Дружба с привилегиями. Глава 16

Перед обедом мы расстались с девушками и зашли ко мне. Говорили о создавшейся ситуации, обо мне и Маше. Михаил сказал, что у меня только одна проблема - её мама, так как в их компании я был ещё чужой. Но проблема эта решаема, и к тому же они будут рады заполучить замену - Михаил скоро уезжал. Помню, у меня ещё мелькнула мысль, что если у меня с Машей получится роман, а в этом, судя по её поведению, не было никакого сомнения, надо будет об этом обязательно рассказать Свете. С минуту мы молчали, и тут Михаил оживился, сказав, что было бы хорошо, если я в следующий раз сопровождал бы мам в город на базар. Но тут была проблема - мы не знали, когда. Он думал ещё какое-то время, и тут вдруг спросил, что я умею делать. "Что ты имеешь в виду?" - попросил уточнить я. Он стал объяснять, что это должно быть что-нибудь интеллигентное, но не шахматы или болтовня о музыке или литературе. Тут я ему сказал, что с детства играю на фортепиано, свободно говорю по-английски и танцую бальные танцы. Немного подумав, Михаил сказал, что сейчас придёт. Через несколько минут он вернулся, и повёл меня в конференц-зал. Оказывается, он ходил за ключом. Ему не могли отказать, ведь он всё время снабжал дежурных рыбой.

В зале стоял отличный инструмент. Михаил сел за него и сыграл песню о Тбилиси ("Тбилисо") композитора Лагидзе. Я её тоже играл, только в более сложном варианте, и в отличие от вальса и этюда играл перед гостями даже не готовясь. Я играл, а гости пели по-грузински и по-русски. Я и сейчас могу исполнить её. Михаил предложил мне сыграть, только тихо. Я не стал играть "Тбилисо", а сыграл как всегда Шопена и Черни. Михаил был удивлён - видимо, ожидал меньшего. Стало ясно, что он собирается сыграть роль Лёни, поведавшего Свете о моем умении играть на фортепиано. "Ты согласен?" - спросил он. Понимая, что сопротивление бесполезно, я лишь задал вопрос: как он себе это представляет? Он ответил, что это не моя забота. Я предложил Михаилу тоже выступить перед дамами, но он отказался, сославшись на нежелание позориться на моём фоне, и, к тому же, это исключительно мой бенефис. Вернув ключ дежурной по этажу и предупредив, что возможно через час он понадобится ещё раз, мы отправились обедать.

На обеде мы подсели к дамам, и я стал участником очередной сценки из нашего собственного, так сказать, Марлезонского балета. Болтали о всяких пустяках. Михаил выбирал подходящий момент, чтобы плавно перевести разговор на меня. Он начал разговор об окрестностях, и в итоге сказал, что я ещё не был на базаре, и охотно бы его посетил. Мамы сказали, что поедут туда через день. Он что-то ещё говорил об окрестностях, об одном изумительном маленьком пляже, переходящем прямо в лес, и о находящемся поблизости прямо в ущелье ресторане, где даже есть музыканты. Я понял, что именно сейчас он скажет обо мне, и не ошибся. "Да, кстати, о музыке. А вы знаете, что (назвал меня по имени) умеет хорошо играть на пианино". Все четыре дамы пришли в движение и заговорили наперебой. Выдержав небольшую паузу, Михаил обратился ко мне и сказал, что я должен обязательно сыграть им хотя бы несколько вещей. Тут машина мама спросила, а где мы возьмём инструмент. Как говорится, ловкость рук и никакого мошенничества - Михаил сказал, что, кажется, видел в конференц-зале инструмент. На утверждение, что зал всегда закрыт, он заверил, что может достать ключ, и, не дав никому опомниться, предложил сразу же после обеда направиться туда.

Пообедав, мы договорились, что через 15 минут встретимся у зала. Михаил забрал ключ у дежурной, пообещав принести его скоро назад, и мы сразу пошли в зал. У меня было минут 10 разыграться, а Михаил встречал дам у двери. Когда дамы пришли, я, предупредив, что вышел из формы и могу сфальшивить, начал играть.
( Вальс https://youtu.be/39DwsS6UAAk  Этюд https://youtu.be/3lxC2_2Ndew )
Сыграл я относительно хорошо, хотя из-за отсутствия подготовки и чрезмерной скорости несколько раз промазал в этюде по клавишам. А вальс был для меня, собственно говоря, всегда как бы разогревом к этюду, не требовал концентрации, и потому играл я его практически без помарок. Учитывая великолепное произведение Шопена, бравурную эффектность и скорость октавного этюда Черни, а так же непрофессионализм слушателей, фурор был неподдельный. Дамы сияли, - я не оказался простым шалопаем. Мой ранг тут же сравнялся с рангом Михаила, что и было его целью. Украдкой взглянул на машину маму, она была под впечатлением, а сама Маша разве что не сияла. В тот момент мне пришла в голову совершенно глупая мысль - ведь не зря учился играть на фортепиано. Михаил, опасаясь, что дамы попросят ещё что-нибудь сыграть, тут же предусмотрительно сказал, что нам дали ключ на очень короткое время, и при этом напомнили, что сейчас тихий час. Аргумент с тихим часом оказался весомым, и мы разошлись по нашим комнатам, договорившись где-то в 4 часа встретиться на пляже.

Всё развивалось очень стремительно. Ещё несколько часов назад я не знал ни девушек, ни их мам, а теперь был зачислен в их личную лейб-гвардию. Моя волчья шерсть с помощью Шопена и Черни была так помпезно расчёсана Михаилом, что мамы приняли её за овчину. Ну а Маша, после ловли рыбы с пирса, нисколечко не сомневалась, что это чистейшая волчья шерсть, и уже через пару часов на пляже было видно, как она сама ищет повод тоже проявить хоть немного инициативы. Наш Марлезонский балет начал потихоньку принимать очертания. Главным балетмейстером, - этаким Людовиком XIII, - выступал Михаил. Для тех, кто не знает, главная тема Марлезонского балета - охота на дроздов. Либретто балета в интерпретации Михаила было иным - у двух почтенных дам и у музыканта был как бы общий Труффальдино из Бергамо. С его подачи и помощи музыканту удалось завоевать доверие почтенных дам, и те сами пожелали принять его в личную охрану дочерей, совсем не ведая о том, что Труффальдино надоумил музыканта интимно сблизиться с одной из их чад. Само же чадо было отнюдь не против интимного сближения с музыкантом. А что касается другого чада, желавшего сблизиться с самим Труффальдино, то у Труффальдино имелась Смеральдина, которой тот был предан, и барышне не оставалось ничего иного, как оказывать вместе с Труффальдино помощь своей подруге в сближении её с музыкантом. Это либретто, правда, далеко не дотягивало до Карло Гольдони, но зато мы все были не зрители, а как никак актёры, кроме ничего не ведавших мам, разумеется.

Михаил вернул ключ дежурной, и мы зашли ко мне. Я знал, кто в нашей маленькой лейб-гвардии сегодня являлся начальником караула, и ждал распоряжений. Немного поразмыслив, Михаил сказал, что мне надо уже сегодня одному остаться со всеми дамами на пляже. Когда мы все встретимся, он сразу скажет, что должен, якобы, присутствовать на тренировке, и что примерно через час вернётся на пляж. План хоть и был абстрактным, но мне понравился. Наконец, я мог в первый раз за сегодня сам проявить инициативу. А ещё Михаил посоветовал мне уделять больше внимания мамам, чтобы закрепить завоёванное доверие, а когда он вернётся, то возьмёт мам на себя, и с этого момента я должен буду сам проявлять инициативу с девушками. На вопрос, а когда, собственно, девушки уезжают, Михаил ответил, что недели через две. Времени было не так много, но вполне достаточно для пляжного романа с Машей.

Как договорились, в 4 часа все встретились на пляже. Мамы были добрые, я же готовился к "бою". Михаил сразу сказал, что должен быть на тренировке, но вернётся через час. После его ухода я сразу взял инициативу на себя, заведя разговор о нырянии, о морском дне и о подводных красотах. Маша подтвердила, что там действительно очень красиво и интересно. Я предложил прямо сейчас всем, кто ещё не одевал маску, с моей помощью осмотреть дно пока лишь на метровой глубине. Чтобы Инга не вызвалась первой, я, под видом уважения к старшим, предложил машиной маме первой пройти в воду. Она начала со смехом отнекиваться, но я получил поддержку от всех остальных дам, и машина мама сдалась. Мы зашли в воду, и я показал ей как одевать маску. Свои руки, естественно, в этот момент держал подальше, ограничившись советами. Машина мама вначале немного наглоталась морской воды, но я вежливо подбадривал её. В конце концов, дело наладилось, и она наконец увидела бычков, которые плавали между камнями. Машина мама оказалась такой же хорошей ученицей, как её дочь. Видя, что она делает успехи, я сказал, что сейчас вернусь, и пошёл за надувным матрацем. Увидев матрац, она вначале заартачилась, но я сказал ей, что она должна ещё увидеть границу камней с песком, и это всего лишь в 20 метрах от берега. Я сам видел, как мамы заплывали намного дальше, и был уверен, что машина мама не испугается. Услышав, что мы отплывём всего на 20 метров, она успокоилась и согласилась взобраться на матрац. Я очень осторожно стал толкать матрац перед собой. В конце концов, мы доплыли до места, где начинался песок. Тут машина мама и увидела рачков-отшельников. Затем настал черед знакомства с несколькими барабульками, которые усиками копались в песке. Так прошло минут пять, и она сказала, что довольно, так как больше не могла задерживать дыхание. Отбуксировав её к берегу, я замахал рукой маме Инги. Та сразу пришла, и я безо всяких осложнений повторил с ней всю процедуру. Она тоже видела бычков, рачков-отшельников и барабулек. Настал черёд Инги, и я помахал ей рукой. Приватив с собой Машу, Инга направилась ко мне.

В итоге, Инга осматривала дно, а мы с Машей, держась за матрац, весело болтали, оставшись, фактически, наедине. С нами было всё ясно, мы даже уже несколько раз в унисон встретились однозначными взглядами. То, что для нас в этот момент стадия начального знакомства и сближения закончилась, не вызывало у обоих никакого сомнения. Пора было как можно скорее переходить к следующей фазе, и желательно уже сегодня, ведь времени у нас оставалось всего две недели. Единственное, что мне всё же начало мешать, так это вдруг появившееся чувство неловкости - ещё недавно я был со Светой, а теперь согласен был оказаться в постели с Машей. Я помнил, как позавчера по телефону Света в шутку провоцировала меня на подвиги, но мне не было от этого легче. Меня не оставляло ощущение, что я как бы изменяю ей, несмотря на то, что мы несколько раз обговаривали эту тему и пришли к выводу, что такое ощущение будет вполне естественным, и его отсутствие означало бы, что мы равнодушны друг к другу.

Когда Инга насмотрелась на морское дно, мы вернулись к мамам, и те пошли в воду. Я почти сразу решил покинуть девушек и подплыл к мамам, чтобы не создалось впечатление, что меня интересуют только девушки. Находился с ними, пока те не вышли из воды. В конце концов, появился Михаил, и сразу предложил пройтись вдоль пляжа в сторону волнорезов и немного дальше. По его словам, там было одно изумительное место - узкий пляж (всего метров 15-20) переходящий как бы через ступеньку в настоящий лес. Там почти всегда было безлюдно. Об этом месте он рассказывал нам сегодня во время обеда. Михаил заверил, что все останутся очень довольны, и мы успеем на ужин, а матрац, полотенца и подстилку он оставит под присмотром на пирсе. Он с таким энтузиазмом говорил об этом месте, что мамы сразу согласились. По крайней мере, это было что-то новое.

Мы шли по песку медленно, заходили на пару волнорезов. Я старался быть больше с мамами, а с Машей даже не переглядываться, и она вела себя невозмутимо. В итоге, мы дошли до того пляжа и леса. Увиденное превзошло все наши ожидания. Место было именно таким, как его описал Михаил. В лес надо было взбираться по торчащим из песка корням. Михаил взобрался туда, за ним полез я. Потом мы оба, держась в цепочке, помогли дамам подняться к нам, и начали осматриваться. Вот представьте себе, вы находитесь в лесу и смотрите на раскинувшееся до горизонта море, которое начинается всего в 20-ти метрах от вас, а между вами и морем только пляж из небольших булыжничков, и ни одной живой души вокруг, и всё это не на картинке изображено и не показано Сенкевичем по телевизору в передаче "Клуб кинопутешествий", а находится прямо здесь и сейчас, непосредственно перед вашими глазами. Добавьте сюда ещё ясную погоду с голубым, почти безоблачным небом, солнечные блики на воде и очень лёгкий ветерок. Как ни странно, но для меня оба эти мира - лес и море, - гармонировали и дополняли друг друга, только когда я находился на пляжике. Взобравшись в лес, я находил там свою особую атмосферу, как бы свой мирок, не имеющий практически ничего общего с морем, несмотря на то, что море находилось совсем рядом. Здесь царила тень и было относительно прохладно. Тихо шуршали листья, чего не было слышно с пляжа. А вот накатывающиеся на камни лёгкие волны, было, хоть и слабо, но всё же слышно. Я тогда ещё подумал, что, в отличие от базы, где на море после обеда от палящего солнца практически негде было спрятаться, здесь можно спастись в лесу. Так мы потом и делали.

Сам лес был неширокий, но длинный. В том месте где мы находились он примерно метров через 70-80 упирался в железную дорогу. Немного дальше он был намного шире. Эх, если бы тут были ещё сосны и ели, и их запах мог бы смешаться с морским воздухом! На следующий год, кстати, мне удалось побывать в одном таком месте, но об этом позже. Дамы хоть и устали от дороги по песку и камням, но были более чем довольны. Пока они любовались ландшафтом и морем, я и Маша успели украдкой несколько раз переглянуться. Мы оба искали момента сделать следующий шаг, но вариант всё никак не подворачивался. Через какое-то время Михаил сказал, что если мы хотим без спешки вернуться на базу, то нам пора идти, чтобы не опоздать на ужин. Мы помогли женщинам спуститься на пляж, и двинулись назад. На ужине опять сидели вместе, а вечером мамы отпустили нас с девушками прогуляться к морю.

Наконец, мы остались без надзирателей. Я специально, отходя от мам, оказался на стороне Михаила, чтобы, как говорится, замести следы. Мы с девушками пошли в сторону речки, якобы за ежевикой. Вечерние стрельбы, естественно, уже закончились, и проход к речке был свободен. Отдалившись на безопасное расстояние, мы с Машей уже не скрываясь шли рядом друг с другом, разве что не в обнимку. У речки то тут, то там росла ежевика и мы, пособирав её немного, разделились на пары. Я и Маша подошли к ближайшим зарослям и обошли их. Наконец, улучшив момент, я обнял её, и тут же начал целовать. Чтобы Михаил с Ингой нам случайно не помешали, мы отошли от них подальше и, скрывшись за кустами, продолжили наше занятие. Рук я не распускал. Михаил и Инга, догадываясь, чем мы занимаемся, к нам не приближались и не звали. Я был удивлён, Маша совсем не умела целоваться; а я то думал, что она уже имела парней. В любом случае, я явно был у неё первый с кем она по-настоящему целовалась. Маша училась быстро, и уже сегодня, когда я с ней прощался, заметил, что она уже вполне сносно освоила это дело. Не знаю точно, сколько времени мы уделили объятиям, когда почувствовали, что ещё немного, и нас сожрут комары. Пришлось спасаться бегством. По пути к Михаилу и Инге, которые уже сидели на берегу, где речка впадала в море, мы договорились, что сегодня обязательно ещё раз улучим момент, дабы хоть на несколько минут остаться наедине, что мы потом и сделали. По дороге в гостиницу мы ломали голову над тем, когда и где мы сможем уединяться. Желательно было у меня, но как? Я не рискнул в первый же день предложить Маше прийти ко мне ночью, это было бы чересчур. И так у нас всё развилось в течение одного дня. Мы решили отложить этот вопрос на завтра.

Следующая глава на: http://proza.ru/2020/11/11/1933