Письмо

                Памяти уехавших в столицу.


    – Многоуважаемая Фрося Кюхлебя;ки!
    Спешу донести Вам новости, за сим и отсылаю это письмицо до Вас, душечка.
    Устройство жизни моей проходит хорошо, если не сказать "отлично". Приятель мой, Заупоко;йный Виларе;п Семёнович, о ком писал в том прошлогоднем к Вам письме, желая доброты, устроил на работу под своё начало. Так что занят я теперь. Не часто я сумею письма Вам писать, уж так и не волнуйтесь. Зарплата в сорок семь рублей отписана мне будет сразу по исходу испытанья. Сие длинною месяц, как сказали, по делам и чести. Восемь первые из них прошли удачно, так что Вилареп Семёнович занёс меня в тетрадку лидеров. Теперь осталось малость, но серьёзная такая. На чистоту моей походки будет месяц проверяться, а она, Вы помните, страдала кривизной. Теперь до пятого июня занят отысканием учителя ходьбы. В агентстве был, так взяли там за справку двадцать пять рублей и сообщили, что сейчас учителя все уходили в отпуск. Так что, душечка, Вы отпишите на домашний адрес сто рублей, на кои закажу себе я репетитора.
    Как будете ответ писать мне, расскажите, где старик Патро;ныч свою яблоню садил. Посетите мальчика еврейского простого Ши;зю и отсыпьте мной обещанных ему когда-то карамелек гроздь.
    О моих событиях пишу далече.
    Давеча избавился от мебели, что Вами мне подарена была; кушетки, стула и двух столовых ложек, по долгам за прошлогоднюю «неуплату пользованья жильём». В связи с работой, сами знаете, не смог я оплатить постой. А перевод на сумму девяносто двух рублей отдать пришлось соседу Фу;хцу, так что деньги я не пользовал. За мной ещё отдать семнадцать рубликов и три копейки, чтобы он созвал последних всех своих ручных клопов. По ним он диссертацию когда-то защитил, теперь разводит на балконе под матрацем, у меня отдолженном, что Вы мне высылали к рождеству.
    А Вам с сестрою Аськой для житья советую тот самогон, что под окном в сарае выдержан в навозной куче, не держать к приезду, а продать по литру постовому Клю;кову ценою по рублю дешевле, чем у Ха;рченко и Су;здальских. До будущей весны и на бананы хватит, и на сено для козы Раисы. Только не держите до приезда самогон.
    Отъехать к Вам смогу не скоро, да и жизнь состроить свою надобно, за сим и Вас, поэзия моя, везти ко мне на обустройство. Так что продавайте.

    А в окончании письмов скажу, но не волнуйтесь, душечка. Откушав нового кефира фирмы "Гю;рьхель", как реклама по газетам распечатана, я отравился. Прошлого седьмого вечером, в тот день, когда Вы отсылали мне сто семьдесят рублей для откупа комиссии по сбору денег с проживающих на третьих этажах... тогда ещё я регистрацию забыл пройти, так Вы на штраф и высылали. С тех пор я упокоился в лечебнице "Иуды Первозда;вшего", поэтому проблемно репетитора теперь нанять, но деньги высылайте – пробую соседа Фухца упросить для отысканья оного.
    Недели две тому назад сестра санчасти мне сказала, что лист больничный закрывают только к четвергу четвёртого числа в июне. Сегодня же осмотр был. Семнадцать рубликов отдал я нашей лечащей Зори;те Ду;бовой – так у меня всё в норме. Хороший врач она, и смотрит нас по разу на недели. Так что ей не в тягость и больным нам денег сохранить порядком можно. Лишь неудобство тут имеется, и просьбу небольшую уж исполните, родное солнышко. Сего же дня, по получению конверта, вышлите заказом на дом мне кровать, что в чердаке ржавеет. В больницу здесь берут с лекарствами своими и кроватью, так что с мебелью в палатах медицинских напряжённо, и недели срок мостился я в углу на полотенце, что ко дню рожденья получил от Вас я в том году;, когда к отъезду приготовился. И неудобно, и полы не моют.
    Уместно с койкой вышлите мне шкапчик для белья, какой на Ваши именины я дарил. Под ним найдёте Вы жестяночку с-под карамелей, так и не бросайте! Сложенные мной сто тридцать семь рублей там про запас: на чёрный день, на прочие причуды. Уж Вы их не растратьте, а следущим конвертом отошлите до меня на выплату налога по житью в столице. Требуют уж очень, но пока в больнице нахожусь на излеченьи, дадена отсрочка.

    И в окончании, любезная моя, извольте изгородь округ домов и нашего сарая в скорости продать. Тому виной – работаю я в центре города в квартале для ненаших, а проход по улицам оплатою за метр целых восемьдесят три копейки! И надо проходно;й приобрести: так он ценою в двести один рубель на половину месяца рассчитан. Теперь проблема есть одна. Ведь по восьми моим испы;танным мне от работы шла оплата. Заупокойный лично оплатил все проходные, и в последний срок я нужен возвернуть потраченные суммы, чтобы на работу взяли. Просьба к Вам, родная Кюхлебяки, изгородь быстрее распродать, да выручку особой почтой на мой адрес высылайте.

    Целую Ваши преданные пальцы, верная моя, и досвиданькаюсь, откланявшись пятнадцать раз.

    P.S. Едва не позабыл и вовсе. Приезжал артист, любимый Вами, с Петробро;довска. За три недели дал сто семьдесят один концерт, ценою входа по четыреста семнадцать рубликов за полперсоны. То со скидкой. Полный стоил, как коза с сараем и с навозом вместе по цене... дороговато!
    От причины той отслушал я концерт по радио, да удовольство получил, лишь омрачившись, что не близко Вы, многоуважаемая Фрося. И снова, в окончании имеется желание Вам сообщить, что жизнь в столице благородная… Не то, что на задворках дома нашего в деревне Га;дино! Тем более культура здесь имеется и выставки, а там лишь воздух чистый, да берёзы, Гадинские рощи, вот и всё – проти;в столицы скучно!...
    На том и распрощаюсь с Вами, дорогая Фрося. И желаю в скорости собраться до меня в столицу на житьё.

                Вечно Ваш, Гамо;ка Ха;евич Скалозу;б-Га;льский.


                cyclofillydea 1998