Тургенев

Эти тезисы были написаны ровно 2 года назад, к 200-летию Ивана Сергеевича Тургенева. Впрочем, разговор о классиках не омрачён суетной печатью времени и привязками к юбилейным датам.


– Дворянин, интеллигент, сибарит, человек «породистый», статной внешности с высоковато-писклявым (по воспоминаниям современников) голосом. Контраст символичный: в характере Ивана Сергеевича непостижимым образом уживались обидчивость и мудрость.

– Мера правоты героев Толстого – счастье. У Достоевского прав лишь тот, кто пострадал по-настоящему. Тургеневская правота мне близка наиболее: прав тот, кто наблюдает, чувствует, доверяет и доверяется; иными словами – живёт.

– Именно Тургенев мастерски вывел достоверный до дрожи конфликт – не отцов и детей, а мужского и женского начал. Базаров и Одинцова в ужасе разбегаются друг от друга, демонстрируя редкую форму малодушия – трусость созвучия. Боязнь здорового жизнелюбия, коего у Тургенева было в избытке.

– Известный антагонизм Тургенева и Достоевского, перенёсшийся и в публичную плоскость, - не спор западника и славянофила (как принято считать). Это столкновение двух философий: национальной самодостаточности (от которой легко прийти к идее «избранности») с восприятием мира «ни эллина, ни иудея». Не вина, а беда обоих в том, что когда местечковость врукопашную сражается с тем, что ныне именуют «мультикультурность», риску выплеснуть с водой и ребёнка подвержены оба взгляда в равной степени; но сугубо эстетически, тем более – мировоззренчески – мне всегда был созвучен Тургенев.

– Иван Сергеевич, человек с ярлыком «западник», написал душевную энциклопедию русской жизни (я про знаменитые «Записки Охотника», конечно). Таков, вероятно, литературный закон: чтобы достоверно передать настоящую любовь, необходимо на время отстраниться от неё – и внутренне, и географически.

– Тургенев (как и Чехов) никак не годится на роль «главного русского писателя»; тем паче – пророка. И слава богу.


Фотография классика сделана А. Бергнером в 1856 году.