Гроза и Филология

     Хляби небесные разверзлись и пролили обильно драгоценной влаги на иссохший грунт. Нервный человек восхвалял каждую каплю этого щедрого безумия: видно давно забытый запах озона ударил в голову. Он не вздрагивал ни от вспышек молний, ни от рокота грома а только с некоторым любопытством представлял как молния его прошьет, вдоль или поперек. В голову приходили то слова Цветаевой, " я любовь узнаю по боли, всего тела вдоль", то Маяковского, "тише ораторы, ваше слово, товарищ маузер". В общем в мире ума начинала создаваться некая симметрия памяти и настоящего природного события. Когда торжество небесных воинств утихло, нервному человеку пришлось возвратиться к переводу Тита Ливия, и мучить себя конъюнктивами и аккузативами и сумасшедшим синтаксисом двухтысячелетней давности. Делал он это лишь потому, что филология иногда приносила ему удовольствие сравнимое со все более редкими эмпирическими происшествиями.