наверху маленький кустик? Может быть, он потом слезет вниз? Спиридон осторожно потянул за листок — может, кустик захочет спуститься сейчас? Но кустик и не думал двигаться. Медведь спустился обратно один. Внизу он моментально съехал по гладкому листу прямо на спину коня.
Конь тут же подвёз Спиридона к такому же растению. Только на порядочной высоте на длинных побегах висели гроздья белых цветов. Медведь решил рассмотреть цветы поближе. Ах, каждый цветок был больше самого Спиридона, с красивой зеленовато-розовой чашечкой внутри, с нежными лепестками и вкусным запахом. Медведь решил, что так должны пахнуть южные фрукты, например манго. Он долго нюхал цветы и жмурил от удовольствия глазки. Цветы назывались орхидеями. После Спиридону довелось видеть и нюхать такие же фиолетовые и сиреневые цветы. Но белые казались ему самыми вкусными.
Пока конь щипал травку, Спиридон продолжил путешествие по джунглям. Неожиданно он наткнулся на кактус и уколол нос. Потом он заблудился в темно-зеленых листьях спатифиллума, длинных с острыми кончиками, и выбрался, только поднявшись по стеблю цветка, похожего на лодочку. Спиридон долго нюхал красные цветы азалии и теребил ее мелкие плотные листики.
Насмешил его куст — шапка длинных, узких и жёстких листьев. У куста было две макушки — два кустика, стоявших торчком.
Потом Спиридон проскакал верхом к финиковой пальме и долго лазил по ней, отыскивая финики. Не нашёл. Пальма оказалась слишком молодой. Зато Спиридону повезло на кофейном дереве: на ветках висели крупные ярко-красные ягоды. Вообще-то медведи кофе не едят (и не пьют), но всё равно было приятно.
Фикус показался медведю похожим на ёлку: пролезая через гущу пёстрых листьев, он то и дело натыкался на колючие сучки. Зато в бамбуковой чаще было приятно — мягко и уютно. Потом Спиридон гладил большие красноватые и ребристые листья цветка, предсказывающего погоду.
Путешествуя, Спиридон порядком устал и задремал на каком-то мягком, словно бы замшевом листе. Над ним нависал огромный колокол красного с белой каймой цветка. Конь тоже прилег под бамбуком, не переставая жевать листок.
Вы, наверное, уже догадались: Спиридон путешествовал по комнатным цветам. Но для медведя это действительно джунгли. В подлинном тропическом лесу растут похожие цветы и деревья. Так что всё было по-настоящему. Только без диких зверей.
Впрочем, Спиридон надеется, что дикие звери встретятся в следующий раз. Конь надеется, что этого не случится.

А мне летать охота!

После спуска с «Эвереста» Спиридону вздумалось летать. С парашютом он уже пробовал… А вот если бы просто так, как птица, бабочка или даже муха…
Неизвестно, что придумал бы Спиридон для полёта, но в доме появился ярко-желтый воздушный шар. Медведь сразу понял — это то, что нужно. Спиридон пробрался на спинку стула, к которой был привязан шар, взялся за веревочку и отвязал шар. Шар с висящим Спиридоном медленно взмыл к потолку. Спиридон не знал, как заставить шар куда-нибудь лететь, и, возможно, так и висел бы под потолком, но в доме были распахнуты окна. Легкий ветерок понёс воздушный шар по дому. И смелый воздухоплаватель полетел вместе с ним.
В полёте Спиридон рассмотрел, какие книги стоят на верхних полках, что валяется на шкафу, что приготовлено на обед — котлеты или блинчики с вареньем, как много в ванне воды и на что похожи сверху папины ботинки.
В окно залетела муха и с интересом стала кружить вокруг шара и воздухоплавателя. Спиридон сначала сделал вид, что мухи не замечает (и не боится), но потом подумал, что она устала носиться вокруг как сумасшедшая. Он предложил ей приземлиться на шар и отдохнуть. Муха так удивилась, что на секунду забыла махать крыльями и чуть не упала. С мухами ведь никто вежливо не разговаривает: все норовят прогнать или прихлопнуть.
Муха опомнилась и села на шар, не забыв прожужжать «Спасибо». Спиридон сказал, что муха может отдыхать сколько захочет и даже полетать с ним на шаре. Обоим было очень приятно.
Наконец муха улетела по своим делам, пообещав Спиридону наведываться, а медведь сразу почувствовал, что устал. От впечатлений, высоты, да и просто лапы уже затекли, и держаться за верёвочку стало трудно. Спиридон стал потихоньку сползать вниз. Шар и не думал спускаться, верёвочка заканчивалась, медведю грозило падение без парашюта.
Он уже зажмурил глазки, изо всех сил цепляясь за конец верёвочки, и вдруг почувствовал под ногами опору. Шар задел верёвочкой цветок. Спиридон мигом разжал лапы и в два счёта слез на землю. Шару он помахал на прощание.
Обратно на комод Спиридона отвёз конь: он оказался поблизости. По дороге Спиридон вспоминал своё приключение, а конь ворчал под нос, что нечего медведям летать, неужели на нем, коне, ездить хуже?

Огородные заботы

Весной Спиридону вздумалось стать дачником. Дача у него на подоконнике, рядом с тропическим лесом. Он взял помидорное семечко и посадил в горшок с землёй. Он поливал его из крошечной лейки, укрывал кусочком полиэтилена и, конечно, каждый день проверял, не взошло ли оно.
Когда из земли высунулись крошечные листочки, радости медведя не было предела. Он даже коня не стал пускать на подоконник, опасаясь, что конь случайно может съесть росток. Через неделю он выпросил у мамы удобрения для росточка. Росток недолго был маленьким: через неделю уже перерос Спиридона, а через месяц превратился в помидорное дерево.
Спиридон продолжал ревностно ухаживать за ним и, когда дерево подросло и окрепло, каждый день лазил на верхушку — проверить, нет ли цветов. Вскоре действительно появились крохотные бутончики, а затем некрупные желтые цветы. Спиридон очень волновался, даже ночью вскакивал: а вдруг из цветочков не получатся плоды — вкусные яркие помидоры?
Первые цветы и правда засохли и отвалились, плодов не оказалось. Зато когда завяли следующие цветки, на их месте оказалось несколько крошечных тугих зеленых помидорчиков. Спиридон ликовал. Помидорчики увеличивались с каждым днём и скоро стали размером с голову Спиридона. А один даже с него самого. Спиридон каждое утро поглаживал их атласную кожицу, проверяя, не покраснела ли она.
Вообще хлопот было много. Большое помидорное дерево надо хорошо поливать, а лейка у медведя маленькая. Приходилось наполнять её водой несколько раз. А ещё нужно было время от времени рыхлить затвердевшую почву куском зубочистки. Спиридон уставал, но не унывал — он ждал урожая. Урожаем интересовался и конь, которого снова стали пускать на подоконник: помидорная трава невкусная, а сами помидоры, может быть, стоит попробовать.
Когда покраснел первый плод, Спиридону пришлось звать на помощь друзей: у самого не хватало силёнок, а ведь помидор надо не только сорвать, но и вниз спустить. Ушастый Ёж и улитка принесли длинную линейку и прислонили к помидорному дереву. Спиридон взобрался наверх и ловко перегрыз помидорный хвостик. Большой красный помидор съехал по линейке плавно, как с горки.
Помидор уложили на блюдце, разрезали на кусочки и стали пробовать. Хватило всем — улитке, обоим ежам, черепахе, морским свинкам и, конечно, коню. Ушастый принес с кухни соль и сахар. Каждый ел так, как ему вкуснее: солёное или сладкое. Спиридон попробовал и так, и этак.
Помидоры снимали ещё целый месяц: они поспевали по очереди. Каждый раз был праздник. Спиридон решил, что следующей весной он снова посадит помидорное дерево, а ещё петрушку и укроп. Это ему, видно, конь посоветовал. А ещё обещал, что поможет поливать и рыхлить. Семена Спиридон уже заготовил.

Спиридон упал в бидон

Со Спиридоном опять произошел неприятный случай. К нему на чай собиралась залететь муха, должны были явиться и конь, и черепаха, и улитка. Нужно было идти на кухню за вареньем. Но когда медведь пришел к Ушастому, тот сладко спал. Медведь не стал его будить: решил, что справится сам.
Он взял напёрсток (под варенье), верёвку и повесил на спину губную гармошку (чтобы посигналить коню, одному Спиридону варенье тащить тяжело).
Всё шло хорошо: Спиридон проник на кухню, взобрался на стол, потом на перевёрнутую чашку, с трудом сдвинул крышку с банки и начал черпать варенье крошечной кофейной ложкой. Конечно, крошечная она только для нас, а для Спиридона — целое весло! Но он справился. Наполнил напёрсток, облизал ложку, накрыл свою посуду кусочком марли, обвязал верёвкой и приготовился спускать вниз. Надо было звать коня.
Спиридон подошёл к самому краю стола, потянул со спины гармошку, поскользнулся на капле варенья и грохнулся вниз. Медведь зажмурил глаза и приготовился к удару. Но приземление оказалось неожиданно мягким. Ни лапы, ни спина не пострадали. Только по голове больно стукнуло гармошкой.
Спиридон потёр ушибленное место и открыл глазки. Вокруг высились гладкие стены, чуть наклонные вверху. Пол был круглый. Стены были белые и прохладные на ощупь. Под Спиридоном лежал свёрнутый в несколько раз полиэтиленовый пакет. Он-то и смягчил падение.
Медведь осмотрел стены и попробовал взобраться наверх. Но его присоска плохо прилипала к изогнутым стенам, а коготками уцепиться и вовсе было не за что. Спиридон уже догадался, что он был в бидоне, стоящем у стола. Счастье ещё, что там не было молока! Ведь он мог и утонуть. И пакет оказался там так кстати… Но самому отсюда не выбраться, а когда же его найдут? Спиридона можно увидеть только сверху…
Спиридон решил позвать коня. Он заиграл на гармошке, но в бидоне было такое эхо, что голова загудела, а звук гармошки стал каким-то басовитым и гулким. Конь услышал этот звук, но не догадался, что это играет Спиридон.
Не дождавшись коня, медведь решил просто пошуметь. Он кричал, пел, играл на гармошке, стучал в стенки бидона. Получился целый концерт. Но никто не узнал голос Спиридона и звук его гармошки, все решили, что это играет радио.
Спиридон устало плюхнулся на пакет и закрыл глаза. Голова гудела. Он решил, что будет шуметь время от времени, с перерывами. Может, кто-нибудь его услышит… Вдруг к гулу в ушах прибавилось жужжание. Оно то приближалось, то удалялось, по-том загудело прямо над ним и смолкло. Спиридон открыл глазки и увидел муху — муху, сидящую на краю бидона! Она прилетела пораньше. Муха очень удивилась и спросила, как медведь попал в бидон. Спиридон наскоро объяснил.
Муха прожужжала:
— Не дрейфь! — и улетела за помощью. Вскоре Спиридон услышал знакомый цокот копыт. Это был его конь. Конь чувствовал себя виноватым и торопил муху. Муха отвязала верёвку от напёрстка и с натугой поволокла её конец к бидону. Кончик верёвки упал вниз, медведь схватился за него и был мигом вытащен наружу. Это конь так быстро потянул за верёвку.
Спиридон был счастлив. Он обнимал коня, обнимал муху и гудел в гармошку. Наконец, муха поинтересовалась:
— А варенье? Там, на столе?
К напёрстку снова привязали верёвку и Спиридон спустил его прямо на спину коня.
Дома варенье разложили в розетки из перевёрнутых пуговиц и поставили перед гостями. Конь мигом слизнул свою порцию, ему пришлось дать добавки. Черепаха с улиткой ели медленно и долго, муха деликатно пробовала варенье хоботком. И Спиридон, и Ушастый тоже лопали варенье и смеялись. Спиридон прижимал к макушке пакетик со льдом. Ушастый сокрушался, что все проспал.
Праздник всё-таки удался. Все ели варенье, обсуждали падение Спиридона и хвалили муху и коня. Бидон пришлось накрыть крышкой, чтобы больше туда никто не упал.

Учёная муха

Поначалу друзья не одобряли знакомство Спиридона с мухой. Плохая у мух репутация. Но муха оказалась очень воспитанной и культурной. Прилетая, она здоровалась, улетая вечером, желала спокойной ночи, всегда говорила «спасибо» и «пожалуйста» и даже мыла лапки перед едой. С мылом. Спиридон сам не всегда лапы мыл.
Так что при появлении мухи все сразу подтягивались и старались быть вежливыми и аккуратными. К ней привыкли, а потом и зауважали.
Муха жила в читальном зале библиотеки и умела читать. Она там не просто жила, а работала. Когда появлялись читатели, муха летала по залу и следила, чтобы никто не пачкал и не мял страниц. Нарушителей порядка она отвлекала кружением и жужжанием. Библиотекарши знали, что муха кружит возле неаккуратных читателей, и подходили.
Но в основном читатели были приличные. Муха незаметно садилась кому-нибудь на плечо и читала. Любимой у нее была «Жизнь животных» Брэма. А самым-самым — том о насекомых. Иногда вечерами муха пересказывала что-нибудь про животных Спиридону и его друзьям. Порой даже дух захватывало. Муха умела рассказывать интересно и, кажется, прибавляла кое-что от себя.
Все были рады появлению мухи, хотя прилетала она нечасто — была занята в библиотеке. В общем, её приняли в компанию. Недавно муха принесла Спиридону соломинку. Спиридон проколол иглой дырочки в соломинке, и получилась дудочка-свистулька, чтобы звать коня. Свистулька куда легче гармошки, и её можно всегда носить с собой.
Для мухи Спиридон тоже придумал сигнал. Услышав его, муха тут же прилетала. Если, конечно, была неподалёку. До библиотеки сигнал не долетал.

А музыка звучит!

У Спиридона хороший слух. Он любит играть на музыкальных инструментах. Правда, инструментов у него немного. Губная гармошка, колокольчик, соломинка-свистулька, коробка-барабан… На больших инструментах играть трудно. Например, на настоящей блок-флейте дырки больше, чем у Спиридона рот. Как тут сыграешь? Но все же большие инструменты медведю нравились. Особенно пианино. Очень хотелось попробовать.
Однажды Спиридон заметил, что крышка пианино откинута. Такой случай упускать было нельзя. Он немедленно вызвал свистком коня. Дело в том, что на таком большом инструменте в одиночку не сыграть. Лап не хватит. А у коня целых четыре ноги. Он даже аккорды сможет брать, пусть не очень сложные, но уж терцию-то запросто. Сам Спиридон опасался, что его веса не хватит, чтобы нажать на клавишу. На всякий случай он повесил на спину гармошку. Хорошо бы гирю взять… Да нет дома гирь. Хотя с гирей играть будет трудно, наверное.
Спиридон и конь взобрались на гладкие белые клавиши. Конь с интересом осмотрел и клавиши черные. Оказалось, что нажать на клавишу сил хватает. Надо было начинать. Спиридон решил сыграть песню «Как под горкой, под горой»: ноты там идут подряд, нажимать будет нетрудно.
Коню был поручен аккомпанемент. Медведь объяснил, в каком порядке нажимать клавиши и добавил, что он будет считать «Раз, два», на каждое «раз» конь должен нажать на две клавиши. Конь внимательно слушал и повторял. Дважды он сыграл без мелодии, под счет. Медведь тоже попробовал сыграть мелодию один.
Наконец оба изготовились к игре. Спиридон скомандовал:
— И раз! — и заиграл. Конь старательно вторил. К удивлению Спиридона песенка получилась сразу.
— Ещё? — спросил конь.
Медведь кивнул, и они сыграли ещё.
Оба разохотились, и Спиридон предложил сыграть польку Кабалевского. Это было уже потруднее. Конь несколько раз сбивался, а медведь с трудом успевал прыгать от клавиши к клавише и тоже промахивался. Понемногу дело наладилось. Сначала медленно, потом уже быстрее и увереннее полька зазвучала по-настоящему.
Конь и Спиридон взмокли и вдруг услышали аплодисменты. Хлопали их приятели с верхних полок и дивана. Морские свинки неуклюже танцевали. Присевшая на крышку пианино муха восторженно прожужжала:
— Обож-жаю классическую музыку!
Спиридон с конём сначала слегка смутились, но потом обрадовались и поиграли ещё.
Наконец, музыканты выдохлись и собрались расходиться. Конь попросил Спиридона учить его музыке. Ему очень понравилось аккомпанировать. Спиридон обещал.
— Хорошо бы пианино открывали почаще! — пожелал медведь и отправился спать.
Ему снился маленький рояль (как раз по нему) и конь, играющий на виолончели. Мимолетно Спиридон пожалел, что в доме нет ни скрипки, ни гитары, ни, тем более, виолончели. Ведь музыка (права муха!) — это так прекрасно!

Нападение осы

Спиридон сидел верхом на изогнутой ножке настольной лампы, раскачивался и громко распевал песню «Если с другом вышел в путь». Песня ему очень нравилась, он пел её уже в третий раз. Только куплет про медведя пропускал, он казался Спиридону обидным: как это медведь без друга?
Поэтому он расслышал жужжание и отчаянные вопли за окном только тогда, когда они зазвучали совсем близко. Спиридон узнал голос мухи. Та верещала изо всех сил:
 — Помогите! Спасите!
Медведь кубарем скатился с лампы, схватил подвернувшуюся зубочистку как копьё и выскочил на край оконного слива.
На мирную библиотечную муху напала громадная оса. Она уже отняла у мухи одуванчик, который та несла, чтобы украсить свое жилище. Муха слабо сопротивлялась, и наглая оса попыталась ее ужалить. Тут-то муха заверещала и стала отступать к Спиридонову окну. Оса гналась, пугая жалом.
Оса едва не укусила бедную муху, но Спиридон метнул свое копьё-зубочистку. Оно выбило из лап осы цветок и напугало её. Вообще-то Спиридон не желал осе вреда, он хотел её только отогнать. Да и зубочистка была тупая, вчера медведь полдня отколупывал ею присохший к столу кусочек мёда. Завидев Спиридона, муха поспешно ринулась в окно и спряталась за спиной медведя.
Оса начала было отступать, но вдруг поняла, что Спиридон безоружен. Она полетела прямо на него, зловеще гудя.
— Пошла прочь! — крикнул Спиридон и беспомощно оглянулся в поисках оружия.
Медведь увидел Ушастого Ежа, протягивающего ему новую зубочистку. Спиридон поспешно схватил ее и выставил перед собой. Ёж тоже вооружился (он приволок целую коробку зубочисток) и попытался встопорщить свои мягкие иголки.
Спиридон схватил вторую зубочистку и замахнулся. Сзади послышался цокот копыт. Оса, видя направленные на неё копья, нехотя отвернула и полетела восвояси.
— Только тронь ещё муху! — грозно крикнул Спиридон вслед.
— Получишь! — пообещал подоспевший конь.
Муха наконец решилась взлететь и радостно зажужжала. Спиридон опёрся на копьё и приосанился. Ушастый Ёж фыркнул. Спиридон слегка смутился и сказал:
— А вовремя ты копья притащил!
Ёж снова фыркнул:
— А ты их здорово кидаешь!
Оба рассмеялись, конь тоже заржал, и муха нерешительно хихикнула. Конь сказал ей:
— Айда, цветов нарвём!
Муха заулыбалась, и они удалились. Муха летела впереди, показывая дорогу к одуванчиковой поляне.
Ёж и Спиридон сложили зубочистки в коробку, уселись на лампу и затянули вдвоём:
— Если с другом вышел в путь, веселей дорога!
Куплет про медведя они, не сговариваясь, пропустили.

Спасение воробья

Спиридон облюбовал новый летательный аппарат — дирижаблик. Он не имел ничего общего с настоящим дирижаблем — похожим на дыню воздушным шаром с винтами и мотором. Это была узкая полоска бумаги с двумя прорезями. Концы бумаги вкладывались прорезями друг в друга, и получалось вытянутое колечко с хвостиком. Если его бросить с высоты, он плавно опускался вниз, стремительно вращаясь вверх хвостом.
Спиридон — медведь лёгкий. Он садился в кольцо дирижаблика, прыгал и планировал вниз. У аппарата был только один недостаток: после полёта кружилась голова и трудно было устоять на ногах. Однажды дирижаблик послужил Спиридону для важного, трудного и опасного дела.
Заслышав громкие крики воробьёв, медведь решил, что они ссорятся. Но влетевшая в окно муха сообщила, что случилась беда. На стене соседнего дома висел кондиционер (такой ящик, чтобы в комнате в жару было прохладно). К нему была зачем-то привязана тонкая проволока (забыли отвязать?). Невнимательный воробей запутался в ней лапками и теперь висел вниз головой и отчаянно бился, пытаясь вырваться. Но ничего не получалось — проволока только больше затягивалась. Вокруг суетились другие воробьи, но толку не было — клювом проволоку не распутать. Её надо было резать или осторожно разматывать.
— Не шевелись! — разом закричали несчастному воробью Спиридон, Ушастый Ёж и другие обитатели комнаты. Тот испуганно притих. Глаза его были круглыми от страха.
Среди тех, кто рядом, самые ловкие лапы были у Спиридона: у ежа и свинок они слишком короткие, у улитки вовсе нет, а черепаха медлительная и хрупкая. Ясно, что спасать воробья должен Спиридон. Но как попасть на стену соседнего дома?
Кондиционер висел этажом ниже, и Спиридон решил рискнуть. Ему было очень страшно, но бедный воробей уже совсем обессилел и начал тихонько стонать. Чтобы не передумать, медведь ухватился за дирижаблик и выпрыгнул в окно. Все ахнули. Но дирижаблик, словно знал, что от него требуется, плавно опустил Спиридона прямо на кондиционер.
С минуту Спиридон мотал головой и жмурился, ожидая, когда пройдет кружение. Потом подполз к краю и взялся за конец проволоки. Муха кружила рядом, успокаивала воробья и подсказывала медведю, куда тянуть. Проволока разматывалась медленно, Спиридон поранил лапы, но не отступал. Остался последний виток.
— Он же упадёт! — испугался за воробья Спиридон.
Но другие воробьи стали кружить внизу, готовые подхватить собрата.
— Тяни! — кивнула медведю муха.
Спиридон закусил губу и отогнул проволоку. Воробей ухнул вниз, его поддержали товарищи, он слабо затрепыхался и кое-как дотянул до ближайшей ветки. Воробей даже прилег, так измучился. Лапы его, к счастью, были целы.
Спиридон, тоже в изнеможении, лежал на краю ящика. Вокруг суетилась муха. Наконец медведь отдышался и понял, что обратно вернуться не сможет. Дирижаблик вверх не летает, верёвка сюда не достанет…
Но расстроиться окончательно он не успел. Оглушительно галдя подлетели воробьи. Главным в их гвалте было слово «спасибо». И не успел Спиридон опомниться, как был подхвачен целой стайкой воробьёв и поднят на свой подоконник. Ему перевязали лапы и дали напиться.
Все (особенно воробьи) считали поступок Спиридона геройским. Спиридон старался быть скромным, но втайне гордился.
Воробей не раз прилетал к своему спасителю. Муха, участница спасения, могла теперь беспрепятственно летать из библиотеки к Спиридону: её не трогал ни один воробей, они даже защищали её от ос и других птиц.
Если честно, у Спиридона всегда замирало сердце, когда он вспоминал о своём прыжке с восьмого этажа.

Я рисую этот мир

Спиридон был в очень хорошем настроении. Он взобрался вверх по шторе, раскачивался и распевал «Марш энтузиастов»:
— Нам нет преград на море и на суше! Нам не страшны ни льды, ни облака!
Где он только её услышал?
Распевая, Спиридон чувствовал себя смелым, сильным и добрым, ему хотелось совершить что-нибудь хорошее, героическое и красивое. Спасти кого-нибудь, или песню сочинить, или построить башню, или… Он и сам не знал.
Вдруг Спиридон заметил на столе плоскую синюю коробочку. На ней большими буквами было написано «Краски». Рядом лежала бумага. Спиридон возликовал: сейчас он нарисует большую и красивую картину, он давно хотел попробовать! Наверняка получится!
Медведь кубарем скатился со шторы и стал рассматривать краски. Крышка открылась легко. Внутри было целых десять чашечек, и каждая была до краёв наполнена краской. Спиридон обнюхал их, а малиновую даже лизнул — она оказалась сладкой, краски были медовыми.
Медведь принес в напёрстке воды и взялся за кисточку, лежащую в коробке. Но с кистью он не сладил: та была втрое его длиннее. Он почесал макушку и задумался. Вдруг он заметил неподалёку приоткрытую коробочку с тенями (чтобы красить глаза). Спиридон осторожно заглянул в щель. Там лежала маленькая, лёгонькая кисточка, как раз для Спиридона, только на конце был не пучок волосков, а мягкая подушечка. Раньше их было две, на обоих концах, а теперь осталась одна.
Но Спиридон всё равно был счастлив. Он налил в каждую чашечку немного воды, обмакнул кисточку в зелёную краску и начал пробовать. Кисточка оставляла на бумаге неровные круглые пятнышки. Спиридон сообразил: если нажимать слабее, пятнышки будут меньше. Он отпихнул пробный листок и взялся за дело всерьёз.
Жёлтыми и оранжевыми пятнышками он нарисовал солнце, голубыми — небо, зелёными — траву и деревья, коричневыми — себя. Трава, небо и солнце удались замечательно, но медведь получился не очень похожим. Подошедший конь предположил, что это бегемот на задних лапах. Спиридон сперва надулся, но потом ему стало смешно: автопортрет и правда смахивал на бегемота. Да и что такого — он ведь начинающий художник.
Он и коню предложил попробовать, протянул кисточку, но тот от кисти отказался. Конь обмакивал в краску копыта и осторожно отпечатывал на бумаге. Конь умудрился нарисовать колесо и сказал, что это карусель, которую крутил его папа. Спиридон, подумав, пририсовал к колесу человечков — будто они катаются. Конь довольно фыркнул.
Потом он макнул все четыре копыта в разные краски и начал скакать по бумаге. Медведь обмакнул кисточку в пятую краску и начал прыгать тоже. Получился беспорядочный хоровод разноцветных пятен, который авторы назвали фейерверком, а учёная муха — современным искусством. После этой картины пришлось отмываться. Оба художника изрядно перемазались, особенно Спиридон, зато были очень довольны.
Спиридон попросил меня не убирать со стола коробку с красками, и я не раз замечала новые картины медведя и коня. Может быть, они были не очень хорошими художниками, но их картины приносили радость всем друзьям и им самим.

Как Спиридон научился плавать

В доме мыли окна. Спиридон заметил приготовления: снятые шторы, таз с водой на подоконнике, щётку на длинной палке, разноцветные тряпки, но не обратил на это внимания. Он бодро карабкался вверх по оконной раме, для страховки прижимая к стеклу присоску.
Дело в том, что на верхней петле он забыл свою соломенную дудочку-свистульку. Он туда на дирижаблике залетел, и дудочка зацепилась. Спиридон её снял и оставил, решив потом забрать. Теперь за этим и лез.
Он благополучно добрался до места, повесил на шею тесёмку с дудочкой и взялся за присоску. Вдруг мимо скользнуло что-то большое и тёмное. Медведь не понял, что это, и прижал присоску к стеклу. Но та не прилипла, как обычно, а скользнула вниз. Стекло было мокрым. Медведь потерял равновесие и брякнулся вниз.
Спиридон плюхнулся прямо в таз с водой. Вода оказалась мыльной. Когда пена защекотала уши, Спиридон испугался, что утонет, ведь он не умел плавать. Он изо всех сил забил лапами по воде, разметал пену и, к своему удивлению, поплыл. Старательно загребая всеми лапами и держа нос кверху, Спиридон быстро добрался до края таза.
Надо было вылезать. Но не тут-то было! Край был покатым и скользким, медведь всё время съезжал с него, ухватиться было не за что. Приходилось плыть вдоль края и снова пытаться выбраться. Он уже почти выбился из сил, когда пришло спасение.
В таз, прямо к Спиридону, съехала длинная доска — деревянная линейка. Спиридон схватился за неё, вполз на край и замер, стараясь отдышаться. Линейка медленно поехала к кромке таза. Медведь понял, что его вытаскивают, и на четвереньках вскарабкался по линейке. На краю таза его подхватили черепаха и Ёж, в следующее мгновение Спиридон съехал на землю по панцирю улитки. Какое счастье, что друзья видели его падение!
Спиридона пришлось полоскать в чистой воде и долго сушить. Особенно медведь переживал за дудочку: сперва намокла, а теперь может рассохнуться. Но дудочка, высохнув, зазвучала как ни в чём не бывало. Дуя в мундштук и перебирая дырочки, Спиридон подумал, что уметь плавать совсем неплохо. Надо бы потренироваться. Решено. Как только в комнате появится подходящая посудина с водой, он попробует. Только надо попросить Ушастого или коня подстраховать его. А можно попробовать искупаться и в ванной…

Солёные камни

Ушастый Ёж ездил на море. Вернулся загорелый, пахнущий солью, с запутавшимися в иголках крупинками песка. Он привез множество рассказов и морские камушки. Он их сам собирал. Один раз даже чуть не утонул.
Спиридон поначалу не понял, зачем нужна горсть мелких и крупных камней. Но камни оказались интересными.
Они были гладкие и округлые, неровные и угловатые, разноцветные. Серые в полоску и крапинку. Розовато-кирпичные, шершавые. Зеленоватые, коричневато-желтые. Голубовато-белые, пятнистые. Коричневые в розовую полоску. Мелкие неровные пёстрые и чисто белые, гладкие круглые камушки. Бело-розовый. Пористый чёрный. Тёмно-серый в белую крапинку. И ещё были камушки в форме сердечка: зелёные, светло-коричневый…
Было очень интересно смотреть и перебирать камни. На плоском желтоватом очень удобно сидеть. Среди камней поблескивала маленькая ракушка и два ракушечных обломка. Спиридон обрадовался — он понял: ракушка, как его знакомая улитка, носит на спине домик и прячется в нём. Правда, эта ракушка была уже пустая…
А ещё Ушастый Ёж сказал, что море солёное. Медведь не поверил — как это вода солёная? В озере и реке ведь она простая, пресная. Но слова Ушастого подтвердили и черепаха и улитка — море солёное.
— Да ты камень лизни! — предложил Ушастый.
Спиридон выбрал белый, как сахар, круглый камешек, зажмурился и лизнул. Камешек действительно был солёным. Как будто полежал в рассоле. Или как слеза, когда её поймаешь языком.
И тогда медведь понял, зачем привозят с моря камушки. Это подарок. Подарок моря на память. Камушки купались в море, и в каждом немножко моря осталось. Посмотри на них — сразу представишь себе берег, шипучую молочно-кофейную волну с песком и камушками, солнечный блеск, прозрачность воды... А если камень лизнуть, то и вкус моря почувствуешь…
Ушастый улыбнулся и сказал:
— Ты смотри сколько хочешь. Доставай и смотри, даже без меня. Только часто не лижи — всю соль сразу съешь.
Спиридон серьёзно кивнул. Они стали укладывать камни в мешочек.
— А этот, белый, возьми себе, если хочешь, — предложил Ёж, — или любой другой…
Спиридон хотел. И именно этот белый круглый камушек, так похожий на сахар, но совсем не сладкий, а солёный.
Иногда по вечерам друзья раскладывали камни на столе и разглядывали их. Свой, белый, Спиридон тоже укладывал рядом. Спиридон думал, что, может быть, тоже когда-нибудь увидит море. Ведь он уже почти умеет плавать…

Медведь на ёлке

Вы, наверное, думаете, что это был новогодний утренник у ёлки? Не совсем. То есть Новый год под ёлкой Спиридон встречал вместе с друзьями: Ушастым Ежом, улиткой, свинками, черепахой, конём… Только мухи не было: они зимой в спячке, как медведи. Хотя Спиридон в спячку не впадал. Оттого что был внуком белой медведицы, я думаю.
Друзья водили хороводы, пели песни, дарили друг другу подарки и угощались мандаринами и имбирным печеньем. Для воробьёв на улице насыпали пшена. Когда стемнело, зажгли волшебный фонарь с рыбками и ёлочный шар. На шаре были нарисованы деревья, снег, домик, а ещё он светился малиновым, голубым, жёлтым, зелёным цветами. Словом, праздник вышел чудесным. Спиридон под ёлкой и заночевал.
Проснувшись поутру, он увидел прямо над собой блестящий голубой шар. Медведь подумал, что было бы интересно рассмотреть ёлочные игрушки поближе. И забраться на самую верхушку ёлки, где светит звезда. Ведь он же медведь, влезть на дерево для него пустяк.
Сказано — сделано. Спиридон потянулся, ухватился за серебряные нити дождя и мигом вскарабкался на нижнюю ветку. Еловые лапы оказались почти не колючими — похоже на иголки Ушастого.
А ещё ель вкусно пахла. Спиридон зажмурился и втянул носом воздух. Как в лесу… Он открыл глазки и свесился с ветки вниз. Его физиономия отразилась в зеркальной поверхности голубого шара. Нос казался громадным, а уши — крошечными и голубыми. И сам медведь был зеленоватым. Спиридон фыркнул от смеха, подмигнул отражению и полез выше по веткам.
Игрушки вблизи оказались очень красивыми и интересными. Спиридон качнул серебряную шишку, лизнул прозрачную сосульку (невкусная), покачался на сделанном из стеклянных трубочек фонарике. Запутался в ёлочной мишуре и расчихался от щекотки. Нашёл шар с углублением-норкой и попробовал забраться туда. Норка сверкала разноцветными бликами, но оказалась маловата. Потом Спиридон заглядывал в окошки сказочной избушки, катался верхом на жёлтом лупоглазом драконе и курчавом барашке, пытался откусить от яблока — оно тоже оказалось игрушечным. Медведь не огорчился — ведь есть конфеты, печенье, мандарины… Было бы жаль слопать ёлочные украшения.
Спиридон долго слушал стеклянные часы — тикают ли они. И вдруг заметил крошечную девочку в золотистом платьице, с крылышками за спиной и звёздочкой в руке. Девочка была чуть меньше Спиридона. Это был рождественский ангелок — украшение ёлки.
Спиридон осторожно приблизился к ней и протянул лапу — потрогать звёздочку. Девочка вдруг шевельнулась, рассмеялась и сказала:
— Привет!
Этого медведь не ожидал — не думал, что девочка настоящая, как он. Он удивлённо таращил на неё глазки.
— Разве ты не умеешь разговаривать? — удивилась девочка.
— Умею, — обалдело произнёс Спиридон.
— Я тебя видела сверху. Ты ловкий. Давай поиграем.
— Давай…
Они долго играли. В прятки, в догонялки, в загадки. Девочка тоже оказалась очень ловкой и смышлёной. Они поиграли и на маленьких медных колокольчиках, развешанных на ветках. Спиридон сыграл на игрушечном барабане. Девочка смеялась.
Потом она показала Спиридону волшебный золотистый шар. Стоило шар качнуть, как внутри начинала порхать пёстрая бабочка. Это было очень красиво.
— Ты на неё похожа, — сказал Спиридон.
Девочка улыбнулась:
— Не выдумывай!
Они взобрались на самую макушку ёлки и разглядывали игрушки и окрестности. Потом Спиридон позвал девочку с собой, вниз. Та опять рассмеялась:
— Чудак, я же бываю только в Рождество, на ёлке. Лучше ты сам ещё приходи! Я — Лиза.
Новогодние праздники и Святки длятся долго. И Спиридон каждый день взбирался на ёлку — приходил в свой сказочный лес к подруге Лизе. Он познакомил её с Ушастым: остальные друзья Спиридона тяжеловаты для ёлки. Вместе им было очень весело.
Лишь иногда медведь грустил: Лиза скоро исчезнет (улетит домой) и появится только через год, на новое Рождество…
Друзья понимают Спиридона и не сердятся, что он много времени проводит с Лизой. Только конь иногда ворчит:
— Опять он на ёлке. Не медведь, а белка какая-то!
Но это он так, по привычке.

Есть ли жизнь под диваном?

Спиридон не однажды падал на пол и, конечно, замечал, что внизу, под кроватями, шкафами, креслами, есть немало мест, где не ступала нога медведя. Вдобавок он недавно фильм посмотрел про исследователей пещер. А тут пещеры прямо под рукой (под ногой, то есть) и ехать никуда не надо. Правда, домашние пещеры не очень пещерные: ни тебе скал, ни узких извилистых входов, полы ровные… Но, подумав, Спиридон решил, что для начала подойдут и такие. А дальше видно будет.
Конечно, чтобы лезть в подземелье (даже если это подкроватье), нужно снаряжение. Спиридон взял зубочистку, старый затупившийся рыболовный крючок, фонарик, сигнальную свистульку, отломил от бруска мела кусочек, чтобы оставлять на стенах знаки, замечая дорогу. Естественно, отмотал от клубка порядочный кусок суровой нитки — моток веревки, подпоясался ремешком от часов и нахлобучил на голову каску. Каску удалось раздобыть почти настоящую — из набора «Лего». Нужен был еще геологический молоток, но заменить его было нечем. Подумав, Спиридон взял шуруп — не молоток, но все же… Ой, а рюкзак-то! Впрочем, за рюкзак сошел чехол от мр3-плеера.
Медведь уложил в рюкзак одеяло, бутерброды, фляжку с водой…
— А спички? — спросил Ушастый Ёж, восхищенно оглядывая нового исследователя пещер.
— Какие спички? — возмутился Спиридон. — Детям их нельзя. И в доме огонь не разводят. У меня фонарик есть.
— А если батарейка сядет? — засомневался Ушастый.
— У меня фонарик-зеркальце есть, он от тепла лапы работает.
— А-а! — протянул Ушастый.
Думаю, теперь вы поняли, что Спиридон был снаряжен как полагается.
Самый первый и самый ответственный спуск был назначен на поздний вечер: в темноте интереснее, да и какие же пещеры, если светло.
Спиридон помахал лапой провожающим и лихо съехал вниз по веревке. Под диваном было просторно, темно и таинственно. Медведь включил фонарь и осторожно ступил по неярким желтым полосам паркета. Паркет оказался чистым — вчера была уборка. С довольно высокого же матерчатого потолка кое-где свисали клочья пыли. Это было красиво — почти как сталактиты.
С одной стороны пещеру загораживала желтая, немного облезлая стена. Спиридон долго ходил вдоль нее, соображая, но, только заметив торчащий из стенки уголок фольги, сообразил, что это ящик для красок и инструментов художника — этюдник. Фольгу хозяйственный Спиридон свернул в трубочку и взял с собой.
За фанерной желтой стеной Спиридон неожиданно попал в теснину неровных сжимающихся скал. Медведь с трудом пробирался между ямами и выступами, опасливо косясь вверх: там тоже нависали неведомые скалы. Споткнувшись, Спиридон уронил фонарь и кубарем скатился с зашуршавшей скалы. Ошеломленный, Спиридон приподнял голову и помотал ей. Было совсем темно, только где-то вдали слабо желтел огонек. Почему-то пахло конфетами. Медведь нашарил в кармашке фонарик-зеркальце, посветил прямо перед собой и едва не выронил фонарь, испугавшись: из зеркальной деревянной поверхности прямо на него таращился испуганный медведь в каске набекрень и с перемазанной мордой.
Конечно, это был сам Спиридон, отраженный в боковой стенке пианино. А нависающие скалы — два пакета с игрушками между пианино и диваном. Ха! Спиридон приободрился. Вот только почему так пахнет шоколадом? Да еще с начинкой? Медведь осмотрелся и сообразил, что лежит прямо на крупной конфете в золотисто-коричневом фантике.
Такую конфету еще месяц назад приносил из кухни Ушастый. Ее сразу же съели. А эта? Неужели оставили в запас на пианино, а потом забыли? А конфета свалилась вниз, в пещерные глубины? Наверное, так и было.
Успех первой же экспедиции превзошел все ожидания Спиридона. Медведь долго ползал в закутке, отыскивая укатившийся фонарь и обвязывая конфету прочной веревкой.
Однако вытащить конфету в одиночку, да еще по «скалам», нечего было и думать. Медведь засвистел. Через некоторое время явились конь и Ушастый. Между прочим, им не пришлось лезть сквозь «утесы», потому что они обошли ящик с другой стороны. А там проход был шире и ровнее. Но это не помешало им восхититься «достижениями» Спиридона.
Конь впрягся в веревку, Ушастый и медведь уперлись в конфету сзади, и добыча медленно поехала сначала под диван, а затем и наружу, на середину комнаты. Конфета нисколько не пострадала от лежания в темном закутке, только слегка запылилась.
А Спиридона перед торжественным поеданием «ископаемой» конфеты пришлось чистить. Он очень не хотел расставаться со снаряжением, но ученая муха заявила, что это негигиенично. Конфетную обертку, естественно, тоже протерли. Для пущей важности Спиридон все же нацепил каску — уже помытую.
Вкус конфеты ничуть не ухудшился от лежания на полу. Жуя свою долю шоколада с кремом, Спиридон подумал, что неплохо время от времени обследовать «подземные» просторы. Неизвестно, есть ли жизнь под диваном, а вот сладости иногда попадаются…

Спиридон-мореплаватель

После того как Спиридон чуть не утонул в тазу с мыльной водой, он не упускал возможности потренироваться в плавании. Если в тазу, глубокой тарелке, ковше была налита чистая вода, Спиридон с удовольствием купался. Случалось, вода была и в ванне. Но там булькаться медведь не отваживался — больно уж глубоко.
Но большое пространство воды манило… Спиридон даже подумывал, не связать ли из чего-нибудь плот. Как вдруг, солнечным весенним утром, он заметил на воде что-то ярко-жёлтое, как осенний лист.
Это оказалась лёгонькая лодка (и впрямь как листок) с высокими носом и кормой, тремя лавочками-банками, лёгкими веслами с прочными лопастями. Борта были украшены узором из треугольников. Как в песне:

Дай коры мне, о береза,
Жёлтой дай коры, береза.
Я свяжу себе пирогу,
Лёгкий чёлн себе построю,
На воде он будет плавать
Словно жёлтый лист осенний,
Словно жёлтая кувшинка.
(Г. Лонгфелло «Песнь о Гайавате»)

Что ж, лодка действительно напоминала кувшинку и была самой настоящей игрушечной индейской пирогой.
Спиридон осторожно пробрался на лодку. Та закачалась под его весом. Медведь поспешно уселся на среднюю банку и взял весло. Стараясь действовать как в кино про Следопыта, Спиридон сделал гребок. Лодка поплыла так легко, словно и не думала стоять, и описала полукруг вправо. Медведь торопливо перенёс весло на другой борт, чтобы подгрести влево.
Понемногу Спиридон приноровился. Он устал, лапы горели, шерсть на загривке взмокла, но лодка слушалась его!
Но в конце концов пришлось причалить. Спиридон накрепко привязал свою лодку к металлическому крючку и увидел Ушастого.
— Покатаешь? — спросил тот.
— Конечно! — просиял Спиридон. — Только отдохну немного.
С тех пор (конечно, если в ванне была вода) они с Ушастым нередко плавали в лодке. Случались иногда и происшествия: они попадали в цунами, в водоворот, раза два опрокидывались. Но всё обошлось благополучно.
Только конь наблюдал за их занятиями неодобрительно — он считал сухопутный способ передвижения самым лучшим.
А ванна… есть ванна.
Друзья собирались в настоящее дальнее путешествие по весенним ручьям, замеченным с балкона. Была составлена карта, приготовлены продукты, палатка из чехла от фотоаппарата, даже спасательные жилеты из кусочков пенопласта. И каску свою пещерную Спиридон взял. и Ушастому Ежу раздобыл такую же.
Спустить лодку и снаряжение планировалось с помощью воробьёв. Все шло хорошо, да я их не отпустила, сказала, что мало ещё у путешественников опыта. Да и воробьи сейчас заняты строительством гнезд. Оба друга надулись.
Дулись они только до вечера, а ночью все же улизнули из дома вместе с лодкой…

Плавание

Ах, эти весенние ночи! Небо уже совсем светлое, звонко поют птицы, ожидая восхода солнца. Легонькая пирога и оба путешественника аккуратно спущены воробьями. Сигать с восьмого этажа не пришло в голову даже Спиридону.
Лодка стоит на воде, припасы погружены, путешественники надели жилеты и каски, сверились с картой, взяли в руки весла и…
Воробей подтолкнул пирогу, та плавно заскользила к истоку ручья, что бежал из лужи вниз по улице к толстому тополю, старинному дому и густым кустам над канавой.
Пирога и впрямь оказалась легкой, как листок березы. Ушастый и Спиридон лишь изредка погружали весла в воду, лодка неслась стремительно и беспечно. Беспечность, впрочем, вскоре пришлось забыть: при первых лучах солнца появились препятствия. В луже лежали обломки кирпичей — неровные угловатые острова. Гребцы с трудом обогнули первый остров, задев его боком (к счастью, края оказались не острыми и не повредили пирогу, а весло медведь успел убрать). Дальше дело пошло увереннее. Когда Ушастый со Спиридоном, обогнув последнее препятствие, гордо переглянулись, пирога вдруг подпрыгнула и провалилась в темноту. Путешественники заорали от неожиданности.
Но ничего страшного не случилось. Пирога просто нырнула под перекинутую через лужу доску и скользнула в узкий и довольно крутой желобок-спуск к тополю. Друзей изрядно тряхнуло, забрызгало водой, но пирога все так же ровно выплыла из-под доски и заскользила вдоль громадного узловатого корня.
Медведь и Ёж смотрели вверх, разинув рты: никогда еще им не приходилось бывать близко к таким громадным деревьям. Их легонькая желтая пирога запросто могла бы поместиться в любом выступе коры. Ветви же вообще уходили в необозримую высоту. И только воробьи относились к тополю-великану непочтительно, оглушительно галдя в его кроне.
Ручей побежал вдоль старинного деревянного дома, медленнее и спокойнее. Вода сделалась прозрачной, и друзья с интересом высунули носы за борт. На дне блестели мелкие и крупные камни — серо-зеленые и красновато-песочные, зубчатые жестяные пробки от бутылок, кусочки бурого и зеленого стекла, большая красная пуговица от пальто и крошечная голубая рукавичка.
Конечно, на поверхности воды попадалось немало щепок и соломинок. Но, кроме разнообразного (хотя и интересного) мусора, в воде и рядом с ней оживала весна. Шевелились готовые зазеленеть стебли прошлогодней травы. Шмыгали какие-то жучки. На берегу, у самой стены и тополя, цвели желтенькие цветы мать-и-мачехи. Мох на фундаменте дома стал ярко-зеленым. Воробьи суетились, устраивая гнезда в щелях и закоулках старого дома и тополя.
Ручей вынес лодочку в канавку, почти сплошь скрытую кустами. Спиридон и Ушастый оказались словно бы в галерее из густых ветвей. И на этих веточках уже набухли, готовые полопаться, почки. Было тихо и таинственно.
Чудесная канавка привела к водостоку-решетке, где ручей исчезал под землей.
Пирога, накренясь, села на грунт. Друзья растерялись. Можно было раскинуть палатку и устроить привал, но куда же потом? Дальше карты у них не было. Не было и ручья. Неизвестно, что бы они придумали, но снова вмешались воробьи.
Они ловко подхватили лодку с путешественниками и доставили обратно на окно. Спиридон с Ушастым не огорчились — реши-ли, что для начала неплохо и такое путешествие. И вообще это была только разведка. А когда друзья узнают дорогу получше…
Словом, этим утром я долго удивлялась тому, что лодка и снаряжение путешественников сушатся на солнышке, хотя вроде бы все оставались дома…
Ушастый и Спиридон только улыбались. У них впереди были большие планы и дальние плавания.

Верхом на драконе

Спиридон боялся пылесоса. Да, да! Напрасно Ушастый уверял друга, что это всего-навсего бытовой прибор и бояться нечего. Пылесос был небольшой, с голубым корпусом и прозрачной коробкой для мусора. Конечно, имелся и длинный гибкий шланг с щёткой на конце. Ушастый Ёж влезал на пылесос верхом, качался на пружинистом шланге и ездил на щётке во время чистки ковра.
Но Спиридона это не убеждало. Конечно, гудение его не пугало: это и правда пустяк. Медведь опасался, что пылесос засосёт его внутрь. Шланг был довольно толстый, и некрупный Спиридон мог пролезть туда с лёгкостью. Мысль о попадании в коробку с крутящейся пылью приводила Спиридона в ужас. Поэтому никакая сила не могла сдвинуть медведя со спинки дивана, когда пылесос работал. Иногда на всякий случай (спинку дивана ведь тоже можно пропылесосить) он прятался в шкатулке с разной мелочью. Да и выключенный пылесос он старался обходить стороной.
Пылесос напоминал дракона с длинной шеей. Правда, был он без крыльев и, к счастью, не огнедышащий. Из всех Спиридоновых друзей-приятелей опасалась пылесоса только муха. Но однажды…
Во время очередной уборки Спиридон, как обычно, сидел на спинке дивана и подумывал, не спрятаться ли понадёжней. Останавливало медведя только присутствие мухи: та, не обращая внимания на шум, внимательно изучала книгу детских стихов. Шланг был направлен в другую сторону, поэтому она не особенно остерегалась. Отложить чтение до конца уборки было нельзя: нужно было на дежурство в библиотеку.
Зазвонил телефон, пылесос выключили, шланг, как удав, свившись кольцами, лег на пол. Раструб оказался довольно близко к мухе. Та не обратила внимания — пылесос-то выключен!
Как вдруг со шкафа с оглушительным грохотом свалилась книжка, небольшая, но довольно увесистая. Раздался мощный вой. Спиридон втянул голову в плечи, но любопытство пересилило.
Медведь осторожно высунулся из-за спинки и увидел, что пылесос — голубой дракон — от удара книги по большой круглой кнопке ожил, задрожал и начал с шумом всасывать воздух.
Но это было ещё не страшно. Неосторожная муха попала в поток воздуха и теперь изо всех сил била крыльями, пытаясь вырваться. Несмотря на все усилия она медленно приближалась к отверстию в щётке. Как только она ослабеет и снизит скорость, пылесос проглотит ее!
Что же делать? Спиридон заметался. Позвать на помощь? Ко-го? Конь далеко, Ушастый на кухне, добывает конфеты, черепаха и улитка не слишком поворотливы… За шумом и крик о помощи можно не услышать.
Бедная муха уже выбивалась из сил, и Спиридон преодолел всегдашний страх перед голубым чудовищем. Медведь кубарем скатился с дивана, замирая от страха, вскарабкался по дрожащему корпусу и всем весом навалился на круглую кнопку. Секунду казалось, что ничего не происходит, Спиридон в отчаянии подпрыгнул, и вдруг гул стих.
Дракон замолчал и перестал мелко трястись. Уставшая муха плюхнулась на пол. Медведь поспешно сполз с кнопки: вдруг опять включится!
— Жива? — окликнул он муху.
— Почти, — пропыхтела та и подлетела к Спиридону.
— Надо подальше от этого дракона держаться, — высказался он.
— Да уж! — согласилась муха.
Вернувшись с конфетой на спине, Ушастый Ёж разинул рот: Спиридон сидел на краю пылесоса, примериваясь спрыгнуть. Это он-то, который на пылесос лишний раз посмотреть боялся?! Муха тут же сообщила, как едва не стала жертвой несчастного случая.
— Ну ты герой! — восхитился Ёж. — Боялся, а пылесос выключил.
— Что же было делать? — смутился Спиридон.
— Съедим конфету? — предложил Ушастый.
— Давай! Только лучше на полку заберемся, — согласился Спиридон.
Он осторожно погладил шланг, друзья вскарабкались на полку и принялись за конфету. Муха взяла кусочек и улетела на дежурство. Медведь изредка поглядывал вниз: голубой дракон, даже присмиревший, все-таки внушал ему опасение. Муха же на лету размышляла: хорошо, что домашние драконы (пылесосы то есть) не летают!

Астрономы-любители

Ушастый Ёж любит смотреть на звёздное небо. Иногда, особенно осенью, когда падают звёзды, он не спит ночи напролёт. Однажды вечером Спиридон подсел к Ушастому и спросил, что же там, в небе, такого интересного?
Ушастый улыбнулся и начал рассказывать. Про созвездия со сказочными названиями. Спиридон был изумлен, узнав, что на небе есть медведи: Большая и Малая Медведицы. Про Полярную звезду, что указывает путь путешественникам. Про Млечный путь — звёздную дорогу, на которой нет тёмных пятнышек — всё усеяно мельчайшей звёздной пылью.
Медведь, разинув рот, таращился на небо и слушал Ушастого. Когда Ёж заметил, что луну неплохо бы рассмотреть в телескоп, Спиридон был просто ошеломлён. Как, вот этот круглый светящийся шар можно увидеть ближе?
— Конечно, можно, — уверил его Ёж. — И труба есть, надо её только приспособить.
Спиридон оседлал коня и отправился смотреть будущий телескоп. Это была половинка бинокля.
— В восемь раз будет ближе, — заметил Ушастый.
— О-о! — разом поразились Спиридон и конь.
Но труба оказалась слишком тяжёлой для начинающих астрономов. Нужна была подставка. В тумбочке нашлась старая рамка от настольного зеркала. Её можно было легко наклонять и поворачивать — то, что нужно.
Подставку общими усилиями взгромоздили на подоконник. Я немного помогла — уложила половинку бинокля на раму. А Спиридон, Ушастый, черепаха, конь закрепили трубу верёвками намертво.
Для пробы новый телескоп навели на соседний дом — Спиридон сначала увидел только расплывчатое пятно, но Ушастый показал, как надо крутить окуляр, чтобы навести резкость. Дом заметно приблизился и стал виден отчётливо. Оставалось дождаться восхода луны, чтобы опробовать телескоп по-настоящему.
Луна взошла в положенный час, как стемнело, и показалась оранжевой и без дополнительных приборов громадной. Друзья, волнуясь, навели телескоп, Ушастый подправил резкость… Светящийся шар придвинулся вплотную, и стало заметно, что это шар, а не плоская тарелка. По очереди заглядывая в окуляр, друзья увидели, что шар неровный, заметны крошечные выступы по краю — горы, колечки кратеров, тёмные пятна, что всегда видны на луне, стали еще отчетливей… Ушастый рассказал, что эти тёмные пятна — моря.
— Только воды там нет, это ямки, как высохшие лужи, — добавил он.
Спиридон, от волнения и восторга дышавший медленно, прошептал:
— Жалко! С водой лучше.
С этого вечера две недели подряд Ушастый и Спиридон разглядывали луну. Луна превратилась в половинку, потом в тоненький месяц и, наконец, исчезла. Но приятели не забросили астрономию. На рассвете Ушастый показал медведю утреннюю звезду — Венеру. Золотая яркая звёздочка в телескоп тоже оказалась месяцем — совсем как луна. Восхищению Спиридона не было предела. А вечерами они смотрели на Марс — крупную оранжевую звёздочку. Правда, в их телескоп никаких подробностей увидеть было нельзя: Марс был слишком далеко от астрономов.
Но смотреть им все равно нравилось: и на Марс, и просто на звезды. Ждали нового появления луны. А еще разговаривали с красным марсианином с антеннами-пружинками — он давно живет на книжном стеллаже. Его зелёный товарищ когда-то улетел домой, на Марс. Теперь красный ждет от него письм;. То есть сигналов из космоса. Так что у друзей появилось новое занятие: они каждый вечер проверяют, нет ли сообщения с Марса. Вдруг в небе замигает огонёк…
Марсианину нравится на Земле, но по дому он всё же скучает и охотно рассказывает Спиридону и Ушастому про свою планету. Они жадно слушают. К тому же конь заметил в большой комнате космическую энциклопедию с картинками, где есть все планеты и даже карты Марса и Луны. Вся компания любит ее рассматривать.
А Спиридон начал подумывать о постройке ракеты. Даже нарисовал. И закатил под диван кусок металлической трубки — будущий корпус. Пришлось спрятать спички, а заодно и сахар (он может пригодиться для ракетного топлива) — вдруг получится!

Летняя ягода

Спиридону снился лес. Лес был зимним, хотя на дворе стояло буйное лето. Должно быть, оттого, что Спиридон был внуком белой медведицы. Медведь пробирался среди громадных сосен и елей, покрытых шапками снега. В белом наряде лес выглядел очень величественно. Шагая по тропинке меж сугробов, Спиридон восхищённо крутил головой, разглядывая деревья. Было очень тихо.
Вдруг под ногой что-то хрустнуло, Спиридон оступился и по-летел носом в сугроб. Не открывая зажмуренных глаз, медведь помотал головой. Странно, сугроб оказался вовсе не холодным и мокрым. Медведь лежал на чём-то мягком и теплом, а пахло где-то поблизости просто изумительно вкусно. Спиридон принюхался, всё ещё не раскрывая глаз, и понял, что пахнет малиной. Не просто какой-нибудь малиной из холодильника, политой сливками и посыпанной сахаром (это, конечно, очень вкусно). А гораздо более вкусной — настоящей летней, налитой прозрачным соком, солнечно-малиновой ягодой, висящей на ветке.
«Как же так?, — удивился Спиридон, — ведь зима?» — и открыл глаза. Никакой зимы и в помине не было. За окном сияло солнце и оглушительно пищали стрижи. Спиридон лежал на мягкой привычной подушке, а носом утыкался прямо... В огромную, чуть меньше медвежьей головы (или чуть больше его уха), спелую, летнюю ягоду малины. Правда, она была не на ветке, а на блюдце, вместе с пригоршней таких же спелых, упоительно пахнущих ягод. Спиридон облизнулся и услышал голос Ушастого Ежа:
— Вставай малину есть! Смотри, сколько я набрал!
Медведь наконец понял, что не спит. Ушастый привёз ягоды с дачи, и друзья собираются их съесть. Он поспешно вскочил.
— Малина поспела, — сказал Ушастый, — это настоящее лето, самая середина!
Конечно, есть малину собралась вся компания, включая муху. Но первым откусил от ягоды Спиридон. Так решил Ушастый:
— Пробуй! Ты же медведь, в малине лучше всех разбираешься!
Спиридон зажмурился и осторожно куснул ягоду. Рот наполнился сладким солнечным соком и стало так здорово!
— М-м! — замычал Спиридон.
— Малина что надо! — перевёл Ушастый. — Налетай, ребята!
Конечно, никто не заставил себя упрашивать. Все с аппетитом ели самую сладкую ягоду лета.
Вечером, когда Спиридон уже укладывался спать, Ушастый предложил:
— Поехали завтра со мной?! Малины ещё много. Сам наберёшь. И я тебя с Малиновым Медведем познакомлю.
— А кто это? — спросил Спиридон.
— Это такой медведь живет в малине, некрупный, почти как ты. У него шерсть кудрявая и малиновая. Он знает, где самые вкусные ягоды. Хочешь?
— Ещё бы! — ответил Спиридон.
Ночью ему снова снился лес, только уже не зимний, а летний, с густыми зарослями малины на опушке. Из этих зарослей ему кто-то весело подмигивал. Должно быть, тот самый Малиновый Медведь.

Зимние забавы

Зима в этом году началась рано, и Спиридону вздумалось по-пробовать свои силы в зимних видах спорта. Поразмыслив, он выбрал лыжи. Напрасно Ушастый Ёж и я уговаривали его согласиться на санки: такие маленькие лыжи сделать трудно, да и не из чего, а санки у Ушастого уже есть — вырезанный в виде лодочки кусок небольшой пластиковой бутылки. Ушастый укладывал на дно кусок теплого одеяла и лихо съезжал с гор. Лыжи ему все равно не подходили — лапы у Ежа слишком коротенькие.
Медведь несколько дней недовольно пыхтел, потом принес две гладкие дощечки — палочки от эскимо. Но ведь носы-то у лыж должны быть загнуты! А дощечки ровные. Спиридон дулся еще день, а за ужином незаметно сунул концы досочек в стакан с чаем. Когда это обнаружилось, гордо заявил:
— Вот! Теперь доски распарились и их можно загнуть!
Пришлось зажать концы будущих лыж в струбцину, осторожно загнуть, закрепить другие концы и оставить сушить. Спиридон поминутно бегал проверять, не высохли ли дощечки. Для верности сушить надо было несколько дней. Ёж спросил:
— А как ты их к ногам прицепишь?
— Я уже придумал, — заявил Спиридон, — надо валенки прямо к лыжам приклеить!
Что ж, хороший клей, что не трескается на морозе, был, а вот валенки… Спиридон как внук белой медведицы валенок не носил: у белых медведей шерсть и так теплая и растет даже на пятках. Пришлось сшить ему из кусочков фетра, оставшегося от новогодних игрушек, бурки. Спиридону особенно нравился цвет — ярко-красный.
Лыжи просохли и оказались окрашенными: от чая носы их стали густо-коричневыми.
— Как шоколад! — довольно заметил медведь.
Бурки приклеили к лыжам, снова просушили, и Спиридон попробовал лыжи дома. По полу они не скользили, поэтому медведь просто топал, как на снегоступах. К бурками приладили завязки, чтобы ненароком лыжи не потерять. Палки он сделал сам: надел на два кусочка зубочистки картонные кружки, укрепил их цветной изолентой, чтоб не свалились. Из нее же сделал и рукоятки. Уличные испытания лыж были назначены на воскресное утро. В субботу вечером Спиридон потихоньку натер лыжи мазью: взял вместо нее восковой мелок.
Утро выдалось не особо холодным и солнечным. Свежий снежок рассыпал разноцветные искорки. В палисаднике за домом, под деревьями с гроздьями темно-красных яблочек и оранжевой рябины, Спиридон влез в лыжные бурки и завязал шнурки покрепче, а Ушастый облюбовал сугроб повыше и поволок туда санки. У медведя катание поначалу не задалось. Лыжи путались, застревали в пушистом снегу, палки цеплялись за кусты... Когда Ушастый уже трижды успел скатиться с горки, Спиридон сумел лишь порядком изваляться в снегу.
Ушастый посмотрел сочувственно и предложил:
— Давай по санному следу, с горки. Лыжи по укатанному точно заскользят.
Спиридон ухватился за санки (взбираться на горки он пока тоже не очень умел) и с помощью Ушастого влез на сугроб. Глянув вниз, он удивился:
— Ой, высоко!
— Давай за мной, не бойся, — скомандовал Ушастый, — я съеду и санки в сторону оттащу, тогда ты катись.
Как известно, высоты Спиридон не боится. Поэтому он от-важно оттолкнулся палками и покатил вниз. Лыжи заскользили по укатанному и понеслись быстрее и быстрее. На середине горы неопытный Спиридон не устоял и полетел кубарем. Выкарабкавшись из сугроба, медведь только и мог сказать:
— Вот это да!
Глаза его восторженно сияли. Лыжи и палки уцелели.
Однако друзья решили все же немного потренироватья на равнине и проложить для Спиридона лыжню. Ёж сел в санки, взял Спиридона на буксир, и я провезла их два раза вокруг палисадника, стараясь объезжать крутые горки. Получилась неплохая, слегка укатанная лыжня.
На ней дело пошло лучше. Лыжи скользили, как положено, ехали по проложенной колее, палки цеплялись меньше. Спиридон понемногу приноровился скользить и вовремя толкаться палками. Он даже начал слегка лихачить, съезжая с невысоких горочек. Ушастый тоже не скучал, обкатывая облюбованные сугробы. В конце концов друзья так запыхались и извалялись в снегу, что их трудно было узнать.
Но пойти домой они долго не соглашались, только когда совсем обессилели. Воробьи сорвали им с веток приз: несколько замороженных яблочек и ягод рябины.
Дома их пришлось сушить и поить горячим чаем. Но сладких от мороза полуоттаявших ягод они все равно налопались (конечно, угостив и приятелей). Лыжно-санные вылазки решено было продолжать. Кроме того, Спиридон начал подумывать о биатлоне. Винтовки у него, конечно, нет (и хорошо), но медведь полагает, что можно обойтись луком со стрелами...