День ненависти. День любви

 * 11-00 первого дня
- Я вас ненавижу! – Виктор взглянул на секретаршу. Руки прижаты к груди, губы дрожат, огромные глаза полные слез. – Вы каменный! У вас ледяное сердце. Вы ничего не хотите видеть, не хотите понять…
- Римма, документы подготовьте к шести, у меня будет совещание.
Молодая женщина закрыла глаза, что бы сдержать слезы и выдохнула: - Я вас люблю!
Ответом ей был стук закрывшейся двери.
* 13-00
- Останови здесь, - Виктор еще раздумывал, но решил: - Ты мне больше сегодня не нужен.
- Виктор Викторович, завтра за вами куда заехать?
- На офисной машине сразу к управлению подъезжай. Там тобой распорядятся.
Выходя из машины, водитель бубнил: - Вот ненавижу, когда так…. То черт знает, куда вези. То жди, черт знает до скольки. То иди неизвестно откуда…. – Может он не знал, что босс его слышит. Может, хотел, что бы услышал: - Ненавижу, когда так….
* 16-00
- Женечка, ничего не надо. Я на кухне посижу.
- Ой, Виктор Викторович, я тогда сейчас вам картошки пожарю, – она знала, что его успокаивает ее суета с готовкой, это подобие дома и семьи.
Как обычно поковыряв еду, он налил себе чаю и задумчиво поглядел на нее: - Женя, когда мы расстанемся, тебе будет на что жить?
- Виктор Викторович, я почти не трачу деньги, что вы мне даете. Я в детском садике на полставки работаю. Еще у меня репетиторство.
- Да, Женечка, ты мечта любого мужчины, - улыбаясь, любовался хорошеньким личиком своей любовницы. – Повезло же мне с тобой.
- А мы расстаёмся? Это потому что я вас не люблю?
- Просто пришло время…, и ты начала в меня влюбляться.
- Вы же столько сделали для меня…, вы меня на улице…, когда мне идти было некуда…. Вы мне помогли, я в институте выучилась, благодаря вам…. Вы, да вы….
- Ну-ну, не надо плакать. Мне в тот день, пять лет назад, было так плохо, что проехать мимо такого же несчастного человечка было просто невозможно. Мы с тобой друг другу тогда помогли.
- Разве плохо, что я вас могу полюбить?
- Меня это напрягает. Разница в возрасте у нас большая. Вымученная любовь из-за благодарности…. Нет. Ребенок, которого не любила мать, избегал отец. Человек, которого предали все: от сестры и брата до жены и друзей. Я боюсь любви. Может, потому что не умею любить, а может, потому что буду ждать очередного предательства. – Уже выходя, Виктор обернулся: - Женечка, постарайся быть счастливой. Квартира эта записана на тебя. На счет я положил годовое содержание.
- Вы больше не придете?
- Я надеялся, что с тобой научусь любить. Почувствую то, что не дала мне жена. Она родив, сразу потребовала развод. Я терпел тот ад, который она мне устраивала. Терпел из-за детей. Тогда она стала превращать в ад их жизнь,  я согласился на развод. Взамен она обещала не делать из них психов. Ей нужны были алименты, а не дети. Они были гарантией ее сладкой жизни, поэтому мне она их не отдала. Ты другая. Ты была ко мне добра, то ли по наивности, то ли от чистоты души своей.
- Может это из-за любви….
- Забудь о ней. Забудь обо мне. Будет лучше, если ты будешь меня ненавидеть.
- Ненавидеть вас? Вам станет от этого легче?
- Так мне проще будет уйти….
- Я вас… ненавижу….
Ее тихое «ненавижу» согрело его. Столько в нем было ласковой нежности, вложенной в слово с совершенно противоположным смыслом. Странно, - думал он. - Я старше ее вдвое, но именно от нее почувствовал то, что не дала мне родная мать.
 Женечка любила его неподкупной материнской любовью.
• 18-00
Забирая у секретаря документы, вскользь заметил: - Вам идет черное.
- Это траур по моей любви.
- Сочувствую. – Закрывая дверь он услышал злое: - Ненавижу!
***
В его кабинете за столом сидели партнеры по бизнесу: сестра и брат.
- Я решил разделить наш бизнес, - Виктор сразу же приступил к делу. – Ознакомьтесь с предложенными долями.
- Мне все деньгами, - не взглянув в документы, заявил младший брат.
- Ты же все просрешь, - зло возразила сестра.
- Не ори. К тебе потом не приду.
- Я ожидал этого, продал часть активов. Все на счете, можешь….
- Где подписать? – Младший брат быстро поставил свою закорючку. Рассовывая по карманам банковские карточки, издевательски смотрел на Виктора: - Ты от меня благодарности ждешь? Так получи.  Я тебя не-на-ви-жу…. Отца из себя корчит. Учится заставлял, работать, быть как все. Вы все повернутые на деньгах, законом и порядком прикрываете свои грязные делишки. А ты спросил, чего я хочу? Что мне надо? Я свободы хочу…, от вас всех… свободы, и от ваших денег…, - он ушел, громко хлопнув дверью.

- Ну, надо же, у младшенького голос прорезался. Высказался, - рассмеялась сестра. – Ты удивлен? А я так нет. Ты вечно корчил из себя заботливого брата. Все хотел защитить от чего-то. А знаешь, Витенька, как я тебя ненавижу. Я просила отдать мне долю после смерти отца. Нет, ты не дал. Ты не разорил, не просрал все. Ты укрупнил, увеличил, вышел на международный рынок. Теперь мне не справится с этой махиной, даже ее частью. И знаешь, Витенька, я рада, что развалю все, что ты создавал эти годы. Я так тебя ненавижу, что большего удовольствия мне не надо, только бы увидеть твои мучения, когда будет умирать твое дело.

Он не был удивлен поведением брата и сестры. Не любимые дети, они озлобились. Как он не пытался их защитить. Не зная что такое любовь, он хотя бы старался научиться любить. Любить их, жену, детей, Женечку. Не получилось. Слишком сильно Виктор боялся предательства, и его-то всегда получал.
• 21-00
Деревянная развалюха на окраине. На втором этаже шла гулянка. Пьяные крики, песни и смех, гремящая на всю округу музыка. Виктор сидел в машине, дожидаясь, когда в окнах погаснет свет, и все уснут.
К часам пяти утра все стихло. Откуда-то из густой предрассветной темноты выскользнула девичья фигурка и прошмыгнула в подъезд.
Он все еще ждал чего-то. Вернее не ждал, а собирался с духом пойти туда, и наконец, сделать то, что давно должен был сделать.
• 6-00 утра следующего дня
Дверь в таких местах не закрывают. Лучи рассвета освещали комнату, где вповалку спали крепким пьяным сном мужчины и женщины. Среди них он увидел свою бывшую жену. Еще хорошо одетая, со следами былого лоска, золотыми серьгами и кольцами на руках. Она раскинулась, некрасиво раздвинув ноги в короткой юбке. Грязная рука храпевшего рядом мужчины, покоилась у нее в трусах. Кому и за что она мстит? – думал Виктор, глядя на жену. Все у нее было, но… сначала ей мешал я. Устраивала истерики, лезла драться, рвала на себе одежду, и все на глазах у детей… ушел, обещала не пить. Дом, машину, все продала. Деньги все на это пойло ушли. Вот она – королева притона.
Осторожно переступая через тела, Виктор обошел комнату.
- Она там спит, - один из мужчин поднялся, и указал на кухню.
- Спасибо за работу. Деньги вашему агентству я перевел.
- Ну и работенка мне досталась…. Помочь?
- Спасибо, но я сам.

В углу, за холодильником он увидел маленькую фигурку, плотно завернувшуюся в одеяло с головой. Осторожно взял ее на руки и пошел к выходу. Девочка не сразу проснулась, но когда поняла, что она в мужских сильных руках, начала брыкаться, извиваться и что-то кричать. Засунув ношу на заднее сидение машины, Виктор закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
- Выпусти меня, сволочь, подонок…. Ненавижу! Не смей трогать меня. Я все брату расскажу. Он тебя побьет. Выпусти! Ненавижу! Я. Я…я папу позову…, он… он убьет тебя. Он сильный. Папа! Па-па….

Виктор не выдержал, открыл дверь. Ревущая в голос девочка выскочила из машины и убежала бы, но он задержал ее, схватив за руку. Она оглянулась и вдруг кинулась к нему, ткнувшись в его грудь так сильно, что он покачнулся: - Папка…, папочка…. Где же ты был, папа….
- Девочка моя. Доченька родная, любимая моя, рядом я был. Всегда рядом. Я боялся навредить вам с Пашей. Потом боялся, что вы не простите меня….
- А я и не прощаю…, - ревела Лиза, - я не прощаю. Я так ждала тебя. Все время ждала, а ты… вот пришел….
* 9-00
Виктор постоянно смотрел в зеркало заднего вида на спящую дочь. Нужно было торопиться, но прошедшие сутки с их избытком ненависти давили. Да еще эта однообразная дорога: то яма, то колдобина, но он успел. Из проходной военной части вышел сержант с рюкзаком. Он равнодушно глянул на пустую улицу. Для него пустую, потому что встречать его было некому, и уже сделал несколько шагов, когда увидел отца направляющегося к нему.
- Простишь? – спросил Виктор, не отводя взгляда.
- Ты не меня, ты сестру мою спроси….
- Пашка! – Лиза повисла на брате. – Пашка, какой же ты стал столб телеграфный.
- Ты папу простила? – строго спросил он.
- Не знаю…, - она оглянулась на отца: - А ты теперь с нами жить будешь?
- Да. С вашей мамой я расплатился. Договор был, пока Лизе шестнадцать не исполнится, я не вмешиваюсь, только алименты плачу. Тебе сегодня шестнадцать. Паша из армии демобилизовался. Вот я и собрал всю свою семью.
- А мама не будет меня искать? –  испугалась Лиза.
- Нет. Ей сегодня сообщат об окончании договора и вручат премиальные. Думаю, она долго их праздновать будет.
- А ты знаешь, как мы эти пять лет жили? – Паша хотел вложить в этот вопрос всю злость, что накопилась, но не получилось. Голос дрогнул и что бы сдержаться, он сжал кулаки.
- Я всегда был рядом. Пусть не сам, пусть через моих людей. Где мог, вмешивался, помогал. Простите…, я тогда не знал как будет правильно. Думал, вам будет лучше, если с мамой…, и она обещала измениться, бросить пить. Говорила, что пьет, потому что я ее бешу.
- Я знаю, - тихо заговорил сын, – ты думаешь, я тогда маленький был, не понимал ничего. Я только боялся, что Лиза сердится, будет. Она постоянно говорила: вот папа придет….
- Я пришел, - Виктор обнял плачущего сына, сглатывая подкатившийся ком: - пришел.
Лиза втиснулась между ними: - Мужики называются. Ревут как бабы, - и тут же разревелась сама: - Я вас так люблю. Так люблю…, только не бросайте меня больше. А то один развелся, другой в армию, а я… я одна….
- Дети мои, - шептал Виктор, крепко обнимая их. Наконец-то он рядом с теми, кто любит его не по обязанности, не из-за денег. Наконец-то он научился любить сам.

День ненависти закончился. Начался день ЛЮБВИ!