Стригой. Глава 14

Глава 14.

Заподозрил Иван недоброе, когда Федя привез из леса белоствольные берёзки, одна из которых была перепачкана кровью.
- Ты поранился?- спросил он помощника, оглядывая его руки, на которых не было ни царапинки.
- Нет. С чего вы это взяли, дядя Иван?
Ничего не ответил Иван, но в тот день был молчалив и задумчив.
Ох, не простой это парень, совсем не простой, думал он, полируя доски для будущей столешницы.

С каждым днём Федя выказывал свой талант. Вот уже и стулья у него получались, не хуже, чем у Ивана. И вырезать узоры  он учился с завидным упорством.

Стал Иван брать Федю с собой к заказчикам, и представлять, как своего ученика. Люди уже привыкли, что они везде вдвоём. И начали воспринимать Федю, как приемника мастера.

Но вот внезапно исчез Иван, как сквозь землю провалился. Жил-то он один. Как баба его померла десять лет назад при родах, так он и остался бирюком. Очень он тосковал по ней и по ребёночку, который в утробе её задохнулся. Начал было горькую пить, да во время одумался. С головой ушёл в работу. Оно и правильно, тоска гложет человека тогда, когда он ничего не делает. А когда руки заняты, то и голова не думает глупости.
Пропал Иван, и не кому было о нём тосковать.

- Где же учитель твой?- спрашивали Федю, когда тот, сидя на месте Ивана, приделывал ножки к лавке.
- А я почём знаю. Я ему не сторож и он мне не докладывает,- отвечал Федя, хмуря брови.

А через неделю нашли растерзанное тело Ивана в лесу. Мужики крестились, стягивая шапки, бабы закрывали рты платками, когда на телеге везли то, что от Ивана осталось.
- Матерь божья, да кто ж его так-то?
- Да знамо дело кто. Зверь дикий, не иначе.
- Да, человек так не смог бы.
- Может, медведь какой. Вон как кишки-то ему вывернул. Да на лице живого места не оставил.

Так и порешили, что Ивана медведь загрыз. Уж больно было похоже на его огромную лапу. Разве ж разбойники так станут над человеком измываться и пузо ему вспарывать.
Похоронили Ивана всей деревней. Поминки по нём справили. Да и забыли этот случай. Некогда людям о других думать, когда своих дел выше крыше. А уж горевать по чужому, хоть и хорошему, человеку - недосуг. Своего горя хватает, да не с кем поделиться.

Так и стал Федя мастером, вместо Ивана. У Аграфены в душе гордость за внука. Смотрит на него, скупую слезу концом платка смахивает.
А Федя перетащил весь имеющийся инструмент Ивана к себе, да и устроил себе мастерскую в сарае. День и ночь всё что-то пилит, строгает, заколачивают. Бабка на внука нарадоваться не может. А то, что иногда, он ночами где-то пропадает, так это дело молодое. Кто ж запретит мужику ночами гулять, когда природа своё требует.

А тем временем Катерина, ставя перед Назаром миску с дымящейся картошкой, говорила:
- Наши-то, Аннушка с Дуняшей, обе тяжёлые. Вот ведь девки-то, вот ведь одинаковые. Как с малолетства всё начали делать вместе, так и тут одна от другой не отстают.

Она улыбалась, вспоминая озорство своих дочерей. Если одна начинала шкодить, то вторая тут же подхватывала. Если одну начинаешь бранить, то вторая тут же бежит и защищая сестру кричит, что это она сделала. Если одна начинала болеть, то на следующей же день заболевала и вторая. Её девочки всё делали вместе и нельзя было представить их по отдельности. Две, которые были одним целым.

- Ну что ж, обе, значит обе,- отвечал Назар, дуя на картошку.
- Так вот я и говорю, что надо бы им подарить кроватки детские. Я видела у снохи Харитона. Такая люлька на ножках. Она сидит, пряжу прядёт, и ногой её качает. Очень удобно скажу я тебе.
- Тоже мне, удобство им подавай. Ишь, какие все балованые стали,- ворчал Назар, запивая картошку молоком.
А Катерина, не обращая внимания на ворчание мужа, продолжала:
- Я у Харитона спрашиваю, где это они такое чудо нашли. А он отвечает, мол, в соседней деревне мастер есть, Федором кличут. Так он такие люльки и делает. А я говорю, так вроде ж там мастером Иван был. Мы у него для Дарьи-то стулья заказывали. Помнишь, с узорами такие? Ни у кого таких в деревне нет. А он говорит, что помер Иван. Жалко, хороший мастер был.
- Ну, затянула свою песню. Ладно, поеду я к тому Федору. Вот с делами справлюсь, и поеду. Не к спеху тебе эти люльки,- проворчал Назар, поднимаясь из-за стола.

Продолжение следует...