Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 59

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)



КОМИССАРЫ В ЛЕПЕЛЕ

Остров наиболее подходил для плебанского хозяйства Кухарского. Почему?

Безопаснее все же было располагаться по-соседству с Боровно, составляя единый униатский центр на улльском побережье. Там не ощущалось влияние полоцких кругов, территория отделялась природными водоемами: на западе протекала Эсса (Яса), на севере – Ульянка-Улла. А за спиной лежали земли «боленских панов» - королевских сторонников. Никто не мешал разводить кур и строить хлевы для рогатого скота, можно было смело заниматься хозяйственными делами, поставляя продукты в Витебск, для плебана.

Но тогда терялась связь с северной стороной, полоцкой, правостороннее побережье превращалось в униатский анклав, далекий от воплощения идеи. И Эсса, и Улла были пограничными водоемами между Виленским и Полоцким поветами, то есть служили разделительной чертой. И как проводить идеи в жизнь, как влиять на иноверцев, пополняя ими свою паству?

Нужно было внедряться в сложившийся уклад, чтобы обогащать новыми идеями всех, кто жил в окрестносстях, распространять униатские помыслы, исходившие из далекого Рима, и утвержденные христианским сообществом во Флоренции.

Остров между пограничными прибрежьями наиболее подходил для воплощения идеи. Остров - как особый анклав, безопасный в случае столкновения интересов, остров - как маяк, освещавший движение к согласию.

О том, что именно островная территория составила часть плебанского хозяйства, свидетельствует выписка, добытая недавно в Вильнюсе. Там, в фондах академической библиотеки Литвы, на протяжении многих веков, хранился уникальный документ, раскрывавший начальный период лепельского, плебанского, обзаведения. Сохранился реверс (расписка) настоятельницы католического кляштора (монастыря) Святого Михаила в Вильно Изабеллы Домбровской. 21 апреля 1807 года она, расписываясь в получении, подтвердила архивариусу Виленского капитула, что взяла на руки 29 единиц деловых бумаг, то есть исторических свидетельств, которые касались деятельности святомихальских монахинь на территории Лепельщины. Надо пояснить, что виленские монашки стали наследницами плебанской собственности.

Реверс – это перечень выданных на руки документов. Он и сохранился. Что сталось с оригиналами, мы вряд ли когда узнаем, слишком много драматических событий прокатилось с того времени по белорусской земле, но перечень названий сам по себе – исключительно редкостный материал, дающий возможность проследить ход событий, которые разворачивались вокруг недвижимости «паненок свято-михальских бернардинок виленских, в губернии Витебской, в уезде Лепельском» (так в тексте).

Среди всех номинаций реверса выделяется заголовок о «комиссарском декрете», созданный 30 ноября 1551 года. Поясним, что это значит. Уже в королевское время были люди, наделенные высокими полномочиями. Их называли комиссарами, и действовали они от лица короля. В середине XVI века Вильно инициировало вопрос о неприкосновенности плебанского центра в Лепеле.

Тяжба возникла в связи с окружающими сторонами – земли принадлежали другим сообственникам. О них мы еще расскажем.

А пока обратим внимание, что «комиссарский декрет» ставил точку в спорах о территориальной принадлежности плебании, и речь шла «о разграничении острова и сновна». Что такое «сновна», пока не расшифровано. Учитывая этимологию слова «снова» (по словарю М. Фасмера), видимо, подразумевалось состояние «новый» (праславянское «novъ», вошедшее в наречие многих языков, в том числе и польское: «nоwу»). Декрет обязывал соблюдать условия соглашения о разграничении территорий между «кс. (ксендзом, - авт.) Ясинским, плебаном витебским, и князьями Сапегами». О важности заключенного договора свидетельствовало «клеймо» - шесть «висячих печатей» на пергаменте, исполненном «на русском диалекте на двух листах».

(Продолжение следует).

На снимке из фондов местного краеведческого музея: бывший Свято-Преображенский собор в Лепеле.


11.11/20