Забытая добродетель

https://pravoslavie.ru/135219.html
…и будьте дружелюбны
(Кол. 3, 15)

Радость  общения – одно из главных земных утешений человека.
 (Игумен Нектарий (Морозов))

Я зашла в пекарню «Хлебница» перекусить, свободное место за столиком  было только рядом с бабушкой, допивавшей чай. К чаю не было даже плюшки, а бабушка была старенькая, но очень опрятная, с ясными темно-карими глазами под черными, без единого седого волоса, бровями.
– Вкусно, наверное, – улыбнулась бабушка, кивнув на мой капучино. – Вот дождусь пенсии и тоже попробую.
– Я ща! – я положила надкусанную булочку и ринулась к прилавку.  – Еще один капучино, пожалуйста!
Я поставила стакан перед старушкой:
– Разрешите вас угостить? Пожалуйста, не надо ждать пенсии, выпейте кофе сейчас.
– Спасибо! – обрадовалась та. – Ой, как вкусно! Доброго здоровья вашей матушке!
– Пожалуйста, только матушка моя уже упокоилась.
– Тогда напою ее, – бабушка снова улыбнулась. – Я здесь, а она там полакомится!
Бабушка так была рада этому дрянному капучино и так благодарила, как будто я ради нее в горящую избу вошла. Мне стало грустно: неужели я так отстала от жизни, что по привычке считаю нормой то, что уже стало чем-то из ряда вон выходящим?.. Вспомнила, как на днях, гуляя, посторонилась, чтобы пропустить подростка на самокате – а он, к моему удивлению, улыбнулся с искренней благодарностью:
– Огромное вам спасибо!
Да за что же? За то, что не обругала, что ли? Разве это не в порядке вещей – проявить любезность, притом совершенно необременительную?
А ведь и правда: обычная любезность становится в нашем обществе забытой добродетелью, чем-то вроде умения вальсировать – оно,  может, и красиво, но архаично и непонятно,  для чего нужно.  И вероятность  встретить любезного человека (в МФЦ, поликлинике, Сбербанке, пригородном автобусе, «Пятерочке», церковной свечной лавке  – где угодно) – это как шанс получить в ночном клубе приглашение на вальс.
А те модели поведения, которые приняты в обществе, полностью  противоположны любезности.
Журналисты (по крайней мере  светские), когда берут интервью,  стремятся спровоцировать собеседника,  «выбить» из него раздражение или  слезы, заставить потерять лицо. Почему-то считается, что крик,  истерика, ругань – это момент истины, герой программы предстает без прикрас, таким, каков он на самом деле. Хотя состояние аффекта – это, по  сути,  временное  помешательство, недаром оно  служит  смягчающим  обстоятельством в  суде.
В интеллигентной среде считается хорошим тоном «срезать», «отбрить» собеседника, в моде ирония, переходящая в сарказм. В молодежной – допустимо унизить, высмеять ближнего. В среде церковной, особенно неофитской,  язвительность и насмешки не приветствуются, но позволительно быть грубым: зато, мол, я прямодушный и искренний! Льстивых улыбок и лицемерных похвал от меня не ждите – нахамлю  чистосердечнейше, от всей души!
В истории христианства уже были противники  любезности: английские протестанты-«круглоголовые», объявившие войну как модным прическам с пышными локонами, так и хорошим манерам. Демонстративная грубость пуритан вошла в поговорку, сами  же они объясняли, что они – за правду,  против  лицемерия, замаскированного учтивыми словами и  изящными поклонами.
Полагаю,  что в этом (как и во многом  другом) пуритане прискорбным образом заблуждались, и не стоит им  подражать. Безусловно, лицемерие непростительно для христианина,  но еще  более непростительно намеренно обижать ближних («Павел извергает из Царствия не только прелюбодеев и  блудников, но и обидчиков» , – подчеркивает свт. Иоанн Златоуст). 
Чтобы  быть правдивым, вовсе  не нужно быть грубияном, тем более  что христианская любовь к ближнему не  предполагает таяния от  сентиментальной нежности к нему. Нежность  – это признак филии, глубоко личной  взаимной  привязанности друзей, тогда как заповеданное  нам  Христом отношение ко всем  людям по-гречески именуется агапэ – любовь-доброта, доброе отношение как результат свободного выбора. Ничто не мешает сделать  этот выбор и следовать  ему, невзирая на то, что этот конкретный ближний  нам   лично не нравится. И правдив лишь тот, кто ищет опоры в правде Божией, т.е. правде любви, поскольку Бог есть любовь (ср. 1Ин. 4, 16).            
А любезность не имеет ничего общего с  лестью и лицемерием. Это мягкость манер, умение улыбнуться собеседнику, даже если на душе кошки скребут, готовность  оказать посильную, необременительную услугу. Просто так, потому что мы же люди.
В школьные годы настольными у меня  были книги академика Лихачева. Дмитрий Сергеевич придает большое значение любезности.  Он  подчеркивает: навык быть любезным нужен не для манипулирования окружающими, а «чтобы человек не мешал человеку, чтобы все вместе чувствовали бы себя хорошо» .

«;Вы оказали мне любезность”. Это добрая услуга, не оскорбляющая своим покровительством лицо, которому оказывается» . 

«Хорошие манеры созданы опытом множества поколений и знаменуют многовековое стремление людей быть лучше, жить удобнее и красивее» .

«Любезность предстает перед нами как своего рода этическое, эстетическое и интеллектуальное жизненное творчество, осуществляющееся в обычном общении людей и направленное на придание нашим проявлениям в общении социально безболезненной формы» , – вторит ему философ  Иван Ильин.

Социально безболезненная  форма – вот в чем суть. Любезными нужно быть не ради выгоды, как думают пуритански настроенные  церковные люди, нарочно выставляющие себя «грубыми, зато  честными», а чтобы  причинять ближним меньше боли. Быть любезным – милосердно, великодушно, это навык, необходимый каждому, кто  не хочет ранить окружающих  невидимыми шипами своей усталости, раздражительности, нервозности и страха.
В понятие  любезности входит умение  «придержать свое мнение», когда его никто не спрашивал,  и  даже вовсе  не иметь его о предметах, далеких от нашей компетенции.  Только самоутверждающиеся подростки стремятся  иметь  мнение обо всем на  свете и  сообщать его окружающим по  любому поводу.
Всем знакома ситуация: человек публикует в соцсетях пост в день казни поэта Гумилева, и тут же в комментариях кто-то пишет: «Терпеть не могу этого пафосного, напыщенного Гумилева с его ;конквистадорами”!» Разумеется, Гумилева можно назвать и пафосным, и напыщенным,  если угодно, но – зачем же это делать на страничке поклонника его поэзии? Чтобы «выразить себя»?..
Да что Гумилев – под каждым фото упитанного кота  непременно обнаружится комментарий «Фу, я не люблю кошек!» И часто это даже не сознательное желание испортить ближнему настроение, расстроить его, а… банальное неумение поддержать разговор. Ну, не умеет человек к месту сказать какой-нибудь милый пустячок, не умеет и промолчать.  А расстраивает  собеседника – походя, совершенно бездумно, потому что не привык уважать и щадить чувства ближних.
В церковной среде много говорят о духовности – но это кровля, которую без фундамента и стен возводить, мягко говоря, преждевременно. А фундамент – доброжелательное и любезное  отношение друг к другу. На мой взгляд, оно начинается  с мелочей, таких как готовность оплатить «подвешенный» кофе для незнакомого студента, у которого нет лишних 50 рублей,  но очень хочется перекусить и  согреться. Не стоит  сразу  браться за подвиги, идти волонтером в  хоспис – так можно быстро перегореть, не рассчитав своих сил. Не нужно пытаться с места в карьер просиять любовью – достаточно, если выражение вашего лица не отпугнет человека, которого вы по  доброте  душевной предложили немного подвезти.
Сейчас  это приобрело особую актуальность, поскольку многие люди напуганы, дезориентированы,   со страхом смотрят в будущее – и, плохо умея выдерживать неопределенность и справляться с  тревожностью,  ведут себя агрессивно. Остудить  страсти поможет только спокойствие и  доброжелательность  – любезность  – тех, с кем эти взволнованные люди  встречаются. Давайте  постараемся подать внешним пример достойного, уравновешенного поведения, без истерик и желания покусать друг друга, –  может  быть, им тоже захочется!

   Иоанн Златоуст, свт. Толкование на святого Матфея евангелиста. М.: Изд. отдел  Московского Патриархата, 1993.  Т.1. С. 183. Святитель ссылается на слова апостола: «Злоречивые Царства  Божия не наследуют» (1 Кор. 6, 10).
  Лихачев Д.С. Письма о добром и  прекрасном.
    Лихачев Д.С. Указ. соч.
  Ильин И. О любезности. Социально-психологический опыт.