Несколько монет

Моя первая любовь так обливалась одеколоном, что его истинный запах я так и не смогла учуять. Одеколон, название которого я не узнала (наши отношения с любовью слишком быстро закончились, еле-еле успев начаться), запах этого одеколона был таким же противоречивым, как и сама моя любовь. Отталкивал и тут же притягивал к себе, раздражал и влюблял навеки. Мой первый был таким же человеком: его или любили или ненавидели, он не то, чтобы сильно выделялся или был яркой личностью, нет, но он был, как больной зуб, о котором всегда помнят, даже когда уже поставили пломбу, и все равно, память хранит ту боль, постоянную, нудную. Моя первая любовь была такой болью, таким зубом. Я выдернула его с корнем и постаралась забыть обо всем. Почти получилось. Запах оказался неистребимым, он до сих пор преследует меня.
Вторая любовь пахла кровью. Он не был мясником или убийцей, но от него веяло опасностью. Я щекотала себе нервы, встречаясь с ним, принимая его ласки, отвечая взаимностью. С ним я словно каталась на американских горках, ничего не могло предупредить о внезапной смене настроения, о приступах любви, страсти, нежности или почти безумия. Я смогла убежать от него, смогла сделать так, что он начал презирать меня, я оказалась умнее, он решил, что сам бросил такое ничтожество.
Третья любовь воняла потом. Этот омерзительный запах не мог перебить ни один дезодорант, ни один одеколон и моя любовь, особенно на жарком солнце, была невыносима. Я любила его и одновременно испытывала страшное отвращение к нему, почти до рвоты, это чувство было животным, рефлекторным, я просто не выносила его жуткий природный запах. Я порвала с ним.
С тех пор я завязала с чувствами. "Три" - число магическое и я решила, хватит с меня любви, пора и о замужестве подумать. Мой выбор пал на человека, пахнущего осенью. Листопад, костры - все такое приземленное, надежное, убеждающее в том, что жизнь будет продолжаться и суровой зимой. Именно это я и искала. А ему не хватало моря, лета, сил - буйных, неконтролируемых, ему не хватало неожиданностей в этой жизни, он не умел делать сюрпризы и не знал, что такое спонтанность. Я научила его этому, а он одарил меня покоем. Мы прожили с ним уже пять лет и все бы хорошо, но почему-то наши противоположности не желали соединяться в третьем, в нашем ребенке. Мы оба были здоровы и моя неспособность зачать и родить казалась мне платой за мои прошлые грехи. Я не понимала, почему меня покарали столь сурово и вспоминала, что же такого страшного я сделала в жизни. Меня призывали лечиться, молиться, заниматься спортом, хорошо питаться, думать позитивно обо всем и не думать о своей ущербности. Я пыталась следовать этим советам, но результата все не было. До тех пор, пока я не стала ходить на работу пешком и не увидела тот дом.
Сейчас я не понимаю, как так получилось, что до того дня я никогда не обращала внимания на полуразрушенный дом, он был старым, скорее всего даже дореволюционной постройки, входная дверь выходила прямо на улицу и я подозревала, если бы я смогла осмотреть весь дом, я бы нашла и черный ход и красивую парадную и, возможно, даже камин и балкон. Но дом охранял забор - низенький, хлипкий на вид, с большим амбарным замком на калитке, забор намного моложе самого дома и смотрящийся бездарно и неприкаянно рядом с таким пожилым и солидным домом. Я сотни, а, возможно, и тысячи раз проезжала мимо этого дома на автобусе, но никогда не приглядывалась к нему, он сливался с остальными домами на этой улице, несмотря на свою заброшенность и важность. В тот первый день, когда я его наконец-то рассмотрела, я долго простояла около него, разглядывая, придумывая ему прошлое и будущее и размышляя, не могли бы мы его купить. Я опоздала на работу, меня долго ругали и пригрозили лишением премии, но мне было все равно. Я думала о том доме. В тот же вечер я схватила мужа за руку и повела показывать наш будущий дом.
- Вечно тебя на старье тянет, - сказал муж и, вытащив телефон, стал считать сколько примерно будет стоить укрепить стены, починить крышу, поменять окна, двери и все нутро дома. Он показал мне цифру на экране, добавил, что это не считая цены за сам дом и выразительно поднял брови. Ясно, нам его не потянуть. Никак, совсем. Я расплакалась, мысленно я уже чувствовала себя хозяйкой и собирала яблоки в маленьком садике.
- Не переживай так, купим что-нибудь поновее, поменьше и подальше от центра, - попытался утешить меня муж, но не смог. Мне хотелось жить именно в этом доме. Да и дом меня принял, я сразу это почувствовала, а когда выяснилось, что он нам не по карману, он обиделся и исчез. Исчез только для меня. Это невозможно объяснить, но каждый раз, подходя к дому, я забывала о нем, меня отвлекал телефонный звонок, птица в небе, радуга, дождь или молния, болтовня подруги, лужа на тротуаре, да все, что угодно и на дом я забывала посмотреть, вспоминала о нем только тогда, когда его уже не было видно и я тоже стала на него обижаться. Если он уж так принял меня, мог бы как-то и с деньгами помочь. Как именно мы можем получить такую большую сумму, я не знала. Пыталась зарабатывать, даже устроилась на вторую работу, но деньги меня не любили и не спешили появляться в моем кошельке. Муж тоже старался, ему не нравилось жить с моими родителями и мы тянулись изо всех сил, копили, отказывали себе во всем. Только на моем лечении не экономили, но все было тщетно. Ни ребенка, ни дома.
Дом изволил мне показаться ровно через девять месяцев с того момента, как я в первый раз его разглядела. Он жестоко поступил, явил себя только потому, что у него появились хозяева. Калитка и ворота были нараспашку, во дворе стояла машина и ходили люди с блокнотами и ручками. Они считали, измеряли дом рулеткой, записывали и ругались. Когда делают ремонт всегда ругаются, я знаю.
"Как же так! Как ты мог! Мы же созданы друг для друга!" укоряла я дом и жалобно смотрела в его грязные окна. Конечно же он молчал. А что он мог ответить? Я простояла возле моего дома около получаса и снова опоздала на работу. Меня уволили, я в слезах крикнула, "ну и черт с вами!" и поехала домой. Мужу я побоялась признаться, почему именно я опоздала, я выдумала беременную женщину, которая срочно начала рожать прямо на автобусной остановке и которой понадобилось вызвать "скорую". Я врала так складно и вдохновенно, я так умилялась мальчику, который родился чуть ли не в моем присутствии, что муж поверил каждому моему слову и пригрозил моему начальнику судом и карой небесной. Я испугалась, сказала, что и сама подумывала уйти и буду искать другую работу.
Той ночью мне не спалось. Перед глазами крутилось что-то черно-коричневое и я словно вязла то ли в паутине, то ли в болоте. Я ворочалась и крутилась, вздыхала и немного плакала. Муж спал, как младенец (странное выражение, говорят, младенцы плохо спят, смогу ли я когда-нибудь узнать это на собственном опыте?) и вдруг меня пронзила мысль: я просто обязана увидеть мой дом изнутри, пока его окончательно не изуродовали, то, что это произойдет, у меня почему-то не вызывало ни малейшего сомнения. Я тихо встала, быстро оделась и выбежала на улицу. До моего дома было недалеко, минут пятнадцать быстрым шагом. Луна светила так ярко, тени были такими четкими и темными, что я почувствовала себя марионеткой театра теней, мною управлял невидимый кукловод и решительно вел меня к моему дому. На калитке замка уже не было, она была прикручена проволокой и войти во двор мне не составило ни малейшего труда. Дом был темен и спесив, я даже не знала, ждал ли он меня, чтобы попрощаться или все это я просто выдумала. Я тихо подошла к дому, потрогала дверную ручку - старую, вытертую до блеска, решила почему-то даже не пробовать зайти с парадного входа и пошла туда, где по моим представлениям должен был быть черный ход. Там он и был, все, как я и думала. Вот только дверь была заперта. Я подергала ее, уже не надеясь войти внутрь. Потом посмотрела на окно и увидела, что оно не закрыто на шпингалет, да и рама такая ветхая, что ее спокойно можно вытащить. Я не стала этого делать, просто открыла окно, нашла какой-то ящик, влезла на него и забралась в дом. На меня неожиданно пахнуло болотной плесенью. Очень странно, но запах не был неприятным, скорее он был освежающим, так пахнет вода летом, пусть даже и обычная, водопроводная, но после зноя, раскаленного асфальта этот запах манит и сам по себе освежает. Конечно же дом был пуст, грязен и запущен. Внутри не было ничего торжественного или интересного. Несколько рваных газет, разбитая посуда, пыль, много пыли, я чихнула несколько раз и сама испугалась громкого звука, он пронесся по всему дому и я боялась, он потревожил или домового или дух, обитающий здесь. Прислушалась, все было тихо и спокойно. Я обошла весь дом и он показался мне увядшим, мертвым, в нем не было ничего интересного. Я удивилась своим мыслям и тому, что меня так сюда тянуло, я почему-то думала, здесь я найду ответы на какие-то вопросы или мне подарят тайное знание или исполнят мое самое сокровенное желание. Ничего подобного. Просто старый, заброшенный дом, пустой, гулкий, грязный. С немытыми окнами. Эти окна меня тревожили, словно дом ослепили намеренно,  возможно, он и меня не смог толком разглядеть именно из-за этих мутных окон? Я решила немного протереть хотя бы одно, впустить в дом лунный свет, оживить его, хоть он и стал для меня сплошным разочарованием. Я вынула из кармана носовой платок и, морщась от неприятного звука и ощущения скрипа, немного протерла створку окна. Луна немедленно заглянула в  комнату и в ее свете я заметила кое-что лежащее в углу комнаты. Это были монеты. Штуки три или четыре, не сильно старые, середина прошлого века, такие не продашь выгодно, но и на дороге они не валяются. Я слышала, когда строят дом, вот так монеты кидают в углы по периметру, на счастье и достаток. Что ж, в этом доме эта примета не сработала, да и монеты были моложе самого дома, их скорее всего просто потеряли при переезде не первые хозяева дома. Я решила, это не будет кражей, если я заберу их, а мне они потом напомнят об этом доме и о моем ночном приключении. Мне почему-то стало невероятно весело и легко и я даже хотела попрыгать в самой большой комнате, как прыгают дети, когда им некуда девать силы, и эмоции бьют через край. Я подпрыгнула один раз и дом заохал, заскрипел и я испугалась, что могу провалиться в подпол, если буду скакать слишком старательно. Я поняла, мне пора уходить.
- Жаль, ты не захотел становиться нашим, - сказала я дому, погладила стену в оборванных обоях и тихонько вылезла наружу. Мне не хотелось сразу уходить и я еще немного посидела на крыльце черного хода, представляя, как здесь жили люди давным-давно, когда дом только построили, когда он был полон голосов, запахов и жизни. Мне представился маленький кудрявый мальчик, непослушный хулиган, он залез в сундук старой няньки, выпотрошил его, вывалил содержимое на пол и, довольно посапывая, достал с самого дна несколько монеток. Я тут же вспомнила о своих монетках, ощупала карман, убедилась, что они там и решила возвращаться домой.
- Прощай, - сказала я дому и вышла за калитку. Сама не знаю почему, я оглянулась и мне показалось, что в окне, которое я протерла, мелькнула кудрявая детская головка. Мне стало так жутко, как никогда не было, я поняла, что это значит, когда от ужаса не можешь и пальцем пошевелить. Я стояла, не в силах сделать шаг и только мысль о привидении и о том, что оно сейчас выплывет из дома и направится ко мне и... И что тогда? Что мне может сделать маленький мальчик? Я вспомнила фильмы ужасов и почему-то это дало мне силы. Ужасы были настолько киношными, ненастоящими, что я сделала глубокий вдох, еще раз посмотрела на окно, поняла, это был всего лишь отблеск луны, успокоилась и пошла домой.
Я честно рассказала мужу о своем ночном побеге. Он лишь покачал головой и вспомнил про коварные железки, на которые я могла напороться, про крыс, которые могли меня покусать, про новых владельцев, в конце концов, которым сильно бы не понравился мой визит. Он все нудел и умудрялся приводить новые доказательства моего безумия, а потом, вдруг, замолк и спросил, не выдумала ли я все это? Я обиделась и полезла в карман за монетами, чтобы доказать правдивость своих слов. Монет не было. Как испарились, я подумала, я выронила их, когда шла домой или когда доставала ключи. Муж хмыкнул и, видимо, решил, что я все нафантазировала. Да я и сама потихоньку переставала верить в то, что было. И было ли вообще?
Я нашла новую работу и, как это ни странно, ходить мне снова пришлось мимо уже не моего дома. Он перестал от меня прятаться, там было шумно и пыльно, стены штукатурили, ставили новый забор, меняли окна и двери и постепенно этот знакомый и родной дом стал превращаться в безликое жилище, лишенное индивидуальности и загадки. Я поняла, дома уже нет, прятаться некому.
А еще через девять месяцев я родила сына. Когда его положили мне на грудь, я вдруг ощутила запах болота, сильный, яркий, потом он сменился запахом мужа - ароматом костров и упавшей листвы, затем я почувствовала свой запах - моря - запах настолько яркий и буйный, его ни с чем не спутаешь. А потом запахи исчезли и я подумала, мне все померещилось.
Я боюсь думать о связи того дома, монет, моего видения с моим ребенком. Он растет хулиганистым, непослушным, но совершенно нормальным. Он балуется и плачет, смеется и играет и, хотя для меня он самый лучший, я понимаю, он обыкновенный ребенок. Есть только два "но". У него кудрявые волосы и у него нюх на пропавшие вещи. Особенно хорошо у него получается находить разные монеты, они словно сами прыгают ему в руки. Но так же бывает, правда?