О деяниях его сиятельства графа. 1. Дедушка

Посвящается Виктору Николаевичу Ж-кову.


Вместо предисловия.



В далёкие студенческие годы в кругу моих друзей был один интересный парень с фамилией, которая после несложных ассоциаций, позволяла называть его «графом». Мы тогда играли в команде КВН, студенческом театре эстрадных миниатюр и просто вместе проводили свободное время. Конечно, он не был аристократического происхождения, но точёный римский профиль, улыбка, тонкое чувство юмора, вежливые манеры, интеллигентная речь, и, особенно, прямая осанка вынуждали нас искренно обращаться к нему исключительно со словами «Ваше Сиятельство».

Этот скромный человек отнюдь не обижался на все наши шутки и розыгрыши, наоборот, иногда обычные ошибки с его стороны легко сам превращал в небольшие скетчи и весёлые истории, которые долго всеми обсуждались и распространялись.



ДЕДУШКА.



Однажды граф грел в своём кармане или грел свой карман купюрой с цифрами 5 и 0. Необходимо заметить, что она ему не принадлежала, а, точнее, Его Сиятельству полагалась половина номинала.

Такое положение дел не устраивало ни его самого, ни друзей, и, особенно, правообладателя второй половины. Было решено разменять Билет Государственного банка на несколько государственных казначейских билетов.

В первом же попавшемся на пути магазине наши герои подошли к кассиру, чтобы произвести операцию размена. Однако она недоверчиво взяла денежку и сквозь неё посмотрела на свет:

- Дедушка есть? Есть.

- Какой дедушка? – с недоумением переспросил граф.

- Ну, дедушка, дедушка, - постаралась как можно проще объяснить кассир и снова для проверки посмотрела на свет сквозь купюру. Возможно, что у Его Сиятельства в тот момент было лицо фальшивомонетчика, забывшего нарисовать важную деталь. Но всё было в порядке, казалось бы…

- Я, извините, не понял какой дедушка? – озираясь вокруг, спросил граф неизвестно у кого.

- На каждой купюре есть профиль вождя, стоит только посмотреть сквозь неё на свет, - сжалился над ним кто-то из друзей.

- Ну, я вам говорю же, де-душ-ка, - недоумевала теперь уже кассир.

- А я – жираф, извините, - отрезал граф, вытягиваясь во весь свой рост, и прекратил, начавшуюся было, обычную человеческую трагикомедию.



Получив необходимые купюры, друзья вышли на свежий воздух, ветер и солнце, где потратили ещё некоторое время на выяснение о месте вождя революции в истории отечества и на денежных знаках.

После завершения небольшой спонтанно возникшей конференции лица всех её участников озарились светом, и они продолжили путь. Каждый думал о том, как достойно и вполне интеллигентно граф подтвердил свой титул.