Так хорошо знала, а, оказывается. нет. Продолжение

Так хорошо знала…,а ,оказывается ….нет….Продолжение ч.2-ая.
   Это были памятные 90-е годы. Январь.1987г. Как только  я похоронила свою тетушку Анастасию Сергеевну, которая очень сокрушалась, что и я, и дочь моя  Наташа, любимая ее внученька, не крещеные, мы сразу  стали готовиться принять Крещение. Она в Москве, я на Урале. А тетушке я все же успела сказать, чтобы она не беспокоилась, мы исполним ее желание. Как потеплело, я приняла крещение в Челябинске в той самой   церкви, в которую  тетушка ездила  всегда молиться. Надо сказать, что это было новое  Крещение Руси после 70 лет атеистического воспитания. Нас было 100 с лишним человек и женщин, и мужчин, и детей и одна купель. Народ ринулся в церковь, кинулся к отвергнутому Богу. И открыл народу эту дорогу в  церковь  Борис Николаевич Ельцин.  И люди были благодарны ему за эту возможность. Росла острая необходимость в открытии церквей, ведь старые храмы были перестроены в советские учреждения. Так родилось движение по возвращение храмов в лоно православной церкви. Время-то какое было: ни храмов, ни священства. Все надо было заново  строить, учить, готовить священников. Сложнейшая глубинная духовная перестройка сознания.
   Вернувшись из Челябинска после крещения в Свердловск, включаюсь я в движение «Демократический выбор», которое поддерживало Бориса Николаевича Ельцина.  В это  движение  я вошла с моей программой «Свобода совести  на деле», и начинаем большую работу по передаче поруганных, оскверненных храмов РПЦ. В это же  время начинаю работу и  с архиепископом Мелхиседеком. На всю нашу работу получаем его совет и благословение. Начинается период писем, статей, обращений, публичных выступлений, активный сбор подписей. В моем архиве сохранилось 2000 подписей по передаче собора Александра Невского в бывшем Тихвинском монастыре. Сохранились и  подписи наших крупных  ученых, таких, как Андрея Дмитриевича   Сахарова, Сергея Васильевича Вонсовского, с каждым встречалась, с каждым беседовала, прежде чем получить  подпись; далее, подписи ставили  известные писатели, как Николай Григорьевич  Никонов, Геннадий  Кузьмич Бокарев-писатель  и сценарист, так что  и киностудия подключилась.. В моем архиве  несколько папок собранных документов и подписей по передаче храмов. В демократический выбор тогда входил и  Рудольф Германович Пихоя-профессор, доктор исторических наук, его подпись есть (сторонник Ельцина). Университет, история нашей православной культуры, это в советское-то время, но ростки пробивались, росли и укреплялись. В это же время и начала создаваться церковная община по возвращению храма Вознесение. Она состояла из творческой интеллигенции, которая отстаивала законную передачу храма. Работу  с нами вела секретарь епархии, искусствовед, выпускница Уральского университета Татьяна Павловна Осинцева. В эту Вознесенскую общину вошли и искусствоведы, и музейные работники такие как Наталья Ивановна Белоусова, Марина Смелянская, писатель  Н. Никонов, художник В. Сысоев, скульптор В. Соколова, хормейстеры Валерий  Копанов, Сергей Цивилев, артист театра  музкомедии Владимир Братенков, артисты филармонии Елена  Амелькина, Андрей Мизюха, врач  Татьяна Морозова, депутаты Городского Совета, как Алексей  Гончаренко, Герман  Корелин, не меньше  30,а может и 40 человек. Многие  позже ушли в монастыри, стали священниками. Шла война за Божий дом, который стал собственностью советской власти. В это время я и знакомлюсь с Сергеем Галишевым. Группа выпускников Пихои, буквально, вливается в церковную среду, Петр Мангилев, Андрей Политаев, Сергей Галишев. Позже, все священники. Крестной матерью Сергея становится Наталья Белоусова. Начало  его служения в качестве алтарника, чтеца, потом дьякона  было в церкви Всемилостивого Спаса на Елизавете. А поскольку мощи Праведного Симеона были на Елизавете, мы все туда   ездили. Бывало поднимались на клирос и пели, если никому  было петь.  Там я стала крестной матерью дочери моей родственницы, Галины Федоровой, Августы. На Елизавете я и породнилась с дьяконом Сергием. Приехали  крестить сродного  брата  моей дочери  Натальи, Алексея. Ждем начала. Подошел Сергей, познакомили с Алешей. А он вдруг сказал:  «Породниться что ли с Вами?», «Давайте, -говорю- тогда у Алеши будет и крестный отец». Мы его после купели вместе  вытерли, одели… Итак мы  стали кумовьями.
В филармонии я работала в жанре художественного чтения. Звучащая литература. Новое время толкнуло меня и на создание духовных программ на библейские и евангельские тексты. Эта новая тематика вызвала огромный зрительский интерес. С успехом шла тема «Евангелие и поэзия», далее  « Три Марии»(О  земной жизни Пр. Богородицы, Св. Марии Египетской и Св.Марии Магдалины»), «Жития Святых». Филармония очень поддержала  все эти программы. Все они были в двух отделениях, т.е. рассчитаны, если в школе, то на два полных учебных  урока. Программы шли с успехом, залы полные. Души жаждали свежего направления - Божественной духовности. И эту возможность людям дал Борис  Николаевич  Ельцин. Свобода Совести была на деле. Люди с жадностью  пили святую воду   из этого Божественного ключа. Поднимается и трагическая тема убийство Последнего Царя и Августейшей Семьи на Урале. И тут я получаю благословение от правящего архиерея Мелхиседека- заняться подготовкой программы о  Последнем Царе. Мы ранее  пережили и разрушение Ипатьевского Дома. Да, этот удар выполнил тогда Борис Николаевич. Но мне кажется, что этот удар и стал поворотом в его судьбе. Запомнилась  его знаменитая фраза : «Построить бы  здесь что-нибудь СВЯТОЕ».И, именно, на этом пустом уже тогда месте проходил митинг. Борис  Ельцин выступал на нем и  говорил о Новой России, которая будет и должна развиваться  уже без шестой статьи, т.е. без руководящей роли компартии. Помню там стояли члены партии, руководители Облисполкома, Обкома,а митинг вел Председатель свердловского облисполкома В.М.Власов, там были и его заместители Леонов А.А. Задорожный В.И., Всем им мы отправляли наши письма по возвращению храмов. Я стояла рядом, ждала, когда мне дадут слово, и слышала, как они критиковали Бориса Николаевича, были с ним не согласны. Я тоже должна была выступить по передаче церквей. Власов не очень хотел давать мне слово, но  Борис Николаевич меня поддержал, скажите, обязательно скажите. Холод, у Бориса Николаевича руки красные, красные ,выступал без перчаток. Его уже  знали и принимали… Когда я вырвалась к микрофону, то в своем выступлении сказала многотысячной массе людей: Вы видите направо  храм Вознесения без крестов…пройдет совсем немного времени, и он откроется  для вас, Ваших детей и будущих поколений и мы восстановим его былую  красоту.И, действительно, вскоре мы вошли в этот храм, где начались службы. А на том месте, где  прошел митинг, стало возрождаться новое историческое, трагическое Царское место. Царские Дни не сразу стали фестивалем. Это была трагическая память, это  были трагические события, и сначала  просто шли молебны. Собирались в небольшие группы  на этом месте, и молились. Помню, как –то мы собрались у креста (стоял уже крест).И, кажется, был день рождения Государя, а, может и память. Главное, было тепло.  Подошел Сергей Галишев,(был уже дьяконом),но одет в мирскую одежду: проста клетчатая  рубашечка и брюки, высокий, худенький. Мы помолись, попели, почитали. Я тогда жила на Ленина 54,в центре, и мы решили помянуть Государя.. Царь тогда у нас  не был еще канонизирован. Мы вдвоем  решили отметить рождение Государя. Устроились на кухне, было что и выпить и закусить. Сидим, беседуем, и он вот что мне открывает. В университете он стал выстраивать свое генеологическое древо: « и представляете, говорит, я высчитал себя, что я  в 19 колене прихожусь родственником Царю». И добавил, «Как хорошо, что у меня нет детей, не надо продолжения, надо прекратить этот род». И вот он дает обет безбрачия, становится целебатом. Уходит в священнослужители и посвящает себя восстановлению в Шурале  храма  Святого Благоверного Князя Александра Невского, корни которого переплетаются и  с нашими русскими царями и с нашими русскими святыми.
 Жизнь требовала от нас живых действий, активности. Так вот, кроме общины Вознесения, мы  еще  организовали  «Духовно-Просветительское Общество Св. Праведного Симеона Верхотурского». Создание такого общества должно дать результат в нравственном воспитании в духе Православной веры. И предложил его создать Сергей, будучи еще дьяконом. Это общество должно было быть построено по типу существовавшего когда-то в Екатеринбурге. Я предложила ему его возглавить, он отказался и предложил мне, а делать все по обществу будет он: моя роль организаторская, а его идейная. Мы зарегистрировали это общество в государственном органе. В него вошли тогда  Петр Мангилев, Андрей Политаев, Сегрей Галишев, Ирина Летова, часть из  Вознесенской общиы, по документам 15 чел. Программу общества стал разрабатывать Сергей. У меня сохранились все наработки будущего общества-это ряд направлений,  как  издательская деятельность, просветительская, медико-экологическая, миссионерская и другие. Нам удалось  много любопытного запланировать и создать.  Секретарем была Наталья Белоусова. Мы оформили   огромное количество документов, писем  и отправляли  разным адресатам. Копии  сохранены.
Когда на Царское место стали покушаться бизнесмены, чтобы сделать  там коммерческий центр, ко мне обратилась  по делам религий  в горсовете Майя Иннокентьевна Михайлова: « Тамара, владыка Мелхиседек уехал, прошу тебя, приди на заседание. У тебя есть общество Праведного Симеона, ты сможешь объявить всем, что это место уже занято, его  будет окормлять  «Духовно-Просветительское  Общество Праведного Симеона», представь план, что Вы будете там делать». Мы за один день собрались,  создали архитектурный план застройки этого места, отправили об этом  письмо в Патриархию  митрополиту Владимиру, письмо  архиепископу Мелхиседеку. Надо было спасать это святое Царское место. Участвовали тогда в проекте  Ирина Летова, Наталья  Белоусова, Галина  Тюленева (директор архитектурного музея), Сергей  Галишев и я. Мы помолились у мощей Симеону Праведному, и я отправилась с нашим проектом на собрание, И ведь удалось убедить, архитектурный проект был очень  интересен: там должны были быть  и библиотека и братский корпус, и капелла и все мы  рассчитали по метрам, и плюс финансирование. С нашей стороны это была большая смелость и Святая помощь молитвенника земли Уральской Праведного Симеона Верхотурского. Сергей проявил мудрость, смекалку, четко и правильно расставил все акценты. Потом, когда вернулся Владыка, все уже пошло своим чередом и так, как и должно было быть.  На этом месте сегодня Храм на Крови, рядом Духовно-Просветительский Центр «Царский». Вспоминала это все я  9 ноября, как раз на  батюшкины девятины. А  сегодня 10 ноября и тоже памятный день, когда Лев Толстой навсегда ушел из Ясной Поляны, пожалуй, бежал из рая   с 50 –ю рублями в кармане. Батюшка отошел ко Господу с пустыми карманами, в полной нищете, как и жил. Толстой тяготился богатством и всю сознательную жизнь стремился от него уйти, и под самый конец, все-таки, ушел. Искал уединения. Приехал в Оптину, в Шамордино с пониманием, что там-то  и можно найти уединение, пока  не скосила болезнь, а потом и смерть. Но ушел   с любовью к Распятому Христу и последней фразой его была: «…всех люблю..». Наш батюшка тоже ушел без соборования, но с любовью ко Христу. Господь вернул ему сознание, и  он ,думаю, все успел сказать в мыслях Господу   и последнее «Прости» и последнее «Люблю». У Толстого я нигде не нашла «Прости». Можно только предположить, что подойдя к Оптиной и ожидая старца, он осознавал, где он находится. И  он ожидал, что выйдут к нему. .ждал…   но не дерзнул сам войти. Православное воспитание было в нем заложено–Крещение, Венчание-это было внутри и держало его. Так же воспитание держало его и  в  Шамордино. Из богатого рая  он отправился, прежде всего,  к монастырям, где живут одинокие старцы. Он знал, понимал, что такое старцы, молитвенники, что такое уйти от Мира в мир пустынника, душа жаждала одиночества и свободы от Мира, в мир жертвенной христианской любви. Господь, казалось, должен был бы принять эту его  жертву…Лев Николаевич ждал, но Господь не принял от него эту жертву. И он, конечно, это понял и отошел…. и  не обозлился, нет. Он ушел с последним «Люблю», а Бог и есть Любовь. Значит ушел с любовью к Богу и людям, как Божьим созданиям. Только за последние строки в романе «Анна Каренина» уже на рельсах «Господи, прости мне все», я бы простила этому Гению человечества его ошибки и заблуждения. Только за огромную любовь ко Христу.
И здесь я хочу провести параллель  с  любовью  протоиерея Сергия к Божьему храму, который он восстановил из руин и вдохнул в него жизнь. Он претерпел все трудности, все страдания, болезни, испытания, которые выпали ему на пути восстановления храма Святого Благоверного Князя Александра Невского, и от которого он не отошел до конца своих дней. Мне удалось почитать ему  из моих программ и Толстого «Анна Каренина» и последние строки, и из Пушкина и из Анны Керн и «Онегина», мы говорили и о христианской кончине Пушкина, Великого Русского поэта. Была ему интересна и моя работа с Ириной Одоевцевой в Петербурге по Серебряному веку, мои воспоминания и встречи. Да, и, конечно, особая тема –это Романовы и Урал, это  Алапаевск, это и Вел Князья, это К.Р и Чайковский .У него были мои диски, которые он слушал, а потом  мы  говорили и говорили…Каждый разговор с батюшкой обогащал меня, был толчком  движения  дальше и вглубь. Я часто слышала от него фразы: «Надо смиряться. Надо терпеть». В конце могу сказать только одно. Он и вытерпел, он и смирился, но он и победил  Крепким Духом. Хорошо бы, если бы Господь воздвиг на этом святом  месте БРАТСКУЮ  СЕРГИЕВУ ОБИТЕЛЬ. Ну, что ж, будем молиться и Господь  услышит. Помолимся, Братья и Сестры.
 Народная артистка России Тамара Никитична Воронина
 10 ноября2020г.