Республика Абсурдия, отрывки. 2

(из ненаписанной повести "Республика Абсурдия")
(из главы «Глориан»)

Поведение Глориана было нестандартным, оно отличалось от типичного поведения всех прочих членов благотворительного общества. Нет, он не был ни маньяком, ни извращенцем, ни человеком эпатажа, он даже не был чудаковатым и не имел каких-либо экзотических увлечений, и даже в своём поведении был прост как никто, совершенно не претендуя на какую-либо оригинальность. То, что он был старательным во всём, что он делал, тоже не выглядело чем-то особенным, несмотря на то, что это явление было не очень распространённым. Он как бы носил в себе некую тайну, причём явно не какую-либо страшную и мрачную тайну, а просто тайну. Она была явной и простой, и даже была вроде как бы и не тайной, но именно поэтому она была всем непонятной. Самым большим отличием в поведении Глориана от поведения остальных членов общества являлось то, что ему были абсолютно чужды всякая суета, серость и однообразие, причем в любых проявлениях жизни. Члены общества относились к этому с большим подозрением, им казалось, что в этом есть нечто очень нехорошее и непорядочное, только они так и не могли обосновать, что именно.

В конце концов соратникам Глориана изрядно надоело искать основания предполагаемой ими его "порочности", и они, собрав самые нелепые слухи и предположения, пришли к выводу, что он всё же подлец и негодяй. Скоро, на основе этих туманных выводов, было принято решение во что бы то ни стало выдворить Глориана из этого порядочного общества или же ощутимо ограничить его в правах как члена этого общества, что, вскорости, и было сделано. Поскольку соратники Глориана сами, не понимая того, чувствовали, что все их "веские основания" совершенно ничего не стоят, то они решили к этим "основаниям" присовокупить ещё и "явные проступки", которые либо были сделаны другими членами этого сообщества, либо же "непременно проистекали из дурного характера этого человека", то есть также были надуманными и предположительными.

В связи с тем, что Глориан представлялся членам благотворительного общества, не смотря на все выводы о его "подлости", человеком весомым и серьёзным, было принято решение всё же не выдворять его из общества, а максимально ограничить в правах, причём сделать это как можно тише, дабы не подавать вида, что какие-либо меры принимаются вообще, но при этом меры всё же принять. Надо сказать, что Глориан действительно был человеком серьёзным, в смысле разумным, поэтому он видел всё происходящее насквозь. Он знал, что против него делается и к чему всё идёт, но для него это тоже было проявлением суеты и однообразия, к тому же для него это было совсем не в новинку. Он ничего не делал и не собирался делать, чтобы предотвратить надвигающуюся ситуацию, хотя и имел многие возможности для этого, чего и опасались его соратники по благотворительному обществу. В результате все запланированные, по отношению к Глориану, меры были приняты, и, в конце концов, председатель общества, собравшись духом, исполненным "справедливого негодования", возмущённо объявил Глориану, что все его права в обществе ограничены. На понятную просьбу Глориана огласить причины таких мер, принятых по отношению к нему, он услышал от председателя очень эмоциональные и многочисленные обвинения, но, на последующий вопрос Глорина, каковы основания всех этих обвинений, председатель отвечать не пожелал, никак не обосновывая свой отказ, но дав намёк, что сделает это позже. Однако ни позже, ни значительно позже, председатель так и не обосновал свои обвинения, чего Глориан, собственно, и ожидал, поскольку оснований не было и взяться им было неоткуда.

После этого нелепого случая, благотворительное общество как-бы помрачнело, если раньше всю его суетность и однообразие как то балансировала и скрашивала деятельность Глориана, то, после происшедшего, такого балансира уже не стало, и общество растеряло всякие цвета и всякую живность. Сами члены общества тоже понимали, что сделали нечто нехорошее, но этого они тоже не могли для себя обосновать, так как, с точки зрения их привычного мышления, они "ничего дурного не совершили и поступили совершенно правильно". Спустя три месяца Глориан покинул благотворительное общество совсем, поскольку уже не имел никакой возможности приложения сил внутри этого общества, а присутствовать в нём, ничего не делая, он не хотел и не мог. Он продолжал, до полного своего разрыва с ним, находиться в его составе, даже после полного ограничения его прав, поскольку, несмотря на почти полное отсутствие надежды, что эта нездоровая ситуация развеется, он всё же решил, что есть хотя бы одна возможность на миллиард, что это всё-таки может произойти. Но поскольку этого не произошло, то Глориан покинул общество со спокойной совестью, но всё же с искренним сожалением, что его соратники совершили такую бессовестную глупость. Будучи человеком доброжелательным, Глориан, как и прежде, встречая бывших соратников на улице, искренне им улыбался и радушно с ними здоровался.

Спустя некоторое время, члены благотворительного общества всё же поняли, что были неправы, но при этом, никто из них друг другу в этом не признавался, а некоторые не желали в этом признаваться и самим себе. Даже председатель, который чувствовал себя, в связи с происшедшим, некомфортнее всех, не говорил об этом ни слова, хотя на его лице и без этого было явственно всё написано. Некоторые соратники Глориана были всё же раздосадованы на него, поскольку они действительно и искренне считали его подлецом и негодяем, а он их так жестоко разочаровал, оказавшись приличным человеком.

(13.10.2020)