Ночь под Рождество или Кукла в зеленом. Часть 9

Элли молчала, всем своим существом чувствуя лишь одно – его руки, судорожно сжавшие ее в объятиях! Это были ЕГО руки! Господи, ЕГО РУКИ!! Снова… Будто, и не было этих двенадцати лет, будто, их и вправду, стерли, выжгли из ее жизни в пепел. Теперь она помнила все – ужас перед вынужденным отъездом с Персивалем Грантом вернул ей эти двенадцать лет, но она не ощутила их СВОЕЙ жизнью. Словно, черно-белое кино, дурное, бездарное, пошлое…Эдинбург, небольшая квартира в старом доме оставшаяся от дедушки, и никого. Тишина, пустота и только тиканье больших напольных часов – время уходит  в тусклом свете осеннего заката или под бесшумное падение снежных хлопьев… Почему-то, ни весны, ни лета – только мрачный осенний сон и белое, пасмурное забвение заносимого снегом мира…Персиваль Грант? Кто это? Вот этот тусклый человек с гнусавым, со всем соглашающимся голосом? Молодой парень, младше ее, наверное, сразу родившийся взрослым, безликим и нудным… Да, он начитан, худо-бедно образован и так же воспитан. Кичащийся своей очень сомнительной принадлежностью к династии Тюдоров, бездарно изображающий аристократа, настоящего джентльмена и при этом позволяющий себе считать себя умнее других, разговаривая в манере дешевого учебника, нудной инструкции. Неуклюжий, медлительный и ленивый, он частенько забывал о хороших манерах, зевая во весь рот, ковыряясь в зубах… Чушь это все  собачья! Руки Рэймонда, возможно, тоже не держали ножа и вилки, он мог носить кеды под выходной костюм и вытворить что-то еще более несносное, но… столько обаяния, столько света и дара Божьего… Только он был слишком далеко! В другой жизни… И она смотрела вместе с Грантом телевизор, напиваясь уже осточертевшим чаем, слушала его рассказы о его матери, их семье, его учебе и планах на будущее, о распущенности девчонок в университете, о его представлении о семье, о том, какой он видит свою жену… Он лез с ней везде! Когда она работала с книгами дома, когда она готовила еду. Даже когда она выбирала одежду в магазине, он пробирался в примерочную и навязывал ей свое мнение! Боже!! Особенно, если учесть тошнотворную консервативность его вкусов, отдававших предпочтение наглухо закрытым, тусклым платьям, подходящим, скорее, воспитанницам церковных приютов... Видимо, так он старался показать, как она дорога ему, как он репетирует роль мужа, как пытается доказать свою порядочность, больше походившую на ханжество…Как же надо было бояться одиночества наедине с воспоминаниями, что бы терпеть, что бы принимать все это! И Элли вспомнила ту, последнюю каплю, которая перевесила чашу весов в пользу Гранта – день прощания с Ферри Мэйсоном… Церемонию, вернее, несколько моментов, снятых репортерами, показали в Новостях по телевизору. Почти ничего не было особенно видно – только череда знаменитых лиц, еле сдерживавших слезы, море венков и букетов, устлавших пышным пестрым ковром улицу перед его домом. Элли плакала. Откровенно рыдала, не видя ничего этого – перед ее глазами стояло его улыбающееся лицо тем далеким летом семьдесят девятого, она слышала его голос, чувствовала его объятия и тепло, которое… даже не он – сам Господь подарил ей, позволив оказаться рядом с этим человеком и вызвать его искреннюю симпатию!.. Значит, она, все-таки, смогла получить в своей жизни чудо, Истинное Чудо, какого не переоценить? Выходит так... Значит, не так уж горьки ее слезы…  И, только успела она подумать об этом, как о некоем утешении, как на экране появился… Рэймонд. Репортеры «поймали» его в объектив, и Элли замерла, чувствуя, как останавливается ее сердце – он плакал. Плакали все, но его лицо, глаза… Как ребенок, не в силах пережить боль, страшную обиду, не находящий утешения ни в чем, не знающий еще, как знают все взрослые – даже после самой ужасной ночи всегда наступает рассвет!.. И Элли задохнулась тогда его болью и… бессилием своим оказаться рядом с ним, оказаться необходимой ему в этот страшный час. И тут на экране появилась женская фигура в дорогом траурном наряде и с белокурыми локонами из-под вуали. Руки в черных перчатках обхватили Рэймонда за плечи, он обернулся и… обнял эту женщину, спрятав лицо в ее волосы и вуаль. И Элли увидела точеный профиль, четко накрашенные губы, она увидела, почувствовала  в движениях этих рук, упрятанных в черный бархат, полное право их обладательницы прилюдно обнимать Рэймонда, увести его потом оттуда и утешать где-то один на один… Может быть, Элли и было стыдно таких мыслей в подобной ситуации, но… будто, что-то оборвалось тогда в ней – для нее Рэймонда Тернера больше нет… Она слышала о разводе с Джиной, о длившемся несколько лет холостом существовании мистера Тернера. Надежда? Утешение в том, что он один, что ревновать не к кому? Возможно. Но теперь у него есть руки, которым он рад, есть красота которой он гордится, есть та, что рядом. И Элли даже не поинтересовалась потом, кто она, собирается ли Рэймонд жениться. Хватит! И она дала согласие Гранту на этот нелепый, никому из ее знакомых непонятный брак… Она собралась в этот крохотный шотландский городишко, в гости на Рождество к матери своего жениха в усыпанном блестками изумрудном платье с красивым, но достаточно смелым вырезом, открывавшим ее грудь. Последний вызов ее будущей семейной жизни, тусклой, наполненной тошнотворными догмами, наверняка внушенными сыну его матерью. Зачем она это делает?? Она ведь может жить одна, ей хватает ее зарплаты…ну, может, и не очень хватает, но голодать она не будет. Ее свобода? С годами она поняла, что ее свобода измучила ее постоянным напоминанием – ты имеешь право искать его! Ты можешь прийти к Рэймонду и сказать правду! Ты можешь попробовать еще раз, если нет у тебя сил жить без него! Даже если у него кто-то есть…Персиваль Грант не всегда так отвратителен, каким порой кажется. Он добр, он готов для нее на все, он способен бегать по магазинам, вычищать ее квартиру, пока она пропадает в университете или просто спит. Он готов смотреть ее любимые фильмы, есть ее любимые блюда и ему тоже нравится «Королевский Крест». По крайней мере, он так говорил… И он не потребует от нее детей, если она сама этого не захочет. Он вообще от нее никогда ничего не потребует. Требовать будет она. Только она!.. Даже если потом сама себе противна станет. Да какая разница?!.. И она надела свое самое броское платье, полушубок из черно-бурой лисы, подаренный ей… Ферри тогда, в больнице… На ее запястье переливался изумрудами великолепный браслет, доставшийся ей от бабушки. Мама рассказывала, что та была необыкновенной красавицей и пользовалась огромным успехом у мужчин. Подарком одного их них и был этот браслет… Судя по тому, что поведал Персиваль о миссис Грант, она будет просто шокирована видом своей будущей невестки!.. И Господь наказал ее за эту злость на людей, которые еще не успели обидеть ее ничем! Элли приехала на маленькую железнодорожную станцию в половине восьмого вечера сочельника. Вышла на заваливаемую снегом привокзальную площадь и позвонила своему жениху. Тот посоветовал ей взять такси, которые обычно и съезжались на станцию к прибытиям поездов. Оглядевшись, Элли поняла, что такси не предвидится. Тогда она зашла в ближайший паб и громко задала вопрос попивавшим там пиво местным завсегдатаям, почему-то вовсе не спешившим домой, к теплым очагам и женушкиным пирогам – не отвезет ли ее кто-нибудь всего за несколько миль отсюда? Те лишь помотали головами и снова уткнулись в свои кружки. Над стойкой тихо бормотал телевизор… И тогда она услышала прямо у своего уха хриплый, прокуренный голос – если красотка не против, она может отправиться с ним в грузовичке. Не очень удобно и, наверное, непривычно для такой холеной милашки, но другого выхода у нее, похоже, нет!.. Элли обернулась с почему-то занывшим сердцем, но не увидела лица своего собеседника – его полностью скрывала тень от огромного козырька бейсболки, надвинутой на глаза. Нет, он был достаточно трезв – даже пивом от него не разило, как от остальных. Но что-то напугало ее, что-то заставило сомневаться. Элли молчала, а этот человек, худой и жилистый, в старой кожаной куртке только как-то скрежещуще рассмеялся – мол, он торчать здесь не намерен. Его дома ждут. И если она сомневается в его трезвости, пусть хозяин паба подтвердит, что он зашел только сигарет купить. Тогда она пожала плечами и отправилась за незнакомцем, который, впрочем, и не спешил представляться, к его грузовичку. В кабине оказалось тесно, но достаточно чисто. Даже тепло. Она вздохнула, устроилась поудобнее и грузовичок двинулся в путь в усиливающийся снегопад… И как только водитель видел дорогу в этом снегу?? Редкие фонари помогали плохо, а фары высвечивали только снег, валивший и валивший с беспросветного неба. Элли почему-то подумала про звон бубенцов, который в рокоте старого двигателя уж точно не услышать…Шофер молчал, напоминая каменное изваяние с острова Пасхи – такие же резкие, грубые черты, которые, впрочем, трудно было разглядеть из-за все той же бейсболки, что почему-то по-прежнему, даже в кабине торчала на его голове. Элли привыкла, что водители всех попуток или такси, которые когда-либо попадались в ее жизни, непременно заводили какую бы то ни было болтовню. Они шутили, бормотали о своих семьях, женах или детях или даже пытались «клеиться» к ней. Но этот молчал. Может просто вот такой неразговорчивый? Или проблема какая-то не дает расслабиться и развлечься разговором? Да какая, в сущности, разница?! Они уже скоро доедут до дома семейства Грант, стоявшего, по словам Персиваля, совсем рядом с шоссе, она как-нибудь добежит по снегу до крыльца и… все, она будет в безопасности теплой гостиной. Как бы там ни было... Правда, что-то больно долго длится этот путь в пару миль! Но разве возможно разглядеть хоть что-нибудь, вроде указателя, в такую метель?? Она уже хотела было поинтересоваться, в чем же дело, почему они так долго едут, как в двигателе грузовичка застучало или заскрежетало – Элли не поняла – и машина остановилась. Шофер буркнул что-то о том, что это фигня, беспокоиться не о чем – только вот ему в отличие от нее, придется немного под снегом поторчать. Он выскочил наружу, хлопнув дверцей, и Элли увидела, как поднялась крышка капота. Она закрыла глаза, чувствуя, как дремота одолевает ее в тепле, тишине и усталости прошедшего дня… Всей ее прошедшей жизни…Она вспомнила теперь только звук открывшейся дверцы. Открывшейся с клацаньем почему-то с ее стороны. Почувствовав холод, удивившись, она повернула было голову:
-А что…


…Холодно. Так холодно и темно! Голова болела так сильно, что она плакала, теряя равновесие, чувствуя, как кровь из раны на голове попадает в глаза, а из носа в рот, на подбородок. Ноги ее застыли настолько, что она не понимала, как еще идет, не чувствуя снега, дороги… или совсем уже не дороги… Она падала, ползла на коленях, поднималась, плача, и падала снова. И опять вставала, опираясь на пустоту, в которую превратилось все и вся вокруг. Существовал только снег. Один лишь снег, валивший с неба, потерявшего всякий цвет. Казалось, и снег падает из пустоты. И абсолютной тишины, от которой стучало в висках и звенело в ушах… Но может быть, так звенят бубенцы? Те самые бубенцы, в которые она никогда не верила, и где-то далеко-далеко, безумно высоко и недосягаемо в небе, где-то над этими тучами, так похожими на бетонную стену, летят сани, неся Рождество…Голос…Наверное, она уже сошла с ума, или… так приходит смерть? Тоненький голосок, нежный и слабенький, будто плачет кто-то крохотный и беззащитный, попавший в страшную беду и отчаявшийся спастись. Совсем, как она…Господи, ей кажется, или это свет? Крохотная светлая точка, мелькающая, то появляющаяся, то исчезающая впереди! Это, наверное, часть кошмара вокруг нее… Так может, она спит? Просто спит, и ей это снится? Но как же проснуться?! Как… Надо дойти, доползти до этого далекого света! Надо узнать… надо добраться и покончить с этим ужасным сном!.. О, если бы там был Рэймонд! Если бы она могла в последний раз увидеть его глаза – самое прекрасное, самое светлое, что она видела в жизни!! Голос бы его услышать…Голос… Тот тоненький голосок… Он, как будто, стал сильнее и громче… А может, просто настойчивее… Он зовет и зовет… Надо только идти, идти любой ценой!.. Что бы снова было тепло, снова лето в «Лугах», снова розы в саду… Тепло и солнце… Тепло…
-Тепло… - выдохнула она, вздрогнула невольно и открыла глаза.
-Что? – не понял Рэймонд и прижал ее к себе еще крепче. – Что ты сказала?
Он повернул ее к себе лицом, и она увидела его глаза именно так, как ей хотелось тогда, в предсмертном ужасе, в самый канун Рождества.
-Все кончилось… - прошептала она.
-Что кончилось…Элли? – Рэймонд не сводил с нее глаз, и на мгновение ей стало нехорошо от его взгляда.
А он с силой, до боли сжал ее плечи так, что она едва не вскрикнула. Только тихонько охнула.
-Элли, - прошептала она. – Я Элли. И я не знаю, что еще тебе сказать… То есть, знаю, но… надо ли тебе это?...
-Слова… - проговорил он. – Всегда слова… Не надо никаких слов… Я должен…
-Рэймонд! – в гостиную быстро вошел Берт. – Ради Бога, простите, ребята, но нашего доктора надо отвезти домой. Я бы сам, но у меня аккумулятор сдох, а я не заряжал, не думал, что придется скоро куда-то ехать и…
-Не тараторь, Бога ради! – прервал его Рэймонд и отпустил плечи Элли. – Надо, значит, отвезу… Приглядите за ней!
Он кивнул в сторону Элли и выскочил на улицу, не дав ей ни опомниться, ни хоть на йоту понять его настроение. В гостиную вошли доктор Прайс и Джек.
-Что ж, господа, был очень рад пообщаться с вами! – улыбнулся доктор, глядя при этом на Элли уже совсем осоловевшими глазами. – Но мне пора… Боюсь, попадет мне от миссис Прайс за столь долгое отсутствие!.. Счастливого Рождества всем!
Он помахал рукой и выкатился на улицу. И тут Элли буквально подбросило.
-Рэймонд! – ахнула она, натягивая сапожки. – Он же столько выпил!.. Куртка! Где куртка??..Бог с ней!
-Элли, стой!! – бросился к ней Берт. – Рэймонд прекрасно водит, и не станет рисковать в такую погоду и с такими дорогами, как сейчас!
-Как он водит, я знаю, Берт! – обернулась она в дверях. – Но вы забыли!
-О чем??
-Он же… Потом!
И она выбежала на крыльцо, как была, без куртки и кинулась к «Хаммеру» Рэймонда, в который забирался доктор Прайс.
-Стойте!! – крикнула она и ухватилась руками за ручку дверцы переднего сидения. – Стой, Рэй!!
Элли распахнула ее, едва переводя дыхание.
-Спятила?? Что случилось? – лицо Рэймонда не предвещало ничего хорошего.
-Я поеду с вами! – заявила она, уселась на сидение и захлопнула дверцу.
-Еще чего! Выходи и жди меня дома!.. Или ты смотаться решила? Выскочить где-нибудь в городке и убежать?
-Ничего глупее ты просто не мог придумать! – заявила она. – Никуда я не денусь. Но я поеду с тобой, и точка!
-Зачем?
-Ты знаешь… Ты выпил, Рэймонд, выпил много, что не вышибет тебя из седла, но грозит тебе… сам знаешь, чем. Поехали!
Она глянула в зеркало заднего вида на доктора – тот блаженно улыбался, еще больше напоминая Санту, и, похоже, ничего не понял из их разговора.
Рэймонд молча отвернулся от нее, нажал на газ, и машина двинулась по дороге от дома.

Ее трясло всю дорогу до городка, и она сидела, вцепившись руками в сидение до такой степени, что пальцы онемели. Наконец, она не выдержала:
-Рэймонд, у тебя есть сигареты?
Он достал из куртки пачку и швырнул ей на колени, следом зажигалку.
-Элли Сеймур не курила… - проговорил он, глядя на белую дорогу, по которой крутила поземка.
-Прошло двенадцать лет, Рэймонд. Элли изменилась. Немного, и одна из перемен – курение… Тебя это злит?
-Кури… Меня злит совершенно другое.
-Что? – спросила она, прикурив, и Рэймонд приоткрыл окно с ее стороны.
-Многое.
-Мое появление тоже? – спросила Элли после паузы.
Он только мельком глянул на нее и ничего не ответил.
Они проезжали улочку за улочкой. Городок выглядел сказочно, словно, в рождественском стеклянном шаре, а вместо снега – сахарная пудра. Черепичные и соломенные крыши, висячие вывески, светящиеся разноцветными огоньками решетчатые окна старинных домов, венки на дверях – один краше другого. И все это занесено снегом, укрыто им, точно, одеялом – тихо, уютно, пахнет свежей сдобой из булочной… И за каждым оконцем счастливые люди празднуют Рождество.
-Хочешь чего-нибудь? – спросил внезапно Рэймонд. – Говорят, ты толком ничего не ела… Наш доктор живет вот здесь, рядом с булочной. Могу зайти купить что-нибудь. Хочешь?
-Еще как! – выдохнула она и попыталась улыбнуться.
-Отлично! – бросил он. – Доктор Прайс!.. Доктор!! Мы приехали, вы дома!
Тот разлепил глаза, вяло огляделся и внезапно его взгляд обрел некоторую осмысленность.
-О… Простите, я задремал!.. И вправду, мой дом… Спасибо, мистер Тернер! Благодарю!.. Мисс? Вы тоже здесь?! Надеюсь, вы очень скоро поправитесь, и в вашей жизни все-все наладится! Счастливого Рождества вам!
Доктор несколько неуклюже покинул салон «Хаммера», Рэймонд помахал ему, закрыл дверцу, перегнувшись через сидение, и направил машину к булочной.
-Кофе, чай? – спросил он, выходя наружу. – Есть что будешь? Впрочем, у них все вкусно!
-Кофе, если можно…
Она даже договорить не успела, как он скрылся в дверях булочной, звякнув колокольчиком.
Элли очутилась в полной тишине и какой-то нереальной пустоте. Несмотря на сказочный вид, городишко казался абсолютно пустым – на улицах никого, ни единого движения. Нигде! И от этого появилось жуткое чувство, что и Рэймонд исчез за дверями булочной, канув куда-то, и уже никогда не вернется. Элли передернуло, и она уставилась на дверь булочной, на венок с веточками омелы, украшавший ее, на крылечко с разметенным по сторонам снегом. Она вздрогнула, когда колокольчик просто оглушительно звякнул, и… нет, то вышел мальчишка с целой охапкой леденцов на палочках. Румяный, радостный… Господи, значит, городок, все-таки, не опустел жутким образом! Просто взрослые все по домам празднуют Рождество за большими накрытыми столами с румяно зажаренной индейкой, пудингами, пуншем, пряниками в разноцветной глазури и еще Бог знает, чем. Дети уже получили свои подарки и радуются им, играя и веселясь…Колокольчик звякнул снова. Рэймонд, слава Богу! Он шел к машине с большим пакетом и двумя стаканчиками, накрытыми крышечками и с торчавшими из них соломинками. Элли быстро пересела на его сидение и распахнула дверцу. Приняла из его рук покупки и юркнула обратно.
-Там пирожки с чем-то… Не помню, - произнес Рэймонд, снова не глядя на нее и заводя машину. – Булочки… Кажется, еще горячие… Миссис Фрибоди убила бы, узнав, что мы покупаем сдобу! Я взял тебе кофе со сливками. Будешь?
-Да, спасибо!.. Ты будешь есть?
-А ты надеялась, что я тут с голоду коньки отброшу, а ты выкинешь меня из машины и укатишь черт знает, куда?! Дудки!! Буду!.. Что? Что с тобой?? Ты так смотришь, будто привидение увидела!
Рэймонд наконец, смотрел на нее, и она обрадовалась бы этому, если бы не видение незнакомца с лицом каменного изваяния, мельком, но страшно ясно возникшее тошнотворное ощущение падения в ледяной холод сугроба и адская боль у лба. Элли медленно подняла руку и дотронулась до ранки, былой ужас мгновенно охватил ее вперемешку с детским отчаянием – НИКТО НЕ СПАСЕТ ЕЕ!! Слезы покатились невольно из ее глаз, и она все отдала бы сейчас, что бы Рэймонд не видел их! Но он увидел и его лицо исказилось.
-Так вот как все было! – мрачно произнес он. – Тебя ударили по голове и выбросили из машины… Верно?
-Да…
-Прости, что напомнил, но с другой стороны, это важно. Ты все помнишь теперь? Все, что случилось?
-Да…
-Послушай, ты должна успокоиться и подумать о том, что теперь ты сможешь написать заявление в полиции, описать этого подонка, то, что он сделал… Что он сделал, скажи мне? Что он с тобой сделал??
-Он… ударил меня по голове. Забрал, видимо, все ценное, все, что могло помочь опознать меня, если найдут мое тело…
-Господи, он же мог изуродовать тебя! – вырвалось у Рэймонда,  его ладонь легла на ее колено. – Счастье, что торопился, по-видимому, и даже не убедился в том, что ты мертва!.. Ты хорошо его помнишь? Сможешь описать?
-Да, я смогу, Рэймонд, но я… не хочу сейчас думать об этом! Прошу тебя!
-Но надо снять след удара, пока еще он свежий! Надо все сделать, что бы тот мерзавец был наказан! Неужели ты не понимаешь?! – вскричал Рэймонд, начиная злиться. – Тебе нечего бояться, слышишь? Ты под нашей защитой и тебе больше никто не причинит вреда!
-Я не боюсь. Просто для меня сейчас есть вопросы куда важнее…
-Поехали отсюда! Торчим здесь у всего городка на виду…
Рэймонд резковато газанул, машину слегка занесло на повороте, но Рэймонд тут же ее выровнял, и через пару минут они покинули городок, выехав на шоссе. Там Рэймонд съехал на обочину и остановился.
-Все, давай поедим!
Правда, вместо кофе он запивал пирог из фляжки, от которой несло виски. Той самой фляжки…
-Можно мне тоже немного виски? – попросила она.
Он сделал большие глаза и молча протянул ей флягу. Но она задержала его руку:
-Там… на горлышке фляги все такая же зазубрина? Я тогда губу оцарапала немного…
-Все еще пытаешься доказать мне, что ты – Элли Сеймур? – мрачно усмехнулся он.
-Да… - она опустила взгляд. – Прости, это было глупо…
-Именно! И совсем не похоже на… тебя, Элли. Ну, раз ты утверждаешь, что ты – Элли!.. Ладно, хватит, поехали домой!
Он вышвырнул обертку от пирожка в окошко и завел двигатель. Элли поспешно запихала пироги обратно в пакет, боясь, что Рэймонд снова резко газанет с места, но машина продолжала стоять с урчащим двигателем.
-Рэймонд? – Элли поглядела на него и моментально все поняла. – Рэй, опять? Да?
-Ты все еще хорошо водишь? – его голос охрип.
Язвительное замечание уже готово было сорваться с ее губ, но она сдержалась.
-Я очень давно не водила – у меня нет машины. Но я постараюсь. Другого выхода все равно, нет.
-Мы можем проторчать здесь, пока… пока все не наладится, и я не увижу эту чертову дорогу, - пробурчал Рэймонд.
-Можем, - согласилась Элли. – Если ты боишься доверить мне себя.
-Тогда же не побоялся! – заметил он. – Пересаживайся!
И он вышел из машины, обошел ее, касаясь капота, и открыл дверцу с ее стороны.
Элли пересела за руль, переложив пакет с остатками ланча на заднее сидение.
-Ну, как, управишься со всем этим? – с иронией спросил он.
-Пристегни ремень! – шутливо огрызнулась Элли и пристегнулась сама.
-Вот еще! Сроду этого не делал!
-Но если…
-Без если!! – рявкнул он. – Поезжай!
-Я потихоньку…
-Само собой! Я еще нужен! Наверное…
-Нужен, нужен!.. – улыбнулась она и стронула машину с места.
Та слушалась прекрасно! Шипованная резина держала любой поворот, и Элли прибавила скорости.
-Эй-эй! Ты полегче! – заметил Рэймонд. – Здесь дороги никто не посыпает, а снег все еще идет! И смотри за знаками. Все белое – можешь поворот проморгать… Перед нашим здоровенный знак: «Озеро. Десять миль».  Ну, если ты внимания не обратила.
-Десять миль!! – ахнула Элли. – То есть, ты хочешь сказать, что я со своей проломленной башкой проползла, по меньшей мере, десять миль?!
-Я ничего не хочу сказать! Просто по логике вещей, вряд ли этот тип довез тебя до нашего дома, там ударил тебя по голове и аккуратно высадил у крылечка!
-Ну… да. Только кто поверит, что я сама в том состоянии могла столько пройти!
-Мы же верим!.. Да и какая разница!.. Разве что, решила грабануть нас. А для этого сама шарахнула себе по голове чем-нибудь и свалилась в обморок прямо у крыльца в надежде, что кто-нибудь выйдет, обнаружит тебя и принесет в дом. На что шансов было ничтожно мало!.. Оставим это, хватит болтать глупости… Ты еще не пропустила знак?
-Я внимательно слежу за дорогой! – заверила она, немедленно вспомнив собственные догадки о том, как она попала в дом у озера, и невольно усмехнувшись. – О… впрочем, кажется, я его вижу! Да. Нам сюда.
- Осторожно, Элли!! Спуск и сразу поворот!! Ты видишь?? – заорал Рэймонд, довольно метко ухватив ее за колено и так пребольно сжав его, что Элли едва руль не крутанула от неожиданности.
-Руки!! – крикнула она в ответ, удачно съехала и свернула, прекрасно справившись с машиной.
Рэймонд отдернул руку от ее колена и насупился.
-Мы съехали нормально, Рэймонд, - тихо произнесла она, поглядев на него, напялившего черные очки.
-Я несказанно рад! – буркнул он. – Если ты помнишь, дорога до дома достаточно ровная, можешь ехать спокойно.
-Так ты… ты до сих пор не обратился к врачу со своей проблемой? – осторожно спросила Элли.
-Началось! – протянул он мрачно. – Обращался, представь себе!
-Прости…
-Что «прости»??? Не вышло ничего. Это мой приговор… Сказали, что, возможно, вследствие травмы в детстве…У меня вообще, да будет тебе известно, проблемы со зрением! Операции делали… Черт! И на фиг я тебе это говорю?! Интересно другое – выходит ты, бросившись за мной, даже и не подумала, что я давно мог вылечиться? Ты же не могла знать, что это непоправимо! Так и считала меня за дурака всю жизнь, да?
-Рэй… Рэй, пожалуйста, перестань! – попробовала она, щуря глаза, уставшие от нескончаемой белизны снега. – Я сама не знаю, почему кинулась… Я и не думала ни о чем…
-Вот-вот, как всегда!
И он откинул голову на подголовник, дав понять, что он решил подремать.
Когда они подъехали к дому, Элли затормозила возле крыльца и нажала на сигнал. Еще раз и еще. Она заметила, что Рэймонд действительно, задремал – так безвольно лежала его голова. И если ей не удастся его разбудить, до дома ей его точно не дотащить!.. На крыльце никто не появился.
-Рэймонд? – осторожно позвала Элли. – Рэй, мы приехали!
Он спал. Как, наверное, уснули и все в доме… Вот ведь!.. С минуту Элли посидела, не двигаясь, потом повернулась к Рэймонду. Он не шевелился, повернув голову лицом к ней. И она не смогла удержаться – осторожно приблизившись, она… затаила дыхание и коснулась губами его губ. От него несло виски, он даже слегка прихрапывал во сне, но… Господи, разве это значит хоть что-нибудь?! Это ведь ОН, ее Рэй… И она поцеловала его снова и снова, прижалась к его губам и… заплакала.
-Господи… Рэй… - прошептала она, и слезы текли по ее щекам и губам, по его губам, – Мой Рэй… Я так люблю тебя!..
-Ты меня утопишь, я захлебнусь, и ты… отомстишь мне, наконец, - пробормотал он и приподнял голову. – Вот зачем ты явилась и проникла в наш дом!
-Отомщу?? – ахнула она. – Так вот что…
-Да ничего!! – крикнул вдруг он и выскочил из машины. – Двигатель заглуши и на «ручник» поставь!
Она смотрела, как он взбежал по крыльцу и входная дверь за ним захлопнулась.
-Рэймонд… - выдохнула она и сделала все, что он приказал.


В гостиной было по-прежнему тепло и уютно. Чисто прибрано и пусто. Никого…Элли медленно прошла ее, и направилась было к столовой, но остановилась и вернулась, уселась в кресло, а скорее, прилегла, сложив руки на большом подлокотнике. Так тихо…Но вдруг послышались голоса и вошли Берт и Джек.
-Элли!! – вскричали оба разом и бросились к ней. – Как ты? Вы уже приехали?
-Дурацкий вопрос, если Элли здесь! – заметил Берт и сел рядом с креслом Элли на диван. – Но где же наш благородный друг, наш рыцарь – извозчик?
-Понятия не имею! – вздохнула Элли с таким надрывом, что Джек присел возле нее на корточки.
-Что-то произошло, пока вы ездили? Рэймонд… он что-то сказал… не то?
-Черт возьми, Джек! С Рэймондом всегда так, когда он не в себе! – усмехнулся Берт. – Тогда немедленно пропадает взрослый мужик и к нам возвращается мальчишка, полный сомнений, несдержанный но… по-прежнему чертовски обаятельный!.. Элли, все ведь упирается в ту историю лета семьдесят девятого, да? И как я понимаю, вы не говорили об этом прямо и честно? Я прав?.. Ты только прости меня за вот такое слоновое вмешательство! Я ведь лишь хочу, что бы все прояснилось и мы, наконец, отпраздновали Рождество, как следует – спокойно, радостно и довольные всем!
-Это я все испортила, - проговорила Элли, глотая комок в горле. – Если бы не я, и я уже об этом говорила…
-Именно, что мы об этом уже говорили! Хватит, Элли! Случилось то, что случилось, а значит, так и должно было быть… Ты вернулась, что бы вернуть его? Да, милая? - Джек глядел ей в глаза так участливо, так тепло, что Элли не смогла никак вывернуться, ничего возразить. Глупо!
-Да, Джек. Если только забыть о том, что я оказалась здесь совершенно… случайно…- Элли выдохнула и, наверное, что бы чувствовать поддержку, она положила ладонь на плечо Джека. – Я люблю его, Джек! Боже, я так его люблю!!.. Двенадцать лет… Ни одного дня не прошло, что бы я не думала о нем! Я помню тот день так, словно, он был вчера… Каждое его слово, каждый жест, каждый его поцелуй! Его голос я слышала по ночам, его взгляд стоял передо мной, стоило лишь глаза закрыть…Я сижу сейчас здесь, как полная дура, потому что, должна быть сейчас с ним и ни с кем больше. Нигде больше! И он должен сказать мне правду, а не нести всяческую ахинею о мести и кричать на меня!.. Пусть скажет мне правду, и я уйду, если он этого захочет. Не надо играть в гостеприимство!.. О, простите меня! Вам, да и ему я бесконечно благодарна за свое спасение!.. Хотя…хотя, если он не хочет меня…не хочет видеть меня, мне здесь делать нечего, да и спасение мое мне не в спасение. Я ведь все вспомнила, я могу вернуться домой и жить дальше, и вам не стоит больше беспокоиться обо мне!.. Только жаль… Боже мой, так жаль будет расстаться с вами! С единственными на свете людьми, которыми я истинно восхищаюсь, которых уважаю и очень люблю…Что мне делать Джек, Берт? Как мне быть теперь??
Джек поднялся с корточек и прошелся по комнате.
-Знаешь, Элли, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь… вернее, стараюсь понять, ибо та история сильно ударила по вам обоим. И теперь ты взбудоражена тем, что внезапно оказалась рядом с Рэймондом, чего уж совсем не ожидала. Ты… ты любишь его, ты хочешь быть с ним и ждешь каких-либо знаков с его стороны. А он – думаешь ты – винит себя за то, что случилось тогда с тобой, он вообще был уверен, что ты погибла. И теперь ты боишься, что твое появление только взвинтит чувство вины, и Рэймонд, если у него к тебе ничего нет… Словом, твое присутствие в таком случае лишь испортит ему жизнь…Скажу честно, пока ты здесь спала на диване, он, как специально, вспомнил именно о той истории, он рассказал о том, что думает и чувствует по отношению к тебе, к той девочке, подаренной жарким июлем семьдесят девятого года…
-Джек, ты – гений всяческих рассуждений и разбирательств! – встал с дивана Берт, довольно бесцеремонно прервав друга. – Но, мне кажется, Элли сейчас нужно услышать только одно!
-Что же? – спросил Джек без тени обиды.
-Я думаю, Элли, Рэймонд сейчас в своей спальне. Иди к нему. Просто иди к нему и все!.. Я неплохо знаю этого человека – в лоб не ударит.
-Но если он не хочет меня видеть?! – вскричала Элли. – Что если…
-Тогда сиди и жди здесь не известно, чего!! – вскричал Берт. – И даже если ничего не получится, если он не захочет тебя видеть, в чем я, впрочем, сильно сомневаюсь, это лучше, чем мучиться неизвестностью… И поверь мне, Рэймонд может послать куда подальше только в одном случае – если помешать ему работать… Ты услышала меня?
-Да, - тихо ответила Элли. Тихо, но достаточно твердо, что бы Берт улыбнулся.
-Честное слово – как дети! – воскликнул он. – И сними уже эти сапоги, не парь ноги!.. Держу пари, ты торчала здесь, в них лишь для того, что бы быть готовой к внезапному отъезду Рэймонда!
-Берт! – заметил Джек.
-Меня нисколько не задело! Все правильно, - улыбнулась Элли Джеку. – Именно этого я и боялась!.. Я пойду. Иначе я все равно, не смогу.
Она скинула сапожки миссис Фрибоди, аккуратно поставила их возле камина и все в тех же носочках подошла к Берту, закурившему сигарету в своем кресле.
-Спасибо!.. Можно мне чуть-чуть? – она кивнула на сигарету, и Берт протянул ее ей.
-Не нервничай, не бойся, Элли! Чудо уже случилось! А то, что происходит сейчас – лишь его продолжение.
Она отдала ему сигарету и зачем-то помахала им, выходя из гостиной.
-Как думаешь, с чем она вернется оттуда? – задумчиво спросил Джек, глядя на огонь в камине.
Но Берт только улыбнулся в ответ.