Ночь под Рождество или Кукла в зеленом. Часть 8

Берт выскочил, буквально, под колеса огромной машины так неожиданно, что Рэймонд утопил педаль тормоза, наверное, ниже пола.
-Идиот!! – проорал он. – Чертов идиот!!!..
Машину занесло, она ткнулась задним бампером в сугроб и остановилась, а Берт, вовсе не готовый к таким фокусам, потерял равновесие, ослепленный фарами «Хаммера», и упал.
-Ты спятил, Берт??? – орал Рэймонд, выскакивая из машины. – Мне еще не хватало потерять в один месяц сразу двоих!! Чего ты добивался своими скачками??.. Вставай, черт тебя дери!!
Он подхватил Берта за руки и одним рывком поднял на ноги.
-Ну, и реакция у тебя! – прокряхтел тот, отряхиваясь от мокрого снега.
-Скажи спасибо отменным тормозам этого монстра! – проворчал Рэймонд. – Чего ты под колеса-то бросился? Что…
-А ты чего сквозанул? Очередной психоз? И из-за чего, скажи на милость?.. Паршивца Гранта больше здесь нет, все выяснилось…
-В том-то и дело, Берт! – крикнул Рэймонд. – О, господи!! Ты просто не понимаешь!
-Чего я не понимаю? А? – Берт пристально глядел на друга. – Что, собственно, не так в том, что у девочки не обнаружилось родимого пятна на правой лопатке? Круглого такого, размером с десятипенсовик.
Рэймонд ошалело посмотрел на Берта.
-Ты… шутишь сейчас или мне показалось?! Это же бред, это какое-то сумасшествие, ночной кошмар, который никак не закончится!!
-Тише, Рэй! Тише… - Берт неожиданно улыбнулся и похлопал Рэймонда по плечу. – Посмотри на меня – я не часть твоего кошмара, и, по-моему, никакого кошмара здесь вовсе и нет!.. Скажи мне просто – ты ждал, что родимое пятно это у девушки, у нашей незнакомки обнаружится, правда? Ты… хотел этого, да?
Рэймонд молчал, опустив голову, и вновь посыпавший с желтого неба снег падал на его светлые, сильно тронутые сединой волосы.
-Да какая теперь разница, Берти?!... – пробормотал он. – Теперь это решительно все равно… Нет, я конечно, рад за девушку – освободилась от необходимости заиметь в мужья Персиваля Гранта! Хотя, думаю, вскоре все равно, все выяснилось бы – или она вспомнила бы, что никакого Гранта в ее жизни и не было, или настоящая Бэтти Майерс нарисовалась бы…
-Ох, и дуралей же ты, Рэй! – рассмеялся Брэндон. – Вот ей Богу!
-Что?? – вскричал Рэймонд. – Черт! Вот теперь мне натурально сдается, что это ты спятил, и кошмар только в самом разгаре!.. Ну, или, в крайнем случае, я настолько перепил, что…
-… что не понимаешь элементарных вещей! – продолжал хохотать Берт. – Между прочим, на месте доктора Прайса я бы тоже заявил, что никакого пятна у бедной девушки нет – лишь бы только избавить ее от Персиваля Гранта. Тот еще тип!
-В смысле??.. Ты… ты хочешь сказать, что… Ну-ка, пошли!!
И Рэймонд схватил Берта за рукав, потащил  на крыльцо.
-Двигатель заглуши, ненормальный! – закричал Берт.
-Да черт с ним! – отмахнулся тот.
-Ты хоть на тормоз поставил?
-Да… не помню…
-Вот дьявол!! – выругался Берт и бросился к «Хаммеру».

И снова входная дверь, распахнувшись со страшным грохотом, заставила всех вздрогнуть.
-Черт, Рэймонд! – вскричал невольно Джек, а девушка замерла в его руках, подняла заплаканное личико и увидела только одно – пылающую лазурь неимоверных глаз Рэймонда Тернера.
-Кто ты, черт возьми?? Отвечай мне!! – крикнул он так громко, что все невольно оцепенели, и затормозил посреди гостиной. – Говори же, как тебя зовут! Ведь ты – никакая не Бэтти Майерс? Нет?
Медленно, просто потому, что ноги от волнения едва держали ее, она отпустила руки Джека и поднялась с дивана. Маленькая, даже нелепая в пижаме явно больше ее на несколько размеров и одних лишь носках – сапожки миссис Фрибоди она стянула, забираясь давеча на диван - она пошла навстречу Рэймонду, глядя ему в лицо во все свои заплаканные глаза так, будто ей дозволили увидеть его в последний раз!
-Я… была какое-то время Бэтти Майерс, это правда…
-Стоп! Если ты утверждаешь, что была этой Бэтти Майерс, выходит, мы только что напрасно выгнали этого Гранта? Напрасно обманули его?
-Но… - попытался вставить успевший вернуться в дом Берт.
-Тихо! Всем тихо сейчас! – Рэймонд выбросил в его сторону ладонь. – Я хочу, что бы говорила она… ты, подкидыш рождественский!
Всем своим существом она ощущала сейчас свою нелепость перед ним – о, вовсе не такой она хотела бы предстать перед Рэймондом Тернером, спустя двенадцать лет!! Оставив позади ту наивную девочку, которой многие соблазнились бы и которой вполне смогли бы пренебречь. Но судьба нарядила ее в пижаму с чужого плеча и смешные рождественские носки, зашвырнула ее в этот дом без одежды, документов и памяти. Что ж, пусть так! Значит, это и в самом деле, ее последний, ее единственный шанс доказать, что она достойна того счастья, о котором так мечтала, о котором столько слез пролила… Она сжала кулачки, потерявшиеся в длинных рукавах пижамы, зажмурилась и посмотрела прямо в глаза Рэймонду, моментально по уши окунувшись в их лазурь.
-А ты хотел бы, что бы мистер Персиваль Грант остался здесь? Ты хотел бы, что бы я прилюдно вспомнила его, признала его своим женихом и уехала с ним? Да, Рэймонд?
-Да как-то нечестно, некрасиво получилось, дорогая! – усмехнулся Рэймонд, впрочем, не очень уверенно. – Ладно, хватит! Возможно, этому дуралею – совсем не мерзавцу и подонку, нет! – пора бы получить от жизни достаточно ощутимый пинок. Бог с ним!.. Только скажи мне теперь, как же зовут тебя на самом деле? Я понял, что Бэтти Майерс – имя, которое ты зачем-то использовала. Зачем? И как тебя зовут, кто ты? Говори!.. И плевать мне сейчас на мой тон, мою грубость и упрямство! Поняла? Уж если Санте приспичило осчастливить меня вот так, пусть не ждет, что я стану молчать и наматывать сопли на кулак. Только правду, милая!!
-Бетти – одна из вариаций моего полного имени, сэр. Элизабет – так меня зовут…
-Элизабет?! – он не отпускал ее взгляд, глядел и глядел ей в глаза, затягивая, точно, в омут, и ей так хотелось дотронуться до его руки!
Ее ладонь, разжавшая кулачок, приподнялась, но он был еще так далеко, он еще не верил…
-Да, Элизабет… А фамилия Майерс – ее носила до замужества моя мать. И несколько лет назад по некоторым причинам я взяла ее…
-По некоторым? Ты скрывалась… от кого-то?
Его брови дернулись, в голосе прозвучали странные ноты, от которых ей стало нехорошо, хотя угрозы в них не было никакой.
-Можно сказать и так. Хотя… от себя не уйдешь, - ответила она. – Рэймонд, меня зовут Элизабет Сеймур. Можно просто Элли…
-Что?? – он, точно, задохнулся. – Элли?? Но… этого не может быть!! Этого просто не может быть!! Не лги мне!
-Я не лгу, Рэймонд!! – выкрикнула она, такая маленькая перед ним, подошедшим совсем близко. – Рехнуться можно, НАСКОЛЬКО я не лгу!
-Элли Сеймур погибла двенадцать лет назад! Я знаю точно!
Его руки взлетели – казалось, он хотел схватить ее за плечи и встряхнуть, что есть силы, что бы вышибить из нее эту несусветную, ни за что непростительную ложь. Джек было дернулся невольно в порыве защитить девушку, но Берт задержал его, ухватив за локоть.
-Лето семьдесят девятого года, Рэй… - прошептала она. – Далекое, жаркое лето… Луга… Я выиграла тогда твою гонку, я выиграла бы для тебя все, что угодно, глупая, влюбленная девочка! Но все, что угодно… это я проиграла для себя… О, нет, только не думай, что я виню тебя, нет!! Так уж вышло, что для меня в твоей жизни места не оказалось. И ты поступил честно по отношению к своей невесте… Ничего не сказал мне? Но я и не дала тебе возможности для этого. Я сбежала, подслушав ваш с Джиной разговор, и только само Небо подарило мне тепло и нежность души Ферри напоследок. Храни ее Господь!..
-Не смей! – крикнул Рэймонд. – Его только не трогай!!
-Почему?? Никто не запретит мне хранить в душе те, последние минуты в «Лугах», когда только его голос, его доброта к наивной девчонке спасли ее сердце, готовое разорваться от горя!
-Замолчи!!
Но вместо того, что бы схватить ее за плечи, схватить и переломать их к чертовой матери, он прижал ладони к своему лицу и застыл.
-Но Элли… ту…мою Элли сбила насмерть машина…
-Твою… - прошептала она, и слезинка стремительно скатилась из ее глаз по бледной щеке, - Элли сбил…о, господи!.. твой «Эстон Мартин». Я узнала звук двигателя машины, ставшей мне после той гонки, как родная…
-Джина… - еле слышно произнес Рэймонд, - я так и думал…
Он оторвал ладони от лица, отвел глаза куда-то в сторону окна – они слишком сильно, предательски блестели!
-Но ты… Элли ты или нет – имя слишком распространенное в этом королевстве! – ты могла услышать всю эту историю прямо здесь, в гостиной, изображая при этом, что спишь…
-Это смешно, Рэймонд… Было бы смешно, если бы не было так горько!.. Тогда смотри!
И она моментальным движением дернула пижаму так, что несколько пуговиц сверху расстегнулись разом, пижама слетела с ее плеч, и девушка повернулась спиной, подставив его взгляду оголившуюся лопатку и подхватив пижаму на уровне груди… Его увидели все – почти ровное, круглое родимое пятно цвета молочного шоколада размером с десятипенсовую монету.
-Я поняла, Рэймонд, что ты видел его тогда, в спальне Ферри, когда… любил меня, ласкал, целовал… Когда мы были так счастливы, что до сих пор не смогли этого забыть. Ты ведь узнаешь его? Правда? Не думаешь, что я его нарисовала?
Она стояла, зажмурившись, сдвинув брови, спиной ко всем, молча глядевшим на ее оголенную спину, и Бог его знает, что думал каждый из них в эту минуту, но… Рэймонд не видел этой гостиной с огромными окнами, за которыми опять валил снег… Розы… Алые розы, казалось, особенно яркие в свете начинавшего валиться в закат солнца под окнами другой гостиной… Девочка с каштановыми волосами, распущенными по оголенным зеленой блузкой с рюшами загорелым плечам. Нежным, золотистым. Он слышит ее смех, она оглядывается в поисках его взгляда, и он видит ее зеленые глаза, ее улыбку только для него – смущенную и полную такой надежды, что внутри у него все горит!.. А на ее спине, выглядывая над рюшами, круглое, как монетка, которой всегда пользовался Берт, играя на своей знаменитой «Красной» гитаре, вместо медиатора, родимое пятно. Словно, кто-то шоколадом капнул…
Рэймонд вздрогнул всем телом так, что все это заметили, кроме нее. Он ухватил ее пижаму за шиворот и одним рывком натянул на ее плечи. Из его горла вырвался стон, похожий на хрип, он обхватил ее руками, словно, закрывая ее грудь, которая и не была оголена, и прижался губами к ее виску…
-Господи…- только и смог произнести он.
-Этого не может быть… Просто не может быть такого!.. Что бы вот так!.. – пробормотал Джек. – О, черт!..
Берт быстро ухватил его за локоть.
-Это Рождество, мой дорогой! Не тебе я должен это доказывать… А вот ему, похоже, доказали… Пойдемте-ка на кухню и узнаем про обед!.. Пойдемте, доктор! Вы ведь останетесь у нас пообедать? Или вас ждут дома?..
И они втроем тихонечко покинули гостиную.