Святой Георгий

“ Есть в вас, русских, что-то, что... Не ухватишься, не поймешь, не определишь. Как вы сами. С европейской внешностью -- у вас совсем не европейское мышление. У вас души неприглаженные. У европейца очень многое в центре собрано, потому он устойчивый, последовательный. А у русских середки нет: либо-либо. Может быть, это нас, немцев, к вам и притягивает... Что-то от древнего человечества., из другой цивилизации”... ( Военнопленный Генрих Закс).

***

-- Савелич...как же это?.. -- командир разведывательно-диверсионной десантной группы смотрел в застывшие глаза своего проводника- егеря.
С таким трудом проведенная его диверсионной группой операция по добыче секретной документации противника и чертежей новейшего оружия, ставилась на грань провала. Немцы организовали в лесу облаву на разведчиков, дышали им  в затылок...и тут случилось такое... Их проводник, знавший проход через болота был предан и погиб в жаркой схватке: возле его избушки здесь и там валялись трупы гитлеровцев и полицаев, не успевшие, что говорится, остыть. И среди них был... Микола деревенский парень. “Свой до мозга костей”, как казалось, или притворявшийся таковым до страшного бедствия --войны-- которая пришла “как тать ночью” и обрушилась ураганом бомб на спящих мирным сном советских людей. Сердце у командира сжималось в бессильной ярости от мысли о предательстве, в котором он теперь не сомневался...
 Добрый старик вышел Миколе на встречу, однако, опытный егерь не дал себя обмануть. Бой был скоротечным и жарким. Не ушел никто. Это может означать то, что у разведчиков, есть пока время, для принятия единственно верного решения, чтобы избежать железных тисков идущей по их следу немецкой облавы... Но что предпринять? Что?.. Командир впервые растерялся. Гитлеровцы перерезав возможные пути к отходу прижали десантников  к болотам, брать щуп и искать проход в них? Видимо, это единственный вариант сейчас...
От мрачных мыслей командира отвлек Федорчук, молодой, но смышленый боец, преданный своему командиру всей душой:
-- Товарищ командир тут...немец живой!
Командир поднял на него глаза
-- Приведи его -- коротко приказал он.
Когда немца привели в дом, он цепким взглядом оглядывал разведчиков и остановился на их командире. В глазах у него был страх.
-- Его рядом с трупами нашли,-- кивнул в сторону пленного Федорчук,-- его взрывной волной отбросило и о землю шмякнуло.., все вокруг мертвые, а он живой, без сознания был.
Командир, еще раз посмотрев на Савелича, поднялся, развернул карту.
-- Ребята, его похоронить надо...-- тихо, не поднимая глаз сказал он. Потом жестом приказав пленному солдату подойти, обратился к нему по-немецки.
-- Дело дрянь... -- наконец проговорил командир глядя на десантников -- У нас почти нет выхода...
Слово “почти” он произнес с внутренним надрывом. Бойцы молчали и смотрели на своего командира. Его слово вызывало непререкаемый авторитет.
Помолчав немного командир продолжал:
-- Один выход есть...пленный в обмен на жизнь, покажет нам пещеру в горе...
Разведчики переглянулись.
-- Откуда здесь может быть пещера?
-- Он время тянет, чтобы его не убили, пока немцы подойдут...
Командир слушал молча, не перебивал своих десантников.
Потом посмотрел на радиста:
-- Свяжись с Центром и передай нашим, что проводник убит, будем выбираться своими силами -- хмуро сказал он.
Потом повернулся к немцу с беспокойством в глазах ожидавшему его решения.
-- Веди,-- сказал он ему,-- я гарантирую тебе жизнь, если ты спасешь наши... даю тебе слово офицера.

***

Пленный уверенно шел по лесу, десантники следовали след в след за ним, оставив позади себя неумолимо приближающийся лай собак и звук  автоматных очередей... Гитлеровцы резвились или пытались устрашить, никто из наших разведчиков не стремился понять изгибы их бусурманских душ... именно бусурманских! Могут ли называвшие себя христианами и по вечерам твердившие заученные стихи из Библии, зверски убивать  других людей, не похожих на них самих и их цивилизацию... Какая это цивилизация? Так ли мы по-человечески не похожи ? Что у них за такие особые ценности?..Наших ребят сейчас больше интересовало, какие ценности у их проводника... и куда он их вообще ведет?
 Беспокойство было и в глазах командира диверсионной группы, который глядел в стриженый затылок немца, и опять, и опять задавал себе один и тот же мучительный вопрос: не приведет ли он их в засаду? Но, было в пленном что-то такое, во что хотелось верить...
Лес перешел в сплошной колючий кустарник, потом они вышли к журчащей по камешкам мелкой речушке-ручью и шли по нему. Спустя какое-то время, стали карабкаться по каменистому крутому оврагу из скальной породы. Перебираясь с камня на камень и поглядывая на оставленную внизу речку, залезли под самый козырек, открывший вход в естественное пещерное образование с очень низким потолком, но просторное внутри.
 Немец не обманул и сдержал обещание. Здесь, если не знать это место, будет трудно их найти. Десантники украдкой поглядывали на пленного, который лежал на спине, закрыв глаза. Ему этот подъем дался не легко из раны на ушибленном плече, через бинт проступила кровь...
Командир знаком велел Федорчуку перебинтовать немца. Всех в пещере, включая и командира интересовал вопрос, откуда пленному было известно про это укрытие, которое с земли нельзя было рассмотреть, но никто так и не задал вопроса. Пленный рассказал, что был егерем до войны у себя на Родине. Но когда он успел облазить местные окрестности? Он уверил русского командира, что об укрытии этом не знает никто и здесь можно переждать облаву.
Вечерело. Лай собак рассеялся в дымке заката... Разведчики передохнули, подкрепились, чем Бог послал, облегчив свою ношу... покормили  пленного, дали ему воды и хлеба. Стало удивительно тихо и как-то очень спокойно, взошла большая желтая луна: в лесу темнеет быстро. Разведчики терпели, не курили даже в кулак, слишком велика была опасность. Луна тихонечко наблюдала за ними.

***

Посовещавшись и прикинув так и сяк, решили сделать небольшой крюк и выйти к казачьему хутору почти у самого леса, переждать там у отца Павла, местного священника, который был сильно дружен с отцом командира. Казаки хотя, в большинстве своем, не жаловали советскую власть, но все же лучше бандеровцев и служили у немцев не все... Необходимо переждать было, пока все не успокоится. Отцу Павлу командир доверял. Он был настоящий русский священник, служивший в старенькой Церквушке Спаса Нерукотворного, он не пошел в услужение к немецким властям, сказав, что... “и в безбожные времена подчинялся лишь одному Богу и так хочет, совершив земное странствие, окончить свой век”...
Спускались так же, друг за другом. Немец -- предпоследним, замыкал командир. Луна освещала своим мягким светом склон с пещерой, и ручей внизу. Спускаться оказалось труднее, чем карабкаться вверх... Раненая рука немца слушалась плохо, болела. Он управлялся в основном, одной левой. И, вдруг, сорвался... Командир сумел на лету схватить его и так держал его над обрывом. Держал одной рукой, а другой держался сам, чтобы не сорваться самому вниз... Внизу блестела полоска реки.
Пленный никак не мог зацепиться ногами за камни и беспомощно болтал ими в пустоте, больная рука повисла и не желала слушаться...
В ставшими теперь  огромными,  глазах немца, отразился весь ужас отчаяния. Он, затаив дыхание, смотрел на пальцы русского командира, сжимающие его левую руку около запястья -- так, как тот успел поймать его на лету. В лунном свете он отчетливо видел эти крепко сжатые пальцы русского, обхватившие его левое запястье.
Пленный немец, похолодев от ужаса, не сводил с них оцепеневший от ужаса взгляд. Он ясно понимал, что больше был не нужен русским.  И поэтому не сомневался, что русский командир сейчас разожмет свои пальцы, и он упадет, ломая кости, на камни у лесного ручья... Все. Это конец. Вся жизнь пронеслась перед глазами: мама, отец, родная Германия, не сложившаяся любовь к девушке, которая обещала ждать...и которую один раз поцеловал и то не в губы... Дурак...
Просто закрыв глаза он ждал. Ждал, что русский командир разожмет свои пальцы, и будет полет вниз, но не долгий...и удар о землю, о камни и...смерть.
***

Но произошло невероятное... Русский тянул его к себе, тянул одной рукой, стиснув зубы от немыслимого напряжения...Еще долго потом в ушах его слышался этот крик русского, этот гортанно-приглушенный животный рев, точно победное “ура”, с которым русские, сливаясь в один единый порыв одерживали свои победы, точно рев зверя, царя зверей, вышедшего на свою охоту  от которого замирает и умолкает все живое...
Немец открыл глаза: он увидел перед собой камни и уцепился за них руками, ногами он нащупал опору. И только, когда он был уже в безопасности, русский ослабил свою руку и отпустил его, разжав пальцы... Переводя дух они стояли рядом, прижимаясь всем телом к холодному камню. Немец не мог объяснить себе, почему русский командир спас ему жизнь, но его бешено стучавшее в груди сердце, внезапно дрогнуло, как-то мягко поддалось изнутри, и что-то зародилось внутри него...
Без слов, молча стоя рядом, они понимали друг друга. И немец ощутил переполнявшее его сердце доверие, доверие к этому русскому человеку, в руках которого теперь была его судьба. Немец повернул к своему спасителю лицо, с глазами, ставшими почему-то влажными, и вдруг увидел в ярком свете луны на шее русского командира блестел беленький крестик... Он, видимо, выбился из-за пазухи наружу и так ярко блестел теперь в свете луны.

***

Молча, страхуя друг друга, они спустились на землю. Пленный немец весь путь до казачьего хутора ощущал в себе что-то необъяснимое, захватившее разум, заполнившее сердце. Пришло ясное понимание всего произошедшего. Он видел крестик на груди у командира...так близко, прямо перед собой. Значит, он верит в Бога... Немец слышал о русском Православии, даже видел русские Церкви, но не встречал русских православных христиан. Так значит, вот они какие и какая у них вера... Теперь он не мог ни о чем другом думать и все  тихонько твердил: “ Вот она какая эта не понятная европейцу русская душа! Она настоящая...НАСТОЯЩАЯ”... И люди здесь живут настоящие! Вот, хотя бы русский командир...Зачем он спасал его, да еще с риском сорваться самому вместе с ним?
Немец был поглощен своими мыслями. Как он раньше не понимал таких простых вещей? Как не видел очевидного? Что не в красноречивой болтовне, а только в поступках проявляется подлинная вера...
Наконец, они пришли в какой-то дом. Хозяин дома долго переговаривался с командиром разведчиков. Потом им предоставили большой сарай заваленный под крышу пахучим сеном, там они и ночевали. Пленный незаметно для себя самого и скорее неосознанно пристроился поближе к  русскому командиру. “ Был бы у меня такой вот командир”-- подумал он прежде, чем погрузился в крепкий сон.

***

Утром пленный  немец проснулся от того, что кто-то снял повязку с его больного плеча и обработал рану. Это был сам командир. Немец не веря еще своим глазам с удивлением смотрел на него.
-- Все хорошо, нагноения нет,-- не обращая внимание на удивленный взгляд немца сказал  командир по-немецки.
Переменив бинты он хотел уйти, но пленник внезапно сжал его руку. Командир вопросительно взглянул немцу в глаза, который, было видно, что-то хочет сказать и не решается...
-- Командир...-- наконец выдавил немец -- Вы...веруете в Бога, поэтому такой человек? Жалко, я мало знаю о Православии...
Немец запутался и не знал, как выразить мысли, теснившиеся в его голове словами. Командир с удивлением смотрел на него.
-- Я  хочу просить Вас, господин офицер, окрестить меня в Православную веру...Я видел Церковь, когда мы вчера в деревню заходили... Я видел купол церковный...
Командир какое-то время молча смотрел на него. Потом направился к выходу. Пленный смотрел ему вслед.

***

Командир, дотронувшись до плеча немца, разбудил его следующей ночью.  Пленный приподнялся и сел. Не говоря ни слова, командир, взяв его за рукав потянул за собой. Во дворе их уже ждал Федорчук, с интересом поглядывающий на немца. Молча они прошли огородами к Церкви. У самого порога сердце у немца дрогнуло и он остановился на ступеньках... Командир, уже взявшийся за ручку двери, оглянулся на него. Федорчук, обратившись к пленному шепнул по-русски:
-- Хочешь, вернемся?
Немец, поборов свою робость перед Великим, с укором посмотрел на Федорчука, точно понял каждое его слово, и так серьезно, что глядевший на них командир невольно улыбнулся.
Когда они вошли в Церковь, то увидели, что все было готово к Крещению. Батюшка стоял в сияющей ризе перед купелью с водой. Пахло ладаном, горели свечи. Командир подвел немца к священнику. Священник беглым взглядом глянул на форму крещаемого, но ничего не сказал и только спросил:
-- Каким именем крестить?
Командир посмотрел на немца. Тот с доверием смотрел на него.
-- Георгием...-- не долго думая сказал командир-- Сегодня 6 мая. День Святого Георгия Победоносца, покровителя русских воинов...
Батюшка согласно кивнул и стал читать молитвы. Немец стоял не шелохнувшись. Певучая речь лилась под своды храма, поднимаясь под самый купол, к Тому, Кто взирал в эту тихую весеннюю ночь на совершающееся Таинство Рождения нового христианина в этот многоскорбный мир.
Вечность словно протянула свои объятия к доверившейся ее зову душе и добровольно раскрывшейся Вечности, Богу Живому, Который есть Любовь. Строгие лики смотрели с потемневших от времени икон на притихшего иностранца, пришедшего на русскую землю, но они смотрели с лаской и даже, как казалось немцу, с радостью... И эта тихая радость проникала в сердце, охватывала душу, была созвучна таинственной торжественности момента здесь и сейчас совершаемого над ним Таинства.
Брызги воды, как тысячи огоньков, коснулись его преклоненной головы, смочили волосы, струйкой потекли по плечам и шее. Священник читал молитву, мазал ароматным миром крестообразно лоб, глаза, грудь. А потом он преклонил голову перед священником и маленький беленький крестик на темной веревочке был водружен ему на грудь.
Немец слышал свое новое имя: раб Божий Георгий ,произнесенное несколько раз священником и все смотрел и смотрел на свой беленький крестик, сияющий  на груди. Его удивляло ни с чем не сравнимое чувство мира, сошедшее теперь на его душу. И это чудесное свое преображение он связывал с маленьким беленьким крестиком, висевшим теперь на его груди. Точно такой он видел у  русского командира...
От своих мыслей немец очнулся, когда священник спросил у командира:
-- Вы станете его восприемником?
Немец поднял глаза на священника, прислушиваясь к его вопросу, потом перевел взгляд на командира. Их руки соединил священник, положив свою руку сверху. И новокрещенный понял без слов, что означает этот жест и не отрываясь с тихой радостью смотрел на своего крестного отца...
На прощание священник принес подарок, металлический образок Святого Георгия на коне с копьем, поражающего змея. Немец успел его разглядеть, когда священник надевал образок ему на шею.
-- Это Ваш небесный покровитель-- сказал священник ему-- Пусть он хранит Вас! Пусть хранит Вас Господь!
Немец прильнул к благословившей его руке губами...Когда они вышли из Церкви, Федорчук шепнул на ухо командиру:
-- Ишь...По-русски он не понимает! Крестился с полным сознанием дела...все делал грамотно, диву даешься...
Командир не ответил. Только взглянул на крестника. Всю обратную дорогу командир думал, как сложится судьба этого немца, попросившего у него Крещения. У советского офицера и командира разведгруппы...
 Еще там, над речкой он понял, что Бог коснулся сердца этого немца, когда, прижимаясь к холодному  камню, он поднял на него удивленные глаза полные слез, не в силах ничего произнести и... увидел выбившийся из-за пазухи его нательный крест.
Вернувшись, улеглись на свои места. Немец сразу уснул и ему снился священник, который одевал ему на шею беленький крестик на темной веревочке. И Георгий, теребя батюшку за сияющие ризы, будто спрашивал у него, когда закончится эта война? И недоумевал о том, как можно убивать русских людей, которые стали ему братьями?..

***

Утром поднялись рано.  Командир с десантниками связались по рации с Центром и получив инструкции, собрались в обратную дорогу. Военнопленного брали с собой за линию фронта. В означенном квадрате их должен был ждать новый проводник.
Утренний лес пах весной и свежестью. Разведчики пробирались по нему тихо друг за другом. Замыкал командир рядом с ним был Георгий. Остановились свериться с картой. Внезапно Георгий, стоявший возле командира, закричал по-немецки, показывая на деревья. И все увидели там сухого жилистого человека в немецкой униформе с пистолетом в руке. Он все же  успел выстрелить прежде, чем был сражен очередью...
Военнопленный, широко расставив руки стал медленно оседать на землю , прижимаясь спиной к командиру и все еще глядя в сторону деревьев, возле которых уже никто не стоял. Десантники обступили командира. Не сразу осознав, что в действительности произошло.
Командир разведгруппы сидел на земле, на руках его лежал Георгий. Глаза его были закрыты, радостное по-детски светлое лицо, обращено в небо. Склонившись над немцем командир смотрел в его светлое лицо и слезы застыли в его расширившихся глазах...Он смотрел на того, кто только что спас ему жизнь, закрыв от пули собой...
-- Как же так...-- шептал командир-- Святой Георгий! Так просил я тебя защитить, сохранить его...
Федорчук смотрел на своего командира, потом на Георгия ...и снова на командира. Тайный свидетель ночного Крещения и тоже, как и Георгий, являясь крестным сыном командира разведчиков, он, в отличии от остальных мог понять многое из того, что сейчас произошло, но...даже он был потрясен.
Но, неужели так должна была закончится жизнь, только по-настоящему зародившаяся в новом христианине?! Георгий закашлялся. Открыл глаза...
С удивлением смотрел он на всех, на искаженное от боли лицо командира...
Командир, быстро расстегнув китель на груди у немца, запустил туда руку...пошарил как-то ошалело у него за пазухой и...достал образок Святого Георгия... Глаза всех были устремлены на этот небольшой металлический образок, в самом центре которого торчала впившаяся в металл пуля... и остановившаяся в металле, преградившем ей дальнейший путь, у самой груди...возле сердца.

12.06.2015г.