Записки режиссёра. Глава 6

(Отрывок из книги Александра Аксёнова "Тест, тест… “TEST”")


Параллельно с активной деятельностью ТЕСТа набирал обороты проект группы «Атональный синдром». Олег Горбаренко был в великолепной форме, хотя многих ребят приводила в ужас процедура приёма слоновьих доз препаратов, дабы заглушить головную боль от давящей на мозг опухоли. Несмотря на это, он садился за рояль и парил со своими летящими звуками в пространстве большого зала.

На каждой репетиции ударник С. Сушко устанавливал аппарат с микрофонами, и вся композиция (примерно 40 минут) писалась от «А» до «Я». Потом, за чашкой кофе, вся команда прослушивала сотворённый опус и, бурно обсуждая, вносила коррективы в структуру будущего выступления на публику. К основному костяку примкнули наши «гафовцы»: С. Пичугин (гитара), и уже подготовленный мною Ю. Лир (саксофон + гитара и вокал). Невероятный отрыв. Все исполнители пребывали на единой волне. Чуткая работа ритм-секции: ударник  – С. Сушко, бас-гитара  – М. Никитин и ритм-гитара  – С. Сёмин, – позволяла Олегу отрываться по-полной, передавая эстафету Нежату Аблемитову (скрипка), а самому брать в руки саксофон-баритон и присоединяться к нашей духовой секции. Я изгалялся на всех духовых, которые были у меня в арсенале. Юра выделывал соло на велосипедном насосе, приспособленным под флейту. Спустя время я подарю её саксофонисту Чекасину из группы ГТЧ г. Вильнюс.

Подобные репетиции и выступления стали для меня абсолютной релаксацией от клубной деятельности и чиновничьих заморочек.

Знаменательным оказалось выступление в Москве на фестивале нетрадиционной музыки в ДК «Замоскворечье». Там судьба свела нас с В. Гончаровой  – композитором и чудесным музыкантом (скрипка), М. Жуковым (ударные) и женщинами авангардистами  – С. Голыбина (фоно), С. Губайдуллина   (композитор). Присутствовали на концерте «Атонального Синдрома» фаны, у которых имелись наши рижские записи.

Первое выступление получилось прикольным. Перед началом обговорили «скелет» композиции, её развитие. Всё понятно. Аплодисменты зала  –  начали!

Олег сорвался рысью по клавишам, потом вдруг запрокинул голову, а длинные худые руки вознёс вверх…  замер на пару секунд… и на глиссандо саксофона все части тела, приготовленные к атаке, резко бросил на клавиатуру инструмента! Потом неожиданно застыл в нелепой позе, направив лицо и взгляд прямой наводкой в камеру оператора.
Группа включилась в обработку «скелета».
Олег молчит.
По очереди выскакивают «сольники»  –  Олег всё в той же мизансцене. Ритм-секция замутила обалденный драйв, духовая его усилила, а Олежка, закрыв один глаз, вторым зрит прямо в объектив и… безмолвствует. Лир перестал голосить блюз, инициативу перехватили барабан с басом, и пошло мочилово.
А Олег всё спит.
Саксофоны натужно хрипят, тромбон выплёскивается двойным стаккато, скрипка выделывает кренделя, гитара сдабривает их своими примочками  –  и Серёга начинает читать стихи Маяковского о Советском паспорте!..
Со стороны рояля  –  храп Олега.
Флейта обыгрывает его, и группа, дружно преодолев кульминацию, идёт на коду. Общий драйв музыкантов втягивает в действо публику. Мощный, единый кач сцены и зала заставляет саксофон взлететь к небесам, и, вычертив на них своё соло, мягко спуститься на землю, чтобы подвести к последнему аккорду всех музыкантов…
И на этой знаковой секунде Олег вдруг принимает ту же позу, что и в начале композиции, и с чувством выполненного долга творца-победителя пафосно приземляет свои длинные пальцы на клавиши рояля  –  бздынь!
И общий поклон.

Этим выступлением мы обрели массу поклонников теперь уже и в Москве.

На следующий день работали концерт совместно с мультиинструменталистом С. Летовым в клубе какого-то завода. Маленький зал, небольшая сцена, наших зрителей человек 150. Когда закончили выступление, в зале стоял рёв, как от реактивного самолёта. Кайф невероятный. Надо было видеть их лица…
Разве это не релакшн?

Опасались за Олега, но он выдержал эту поездку с честью.
Ещё перед поездом «Рига – Москва» Олежка решил приколоться. Нашёл на вокзале кирпич. Сделал надпись: «Юра, контрабанду везти нельзя!.. Riga»,  –  и в купе незаметно вложил его в рюкзак Лира. Юра, воспитанный в лучших традициях ГАФа, ничем себя не выдал, чем вызвал у Олега недоуменный вопрос: а был ли кирпич?

Ответ на  него Олежка получил уже в Риге, через пару недель после нашего возвращения. Юра сделал ход конём. На второй стороне кирпича написал послание: «Ты что, охренел? Проснись, Олег! Какая контрабанда? ЭТО  –  КИРПИЧ. Москва» На главпочтамте завернул его в красивую упаковку и отправил, как посылку, в Ригу, на адрес Олега (наложенным платежом!). Олежка привёз его в клуб. Посмеялись от души. Вот уж действительно: ГАФ  «ам-ам» нельзя! В противном случае откусит всё, что можно откусить.
Этот «раритет» ещё долго хранился у меня в кабинете, как участник фестиваля андеграунда в составе группы «Атональный Синдром».