Ровно в полдень. 65 регион. Глава 7

                7

       Торопова удалось найти только ближе к вечеру. Вернее он сам нашелся.
Андрей Петрович проявился у моей машины в тот момент, когда я, изможденный многочисленными пусканиями по кругу прокурорским расследованием, шатаясь от усталости и голода, пытался взобраться в ее обшарпанный салон.
       - Привет! - бросил он, царственно вознося правую руку.
       - Привет, - менее оптимистично ответил я, усаживаясь наконец за руль.
       - Целый день провел в вашем заведении. Извини не зашел к тебе, - следователи душу вытряхивали, - сказал Торопов и также источая благородное величие, будто не в ВАЗ первого года выпуска, а в "Линкольн" последнего, уселся рядом со мной. - Как дела?
       Я сплюнул в окно.
       - Понятно...
       - Понятно? Да ничего тебе не понятно!
       - Только не начинай снова...
       - Нет, дружок, я начну. И не потому, что я такой вот нудный, и не потому, что толпа балбесов, целый день портила мне настроение...
       - Ну брось, Сань, все я уже осознал. Витка стерва, я болван, - игриво проговорил журналист, пытаясь улыбнуться.
       - Вот ты мне скажи, - удовлетворившись услышанным, сказал я выруливая со стоянки. - Почему вы, москвичи, считаете себя пупами?
       - Я же сказал, что был не прав, - ответил Андрей, обиженно уставившись в окно.
       - А журналисты особенно, - продолжал я, замечая, как коробят его мои вопросы.
       Не удостоив мои обличающие выпады соответствующим вниманием, тот демонстративно стал разглядывать переходящих дорогу, полуобнаженных девиц. И замечая, что я поворачиваю с главной улицы на ухабистую дорогу, ведущую в сопку, спросил:
       - Куда это мы едем?
       - Хочу показать тебе виды нашего города.  Незабываемые  впечатления, вечерний бриз и ощущения многогранности бытия. А? Многогранность, это же твой стиль?
       - Ты теперь постоянно будешь поддевать меня?
       - Твой.  Да ты успокойся Андрей, я тебя действительно везу на самое лучшее место города, - проговорил я, пуская "единичку" в плавание по огромной луже.
       - Надеюсь ты не это место имел ввиду, - буркнул Торопов, испуганно соизмеряя габариты водоема с водоизмещением моей машины. - Только не забуксуй здесь!
       Благополучно преодолев эту и еще пару таких же луж, мы по крутому подъему взобрались на вершину сопки.
       Рядом с береговым, без претензий, маяком, расположился кусок асфальта, что вкупе с металлическими столбами, являющимися одновременно и заграждением, именуется в народе смотровой площадкой.
       Обычно в праздничные дни и весной, здесь бывает достаточно много людей. Но сегодня даже не воскресенье, а навалившаяся духота предполагает массовое посещение прибрежных участков, поэтому некоторое время можно наслаждаться одиночеством на "вершине мира", и, забыв о необустроенных улицах Корсакова и полузаброшенном грязном порте, убедить себя в том, что город под тобой ни что иное, как австралийский или калифорнийский курорт.
      - Здесь действительно здорово! - воскликнул Торопов, восхищенно разглядывая раскинувшийся под ногами на несколько километров порт со всевозможными судами у мощных высоких пирсов, и сам город, словно в продолжение порта вытянувшегося в глубину острова.
      - Днем слишком много серого цвета, ночью здесь живописнее.
      - Странно, такая красотища и никого нет, - не обращая внимания на мое замечание, произнес журналист. - В Москве любое симпатичное местечко используется художниками, да и просто заезжими зеваками.
      - Если бы ты вчера, чуть больше провел время на даче, ты бы обязательно услышал душещипательную историю одной экс-художницы о том, как обошелся с ее рисунками, на этом самом месте, военный патруль.
      - Интересно, - проявил журналистское любопытство Торопов.
      Взгляд его теперь плавал по горизонту западного участка панорамы. И пока он занимался созерцанием горного рельефа по ту сторону залива и радовал свое эстетическое мировоззрение видом океанических судов, застывших на рейде, я смотрел на дорогу, по которой мы сюда прибыли и на часы, на которых стрелки показывали пять минут до обозначенного времени.
      - Да. Это произошло в ее ранней юности, и с тех пор она патологически несет в себе образ рвущихся полотен, делясь при каждом удобном случае своими ощущениями с коллегами и просто случайными знакомыми. Видимо после общения с ней, художники просто боятся сюда приходить. Ну, а в обычные дни сюда заезжают только эксгибиционисты - уверенные, что трубы многочисленных городских кочегарок, добавляют уверенности партнерше при виде его гениталий; или фетишисты - считающие, будто привезенные девушки, обязательно должны испытывать оргазм при виде огней на корабельных мачтах; и утонченные вуайеристы – считающие, что без шума ночного порта, наслаждение видом занимающихся любовью  парочек, будет не достаточно полным.
      А вот и мой кореш, в скромном бандитском быту именуемый Треской. В силу своего менталитета,  даже сейчас, восседая за рулем шикарной спортивной машины, никому не доверяя и всего боясь, он крадучись подбирался к месту встречи. В пяти метрах остановил машину и, не заглушая двигатель, замер, уставившись в одну точку.
      Опершись о капот своего "жигуля" я, скрестив на груди руки и склонив на бок голову ждал, пока мафиози вспомнит, зачем же он забрался на смотровую  площадку маяка.
      - Сейчас, в таком месте? Начальник, что братва скажет, если кто увидит меня с тобой, - прогнусавил он, изымая свое тело из кабины автомобиля.
      Торопов, будучи не в силах оторваться от теребящих воображение, видов побережья, даже не обратил внимание на происходящее за его спиной.
      - Я ведь тебе тысячу раз объяснял, что братва - это те, которые проводят время не в тюрьмах, а в морях. Еще они носят маечки, полосатые такие. Вот скажи, у тебя есть тельняшка? Нету? А ты говоришь, братва-а, братва-а... А что касается твоих знакомых тунеядцев, наркоманов и прочий бандитствующий элемент, переживать не стоит по одной простой причине, каждый второй бегает к нам и стучит на каждого первого. Фирштейн?
      - Я не стучу, - потухшим голосом сообщил мафиози.
      - Конечно, поэтому разъезжаешь на шикарных тачках нигде при этом не работая и, заметь, никто не задает вопросы по поводу происхождения твоего автопарка.
      - Да что вам всем мои машины! - вскидывая растопыренные пальцы, воскликнул мафиози. - Ездите на фуфле, вот и завидно!
       - Тебе сейчас хлебальник закрыть, или сам заткнешься? - поставленным на тиви голосом, произнес Торопов отрываясь от своего занятия, сбивая с толку разбушевавшегося бандита и нимало удивляя своим вступлением меня.
      Мы оба уставились на журналиста. Я с мыслями о том, что не нужно было беспокоить его поэтическое воображение, а Треска, вероятно, с беспокойным ощущением размеров крутизны, этого крепкого, хорошо одетого парня.
      Убедившись в том, что инциденты не повторятся, Андрей Петрович направил свой стальной взгляд на чаек, возбужденных усиливающимся прибоем.
      «Спаситель блин. Что бы я делал без тебя?»
      - Кто это? - придвинувшись ко мне, хриплым шепотом, спросил мафиози.
      - Мыкола Питерский, - так же шепотом ответил я. - Лучше не зли его.
      - Я его где-то видел... Чо то душно сегодня. Сан Сергеич, хочешь, подарю эту тачку? - подобострастно спросил он, кивая в сторону своей машины. - И разведемся, а?
      - Слушай Треска, ты что думаешь я тебя тут на предмет владения матсредствами, разводить собрался?
      - Нет? - вздохнул он. - Ох, Сан Сергеич, лучше бы ты меня напряг на...
      - А я и напрягаю. Слыхал что-нибудь про "Гелиос" - фирма в Южном?
      - Только мельком, - облегченно выдохнул мафиози. - В прошлом году наша братва, извините... наши, ну эти... пытались по дурке рэкетнуть их, так приехали два дядьки, типа этого, - он кивнул на Торопова, - посидели с ворами в кабаке. Воры не поверили, а через два дня "пошли на Пензу".
      - Ха, а я все ломаю голову, куда это Медуза с Тузиком подевались?
      - Ну. И главное, сработано чисто. Исчезли, чуть ли не на глазах и никаких следов. Братва, то есть... эти, которые под Медузой были, закипишевали, курьеров на Комсомольск отправили, понять, что такое катит. Так и курьеры попали - прямо из самолета исчезли. Вот так Медуза с Тузиком кончились, и толпа их рассосалась.
      - Да-а, тяжелая воровская доля, - горестно вздохнул я.
      - Да-а,- подтвердил Треска.
      - А прикинь, сейчас еще и мужикам оружие носить разрешат, всякое.
      Мафиози перекрестился.
      - Ну вот что, братан, слушай боевую задачу. Полная информация о "Гелиосе": чем занимается, с какого времени и с кем работает, где светилась и по какому поводу. А заодно узнавай все про кобылу - погоняло "Девятка".
      - Та-ак,- протянул я чуть позже, не заметив на лице кореша, признаков сопереживания. - Ну давай, повторим статью триста девяносто семь, из главного наставления опера.
      - Придумал себе какое-то наставление...
      - Информационная работа должна вестись...
      - О-ох, убьют меня когда-нибудь.
      -... на основе марксистско-ленинских принципов исследования, рассматривающих все явления в их взаимосвязи , взаимообусловленности, непрерывном движении и изменении...
      - Давай лучше что-нибудь из уголовного кодекса.
      - Основными требованиями, предъявляемыми к информационной работе, являются... Треска, что это ты сачкуешь? Явля-а-ется...
      - Целеустремленность, активность, объективность, - нехотя закончил он.
      - Молодец, - умиротворенно выдохнул я.
      - Сан Сергеич, может лучше, спортивку мою заберешь? - жалобно спросил мафиози.- Сам гляди на чем ездишь.
      - Треска, ты же меня десять лет знаешь. Брал я что-нибудь от воров? Нет. И телега твоя мне не упиралась, пешком лучше ходить буду... Сегодня в двадцать три нуль нуль, возле "дурика", то бишь межрейсового дома моряков, жду тебя с полным пакетом информации. И не опаздывай. Вопросы есть? Вопросов нет. Успехов в труде.
      - Сан Сергеич, - остановил меня кореш. - Я же теперь берегу и охраняю, за бесплатно, того морячка, из-за которого ты меня держишь за жабры.
      - За жабры тебя держу не я. Ну а по поводу заявы морячка, могу тебе пообещать, - принесешь информацию, помогу заяву забрать.
      - Ты уже пять раз обещал.
      - Да? Не помню.
      - Эх, Сан Сергеич...
      - Да не вздыхай так, на этот раз разведемся, если конечно принесешь то, что я прошу.
      - Ладно, - сказал кореш, усаживаясь в свою машину.
      - Ничего хорошего из этого не получится, - заявил журналист, после того как мафиози покинул смотровую площадку.
      - О чем это ты? - не понял я, все еще находясь под впечатлением от общения с Треской.
      - Зря я приехал на Сахалин.
      - А-а... Помнишь Ирину Николаевну?.. Вот попробуй, скажи ее плаксивым тоном - я такой восприимчивый, такой впечатлительный.
      Не задумываясь, Андрей Петрович скопировал стиль Ирины Николаевны.
      Получилось даже лучше чем оригинал - слезы в голосе больше и натуральнее.
      - Арти-ист. Ну и как чувствуешь себя?
      - Чудесно, - отозвался журналист. - Ты не понимаешь... Вокруг Сереги так наворочено, что помочь ему, я лично не в состоянии. А у вас, похоже, возникли большие трудности и...
      - А ну попробуй еще разок, про впечатлительность...
      - Да ладно Сань. Тебя ведь отстранили.
      - Отстранили - не выгнали. Это во-первых. Во-вторых, ты знаешь сколько раз, за мою карьеру меня отстраняли, до выяснения обстоятельств? И ты думаешь я всякий раз сидел дома и ковырялся в носу?
      Торопов промолчал.  Уставившись в горизонт, он вновь погрузился в свои мысли.
      - А все-таки, кто у тебя в Министерстве, Андрей? - спросил я, пытаясь придать мыслям журналиста новую направленность.
      - Да никого, - ответил он улыбаясь.
      - То есть, как это? - растерянно пробубнил я. - А как же Старик? Бил себя в грудь, мол, звонят, принуждают, контролируют.
      - Это моя мама, они учились вместе.
      - Учились? Интересно где?
      - МГУ, юрфак. А Министерство - их старая студенческая шутка.
      Вот это новость. После МГУ шеф попал в Корсаков простым опером? Вот они, новые грани, в натуре.
      - За что же его сослали сюда? - поинтересовался я, не пряча удивления и, со смешанными чувствами, приготовился выслушать еще одну МГУшную историю.
      - Будучи на стажировке в прокуратуре Одинцовского района, не согласился с решением судьи по одному делу.
      - Да-а?
      Воистину, жизнь многогранна. Вот оказывается, откуда теплота в общении с каким-то журналистишкой. Я не удивлюсь, если через пять минут выяснится, что Торопов, является внебрачным сыном полковника Борисова. Впрочем, Старик мне тоже как родной... Папа.
      - Это как же, встал на суде и заявил, что не согласен с решением судьи?
      - Нет. После суда, встретил подонка, оправданного по просьбе "общественности" и популярно довел до его сведения альтернативное мнение... Так что будем делать дальше? - спросил он уже в другом настроении, лишая меня возможности услышать рассказ о том, каким образом, самому студенту Борисову, удалось избежать скамьи подсудимых.
      - Поедем ко мне, поедим чего-нибудь, а там видно будет, - ответил я, усаживаясь за руль обновленной старушки, с умилением размышляя о том, что на кухне вновь будет трудиться Торопов.