Просто хорошее кино - сорок семь

                Машеньке Шараповой, Дите фон Тиз и Марте Костюк
     Крупноформатный Абакумов, поскрипывая портупеей с опустевшей под ловкими руками Стасовой кобурой, несмело ткнулся в тут же отчаянно заскрипевшую вторичностью словооборота изнутри фразы дверь кремлевской каморки, попутно осеняя себя крестным мановением трепещущей от святости момента руки, поминая опухшего подонка, что через семьдесят лет с лихвой воссядет шруцимским задом чухонца на престол Королей Древности, дабы - по ибо - глушить подчиненный суверенизации народец скудоумным словесным пердежом настоебендившего за два десятка лет и зим коррупционного мудака, чьи тексты, писомые дураками и медведями Бальзаминова, буквалисто вопиют о принудительной лоботомии гэдээровских спецагентов, о чем в свое время так и не сумела донести до телезрителей Лиознова со своим говенным Штирлицем, высунул длинный любознательный нос, свисающий колбаской Брина из - под весело блестящих зеленых глаз, за картонный шкап Корнея Чуковского, прямо и чотко стоящий там ...
     - Опять там, - вздохнула грудастая Бэйли, свысока поглядывая на умалившуюся Диту, по - рязански подбоченившись, конечно, тоже стоящую там в модных козловых ботиночках, укупленных на ноздревской ярмарке магией кудес покрасившейся хной и басмой старшого из Басмановых спортсменки, сумевшей возродить спорт после узревшей Годохму на дне бассейна Лели Куриленки.
     - По жизни, - отозвался любвеобильный коала, впервые не используя привычное слово  " мать ", несколько менжуясь перед пресветлым ликом Богини, жрущей по обету Кроноса собственных детишков. Он задумался, закуривая папиросу, тоскливо поглядывая на длинный и красивый, чуть покачивающийся вибрационно внизу украшенного бабочками животика. " Интересно, - думал коала, разбегаясь толерантно по старинной сказочке о футболе феминизмы чутка так, - ежели мы все, по всем понятиям пан - славянства, просто обычные внуки Стрибога, то кто же тогда дети Путина ? " Коала представил рожающую уродцев гимнастку, выперживающую наследников славного портокрада в пыль земную, испещренную многочисленными следами предыдущих управленцев с эффективными менеджерами.
     - Это следы Ланы Питерс, - заметил Абакумов, тыча жестоким пальцем в гипсовый отпечаток, лежащий на столе вождя, - утыкаются они в остаточные напластования сына Хрущева, - он остро посмотрел на встрепенувшегося куркуля, выпирающего багровеющими бородавками Зюганова оттуда туда, - уехавшего в Америку, а их, товарищ Сталин, три штуки.
     Сталин молча встал. Сталин подошел к окну. Сталин долго раскуривал трубку, ломая спички. Сталин прошелся по кабинету, опустив голову, рассматривая рисунок ковра. Сталин встал у стола и пристукнул кулаком по столешнице.
     - Как сообщают товарищи с мест, - заговорил глуховато Сталин, не глядя на тянущегося Абакумова, - был такой халиф по наименованию Харун Аль - Рашид.
      Берия, зловеще посверкивая стеклами пенсне, кивнул, торчавший за шкапом массивный и одышливый Каганович крякнул, а Абакумов козырнул, прикладывая по Уставу три пальца к уху.
      - Он переодевался, - засмеялся тихо Сталин, - и шатался по Багдаду, узнавая непосредственно суть и смысл поступательного движения от теократического феодализма в царство буржуазии. Короче, - решил вождь, бережно кладя трубку в ящик стола, - отправляли мы за валюту наших режиссеров обучаться в Холливуд.
     Абакумов понимающе хмыкнул и выбежал в приемную каморки Стасовой, через мгновение вернулся, принеся чемоданчик с реквизитом, гардеробом и прочей х...ней, проходящей по ранжиру кинематографистов как шмотки, тачки из коттона, видеомагнитофоны, а также серенький плащ из ткани молескиновой. Быстро переодел покорно замершего Сталина, закрасил усы гуашью, прилепил бороду и от х...я уши, позвонил будошникам и - вот, свершилось. Товарищ Сталин инкогнито.
     - И за борт ее бросает, - рвала морозными голосами воздух павильона массовка, раскачиваясь баварцами у ног лихого Степана, плотно и резко сидящего на баке расписного челна, тягуемого грузчиками по пластмассовым волнам разбойной речки срачки, - в надлежащую волну.
     Сталин сплюнул и развернулся. Через минуту его видели на отрогах Памира. Вождь всего прогрессивного человечества лежал на кошме, кутаясь в серенький плащик и глядя на экран видеодвойки. По экрану орудовал мордатый Шварц, рядом на кошме сидел Берия, по лужайке резвился Абакумов. А Хрущев, сука рваная, раздаривал бородавки Зюганова народным массам Памира, вставшим в бесконечную очередь от отрогов и - эвон кому ! - до самой до Жмеринки. Потому пришел коммунизм и ежели раньше Чебурашка выпрашивал у Гены рупь на видак, то теперь просто хорошее кино демонстрировалось бесплатно, как и подобает при коммунизме.