Ровно в полдень. 65 регион. Глава 3

               
                3.

       Утром следующего дня, дабы не портить настроение возней с ненавистной собственностью и не опаздывать к началу рабочего дня, в контору я отправился пешком.
       А какие чудные стояли погоды!
       Восходящее солнце благопристойно отсвечивало от по-утреннему ленивых волн Анивского залива, раскинувшегося всей красой перед просыпающимся городом. Тонкие белые перья высоких облаков, так удачно дополняющие лазурную пустоту утреннего неба. Запах моря, монотонность утра, чистый йодизированный воздух.
В общем факторы, обычно пробуждающие желание заниматься дыхательными упражнениями, или там, тонко прочувствовать психофизиологический эффект после комплекса гимнастики цигун.
       Стремясь постичь мастерство по самоучителю айкидо, я однажды, на балконе своей бывшей подруги, в такое же утро, пытался добиться состояния медитации, но вместо описываемых в книге ощущений просто уснул. Хотя и не сказал бы, что чувствовал я себя после этого хуже.
       Однако отбросив мысли о сне - острейшей проблеме сыщиков всех времен и народов, борясь со специфической головной болью (коньяк действительно не фонтан), подобрав живот и придав своей не разглаженной физиономии бодрый, целеустремленный вид, я быстрее зашагал в сторону горотдела.
       Наверное, все было бы хорошо, если бы первым мне не повстречался Горилый.
       Фигура микроцефала, поросячьи глазки и дауновская улыбка. Может это кого-то и приводит в восторг, только не меня и не в это время суток.
       - Доброе утро! - радостно сообщил он, чуть ли не бросаясь обниматься. - А я вас вот... дожидаюсь!
       - Здравствуй, Горилый, - упавшим голосом ответил я, впуская его в кабинет. - Что случилось?
       - Да в общем...  Все как вы и говорили - кассу в порту взял Примаков... Мы ночью его привезли, и он все рассказал... Вот.
       - Спасибо Вася, помог, - сдержанно поблагодарил я.
       И осознавая, что он не собирается никуда уходить, опасаясь, что мне ему снова придется разжевывать разницу между грабежом и кражей, тихо спросил:
       - Что-то еще, Вася?
       - Да... Ну... Он признался еще в сорока кражах.
       Сдерживая себя, чтобы не заржать, как строптивый ахалкетинец, я перевел взгляд со счастливого лица на его пудовые кулаки и вздохнул, а затем зло выкрикнул:
       - Сукин сын!
       В момент проявления мной наивысшей степени откровенности, открылась дверь, и в кабинет, за последние десять лет, наверное, в первый раз, вошел Старик.
       - Кравцов, что это вы орете с утра, - спросил он, сурово глядя мне в глаза.
       Я в свой взгляд вложил не меньше жесткости и суровой дерзости, но, вспомнив о вчерашней выпивке и собственном безрадостном настроении, негромко пожаловался:
      - У меня депрессия.
      - Что у тебя? - не понял начальник городской милиции.
      - Ну-у...- попытался я объяснить значение своего заявления.
      - Кравцов! - прервал он мои мучения. - Орешь-то ты чего?
      - Обличаю, товарищ полковник! - четко ответил я, принимая строевую стойку.
      - Кого?
      - Вора-рецидивиста Примакова.
      - А-а.
      - Это ж надо, какой монстр оказался - за две недели сорок краж совершил...
      - Да-а, Молодец Горилый, - похвалил Старик микроцефала, не сводя с меня глаз.
      - ...Сукин сын! - в упоении закончил я, все также держа руки по швам.
      - Кравцов, бери вот пример со стажера. Сколько ты ловил Примакова? Месяц? А Вася - раз и все.
      - Да, - подхалимно согласился я. - Молодец.
      Горилый, переминаясь с ноги на ногу, удовлетворенно похрюкивал, а я представил, что бы с ним случилось, если бы полковник догадался почухать ему спинку.
      - Теперь отдел займет первое место в области,  по раскрываемости, - продолжил Борис Иванович.
      - И на следующий месяц, нам спустят план по делам раза в два больше, - в тон отозвался я. - И не то чтобы это огорчало - Вася ведь переловит всех монстров.
      - Правда, Вася? - сердечно спросил начальник милиции и все-таки почухал его по спинке.
      Горилый смущенно закатил глаза и, перестав топтаться на месте, хотел было подтвердить желание начальства, но шеф опередил его.
      - Ну ладно, ладно. Иди, работай. Мы тут с твоим начальничком поговорим еще. Когда дверь закрылась, я постарался незаметно прикрыть бумагой все тяжелые предметы на своем столе. Однако присев на стул, полковник все же заметил массивный дырокол, хранимый мною как реликвию и память о моем становлении сыщиком под неусыпным оком полковника Борисова.
      - Знакомая вещица, - заметил шеф, заграбастав своими клешнями предмет, который пять лет назад сопровождал, очередное скольжение из его кабинета простого, тогда еще опера, и нагло прихваченный мною, для собственных меркантильных целей.
      Я не ответил, а шеф, придавая дыроколу упорядоченное, вращательное движение в своих руках, спросил:
      - Ну... что там с Примаковым?
      - По делу? - ответил я, вопросом изображая застенчивую растерянность. - Работал в БОРе* (БОР – база океанического рыболовства) матросом. Зарплатой, руководство БОРа, своих работяг не балует, хотя, по слухам через счета предприятия проходят солидные суммы.
       Примаков не получал зарплату два года, ну и видно надоело все, сам-то не местный, приехал на заработки из Казахстана.
       Тут слушок прошел, в кассу БОРа завезли валюты на восемьдесят миллионов рублей. Вот он ее и умыкнул, а заодно и ведомость выдачи прихватил. И судя по заявлению директора, бухгалтерскую документацию за год.
       - А заодно все платежки, договора и обязательства - добавил Старик.
       - Да-а... Все, что нажито непосильным трудом - кинокамер четыре штуки, замшевых пиджаков четыре... Тем, кого знал, деньги разносил лично под роспись в ведомостях. Кого не знал, тем отсылал почтой.
       - Чего же не уехал сразу? Робин Гуд хренов.
       - Черт его знает, - ответил я, косясь на дырокол. - У нас, на него не было ни одной зацепки после кражи. Думали очередная афера боровских начальничков, до тех пор, пока законопослушные граждане не стали одолевать, мол, мы зарплату привыкли получать в кассе...
       - Толкаясь и ругаясь в потной очереди.
       - Тут мы его и вычислили, - закончил я, восхищенно глядя на шефа.
       - Почему вчера не сказал мне об этом?
       В тоне Старика появились металлические нотки. Я хотел было напомнить, что вчера предупреждал его по поводу передачи дел Горилому, но  заметив прекративший вращение дырокол, в свое оправдание, стал мямлить о крайне неустойчивом психологическом состоянии, вызванным внезапной встречей со столичной звездой тиви.
       Выслушав мое блеяние, Старик успокоился, дырокол вновь принял вращательное движение.
       - У следователя прокуратуры, который ведет дело твоих архаровцев, в гараже нашли два килограмма конопли и гашишного масла.
       - Да что вы говорите?! – искренне удивился я.
       - Ага, по анонимному звонку… из горотдела.
       Я промолчал.
       - Ты случайно не знаешь, чья работа?
       - Не-а, - ответил я, честно глядя в глаза шефа. – Враги наверное. Вон как хотят скомпрометировать работников органов прокуратуры… Вот бы вы похлопотали, Борис Иванович, чтобы этого следака в камеру к моим определили…
       - Хм, - Старик усмехнулся своим мыслям, а затем будто между прочим заметил, - Из министерства снова звонили. Торопову большой привет... Раскопал чего-нибудь?
       - Копаю, Борис Иванович.
       - И что?
       - Пока ничего определенного, - нагло отчитался я о проделанной работе.
       Но шеф, видимо, заметил особый блеск в моих глазах. Удовлетворенно крякнув,  он поднял свое грузное тело со стула и,  поставив дырокол на место, ткнул в него пальцем.
       - Ты знаешь, как называется этот предмет?
       Я закивал с видом знатока.
       - Молодец, - похвалил меня Старик. - Так вот, дело москвича не спускай и не тяни. Даю тебе полную свободу действий и пять дней срок.
       - Десять, - поправил я начальника.
       - Ну ладно... шесть, - согласился он. - И подстригись! Ходишь как хиппи. И еще...  там у меня механик ждет... Телегу твою до завтра сделают...
       И пока я рассуждал о перипетиях судьбы, и о том, что снизошло на моего начальника, тот уже был у двери и, берясь за ручку добавил:
       - Так ты говоришь Горилого в патрульно-постовую службу?
       И не дожидаясь, когда я, проявляя благодарность, поползу на коленях облобызать его руку - удалился из кабинета.
       "Что же такое деется?" - подумал я, рухнув в свое кресло". И с чего бы столь удивительные метаморфозы?"
       Некоторое время я успокаивал себя, чтобы после мощного психологического фактора, сразу же не броситься выполнять указания шефа. Огромным усилием воли я переборол импульсы, рождающиеся незрелой сущностью, заставляющие иных бегать по коридорам горотдела и надоедать всем и вся, прежде чем не созреет более-менее логичный план.
       Успокоив себя путем методики "Дзен", вычитанной пять лет назад в "Советском Спорте", я взял листок бумаги, ручку и принялся отображать мощный интеллектуальный уровень оперативника-розыскника.
       Через сорок минут я изучил результаты своей работы.
       Среди бесчисленных звездочек, треугольничков, кружочков, квадратиков, силуэтов египетских пирамид и сфинксов различных размеров и оттенков, едва угадывались несколько слов написанных мелким почерком... "Гелиос" и Витка Девятова.
       Я вздохнул.
       Однако кроме этого надеяться не на что, разве что если в ИЦ придет информация о найденном на Сусуе рыбаке с московской пропиской.
       Конечно в "Гелиос" можно полезть прямо сегодня. Просто взять и прийти. Потоптаться, задать пару глупых вопросов, снова потоптаться и уйти с ясным пониманием огромной величины собственного идиотизма. Это в случае если они грешны. Если нет, могли бы и оказать помощь. Но они грешны, и понял я это еще вчера во время беседы с Тороповым.
       А посему,  по отношению к "Гелиос" я применю, проверенную неоднократно, тактику выжидания.
       Я закинул ногу на стол и, засунув за борт пиджака три пальца правой руки, уставился в окно.
       И только тактика выжидания. Форсированно, защиту противника не пробить. Достаточно одного взгляда, чтобы понять, сколь силен он в обороне. Но выждав, выманив его основные силы на, стратегически, невыгодные ему направления, внезапно ударить. Сокрушить врага, ввергнуть в панику, заставить бежать и на его плечах...
О чем это я...  Ну да:  сегодня в фирму "Гелиос" я не поеду и госпожу Девятову, соответственно, беспокоить не буду.
       - Ого! Санечка, ну поделись, чего тебе Старик опять насовал?
       В кабинет, как обычно без стука, по лисьи. проскользнула Ирина Николаевна Кочалова, она же старший следователь следственного отделения, горячо всеми любимого, корсаковского ГОВД.
       - С чего ты взяла, что он чего-то мне насовал? - спросил я настороженно.
       - Ну подели-ись,  - прохныкала она и кивнула на мою задранную ногу.
       - Я же вижу... Мы вместе?
       - Никогда не возьму тебя замуж, - категорично заявил я и демонстративно отвернулся к окну.
       - Почему Санечка? - вновь прохныкала она и усевшись мне на колени, обняла за шею.
       Я закряхтел.
       - Ну что ты кряхтишь, будто я вешу две тонны? Смотри, я такая маленькая, такая нежненькая, такая беззащитненькая, - нежно шептала она мне в ухо.
       - Ты любопытненькая и чересчур внимательненькая. И замуж я тебя не возьму потому, что от тебя не скроешь ни зарплату, ни чужую бабу.
       - Фу, какой ты пошленький.
       - Да. Но насчет вместе или нет, то если дойдет до следствия - хотел бы вместе.
       - Ух ты, может и не дойти? - ее глаза, цвета морской волны на миг округлились, а затем вновь превратились в лисьи щелки.  - Санечка, это тот шикарный мальчик из Москвы? Мне кажется, я его где-то видела.
       - Ага, - сказал я, с трудом сдерживая возбуждение, готовое вот-вот, лавиной, вырваться наружу.
       - Та-ак! - сказали у двери.
       Лавина не пошла.
       Ирина Николаевна не шевельнулась, она даже не повернула голову на голос заместителя начальника милиции по воспитательной работе.
       Веселенький денек.
       - Та-ак! - повторил подполковник милиции Козлов, натягивая очки и брезгливо кривясь.  - Ирина Николаевна! Вас, между прочим, ждут "клиенты" уже два часа! А вы даже не соизволите пойти и извиниться перед ними за задержку!
       - Я занята, - сухо бросила она, все также не оборачиваясь.
       - Да-а? - спросил Козлов и посмотрел на меня.
       Я утвердительно кивнул.
       - У нас следственный эксперимент.
       - Между прочим, полковник Борисов приказал мне контролировать все вопросы, не связанные с вашим последним заданием, - сказал Козлов тоном, предполагающим проведение альтернативного следственного эксперимента.
       - Понимаю ... Ирина Николаевна, придется вам по данному вопросу обратиться к товарищу подполковнику.
       - Ну ты понял, - шепнула она и освободив мои колени, походкой манекенщицы направилась в сторону Козлова.
       Подойдя к нему вплотную, она демонстративно оглядела его с ног до головы и поправляя волосы, ангельским голоском спросила:
       - Мы пойдем в дежурную часть или к вам в кабинет?
       - А где вам удобнее? - ответил Козлов, протирая платком очки и уголки губ.
Фыркнув, Ирина Николаевна выскользнула из кабинета. Козлов как-то нехорошо покосился на меня и, пряча очки, выскочил вслед за ней в коридор.
       Все меня покинули. Впрочем, очень даже кстати - надо все-таки определятся в отношении загадочной фирмы "Гелиос" и не менее загадочной гражданки Девятовой.
       Просидев перед листом чистой бумаги еще несколько минут, я наконец-то, твердой рукой и в установленной форме сформулировал интересующие вопросы относительно волнующих меня объектов и их жизнедеятельности. И следуя классическому закону оперов: не знаешь с чего начать - иди в ИЦ, быстренько отправился в оный.
       - Кравцов, лучше не подходи ко мне! - заявила Ниночка, беря в руки калькулятор.
       Советская еще, «Электроника», гвозди можно забивать - девочка специально готовилась к моему появлению.
       - Никаких любовных сцен,  - сказал я, предупредительно  выставляя вперед ладонь. – Ниночка, сегодня исключительно информация!
       - Ну, что тут у вас опять? - пробасили за моей спиной.
       - Да вот, Кравцов пришел, - опуская глаза, ответила Ниночка грозному начальнику информационного центра, входящему теперь в свою вотчину.
       - Кравцов? Что же вы капитан, терроризируете бедную девушку? - пробасил грозный начальник.
       - Да что ты Петрович! Посмотри на меня, какой, из меня террорист. Да и времени нет... на всякие глупости, - тупо улыбаясь, ответил я.
       - Ну все! Я больше не могу! - воскликнула Ниночка краснея.
       Она грохнула калькулятор о стол и, гордо печатая шаг, отправилась прочь из центра.
       - Нет времени говоришь? – ухмыляясь, заметил Петрович, взглядом сопровождая бегство своей подчиненной.
       - Не-а, ни секунды.
       - Ну ладно.  Что там у тебя? - проявил он участие и взял листок с запросами.
       - Ух ты! - воскликнул он спустя секунду. - Про "Гелиос" ничего не знаю... Проверим. А вот о ней, - ткнул пальцем в запросы о Виктории Павловне, - О ней я тебе и без компьютера все могу рассказать... Ну, если не все, то многое.
      - Надо же.  Романтичная выпускница МГУ так популярна в корсаковском горотделе?
      - Будешь запоминать, или все-таки оформить официально?
      - Конечно запомню, давай.
      - Девятова Виктория Павловна, она же "Девятка", она же Ахматова Анна Андреевна. Год рождения... не помню. Проживает... проживала в Южно-Сахалинске, по улице Пограничной ...дом 43, квартиру тоже не помню. С 1988 года неоднократно задерживалась за проституцию...
      - Проституцию? Петрович, ты ничего не путаешь?
      - Нет, Саня, не путаю... "Девятка" - шлюха экстра-класса, и клиенты у нее были, соответствующие этому высокому званию... Далее, в 1992 году задержана за мошенничество, кстати, здесь же в Корсакове - что-то связанное с местным музеем. Чушь какая-то - древний булыжник неизвестного происхождения, с непонятными иероглифами. В общем, условно два года. Но с тех пор в поле моего зрения.
      - Понятно, а то я стал подумывать, отчего бы такие биографические познания какой-то шлюхи.
      - Какой-то... Она не какая-то, она баба супер. Она...
      - Ну-ну, Петрович, не распаляй себя.
      - Да.  Но это еще не все. В девяносто третьем она, как свидетель, проходила в нашумевшем, если помнишь, деле об убийстве заезжего якудза. Но в нашем ведомстве дело это продолжения не имело - ФСК под себя забрало и естественно информации, что да как, у меня нет.
      - И за последние три года, нигде не мелькала? Стало быть, законопослушной гражданкой была?
      - И ты первый, за это время, кто вспомнил о ней... Неужели опять, набедокурила?
      Я неопределенно  пожал плечами и улыбнулся.
      - Учитывая твое нежное отношение к ней, Петрович, не стану тебя огорчать, - сказал я, прежде чем закрыть за собой дверь.
      Окрыленный успехом новых открытий, я поблагодарил судьбу, за то, что Ниночка обиделась на меня и теперь не придется терять еще один день в ожидании результатов от электронного чуда.