Кухонный разговор

Так уж складывается на нашем этаже, имеется в виду этаж многоквартирного жилого дома в дальних глубинах столицы, что прекрасный пол, в лице моей жены, жены соседа справа (Анатолия Евгеньевича) Лиды и соседки слева (незамужней уже и ещё одновременно) Аси Воропаевой выбирает для своих собраний кухню в нашей квартире. Наша кухня не самая большая, но видимо самая подходящая, для собраний женской общественности этажа.
Собрания проводятся от случая к случаю, но довольно часто. Состав участников варьируется: 1+2 (моя жена, Лида и Ася), 1+1 (моя жена и Лида), 1+1 (моя жена и Ася). Очень редко 1+3, когда обстоятельства требуют участия Татьяны - четвертой дамы этажа. Сама она всегда говорит, что «ужасно занята, и ей некогда точить лясы».
А один раз случилась схема 3 – 1, когда моей жены не было дома. Раздался звонок в дверь, и я увидел Лиду и Асю. Они улыбнулись, отодвинули меня в сторону, прошли без приглашения на кухню. Ася, ласково глядя на меня, проворковала:
– Видишь ли Базик (моё уменьшительно-ласкательное имя – изобретение моей жены Людмилы), у нас очень важное дело, которое откладывать никак нельзя, так что, мы подождем Людочку здесь, ты уж извини. И угости друзей кофейком. Мы тихонько посидим здесь.
Я, конечно же, с большим удовольствием проводил женщин на кухню, и включил чайник.
Уместен вопрос (мужчины морщатся, когда возникает такой вопрос), что же вообще происходит у нас на кухне во время  этих сходок. Хм… ничего. Просто общение, просто обсуждение, просто сплетни и хвастовство. Заняться ведь, по большому счёту нечем… Вернее, конечно, есть чем, но когда все дела уже переделаны, все (на текущий момент) интересные ТВ-передачи просмотрены, то почему бы и не собраться?
Поначалу это меня страшно раздражало. Я чувствовал внутреннее напряжение, нервничал. Извините, ни в туалет нормально сходить, и посидеть там с газетой, ни в кухню зайти, ни в трусах по квартире походить. Как на вокзале, в самом деле! И однажды я Людмиле всё высказал… нет, попытался высказать своё мужское   мнение по поводу этих посиделок.  Однако Людмила, человек не менее, а более мужественный (в некоторых вопросах) чем я, посмотрела мне в глаза (так, что я отвел глаза) и сказала:
– Цыц! (и кулачком по кухонному столу). Здесь командую я, а ты командуй у себя на работе… И вообще, иди… на работу. Пока ты дома, я толком не могу собой заняться.
Больше я не возникал, более того я проникся осознанием необходимости таких мероприятий, как к средству для более полного восприятия жизни, что ли. Им хорошо вместе, и уже одно это обстоятельство имеет отнюдь немаловажное значение для поддержания мира и порядка в доме. В нашем доме.   
Понимание с моей стороны это, если хотите одно из условий сохранения равновесия в наших с женой отношениях. Это – доля того уважения, которое я должен по определению оказывать жене, как полноправному члену ячейки общества. И я сломал в себе сопротивление, уговорив сам себя, точнее, подыскав подходящие аргументы для самоуспокоения. С кем, как не с лучшими подругами можно поделиться наболевшим, обсудить обновки и последние события в жизни страны и за рубежом? И где ещё поделиться, как не на нашей кухне?

Был выходной. Я сидел на полу  в прихожей,  с плоскогубцами и отверткой в желании заняться проверкой антенного телевизионного кабеля, проложенного на кухню. Телевизор на холодильнике в кухне стал показывать только в черно-белом изображении, и я подумал, что виновата как раз антенна. Проверить надо было всю длину кабеля, для чего снять плинтуса и металлическую рейку, прикрученную шурупами к полу  на стыке линолеума.
Лида была у нас, они с Людмилой  сидели на кухне и вот уже второй час  обсуждали текущие дела. Телевизор на кухне работал, это было необходимо, пока я «прозванивал» кабель, и хотел я этого или не хотел, я оказался в положении человека, который является невольным свидетелем чужого разговора.
– Люд! А, Люд! А как сейчас, посмотри, а? – я подёргиваю кабель и  мне нужно знать, меняется ли качество изображения на экране.
– Мой Толик, оказывается, собрался сходить «налево»… кобель проклятый, – чуть приглушенно, но явно рассчитывая на то, чтобы и я тоже услышал, говорит Лида.
– Пока всё так же! – громко сообщает мне Людмила, и дальше, не скрывая любопытства Лиде, – с кем это?
– Не с кем, а где! – стук  чашки о блюдце.
– Людок! А сейчас как? – я открепляю следующий отрезок плинтуса и шевелю кабель.
Вместо ответа, слышен голос соседки.
– Я нашла у него в дорожной сумке пачку презервативов…
Чиркает зажигалка, дамы закуривают.
 – Вообще всё пропало! – наконец отзывается Людмила, – а, нет! Вот снова появилось, но как-то блёкло.
Я прохожу по коридору и заглядываю на кухню, на экран телевизора. Цветность то появляется, то пропадает, значит дело действительно в антенне.
– Я ему говорю, – совершенно не обращая на меня внимания, продолжает Лида, – зачем тебе в отпуске презервативы, если ты едешь в отпуск один, а? Отвечай, говорю, скотина! Так и сказала ему в лоб.
Я быстренько возвращаюсь в прихожую. Похоже у них там дело и впрямь нешуточное. Хотя, по тону соседки, можно предположить, что находка презервативов в сумке у   Анатолия Евгеньевича, это не трагедия, а интересный предмет для обсуждения и проведения увлекательного расследования в стиле одной модной телепередачи…
Я продолжаю возиться с кабелем, а из кухни доносится:
– … и главное, как врёт! Как врёт, мерзавец! Говорит, что эти штуки ему нужны в отпуске на тот случай, если он поедет на рыбалку, и там случайно упадёт в воду.  Представляешь? Говорит, сигареты и зажигалка не намокнут, потому что будут находиться в презервативе, а как известно, презерватив влагу не пропускает, ты представляешь, какая сволочь?!
– А как сейчас, Людочка! – я шевелю кабель в другом месте.
– Сейчас уже лучше, но всё равно снег идёт, – отвечает мне Лида, и продолжает, – и ещё он сказал, что их можно также использовать для хранения денег и документов, на рыбалке… тоже не намокнут.
– Ну а ты что? – я представил хищный блеск в глазах жены.
– Что я? Что я? Ничего.  Он как раз ел борщ. Я всё думала, когда же он ложку из рук выронит, поперхнётся от стыда, а он ничего. Доел, как ни в чем не бывало и говорит, что это вообще, вовсе не его, а Володьки Сумякина. Дескать, Володька дал их ему на хранение, потому что  всё время теряет их в неподходящих местах. Отстань, говорит с глупостями. Я ему, паразиту, такие глупости устрою, что он и про отпуск и про рыбалку забудет!
– Базик! Опять всё пропало! Что ты там всё копошишься? Другого времени не нашел?! – Людочка недовольна моими потугами, – вызвал бы уж мастера, раз у самого руки не оттуда выросли!
– Да ладно тебе, Людок! Вот у тебя мужик так мужик! И хозяйственный, и ремонтом сам занимается, и по дому  всё делает. – Лида вновь чиркает зажигалкой, и громко, – молодец, Вася! Не то, что некоторые.
Я невольно начинаю размышлять над рассказом соседки, собственно я уже «в проблеме». Но у меня не укладывается в голове, ведь я знаю Анатолия немного больше чем сто лет. И первую его жену знал, и вторую (Лида – третья, гражданская), он никогда «налево» не ходил. Что касается выпивки, то тут он да, мастер, или по крайней мере, кандидат в мастера. Но чтобы по женщинам… Никогда! Во всяком случае, я бы не сказал.
Я слегка потянул за провод.
– Люд! Ну что там?
– Вообще ничего нет. Синий экран!
Я, уже не без труда поднялся с пола и прошел на кухню. Оказалось, я слишком сильно потянул кабель, штекер перекосился в антенном гнезде телевизора и сигнал пропал. Я вытащил штекер и снова вставил его в гнездо.
Женщины молчали, рассеянно наблюдая за моими действиями.
– Вася, принеси, пожалуйста, вазочку с конфетами из комнаты, она там, в серванте, – мягко, и немного виновато улыбаясь, сказала жена, – и не подслушивай бабские разговоры.
– Он уже и так всё подслушал, – усмехнулась Лида, – да и ладно, пусть знает, кто у него друг! Подлец…
Вот это мне не понравилось. Мне показалось, что Лида сознательно втягивает меня в этот разговор, в качестве болельщика на своей стороне, если вдруг что.
– Ничего не знаю, ничего не слышу, ничего никому не скажу, – сказал я и вышел из кухни.
Обсуждение продолжилось. Я принёс вазочку с конфетами, поставил на стол и взглянул на соседку. По-моему, она не выглядела обманутой женой. Скорее, она переживала  этот случай как небольшое, но разнообразящее монотонную жизнь приключение. Лида вдруг хитро мне подмигнула и сказала:
– Ну, а ты что скажешь по этому поводу, Базик? Раз уж ты всё про нас знаешь?
Меня неожиданно стал разбирать смех. Надо же так завернуть: «раз уж ты всё про нас знаешь»… Неловкость ситуации, глуповатые выражения лиц женщин – всё это было довольно смешно. При этом, мне показалось, что Лида ни на секунду не сомневается, что я всё расскажу Анатолию Евгеньевичу.
И я сказал.
– Ты вот, что Лида. Ты больше Толику ничего не говори. А когда он приедет из отпуска, потихоньку посчитай, сколько их там в пачке осталось,  и сразу всё поймешь. Например, если было десять презервативов, а осталось два, значит, Анатолий Евгеньевич либо четыре раза съездил на рыбалку, используя каждый раз по два презерватива (один под сигареты, другой под документы и деньги), либо восемь раз сходил «на сторону»… либо, может быть даже два раза по четыре «на сторону»…
Мне показалась шутка удачной, но женщины смотрели на меня как на дурака, не находя в моих словах ничего смешного.
– Иди, ремонтируй дальше, Вася. – Строго, с усталостью в голосе сказала жена. – Ибо ты, как и большинство мужчин туп.
– Для своих мерзостей, – вставила Лида, таким же, сожалеюще-усталым голосом, – он просто пойдет в аптеку и купит новую пачку, а эту оставит для отчёта.
В это время, изображение на экране телевизора  вдруг наладилось само по себе, то есть, цвет появился, и больше не исчезал. Картинка была чёткая и ясная, звук без помех. На экране, популярный ведущий Андрей Малахов что-то выкрикивал, обращаясь одновременно к публике в зале телестудии и к телезрителям.   
– Ну наконец-то, – с облегчением вздохнула жена, – не прошло и года.
– Вот видишь, – Лида ткнула в меня пальцем, – у тебя мужчина в доме, на все руки мастер, а мой только разной хреновиной и занимается.
Я пошёл собирать инструменты, а соседка засобиралась домой. На прощанье жена ей сказала:
– Не бери в голову, Лидочка, ерунда всё это. Я твоего Толика давно знаю. Не похоже, чтобы он что-то такое… Ты, главное, держи себя в руках.
Когда соседка ушла, жена прошла в комнату и  прилегла на диван. Вид у неё был усталый, всё же  не просто вот так близко к сердцу принимать чужие проблемы. И вдруг подумал, какие же нагрузки испытывает жена во время каждого собрания у нас на кухне! Она же, по сути жертвует своим здоровьем ради подруг…
– Люд, – я присел рядом, – мне кажется, что эти ваши посиделки на тебя не очень хорошо действуют.
Жена с удивлением посмотрела на меня.
– Вы уж давайте, – нерешительно продолжил я, – как-нибудь по очереди, что ли…
– По очереди что? – жена приподнялась на локоть.
– По очереди то. Один раз собирайтесь у нас, в другой раз у Лиды, потом у Аси. Или я не прав? Что всё у нас да у нас? Составьте себе график, в конце концов! – голос мой становился всё тверже, – а чего это? Они пришли, вывалили на тебя все свои проблемы, им полегчало, зато у тебя болит и голова и шея. Хватит уже! Последнее время только у нас и околачиваются.
Жена помолчала, потом повернулась на другой бок и сказала.
– Во-первых, приготовь мне кофе. Во-вторых, поджарь семечек. И в-третьих, включи здесь телевизор, я устала от тебя, и хочу отдохнуть. А сейчас ещё ребёнок из университета вернётся, а его, между прочим, кормить надо. А что касается этого… Пойми,  Базик, у нас лучше всего собираться. Девчонки чувствуют у нас себя легко, они сами мне об этом говорят. Да и я сама дома себя лучше чувствую. У нас дома легко, понимаешь?   
Я включил телевизор, отдал пульт жене, а сам пошёл на кухню готовить кофе и жарить семечки.