Мой Ангел-хранитель

Мой Ангел-хранитель

Нина Калашникова


      В жизни каждого человека бывают чудесные, необъяснимые истории. Они хранятся глубоко в душе и порой всплывают в памяти вновь и вновь, удивляя нас тем, что объяснения произошедшему - нет. Было и у меня такое жуткое происшествие: не забыть, не объяснить я его не могу.
      В 32-летнем возрасте меня направили по работе в Москву, в командировку. Справившись за пару дней с делами, я возвращалась домой. Для скорости решила лететь на самолёте, но разыгралась метель, нелётная погода, и я целый день просидела в аэропорту, проклиная себя и думая, как хорошо сейчас было бы потряхиваться в вагоне под перестук колёс и завывание ветра.
      Переполненный аэропорт, мест нет, сижу и терплю из последних сил... Тут большая армянская семья поднялась и собралась уходить, а рядом со мной сел очень приличного вида мужчина, лет сорока. Я обратилась к нему с просьбой покараулить моё место.
      В те советские времена про туалет мы никогда не говорили. Если приходили в гости и надо было в заветное место, то спрашивали - где можно помыть руки. Так и я сказала, что мне надо срочно в справочное бюро. Сосед спросил, куда я лечу. Я сказала, что в Саратов!
- Вот чудесно, - обрадовался он, - а я встречаю сестру из Саратова!
      Я сходила в дамскую комнату - благо, что очереди не было - и возвращаясь, услышав объявление, что рейс задерживается, поспешила на своё место. Приятный сосед добросовестно держал свободное кресло для меня, и я усевшись, вздохнула с облегчением.
      Разговорились и познакомились... Сергей Николаевич - инженер, коренной москвич; сестра по окончании вуза работает по направлению в Саратове, врач, в отпуск собралась приехать домой, да вот - непогода... А дома стол накрыт с утра, и комната приготовлена... И мама так её ждёт.
      Я коротко рассказала о своей командировке, о том, что тоже спешу домой и сожалею, что не уехала на поезде... Поохали мы, повздыхали, и Сергей Николаевич заговорил о достопримечательностях Москвы. Спросил, где мне удалось побывать.
      Я рассказала о посещении Третьяковки и о том потрясении, которое вызвано подлинниками известных картин. Особенно - "Утро Стрелецкой казни" Василия Сурикова. Сосед живо подхватил разговор. Он оказался очень образованным человеком и увлечённо рассказал много интересного о Сурикове и о создании этого шедевра.
      Его познания были так глубоки, рассказ - необыкновенно живым и увлекательным, что я невольно повнимательнее взглянула на собеседника: одет он был в добротные вещи - не сказать, что с иголочки - но вполне-вполне прилично. Серое зимнее полупальто с каракулевым воротником и такая же шапка. И писк моды того времени - мохеровый шарф на шее. И такой приятный мужской парфюм.
      То есть, вполне и очень даже ничего себе! Нормальный приличный советский мужик! И лицо - доброго умного интеллигента. А его знания в области искусства просто покорили меня.
      Разговор снова вернулся к шедевру Сурикова, и Сергей Николаевич спросил, почему именно эта работа так поразила меня. Я начала неохотно рассказывать, но его неподдельное участие и искреннее внимание заставили меня говорить более откровенно, чем это принято в разговоре между едва знакомыми людьми.
- Больше всего меня поразила девушка, рыдающая около отца, которого сейчас должны обезглавить. На глазах у меня навернулись непрошеные слёзы.
- Вы, наверное, недавно пережили потерю кого-то из близких?
- Нет, Сергей Николаевич.
- Можно просто Сергей. Не возражаете, Нина Евгеньевна? Можно просто Нина?
- Можно. Не возражаю... Нет, Сергей. Моего отца убили за 3 месяца до моего рождения. В Эстонии, лесные братья. Я никогда не знала его, но всегда чувствовала его рядом. Я представляю, как бы мы с ним любили друг друга. Вот, смотрю на старшего брата и вижу, как он любит своих дочурок. Понимаю, чего я была лишена в своей жизни. Это чувство - всегда в моей душе, и меня поразило именно состояние девушки. Я знаю, что у Сурикова были две дочери. И после смерти любимой жены Лили он всю жизнь посвятил им и творчеству. Дочерняя любовь! Именно это откликнулось и так поразило меня в картине. Простите, Сергей, я непонятно говорю.
- Нет-нет, Нина. Я Вас понял. Я Вас понял. Спасибо за искренность.
      Тут снова прозвучала информация о том, что рейсы все откладываются до утра в связи с нелётной погодой. Сергей вздохнул и начал прощаться. Грустно было расставаться с приятным собеседником.
      Он ушёл, а на его место уселась толстая растрёпанная тётка с неприятным запахом давно немытого тела. Она разложила огромное количество своих узлов и сразу бесцеремонно заняла оба подлокотника.
      Но тут неожиданно вернулся Сергей и предложил попробовать устроить меня в комнату отдыха. Я согласилась, мы пошли - попытка оказалась неудачной, всё переполнено. К моему ужасу, и место моё уже было занятым!
      Итак, впереди перспектива - провести ночь в холодном аэропорту, да ещё и на ногах.
- Нина! Я чувствую себя виноватым, оставил Вас без места.
- Да при чём тут Вы, Сергей?
- Нет, Нина, мне неловко Вас оставлять здесь одну. Мой дом совсем рядом. Комната сестры приготовлена. Переночуете у нас. Я живу вдвоём с мамой. У нас огромная квартира. Вы никого не побеспокоите.
- Сергей, как вы можете приглашать в дом незнакомого человека?.. Не боитесь?
- Нет, Нина, не боюсь. Люди, которые так любят живопись, как Вы - да тем более, моего любимого Сурикова - грабителями не бывают. А в моей скромности и порядочности можете не сомневаться.
      Я стояла в нерешительности... Пойти?.. Остаться?..
Если бы нам в те времена Леонид Каневский рассказывал о том, какие жуткие преступления совершались в СССР, - наверное, я призадумалась бы. Но мы были непугаными воронами. Особенно провинциалы: ключи под ковриком и душа нараспашку.
      С детства я помнила, как дедушка Митя пустил в дом зимой, в метель, совсем незнакомых шоферов, и они потом всю жизнь заезжали и завозили нашим старикам гостинцы.
...И я согласилась! Мы вышли на улицу, метель бушевала вовсю.
- Мы живём совсем рядом, Нина. Пару минут ходьбы, - говорил Сергей, поднимая каракулевый воротник пальто.
И вдруг!.. Как будто кто-то ударил меня в лоб! Я остановилась.
- Что такое? - участливо спросил меня Сергей, - Вы сомневаетесь в моей порядочности? Если хотите, будете спать в комнате мамы, там большой диван.
     Я снова двинулась вперёд. Мне стало стыдно перед человеком, который так искренне обо мне заботится. Мы ведь всех ровняем по себе. Разве бы я оставила его в аэропорту?.. Нет! Конечно, проявила бы гостеприимство.
      Мы двинулись дальше. Не прошло и минуты, как я почувствовала сильный удар в грудь и отчётливо: "Не ходи! Вернись!". Я опять остановилась и посмотрела на Сергея круглыми удивлёнными глазами.
- Простите, Сергей! Я, пожалуй, вернусь.
Сергей улыбнулся и, не говоря ни слова, повернул назад, к аэропорту.
- Может, Вы и правы, Ниночка. Я своей сестре тоже не посоветовал бы доверяться первому встречному проходимцу.
      Мне стало стыдно за свои сомнения в порядочности человека, который так искренне заботится обо мне.
- Простите, Сергей!.. Простите меня. Я принимаю Ваше предложение. Пойдёмте к Вам. Спасибо за заботу.
      Мы повернулись и пошли обратно... И тут произошло то, что не объяснить и не забыть - невозможно!
      Перед нами из ниоткуда вспыхнул светящийся шар. Он стал очень быстро увеличиваться в размерах, почти нам по грудь, и переливаться, как мыльный пузырь. Внутри этого шара я увидела себя в маленькой, грязной, захламлённой комнатушке, стоящей на зелёном старом диване спиной к стене. Я вся в крови, в изодранной одежде, и ко мне с ножом в руках подходит человек. Это - Сергей, но другой Сергей! Не тот эрудит и искусствовед, поклонник Сурикова!.. Нет! Ко мне подходит окровавленный, разъярённый убийца, чтобы нанести последний удар!
      В ужасе я взглянула на своего спутника и поняла, что он смотрит на сияющий шар и видит то же видение. Через секунду наши глаза встретились, и лицо Сергея приобрело то же самое выражение, которое я только сейчас увидела в этом светящемся шаре!.. Лицо зверя и убийцы! И тут он с невероятной силой толкнул меня в грудь и быстро побежал, скрывшись в метельной мгле.
      Удар пришёлся несколько сбоку. Я полетела в сугроб и не очень ушиблась. Только ладонь левой руки разодрала в кровь. Мой командировочный портфель Сергей швырнул мне в лицо, но я успела закрыться локтем.
      Несколько секунд я лежала в полном оцепенении. Потом попыталась подняться, но у меня ничего не получилось: всю трясло, руки и ноги совсем не слушались.
      На моё счастье со стороны аэропорта шла пара немолодых людей, и я стала звать на помощь. Они поравнялись со мной и спросили, что случилось.
- Помогите, пожалуйста, мне плохо.
Мне помогли подняться и отвели в медпункт. Там медсестра оказала первую помощь, перевязала разбитую руку и накапала почти полпузырька корвалола.
      На вопрос, что со мной случилось, я сказала, что меня толкнул хулиган.
На другое утро самолёт уносил меня, разбитую и измученную, в родной Саратов.
      Ничего в этом рассказе я не придумала. Что это было?.. Объяснения нет. Но всегда в моей душе живёт это чувство, что там, на небе есть у меня мой Ангел-хранитель по имени Евгений.
      Мой отец!

На фото - мой Отец Евгений Васильевич.