Эми на новогодней площади

Ласковый свет фонариков на кемеровской новогодней ёлке сменяется яркими иллюминациями. Площадь Советов полна людей: одни от души веселятся, другие делают вид, что веселятся, третьи ворчат «зачем столько денег вбухали на искусственную ёлку». Горки, каток, скамейки, мини-кафе – везде пёстрый народ, взбодренный декабрьским морозцем.

Мелкая дворняжка Эми любит предновогодний ажиотаж. Уже не в первый раз сидит она вот так на тротуаре и восторженными глазами разглядывает гуляющих. Когда в этой шумной людской толпе мелькают резвящиеся с хозяевами собачонки – всё внутри подпрыгивает и хвост сам по себе начинает вилять. Но Эми сдерживается и остаётся в своём укромном уголке. Она уже поняла – подобные игры больше не для неё.

Эми вспоминается день, когда она набрела на знакомое место впервые с тех пор, как осталась одна. Знакомые виды, звуки, запахи вскружили голову собачонке. Устав от одиночества и отчаяния, она со звонким лаем кинулась к веселящимся. Эми до сих пор вздрагивает от воспоминаний о ненависти и страхе в глазах людей. Кто-то посмелее замахнулся хоккейной клюшкой и крикнул: «Пшла вон». Мамочки взяли маленьких детей и собачонок на руки.

Тогда Эми и нашла этот укромный наблюдательный пункт. Днём дворняжка искала, где можно немного подкрепиться и погреться, а как только темнело, неслась сюда. Пусть не участницей, но зрителем она прикасалась к любимому предновогоднему веселью.

Всего год назад и Эми прыгала среди визжащих от восторга детей. Перед Новым Годом её любимая хозяйка Марьюшка часто приводила внучек покататься на горках. И тогда никто не смел шикнуть на Эми, прогнать её. Марьюшка была хоть и добродушной старушкой, но постоять за родных умела.

На Эми тогда был красивый красный ошейник, который она как-то раз по пути домой вымазала чем-то. Ох и ворчала Марьюшка, намыливая Эми шёрстку в ванной (оказалось, замарался не только ошейник). А как потом визжали и смеялись внучки, когда Эми бегала по квартире, растряхивая водяные брызги!

Мысли Эми возвращаются на тротуар. Народа поубавилось – уже поздно, люди постепенно расходятся по домам. У Эми сжимается сердечко при мысли о том, что сейчас площадь снова опустеет. С лета Эми бездомная, но так и не привыкла к ночам в одиночестве. Днём и вечером ещё ничего, она находит чем заняться, но ночью тоска накатывает страшная: по Марьюшке, по внучкам, по тёплой лежанке, по сытому животику.

Чем меньше остаётся людей на площади, тем холоднее становится собаке. «Надо поискать место потеплее» - думает Эми, но так и остаётся сидеть, глядя на опустевшие горки, катки, скамейки. Только огромная ель продолжает подмигивать собачонке своими огоньками.

Эми любуется ёлкой и не слышит шагов (собачье чутьё в последнее время подводит). Кто-то больно об неё спотыкается и испуганно вскрикивает. Эми отскакивает в сторону, поджав хвост, но почему-то не убегает. Перед ней мужчина в рабочей одежде.

- Тебя забыли, что ли? – говорит он, разглядев обо что запнулся. Эми вдруг осознаёт, как долго с ней никто не говорил (не считая шиканий и гонений). Она неуверенно виляет хвостом.

- Ага! Какой там забыли, - продолжил мужчина уже сам с собой. – Грязная, худющая уже…

Он усталой походкой бредёт прочь. Эми стоит. Незнакомец замедляет шаг, останавливается.

- Новый год завтра, – раздаётся в тишине – Ну пойдём, что ли…

Мужчина приглушённо свистит. Эми неуверенно шагает за доброй душой. Спустя несколько метров пути она равняется с мужчиной и разглядывает его: лицо доброе, только усталое, как у Марьюшки.

Часы на Площади Советов бьют полночь, и, несмотря на крепчающий мороз, душа Эми наполняется давно забытой теплотой. Не зря она всегда так любила Новый год – наконец новогодняя сказка приключилась и с ней.